Основные возможности (психологические способности и силы) души.

В христианской антропологии основные возможности души именуются: силами человеческой души, ее действиями или движениями, частями, членами, составами, способностями, видами, сторонами. Протоиерей Стефан Кашменский отмечает, что «иногда в греческом подлиннике творений святых отцов Церкви употребляется одно известное прилагательное с членом, обозначающее ту или другую силу души нашей. Поэтому в буквальном переводе на русский язык, встречаем выражения: “разумное души”, “вожделевательное души”, то есть разумная сила или способность души, желательная сила души» (80: 11).

В христианском учении о человеке предлагаются различные системы классификации возможностей (способностей, сил) души. Вместе с этим, в основном, авторы сходятся во мнении о трех главных (основных) способностях души, называемых: словесно – разумной (словесной, умственной, мыслительной); раздражительной (чувственной) и вожделевательной (пожелательной, желательной, страстной), или умом, сердцем и волей (см., например, 80: 12 - 20; 81: 57; 21: 23 - 37; 82: 389; 65: 319. Книга 1; 178: 13, 259). «На эти три силы и указывают святые отцы Церкви и эти именно силы признают главными в душе нашей. “В душе нашей, — утверждает святой Григорий Нисский, — усматриваются по первоначальному разделению три силы: сила ума, сила вожделения и сила раздражения”.

Такое учение о трех силах души нашей мы находим в творении святых отцов Церкви почти всех веков» (80: 13).

Рассмотрим теперь некоторые мнения православных авторов об общих аспектах психической деятельности человека.

Святитель Григорий Палама, архиепископ Солунский:

«…Через него (ум — П. Д.) полагаем законы каждой силе души и каждому из членов тела подобающее ему. Чувствам предписываем, что и в какой мере должно им воспринимать; каковое дело закона духовного именуется воздержанием; желательную часть души настраиваем наилучшим расположением, коему имя любовь; мысленную часть улучшаем, отгоняя все, что препятствует уму возносится к Богу, и сию частичку закона духовного называем трезвением.

Умом называется и деятельность ума, состоящая в мыслях и разумениях; ум есть и производящая сие сила, называемая в Писании еще и сердцем. По сей силе ума, главнейшей между нашими силами, сущая в нас душа есть мысляща» (цит. по 178: 284, 293).

Святитель Феофан Затворник:

«Душа приснодвижна и на одном стоять не в силах. Если мы станем смотреть в душу сообща, то ничего не разберем — надо действия ее распределить по родам и каждый род потом рассматривать особо. Да уж давно присмотрелись и распределили все действия души на три разряда — мыслей, желаний и чувств, назвав каждый особою стороною души — мыслительною, желательною и чувствующею. Возьмем это разделение и начнем обозревать каждую сторону.

Сторона мыслительная. Если внутри нас видится смятение то оно наибольший простор имеет в мыслях, желания же и чувства мятутся уже под действием мыслей. Но в разряде мыслей не все есть беспорядочное движение; есть в среде их ряд серьезных занятий. Они-то, собственно, и составляют настоящее дело жизни душевной со стороны мыслей. Вот эти занятия:

– Как только заметили Вы что-либо вовне посредством своих чувств или выслушали рассказ других о том, что они заметили своими чувствами, тотчас все то воображение воображает и память запоминает; и в душу ничто не может войти помимо воображения и памяти. Бывает, что мысли прямо рождаются из души, но и они тотчас облекаются в образ. Так что мыслительная сторона души есть вся образная.

– Но воображение и память добывают и хранят только материал для мыслей. Само движение мыслей происходит из души и ведется по законам ее. Мыслительность души начинается именно с порождения сих вопросов (а что это? А кто это сделал? А из чего это? — П. Д.) и рождает мысли в ответ на них или принимает готовые уже об этом мысли от других. Воображение и память не мыслят. Они чернорабочие силы, подъяремные. Способность души, из которой исходят такие вопросы и которою доискиваются и порождаются мысли в ответ на них, называется рассудком, которого дело рассуждать, обдумывать и находить требуемые решения.

– Когда Вы обдумываете, то тут нет еще определенной мысли. Мысль определенная установляется, когда найдете решение какого-либо из вопросов. Рассудок Ваш все роется, ища, что такое есть какая-либо вещь, откуда она и для чего она и прочее. Когда же найдете сами такое решение или, выслушав его от других, согласитесь с ним, обыкновенно говорите: “Теперь понимаю, толковать больше нечего, дело решенное”. Это решение дает покой вашей мыслительности относительно занимавшего Вас предмета. Тогда рассудок ваш обращается к другим предметам, а сложившаяся мысль сдается в архив душевный — память, откуда по требованию нужды берется как пособие к решению других вопросов, как средство к слаганию других мыслей. Совокупность всех сложившихся таким образом понятий составляет образ ваших мыслей, который вы и обнаруживаете при всяком случае в речах своих. Это есть область вашего знания, добытого вами трудом мысленным. Таким образом, как видете, выше памяти и воображения у Вас стоит рассудок, который своим мыслительным трудом добывает для вас определенные о вещах понятия или познания. Наука — венец мыслительной работы рассудка.

Желательная сторона. Действующая сила здесь есть воля, которая волит — желает приобресть, употребить или сделать, что находит полезным для себя, или нужным, или приятным, и не волит — не желает противного тому. Желание всегда имеет определенный предмет, удовлетворяющий потребность. Иная потребность разнообразно была удовлетворена, потому с пробуждением ее рождаются и разные желания: то того, то другого, то третьего предмета, могущего удовлетворить потребность. В раскрывшейся жизни человека потребностей за желаниями не видно. Роятся в душе только сии последние и требуют удовлетворения, будто сами для себя.

Что делать человеку с сими желаниями? Ей предлежит выбор, какому предмету из возжеланных дать предпочтение. По выборе происходит решение — сделать, или достать, или употребить избранное. По решении делается подбор средств и определяется способ и порядок исполнения. За этим следует, наконец, дело в свое время и в своем месте. Всякое, даже самое маленькое дельце идет сим порядком.

Сторона чувства — сердце. Дело сердца — чувствовать все касающееся нашего лица. И оно чувствует постоянно и неотступно состояние души и тела, а при этом и разнообразные впечатления от частных действий душевных и телесных, от окружающих и встречаемых предметов, от внешнего положения и вообще от течения жизни, понуждая и нудя человека доставлять ему во всем этом приятное и отвращать неприятное. Здоровье и нездоровье тела, живость его и вялость, утомление и крепость, бодрость и дремота; затем что увидено, услышано, осязано, обоняно, вкушено, что вспомянуто и воображено, что обдумано и обдумывается, что сделано, делается и предлежит сделать, что добыто и добывается, что может и не может быть добыто, что благоприятствует нам или не благоприятствует — лица ли то или стечение обстоятельств, — все это отражается в сердце и раздражает его приятно или неприятно.

Всякое воздействие на сердце производит в нем особое чувство, но для различения их в нашем языке нет слов. Мы выражаем наши чувства общими терминами: приятно – неприятно, нравится – не нравится, весело – скучно, радость – горе, скорбь – удовольствие, покой – беспокойство, досада – довольность, страх – надежда, антипатия – симпатия.

Не все всем нравится и не у всех ко всему одинаково лежит сердце, но у одних больше к одному, а у других больше к другому. Это выражается так: у всякого свой вкус. Зависит это частию от естественного предрасположения, частию – и не больше ли? – от первых впечатлений, от впечатлений воспитания и случайностей жизни. Но как бы не образовывались вкусы, они заставляют человека так устроить свою жизнь, такими окружить себя предметами и соотношениями, какие указывают его вкус и с какими мирен он бывает, удовлетворяясь ими. Удовлетворение вкусов сердечных дает ему покой сладкий, который и составляет свою для всякого меру счастия. Ничто не тревожит – вот и счастие.

Если б человек всегда в мысленной части держался здравомыслия, а в деятельности – благоразумия, то встречал бы в жизни наименьшую долю случайностей, неприятных его сердцу, и, следовательно, имел бы наибольшую долю счастья. Больше всего тиранят сердце страсти. Не будь страстей, встречались бы, конечно, неприятности, но они никогда не мучили бы так сердца, как мучат страсти…» (21: 23-35).

 

Билет №11