Перечень основных, эргатических, функций

 

Возвращаясь к рассмотренному выше частному случаю труда (и имея на сей раз в виду любые современные виды деятельности человека), представим перечень основных эргатических функций следующим образом (табл. 1.1).

 

Полагаем, читатель уже сам отметил для себя, что новое средство деятельности возникает как результат осознания общественной потребности в повышении производительности, эффективности труда и что это новое средство, предъявляя разнообразные требования к человеку, не может не стимулировать его

психического развития.

Пример о каменном рубиле мы использовали в предыдущем разделе из чисто дидактических соображений (на простой модели легче начинать думать о сложных вещах), в то время как выделенный перечень эргатических функций может рассматриваться как исходная ориентировочная программа рассмотрения функций в любом труде – и оператора современной автоматизированной системы управления производством, и участника деловых переговоров, и артиста цирка.

Нет концептуальных ограничений и к применению этого перечня для анализа, скажем, организаторского, научного или художественного труда. Ведь в любом труде есть и субъект, и предмет, и средство, и среда, и, конечно, цель.

В ходе применения указанного перечня заинтересованными и творчески работающими специалистами к частным случаям он должен и неизбежно будет обогащаться, детализироваться, деформироваться, а его пункты могут получать соответствующую все более содержательную интерпретацию.

С научной точки зрения, задача единого подхода к разнотипным видам труда важна не в связи с культивированием огульного подхода к разным работникам, а в связи с тем, что решение ее способствует дифференцированному видению феноменов профессионального мастерства, индивидуально неповторимого стиля деятельности, отделению существенного от случайного при анализе трудовых процессов.

Приведенный перечень эргатических функций, используемый в качестве программы рассмотрения деятельности, мало знакомой для психолога или руководителя (менеджера), новой или относимой в порядке традиционного предрассудка к категории бессодержательного, "физического", "неинтересного" и прочего труда (а такого рода ситуации и задачи систематически возникают в практике профконсультации, организации труда, расстановки кадров, улаживания производственных конфликтов), поможет не упустить те ее стороны, которые на первый взгляд могут показаться в этой деятельности не выраженными.

Упражнение

Ниже представлена последовательность этапов развития в нашей стране профессии тракториста [87, с. 95 – 98]. Опираясь на приведенный в табл. 1.1 перечень эргатических функций и вашу общекультурную осведомленность, попытайтесь каждому этапу развития профессии тракториста приписать подходящие функции.

0. ("Нулевой этап"). С незапамятных времен до 20-х годов двадцатого века существовали занятия – "профессии" – крестьянина-земледельца (хлебороба, плодоовощевода) и кузнеца.

1. В 20-е годы с появлением нескольких сотен тракторов возникли профессии тракториста-рулевого и ремонтного рабочего-кузнеца (последняя – на базе сельского кузнеца).

2. В 30-е годы с увеличением тяговой мощности тракторов и ширины захвата прицепных машин (плугов, косилок и т.д.) возникла специальность (будем называть ее профессией) прицепщика (тракторист – за рулем, прицепщик – на тракторном плуге, например; в этом случае прицепщика в просторечии называли "плугарь").

3. Примерно в 40-е годы профессия прицепщика преобразовалась в следующие: комбайнер прицепного комбайна, прицепщик (обычный), сеяльщик, машинист свеклоуборочного комбайна, машинист картофелеуборочного комбайна, машинист силосоуборочного комбайна.

Одновременно с появлением значительного количества колесных и гусеничных тракторов профессия тракториста-рулевого расчленилась на две: тракторист колесного трактора и тракторист гусеничного трактора. А поскольку появилась потребность в тракторах-тягачах в промышленности и строительстве, возникла профессия тракториста-водителя.

В связи с усложнением устройства тракторов и возрастанием их количества как в сельском хозяйстве, так и в промышленности профессия ремонтного рабочего расчленилась на следующие: слесарь по ремонту ходовой части трактора, слесарь по ремонту системы питания, слесарь по ремонту электрооборудования, слесарь по ремонту гидравлической системы, элекгрогазосварщик, шлифовщик, токарь, кузнец.

4. В 50-е годы с появлением тракторов, оборудованных гидравлической системой для "навешивания" к трактору сельскохозяйственных машин (не прицепных, а навесных, управляемых из кабины тракториста), исчезла профессия прицепщика. Работу по управлению навесным орудием (плугом, культиватором и др.) стал исполнять тракторист, который стал вместе с тем трактористом-машинистом. Одновременно происходит процесс слияния профессии тракториста колесных и тракториста гусеничных тракторов. Поскольку трактор с навесными орудиями позволяет фактически выполнять трактористу разнообразные и многие земледельческие функции (полеводческие, садоводческие, по заготовке кормов), профессия тракториста-машиниста преобразуется в профессию тракториста-машиниста широкого профиля.

5. В 60-е и последующие годы в связи с усложнением техники появляется ряд новых профессий – мастер-наладчик, слесарь-наладчик, мастер-диагност сельскохозяйственной техники. Ведение работ на научной основе и интенсификация сельского хозяйства привели к тому, что понадобились специализации профессии тракториста: тракгорист-машинист-полевод, тракторист-машинист-овощевод, тракторист-машинист садовод.

Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Психика развивается в деятельности. К чему идут люди, высвобождая себя от эргатических функций (передавая их техническим средствам)?

2. Какие эргатические функции целесообразно передавать техническим средствам деятельности?

3. Какими техническими средствами вы хотели бы располагать (пофантазируйте)?

Тема 1. Представление об основных эргатических функциях и опасность огульного подхода к разнотипным профессионалам.

Тема 2. Представление об эргатических функциях и возможности индивидуального подхода к субъекту труда.

Тема 3. Оптимальное распределение функций между человеком и техникой.

1.6. Трудовой пост и его структура

Мы уже употребляли в предшествующем тексте термин "трудовой пост" в расчете на общеязыковую интуицию читателя. Под трудовым постом будем понимать далее ограниченную вследствие разделения труда и тем или иным образом зафиксированную область приложения сил человека, рассчитанную на создание чего-либо ценного для общества – материальных вещей, информации, полезных обслуживающих действий, функциональных полезных эффектов, эстетических впечатлений, общественного настроения, упорядоченного протекания социальных процессов. Трудовой пост – одна из форм существования профессии, понятие о которой подробнее рассмотрено несколько ниже (§2.9.).

Способы социально-исторической фиксации трудовых постов на разных этапах их развития могут быть самыми различ

ными – от молчаливого признания сообществом того, что некто чем-то занимается, до узаконенных систем нормативных документов, организационно-режимного, хозяйственно-экономического, научного и иного необходимого обеспечения, вещественного оснащения. Нормативные документы более или менее определенно предписывают, кто, что, из чего, как, чем, с кем, в течение какого времени, в каком количестве, с каким качеством и за какое вознаграждение должен производить. Системы необходимого обеспечения и вещественного оснащения трудового поста создают (в идеале, по замыслу организаторов, проектировщиков или по традиции) реальные условия и возможности достижения соответствующих трудовых целей. В ряде случаев возникают задачи буквально жизнеобеспечения человека как субъекта труда (как, скажем, в отношении водолаза, занятого обследованием подводных частей судов, шлюзовых и других гидротехнических сооружений, или в отношении пожарного, занятого боевой работой, горнорабочего и др.). Люди работают и под водой, и под землей, и на высоте, и в полете, и в горячем цехе. Трудовые посты очень разнообразны. Здесь наша задача состоит в том, чтобы обратить внимание на их общие и существенные признаки.

Термин "профессия" восходит к корневым значениям слов (латинского, французского языков) с примерно таким переводом: говорить публично, объявлять, заявлять. Так, если в средневековом городе человек, имея точило и навыки его использования, переходит от дома к дому и кричит: "ножи-ножницы точи-и-и-им!", и если это ему не запрещено и услуги его принимаются, то это уже факт социальной фиксации трудового поста точильщика. Этот пример приведен, чтобы подчеркнуть, что социальная фиксация – это не просто и не всегда есть закрепление области приложения сил работника в локальном физическом пространстве. Смешение трудового поста с его подсистемами – рабочим местом, а также узкое понимание самого рабочего места как только единственного островка в физическом пространстве могут привести к деловым осложнениям и недоразумениям.

Существуют, например, внедренные разработки, именуемые примерно так: "автоматизированное рабочее место мастера токарного дела" и т.п.; здесь можно нажатием кнопки включить диапроектор, кинопроектор, есть складные выдвигающиеся и задвигающиеся учебные парты, чтобы учащиеся могли сидя прослушать вводный инструктаж мастера, имеются разнообразные

шкафчики с пособиями, инструментами. Если мы встанем на точку зрения "буквы закона", то следует ожидать, что мастер производственного обучения должен свое рабочее время проводить на этом весьма технически совершенном "рабочем месте". Но в таком случае выясняется, что "буква закона" не позволит мастеру выполнить его необходимейшие профессиональные обязанности, трудовые функции: ведь ему нужно готовиться к занятиям, а это значит, в частности, познакомиться с опытом передовиков на предприятии, позаниматься в библиотеке, методическом кабинете, подготовить для учащихся материалы, инструменты, задания, принять участие в работе педагогического совета, быть может, побывать в общежитии учащихся, переговорить с родителями кого-то из них и т.д. Таким образом, оказывается, что, хотя мастер работает, разумеется, "в пространстве", тем не менее если рабочее место у него и не "переносное", как у охарактеризованного выше точильщика, то оно и не "место" в буквальном значении слова, а довольно причудливо распределенная в пространстве "зона", о чем мы отчасти говорили в другом контексте.

Подобного рода положение встречается во многих профессиях, в том числе и в работе психолога: у него может быть деловая необходимость провести наблюдения рабочих приемов или поведения людей в цехе предприятия, сопоставить полученные данные с имеющимися в литературе и, следовательно, оказаться в библиотеке, проконсультироваться с более опытными специалистами и т.д. Понятие собственно "места" работы как ограниченного физического пространства здесь существует чисто условно, а "стол – стул – шкаф", которыми психолог располагает "на работе" – это только малая часть его подлинного рабочего места, или, точнее, рабочей зоны.

В связи с тем, что юридические стороны и тонкости рассматриваемого вопроса в деталях не разработаны, возможны серьезные производственные конфликты, о чем мы уже упоминали: те, кто обязаны следить за трудовой дисциплиной, понимая ее как пребывание работника на ограниченно понимаемом рабочем месте в течение рабочего дня, могут "законно" требовать от работника "быть на месте" и тем фактически исключать для него возможность выполнять свои профессиональные функции. Поскольку, сидя на месте, работник, как он сам понимает, не может выполнять своих обязанностей, он этому требованию сопротивляется и оценивается как "недисциплинированный".

Ему предписывают иногда обращаться к руководству с абсурдными, с его точки зрения, просьбами: разрешить провести наблюдения, опросы, позаниматься в той библиотеке, где, как он знает, есть нужная информация. Человек, казалось бы, будучи на работе, не должен просить разрешения выполнять свои прямые профессиональные обязанности, но, как показывает опыт реальных межлюдских взаимодействий, это делать иногда приходится вопреки здравому смыслу, поскольку "самодержавный" менталитет администраторов – явление трудно изживаемое. Психологу к этому надо быть готовым.

Итак, мы должны привыкнуть к тому, что трудовой пост – это не то, что можно "очертить конкретно", но некоторое социально фиксированное многомерное разно- и многопризнаковое системное образование, основные составляющие которого:

• заданные цели, представления о результате труда;

• заданный предмет (исходный материал – не обязательно вещь, но и ситуация неопределенности, и любая система, например, биологическая, техническая или неживая природная, социальная, знаковая, понятийная, художественно-эстетическая);

• система средств труда (в зависимости от предмета они существенно различны, начиная от игрушечных весов, посредством которых воспитатель детского сада, выполняя свои трудовые функции, вовлекает детей "поиграть в магазин", и кончая современными автоматизированными средствами управления производственными объектами, процессами, скажем, управления энергосистемой района, сортировочной горкой железнодорожного узла, воздушным движением аэропорта и т.п.);

• система профессиональных служебных обязанностей (заданных трудовых функций);

• система прав работника (на справедливую и своевременную оплату труда, безопасные для здоровья и жизни условия работы и другие в соответствии с существующим трудовым законодательством);

• производственная среда (предметные, информационные, социальные условия труда).

В перечисленных выше пунктах имеются в виду именно не части, а подсистемы трудового поста. Дело в том, что более или менее элементарные его части могут входить в разные подсистемы. Так, отдельные конкретные средства и предметы труда од-

новременно оказываются и элементами среды, и овеществляют в себе функции работника (ведь то, какие средства предусмотрены на рабочем месте – тракторный плуг или "интеллектуальная" пишущая машинка, определяет наряду с должностными инструкциями соответствующие трудовые функции). Рабочее место как элемент среды включает определенным образом организованные средства, условия и предметы труда.

Некоторые составляющие трудового поста. Цели, представления о конечном результате, эффекте труда фиксируются в обществе посредством образцов соответствующей работы, их изображений, описаний, формулировки общих требований к ним. Не во всяком труде продукцию и в особенности ее качество можно полностью отобразить документально, например, в виде чертежей, строгих и определенных государственных стандартов. Так, результатом труда руководителя производственного коллектива является некоторое новое, лучшее состояние этого коллектива, характеризующееся большим количеством разнопорядковых признаков, причем некоторые из них далеко не явны, хотя и важны как актуально, так и в перспективе (например, так называемая "творческая атмосфера", или то неуловимое, что Лев Толстой характеризовал как "дух армии", или то не менее трудно определимое, хотя и реальное, что А.С. Макаренко характеризовал как "мажор" в коллективе, или, наконец, то, что социальные психологи называют несколько метеорологическими терминами – "психологический климат группы", "моральная атмосфера" и т.п.; а ведь из-за такого рода "атмосферы" люди могут бросать хорошо оплачиваемую работу или, наоборот, оставаться на, казалось бы, незавидной).

Результатом труда дирижера симфонического оркестра является в конечном счете звучание, притом уникальное в ряде отношений (нотная запись музыкального произведения точно фиксирует в основном его звуковысотную, гармоническую стороны, распределение по инструментам, голосам, иногда – темп, а в остальном нужно находить то знаменитое "чуть-чуть", без которого нет совершенного результата деятельности). И, что главное, никто не может ничего путного предписать дирижеру;

он должен сам найти свой продукт (не вещественный, а процессуальный, т. е. "эффект"). Результатом труда пилота и штурмана (либо профессионала, соединяющего функции того и другого в одном лице, если речь идет о малой или очень компьютеризованной авиации) является... что? – Точный и безопасный полет.

Программист делает, производит наилучшую последовательность команд электронной вычислительной машине, а как это сделать, до поры до времени никто не может сказать, кроме него самого. А если программа сделана неудачно, то другому программисту-специалисту легче сделать свою программу, чем разобраться в продукте первого в целях его улучшения. Ясно, что умный администратор, менеджер не станет работников указанного рода "учить жить и работать", а постарается разве что создать им удобные условия работы. Во всех случаях подобного рода (а перечень поучительных примеров можно было бы продолжать и продолжать) нельзя однозначно задать, предписать продукт (цель) труда, а иной раз нельзя и однозначно, бесспорно оценить. Таких областей труда, в отношении которых не существует простого "аршина", много. Здесь окончательные суждения о качествах, ценности продукта принимаются на основании преобладающего или сколько-нибудь согласованного мнения компетентных лиц – экспертов, своеобразных "судей", которые являются своего рода живыми носителями профессиональной культуры, ее принципов, норм, эталонов.

В некоторых профессиях специфика труда такова, что его продукт является не заданным, а искомым. Поэтому цель может быть сформулирована лишь в виде общих требований, положений или даже пожеланий. А в некоторых областях труда (прежде всего в машиностроении, во многих видах материального производства) цель может задаваться очень точно и жестко – требуется нечто сделать строго по заданным параметрам, область же творчества переносится в сферу способов и средств достижения цели.

Следует отличать цели, характеризующие трудовой пост, и цели, характеризующие занятого на нем определенного человека. Они могут не совпадать (например, трудовой пост научного работника создается для производства достоверной и полезной информации, добывания истины, а человек, занимающий его, может преследовать цель скорее карьерную – "наработать стаж", "работать в приличном учреждении", "иметь публикации"; трудовой пост продавца создается для доведения товаров для потребителя, удовлетворения потребностей людей, а занимающий его человек может преследовать цель обретения материальной независимости, обогащения, "сбыть залежавшийся товар", "крутнуть деньгу". Субъективная цель может быть и более значительной и возвышенной, чем заданная извне; скажем, водителю предписывается сделать столько-то рейсов по вывозке

городского мусора на свалку, а он осмысливает это для себя так, что его цель в том, чтобы повышать гигиеническую культуру города, который без его труда "захлебнется в собственных нечистотах").

Здесь мы пока рассматриваем как бы "вакантный" трудовой пост с так или иначе объективированными целями. И они должны быть еще доведены до сознания того, кто этот пост займет на основе соответствующего профессионального образования.

Сообразно сказанному и будем различать цели объективные (т. е. социально фиксированные, объектные) и субъективные (субъектные, присущие субъекту), возникающие у отдельного человека, в частности, под влиянием конкретных жизненных, производственных ситуаций, личных или групповых мотивов, побуждений, интеллекта. Общественная миссия и, следовательно, цель труда, с точки зрения общества, может быть одной, а для работника – неожиданно другой. Такие рассогласования субъективных (субъектных) и объективных целей возможны в самых разных профессиях (мы воспользовались лишь общепонятными примерами) и должны учитываться при построении систем профессионального образования, воспитания профессионала (и это одно из оснований того, почему нельзя ограничиваться только собственно "обучением", важно строить также и специфическое воспитание – трудовое, профессиональное).

Предмет труда, исходный материал наиболее четко и определенно фиксируется документами, традициями, прежде всего в профессиях материального производства. Но есть виды труда, где то, что подходит под категорию "предмета", "материала", не легко обозначить этими словами. Ради единства теоретического знания это делать приходится. Так, вернемся к тому, что исходным материалом, предметом труда может быть, например, некоторая ситуация неопределенности [176]. Водитель автомобиля совершает ("делает") рейс с грузом или пассажирами. Казалось бы, дело можно понять так, что водитель перемещает нечто в пространстве с помощью такого средства, как автомашина, а предметом труда является то, что он везет. Но он ведь не преобразует этот "предмет" перевозки, не придает ему новых существенных состояний. На самом деле истинным предметом, исходным материалом именно профессиональной работы здесь являются некоторые последовательности, "цепочки" ситуаций неопределенности – "дорожных ситуаций". Разрешая определенным

образом возникающие в связи с ними задачи, водитель как раз и проявляет свою деловую квалификацию и создает конечный продукт своего труда – своевременный, пространственно точный и безопасный рейс. Если бы мы стали считать предметом труда водителя нечто вещественное, скажем, "груз", то сразу возникло бы много несообразностей теоретического порядка – оказывается, можно почти ничего не знать по существу о предмете труда, не думать или почти не думать о нем во время работы, помня лишь один-два его признака (вес, габариты, распределение веса); непонятно было бы, далее, как отвечать на вопрос: что "умеет делать" или "сделал" водитель? Он "сделал" рейс, но из чего? Не из груза же! А именно из дорожных ситуаций, внося в них нужную степень определенности.

Приведенный пример показывает, насколько непростым является вопрос о предмете труда в его общем виде. Иной раз предметом сложного и ответственного труда может оказаться некоторый исходный хаос впечатлений в сознании самого субъекта труда. Именно так обстоит дело, например, в работе изобретателя, живописца и многих других.

Исходным материалом, предметом труда воспитателя дошкольного учреждения может оказаться педагогически запущенный в семье ребенок и именно уровень его воспитанности. Кстати, такой мастер воспитания, как А.С. Макаренко, полагал, что нет "никакой особенно страшной механистичности" в том, чтобы видеть сходство между процессами воспитания и процессами в материальном производстве. И он, имея в виду труд воспитателя, считал возможным говорить о "сырье", "обработке", "педагогическом браке", о "сопротивлении материала", т. е. сопротивлении личности воспитательному воздействию. Такого рода сопоставления мы встречаем у работников литературы, искусства, иногда отраженные даже в заглавиях книг [160], [192].

Иногда в систему исходного материала, предмета труда входит некоторыми своими особенностями организм субъекта труда, как, например, в работе артиста балета, который должен, работая над художественным замыслом и его воплощением, фактически работать над своим телом и его выразительными возможностями.

Итак предмет труда – это не обязательно просто видимая вещь, традиционный объект, а некоторая предметная область – набор взаимосвязанных признаков, свойств вещей, процессов, явлений, выделяемых самим субъектом и как бы противостоя-

щих ему в труде. Этот набор свойств, признаков не обязательно совпадает с признаками и свойствами одного конкретного вещественного объекта, выделяемого неспециалистами (обыденным сознанием), а сами эти свойства, признаки могут быть очень разнообразными – явными и скрытыми, статичными и изменчивыми, связанными для субъекта труда, профессионала в некоторую систему. Например, для агронома предметом его видения может выступать растение в неразрывной системной связи с именно его средой произрастания, тогда как для неспециалиста это могут быть просто "травка", "всходы", "цветочек" сами по себе и пр.

Предмет, предметная область труда – система свойств и взаимоотношений объектов, явлений, процессов, которыми человек должен мысленно или практически оперировать на определенном трудовом посту.

Как и в отношении целей труда, здесь приходится различать заданный и субъективно принятый предмет труда. При этом дело обстоит опять-таки не так, что предмет, представленный в сознании субъекта труда, непременно "хуже", беднее признаками, менее точен, чем тот, который овеществлен в средствах объективной его социальной фиксации (производственных инструкциях, предписаниях и другой документации или даже в имеющихся образцах). У новичка, начинающего ученика – да. А у опытного профессионала, как правило, наоборот. Иначе говоря, богатый опыт выдающихся представителей той или иной профессии как раз и является тем источником, из которого пытаются вычерпать ценную информацию, чтобы объективировать ее и сделать, таким образом, общим достоянием и обогатить, в частности, те разделы профессионально-квалификационных характеристик (их плохо ли, хорошо ли практически составляют в каждом ведомстве), которые отвечают на вопрос: "что должен знать и уметь специалист?" Так, например, и модельер одежды, и врач, и педагог, и мастер-парикмахер, и фотограф-художник имеют в качестве предмета труда, казалось бы, человека. Но каждый профессионал выделяет в человеке свои особые системы признаков и разбирается в них очень основательно. В результате такого фактического "разведения" признаков человека по разным профессиональным предметным областям врач-отоларинголог, например, иной раз узнает пришедшего человека не в лицо, а только после того, как заглянет ему в ухо: "Ага! Эта перфора

ция... атипичное искривление... здесь шелушение.. да, да я Вас помню!" Зато такой специалист видит в своей предметной области (как бы изъятой все из того же человека) очень многое, что и в голову не придет заметить людям неподготовленным.

Психологическое изучение у опытных специалистов именно субъективно представленной предметной области есть важное условие и средство информационного обеспечения систем профессионального образования любого уровня. Без соответствующей информации легко провоцируются ситуации, когда в профессиональном учебном заведении учат не совсем тому, чему нужно. Например, подготавливая наладчика технологического оборудования, налегают на операциональную слесарную подготовку ("опиливать", "рубить", "клепать" и т.п.), тогда как в практике наладчик имеет дело прежде всего с проблемными ситуациями: на то, чтобы "разобраться" в них, найти причину неисправности оборудования, тратится наибольшее время, в то время как собственно исполнительные наладочные, регулировочные операции не слишком сложны. Аналогичные рассогласования могут иметь место и должны устраняться в любой системе профессионального образования и на любом уровне.

Средством труда можно считать (в психологии) любую реальность, дающую возможность человеку взаимодействовать с предметом труда сообразно его цели. Так, например, средством труда педагога может быть и бывает, в частности, интонация речи (подбадривающая, укоряющая, требовательная и т.д.); средством труда наладчика технологического оборудования – мысленная схема "шагов" по поиску причин неисправностей техники в типичных ситуациях (алгоритм поиска – система предписаний, обязательно приводящих к наиболее вероятному месту неисправности), а отнюдь не только ручные инструменты; средством труда дирижера – музыкальный коллектив, оркестр (а отнюдь не "палочка", которая нужна здесь еще меньше, чем фрак), а также ему, быть может, одному известные критерии и мысленные образцы должного звучания.

В данном случае, как и при рассмотрении предшествующих компонентов трудового поста, мы сталкиваемся опять с двумя рядами явлений: а) объективированными и находящимися вне субъекта и б) свойственными самому субъекту.

И алгоритмы, и речевые интонации, и мысленные схемы, эталоны, как и гаечные ключи или отвертки, могут быть социально фиксированы в виде описаний, образцов, моделей и т.п. Но соб-

ственно субъектными средствами деятельности они становятся тогда, когда они усвоены, интериоризованы работником.

Как ясно из изложенного выше, средства труда вовсе не обязательно бывают вещественными, но могут быть и функциональными в том смысле, что представляют собой некоторые упорядоченные процессы, явления поведения или внутреннего мира, собственно психики. Так, строго говоря, средством работы дирижера оркестра является даже не само по себе видимое множество оркестрантов, а эти люди в процессе музыкальной деятельности, "музицирования"; за пределами этого процесса эти же люди уже не входят в систему средств труда дирижера. Еще: алгоритм поиска причин разладки станка в цехе может существовать не только как текст инструкции, но и как субъективная, психическая, модель, образ, а это уже обязательно процесс, функция.

Из сказанного ясно, что некоторые функциональные средства являются внешними (по отношению к сознанию субъекта труда), а некоторые – внутренними, психическими (подробнее об этом в следующем параграфе).

Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Возможны ли невещественные результаты труда?

2. Где область существования продуктов труда педагога?

3. Может ли быть продуктом труда душевное состояние?

Тема 1. Продукты труда практикующего психолога.

Тема 2. Продукты труда психолога-исследователя.

Тема 3. Продукты труда организатора производства.

1.7. Средства и условия деятельности как компоненты трудового поста

Рассматривая средства труда как системный компонент трудового поста, обратимся прежде всего к внешним, объективированным средствам, характеризующим как бы вакантный трудовой пост. Они очень разнообразны. Однако не оставим без вни

мания и внутренние. Общая группировка основных средств такова: