Понятие эргатической функции

 

В предшествующем тексте мы уже употребляли термин "трудовые функции", под которым следует понимать любые процессы активности людей, упорядоченные в соответствии с целями и обстоятельствами труда. Одна функция при этом может выполняться несколькими людьми, а один человек может осуществлять одновременно или последовательно несколько функций. Так, например, древнейшее изобретение человечества – использование физической силы коллектива для подъема, перемещения тяжестей (это, кстати, связано и с изобретением организационной реальности) – предполагает выполнение одной (транспортной) функции сразу многими людьми. Точно так же в условиях использования самых современных технических средств одна функция, например, наблюдения может для надежности возлагаться на двух или более операторов автоматизированной системы, ведущей сложный технологический процесс. Несколько рабочих могут быть заняты одним и тем же делом – сортировкой, скажем, бревен на входном транспортере деревообрабатывающего комбината. Секретарь учреждения и ведет учет корреспонденции, и печатает документы и т. п. Итак, указанное соотношение исполнителей и их функций – не экзотическое, а повседневное явление.

Функции, с необходимостью обеспечивающие и определяющие собственно технологический процесс, могут распределяться между многими и разными людьми, часть из которых, казалось бы, непосредственно с данным процессом не связана: так может обстоять дело с функцией принятия решений в области "технической политики", т. е. решений о стратегических направлениях развития техники и технологии. Следует подчеркнуть, что совершенно необходимая трудовая функция может быть притом неявной (мысленная переработка сложной информации, сличение текущего процесса с мысленным его эталоном, волевые усилия по саморегуляции, преодолению неблагоприятных функциональных состояний, таких, как усталость, сонливость, тревожность и др.). Это может быть источником взаимонепонимания, взаимной недооценки, конфликтов участников работы ("я работаю, а ты чешешь затылок" и т.п.); и это лишнее свидетельство в пользу важности культивирования психологической "зоркости", пытливости тех, кто ответствен за оптимизацию трудовых процессов.

Не достаточно ли термина "обязанности"? Не является ли понятие "трудовая функция" излишним? Должностные обязанности – это отображение трудовых функций в нормативных актах (технических, технологических документах, инструкциях), устных предписаниях, адресованных исполнителю той или иной работы, "неписаных правилах", которые считаются в данной группе чем-то само собой разумеющимся и характеризуют общественное мнение, и т.п. Но нормативные акты, предписания, рекомендации строятся не всегда с полным учетом реальности, поэтому на деле система обязанностей не всегда совпадает с системой фактических функций человека в труде. Суть этого рассогласования не в том, что человек делает "не все, что должен" или, наоборот, "больше, чем должен", а в том, что структура предписываемых обязанностей и структура реально необходимых функций могут не совпадать из-за того, что предписывающая сторона не всегда хорошо знает реальные возможности и ограничения определенной деятельности.

Так, например, в свое время в соответствии с официально утвержденной программой подготовки в сельских профтехучилищах тракториста-машиниста широкого профиля этому специалисту вменялось в обязанность знать и применять, а вместе с тем и уметь регулировать, разбирать-собирать, комплектовать порядка полусотни различных самоходных, навесных, прицепных машин, орудий. Кроме того, надо было (предписывалось) знать тонкости агротехники в овощеводстве, полеводстве, садоводстве, быть не чуждым животноводству, поскольку приходится включаться в кормопроизводство, кормораздачу и т.д. Обязанностей (предписываемых функций) оказалось уже так много, что одному сколько угодно "высоколобому" трактористу их уже не выполнить; и фактически стала возникать в практике тенденция к специализации трактористов: тракторист-машинист-садовод, тракторист-машинист-овощевод и др.

Прогресс труда, его средств сопряжен с постоянным перераспределением (стихийным или проектируемым) функций между работником, его помощниками и техническими средствами труда. Так, функция приложения физических усилий (энергетическая, как ее часто называют) в истории труда передавалась сначала от одного человека группе их, прирученным животным, затем техническим устройствам, приводимым в движение животными (сохи, плуги, вороты), ветром, водой (ветряные, водяные мельницы, молоты, шахтные механизмы), паровыми, электрическими машинами (область их применения уже не поддается даже примерному перечислению). Функция удержания обрабатываемого материала, изделия передавалась клиновым зажимам, рычажным, винтовым устройствам, тискам, схватам манипуляторов, электромагнитным устройствам; функции оценки, измерения (познавательные, заметьте) – специальным измерительным инструментам, приборам, системам автоматической технической диагностики; функция удержания образа продукта, образца изделия труда – запоминающим средствам, устройствам, начиная от зарубки на носимой у пояса деревяшке (на "носу") или чертежа на песке и кончая современной технической документацией, "банками" разного рода данных на базе ЭВМ.

Трудовую функцию, переданную от человека техническому устройству, уже неуместно продолжать называть собственно трудовой, поскольку труд есть специфически человеческая деятельность, предполагающая сложную, в частности, сознательную регуляцию и юридическую ответственность. Паровой молот не трудится, а функционирует, реализует рабочую функцию. Но в то же время любая "отнятая" у человека функция – в прошлом трудовая – продолжает быть совершенно необходимой в том комплексе, который человек же и создал.

Строго говоря, функцию средства труда нельзя уже определять через понятие "активность" или даже "процесс". Простой пример: геолог, изучая образцы минералов, пользовался измерительным микроскопом, получая результат измерений в условных единицах делений видимой шкалы прибора, и потом пересчитывал этот результат в обычные метрические меры (доли миллиметра). Таким образом, в его труде имела место, в частности, вычислительная работа, или функция (наряду с функциями наблюдения, цветоразличения, регулирования положения тубуса микроскопа и пр.). Но вот человек додумался сделать пересчетную таблицу – проведешь "пальцем" по столбцу, где указаны величины измерений в делениях шкалы микроскопа, затем проведешь по строке, и без всяких вычислений (они уже раз и навсегда сделаны и включены в таблицу) считывай готовый результат в метрических единицах. Но средством труда, избавившим человека от рутинной и утомительной вычислительной функции и как бы взявшим ее на себя, стала здесь не ЭВМ, не "процессор", а просто умно составленная "бумага". В случае с применением пересчетной таблицы или картотеки ясно видно, что функцию средства нельзя вообще понимать на манер чеховской институтки Наденьки: "Железная дорога шипит, везет людей и зделана из железа и матерьялов". Таблица, измерительный прибор, удобный подлокотник или стул с удобной конфигурацией сиденья, мегафон, справочник или персональный компьютер не "шипят" и не "везут", но функцию выполняют. Какую? Они снимают ограничения, обусловленные средой, природной или приобретенной организацией человека, и повышают уровень его возможностей в достижении общественно ценных результатов деятельности.

Из сказанного видно, что трудовая функция, будучи передана средству труда, начинает существовать в неузнаваемо преобразованном, "овеществленном" виде. Вот почему и приходится использовать более общее понятие – "эргатическая функция". Этот термин как бы указывает, что функция имеет отношение к работе человека, но в то же время он должен напоминать нам, что надо еще конкретно разобраться, "чья" это функция в данном частном случае. Этому общему понятию логически соподчинены два более частных: "трудовая функция" (человека) и "функция средства труда". То, что сегодня является трудовой функцией, завтра может быть передано техническому средству труда. Даже орфографические ошибки (по крайней мере многие) в набранном на компьютере тексте может "выловить" и указать (высветить) специальная компьютерная программа, высвобождая время корректора для другой работы (другое дело, что если мы "свалим" такие дела на компьютеры, то есть риск разучиться писать грамотно; но это уже другой вопрос).

Функцию средства труда определим так: снятие ограничений и увеличение возможностей человека (или группы) как субъекта труда при достижении целей в определенных обстоятельствах. А под эргатической функцией будем понимать любое уменьшение неопределенности связей элементов внутри эргатической системы и ее связей с внешними обстоятельствами, рассматриваемое

с точки зрения тех целей, ради достижения которых эта система создана. Проще говоря, под "эргатической" будем понимать любую функцию, характеризующую данную эргатическую систему (трудовую функцию или функцию средства труда).

Каковы основные эргатические функции? Рассмотрим сравнительно простой, даже искусственно упрощенный и, надеемся, общепонятный факт труда: ударяя один камень о другой, первобытный человек изготовил "шелльское рубило" – древнейший созданный человеком ручной обработочный инструмент, имеющий миндалевидную, чуть каплеобразную форму.¹

¹Название орудию дано по месту его первых археологических находок (г. Шелль во Франции). Позднее было установлено широкое распространение инструментов этого рода в разных местах обитания человека первобытной эпохи.

Едва ли нужно думать, что древнейшим изобретением людей в области орудийного оснащения деятельности было нечто вещественное (камень, палка и пр.): скорее всего это было соединение усилий нескольких людей для решения задачи, непосильной для одного (сдвинуть камень у входа в пещеру, переместить ствол упавшего дерева и превратить его в мост через поток, одолеть крупного зверя и пр.). Одним словом, первым истинно человеческим орудием труда была, вероятно, реальность организационная, а не вещественная (ведь именно в этом случае нужна взаимопонятная сигнализация, речь со всеми следствиями такого обстоятельства: сознание как совместнознание, способность умопостигать незримое, отвлеченное мышление, воображение и, кстати, психологическая направленность ума – способность понимать, что "хочет" и что "может" сторонний человек, сотрудник и как можно на него повлиять).

 

Рубила делались из твердого материала – кремня, кварцита, обсидиана. К заостренному концу рубило постепенно сужается – так лучше видно при использования инструмента зону обработки (ударить по предмету можно бы, вообще говоря, любой острой кромкой случайного камня, но в этом случае не обязательно видно, куда бьешь, и, кроме того, не всякий по форме камень удобен, чтобы неутомительно работать длительное время). На затупленном конце рубила сколы сделаны более мелкими, сглаженными, чтобы меньше раздражали и тем более не ранили кожу ладони руки, в которой рубило удерживается. Одним словом, инструмент более или менее эргономичный, как сказали бы теперь. Здесь мы отвлечемся от того, что форма рассматриваемого орудия совершенствовалась довольно долго, по меньшей мере сто тысяч лет [248].

Рубило – результат труда, которому предшествовал его процесс – придание исходному материалу (найденному "бесформенному" камню) требуемых очертаний и размеров. Попытаемся представить себе ответ на вопрос: что, как минимум, было необходимо, чтобы два случайно валявшихся на земле в разных местах куска камня пришли в многократное закономерное соударение и в результате возникло пусть грубо оббитое, но преднамеренно изготовленное "шелльское рубило"? Иначе говоря, попытаемся реконструировать соответствующую эргатическую систему и имевшие в ней место функции.

Итак, пока что есть община первобытных людей и случайно валяющиеся камни, некоторые из них имеют острые края и удобны, чтобы срубить деревце, разрубить и обскоблить шкуру добытого на охоте животного. Но такие удачные находки случаются нечасто, и в общине постепенно осознается необходимость иметь инструменты более удобные, производительные, чем случайно подобранные камни, либо хотя бы такие же, но в достаточном количестве, поскольку рубила тупятся, ломаются. Указанные обстоятельства в свою очередь предполагают обдумывание условий существования и развития сообщества, первобытной общины. Скорее всего такое обдумывание – занятие не одиночек, а группы людей, наиболее умудренных опытом и сознающих ответственность за общее дело. И мысленный образ желаемого будущего (сделать рубило) – продукт коллективный. Поэтому возникают задачи, а следовательно, и функции довести образ цели до сознания исполнителя работы, создать у него мотивацию ее достижения и организационно высвободить его от традиционной непосредственной работы по жизнеобеспечению. Иначе говоря, что-то должно побуждать его не собирать, скажем, съедобные растительные объекты или охотиться, ловить рыбу, но бить камнем о камень, и, кроме того, он должен иметь возможность заняться именно рубилом, в то время как другие члены общины имели бы дополнительную обязанность поделиться с ним продуктами питания: должно произойти некоторое перераспределение традиционных функций внутри сообщества.

Далее, прежде чем осуществятся собственно технологические функции по обработке "заготовки" (а надо ее еще найти), исполнитель работы должен хотя бы приблизительно построить именно в своей голове общую картину предстоящей работы, ее условий, средств, представлять, какой исходный материал подойдет для нее, какой – нет. Еще до осуществления функции обработки изделия исполнитель должен принять ряд решений:

пригоден ли один из камней в качестве средства труда (т. е. либо предмета, которым можно оббить заготовку, либо предмета, об который можно это сделать. Ибо ведь неизвестно пока, чем обо что ударять). Далее, а вернее, еще прежде оценки заготовки исполнитель работы должен иметь представление о конечном результате ее, о свойствах этого результата (форма, величина, твердость, хрупкость, качество поверхности).

Нужна минимальная организация рабочего места: либо участок твердой земли, скалы, либо массивный кусок дерева или кости (нельзя ведь обрабатывать камень на зыблющейся поверхности – "на коленке"); нужно либо удалиться от окружающих, особенно детей, либо удалить их от места работы, поскольку отлетающие осколки могут быть опасны. Рабочее место при всей его простоте должно обеспечивать восприятие зоны обработки (должно быть, как минимум, "видно", "светло" от солнца или от костра), позу, удобную и для восприятия, и для осуществления достаточно энергичных ударов и не слишком утомительную, чтобы она не способствовала неточным ударам, ошибкам, промашкам.

Ведь одна рука может держать, например, заготовку, придавая ей нужное положение, вторая – сильно ударять камнем-инструментом, а эта ситуация травмоопасна.

"Обрабатывающим станком" является здесь сам человек, который неизбежно устает, начинает ошибаться. Его рабочие (функциональные) состояния отчасти регулируются автоматикой организма (передышки и восстановление дееспособности), а отчасти, возможно, за счет личной находчивости и социальных, обрядовых норм (попеременное использование правой и левой рук для наиболее утомительной работы, смена позы, применение средств народной медицины против неизбежных царапин, травм, а также, возможно, обращение к "добрым духам", "злым духам", чтобы те соответственно помогали и не мешали).

Исполнитель работы должен выбрать, найти, пусть путем проб и ошибок, характер рабочих движений – их направление, силу, скорость, размах, точки контакта средства труда с его предметом. При этом, поскольку каждый удар камня о камень создает всякий раз неповторимую картину сколов, расслоений, разрушений как заготовки, так и камня, выступающего в роли средства труда, нужно всякий раз видеть, оценивать обстановку и принимать решения о следующих ударах (их направлении, силе) или их прекращении, или "ремонте" затупившегося средства, или о его замене в связи с наступившей негодностью. Это все должно сопровождаться сличением получаемого полупродукта с представлением об образце продукта – представлением цели. Задача в целом принципиально не стандартная, хотя наш "инструментальщик" из палеолита сам и не подозревал, что занят глубоко творческой работой.

Итак, чтобы осуществился собственно технологический процесс, сводящийся к соударениям двух камней, нужны отнюдь не просто глаза и руки. Зрительно-двигательная система человека имеет много степеней свободы, поэтому необходима сложнейшая "управляющая программа", не сводящаяся просто к образу цели, но включающая множество составляющих, начиная от идеологии, стратегии жизни сообщества и кончая собственно двигательными программами (образами предстоящих движений). Органом, обеспечивающим этот процесс, является даже не сам по себе человек, исполняющий работу, но волей-неволей созданная сообществом людей совокупность взаимосвязанных элементов, включающая и исполнителя, и непосредственно связанных с ним деловыми отношениями членов сообщества, и предмет, и средство, и условия труда (о понятии эргатической системы см. на с. 10–11).

Важно отметить, что в описанном выше труде (казалось бы, чисто "физическом") подавляющее количество совершенно необходимых и решающих функций имеет информационную природу (получение сведений о свойствах и ходе изменения объектов, обмен мнениями между людьми, оценка, переработка разнообразной информации, осуществление выборов, принятие решений, самооценка и саморегуляция рабочих движений, позы, функциональных состояний и т.д.). Наиболее очевидной, "зримой" со стороны (и, возможно, рефлексируемой в самосознании исполнителя) является, правда, функция энергетическая (затраты физической силы). Но при малейшем размышлении не менее очевидно и то, что эта энергетическая функция как раз наименее специфична для труда как именно человеческой активности, и именно ее люди раньше всего в истории (в разных видах труда по-разному и в разное время) передали либо животным, либо водяному колесу, ветряному двигателю, паровой, а затем электрической машине.

Вопрос об эргатических функциях имеет многостороннее значение:

• для организации труда (это обязательно предполагает распределение функций между людьми сообразно их возможностям, личным качествам или "расстановку кадров" по сложившимся трудовым постам с их традиционными комплектами эргатических функций),

• для разумного проектирования технических средств труда, поскольку смысл создания последних часто сводится к тому, чтобы высвободить человека от некоторых традиционных функций, а для этого их надо сначала выявить, изучить, проанализировать,

• для анализа и оптимизации деятельности, стиля деятельности "вот этого" человека (при индивидуальном подходе к нему),

• для проектирования и улучшения систем профессионального обучения и воспитания,

• для повышения качества консультирования по вопросам выбора профессии и вынужденной перемены труда.

 

Вопросы и темы для размышления и. разработки

1. Включен (включена) ли я в какую-либо эргатическую систему?

2. Как (между кем и чем) распределены функции в той системе, к которой я отношусь?

3. Зачем "ломать голову" над вопросами распределения функций в эргатических системах?

Тема 1. Последовательность необходимых эргатических функций для производства такого продукта, как курсовая работа (проект, сочинение) студента.

Тема 2. Множество эргатических функций, необходимых для производства (подготовки) дипломированного психолога.

Тема 3. Плановость и "самотек" в организации труда.