Основания применения к семейным отношениям

Гражданского законодательства и норм

Международного права

 

Основания и пределы применения гражданского законодательства к семейным отношениям установлены ст. 4 СК. Из содержания этой статьи следует, что в регулировании возмож­ности применения гражданского законодательства к семейным отношениям произошли значительные изменения.

В ранее действовавшем законодательстве регулирование семейных отношений нормами гражданского законодательства допускалось только в случаях, прямо предусмотренных в законе (напри­мер, ст. 46 КоБС для определения правового режима совмест­но приобретенного имущества лицами, брак которых признан недействительным, отсылала к ст. 116—125 Гражданского кодекса РСФСР)[121]. В ст. 2 ГК РСФСР 1964 г. содержалось указание на то, что семейные отношения регулируются семейным законодательством. Субсидиарное (то есть дополнительное) применение гражданского законодательства к семейным отношениям в законе не упоминалось, а практически имело место, так как семейное законодательство не содержало в ряде случаев необходимых понятий и институтов (правоспособность и дееспособность граждан, обязательства, валюта денежных обязательств, надлежащее исполнение обязательства, срок ис­полнения, зачет встречных требований и т. д.). Возможность субсидиарного применения гражданского законодательства к семейным отношениям впервые на законодательном уровне была отражена в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятых Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г.[122] и получивших силу на территории Российской Федерации с 3 мая 1992 г. в части, не противоречащей законодательным актам РФ, принятым после 12 июня 1990 г., то есть с момента провозглашения суверенитета РФ[123]. В п. 3 ст. 1 Основ гражданс­кого законодательства отмечалось, что к семейным отношени­ям гражданское законодательство применяется в случаях, когда эти отношения не урегулирова- ны семейным законодательством. Новый Гражданский кодекс РФ семейные отношения в качества предмета регулирования не называет. А вопрос о применении гражданского законо- дательства к семейным отношениям был решен в Семейном кодексе.

В ст. 4 СК закреплено важное положение о том, что к перечисленным в ст. 2 СК имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи (то есть между I супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законо­дательством, между другими родственниками и иными лица­ми), не урегулированным семейным законодательством (ст. 3 СК), применяется гражданское законодательство постольку, посколь­ку это не противоречит, существу семейных отношений. Таким образом, гражданское законодательство может применяться как к имущественным, так и личным неимущественным отношениям между членами семьи, но только при условии, что они не урегу­лированы соответствующими нормами семейного законодатель­ства и имеются необходимые нормы гражданского законодатель­ства. Однако в любом случае применение норм гражданского за­конодательства не должно противоречить существу семейных отношений, обладающих определенной спецификой. Закрепление в ст. 4 СК основания применения гражданского законодательства к семейным отношениям связано с усилением договорных начал в семейном праве. Применение гражданского законодательства к семейным отношениям может осуществляться также в слу­чаях, непосредственно предусмотренных СК. В ряде статей СК указаны конкретные нормы ГК, которыми следует руко­водствоваться при разрешении тех или иных вопросов брачно-семейных отношений. Так, СК прямо обязывает использовать следующие нормы гражданского законодательства:

а) ст. 198—200 и 202—205 ГК — при применении норм, устанавливающих исковую давность (ст. 9 СК);

б) ст. 257—258 ГК — при определении прав супругов вла­деть, пользоваться и распоряжаться имуществом, являющим­ся совместной собственностью членов крестьянского (фермерс­кого) хозяйства (п. 2 ст. 33 СК);

в) ст. 451—453 ГК — при предъявлении кредитором супруга-должника требования об изменении условий или растор­жения заключенного между ними договора (п. 2 ст. 46 СК);

г) ст. 26 и 28 ГК — при определении права ребенка на распоряжение принадлежащим ему на праве собственности имуществом (п. 3 ст. 60 СК);

д) ст. 37 ГК — при осуществлении родителями правомо­чий по управлению имуществом ребенка (п, 3 ст. 60 СК);

е) п. 1 ст. 165 ГК — при несоблюдении предусмотренной законом формы соглашений об уплате алиментов (п.-1 ст. 100 СК);

ж) п. 2 ст. 36 ГК — при решении вопроса о возможности раздельного проживания детей, находящихся под попечитель­ством, и попечителей (п. 1 ст. 148 СК);

з) ст. 36—38 ГК — при определении гражданских прав и обязанностей опекунов (попечителей) (п. 4 ст. 150 СК);

и) ст. 181 ГК — при применении срока исковой давности к признанию брака недействительным (п. 3 ст. 15 СК).

Кроме того, в отдельных нормах СК бланкетного характе­ра имеются ссылки на необходимость применения правил граж­данского законодательства без указания при этом конкретных статей ГК или иного нормативного правового акта, подлежа­щих использованию. В частности, обращение к гражданскому законодательству необходимо в случаях: применения положе­ний о долевой собственности к имуществу, приобретенному совместно лицами, брак которых признан недействительным (п. 2 ст. 30 СК); возмещения добросовестному супругу при при­знании брака недействительным причиненного ему материаль­ного и морального вреда (п. 4 ст. 30 СК); изменения или рас­торжения брачного договора (п. ^;2 ст. 43 СК); признания брач­ного договора недействительным (п. 1 ст. 44 СК); ответственно­сти супругов за вред, причиненный их несовершеннолетними детьми (п. 3 ст. 45 СК); определения вопросов организации и деятельности органов местного самоуправления по осуществ­лению опеки и попечительства над детьми (п. 2 ст. 121 СК); установления или прекращения опеки или попечительства над детьми (п. 3 ст. 145 СК).

Для семейного права имеют также теоретическое и прак­тическое значение те положения ГК, в которых содержатся определения основополагающего характера (например: право­способность и дееспособность граждан, место жительства, эман­сипация, имя гражданина, убытки, моральный вред, недей­ствительность сделки, исковая давность, ответственность и др.). В связи с этим ряд авторов рассматривает ГК как самостоя­тельный источник семейного права[124]. Однако здесь необходимо обратить внимание на то, что в ст. 4 СК установлена возмож­ность применения к семейным отношениям гражданского зако­нодательства только в тех случаях, когда это не противоречит их существу и отсутствуют необходимые нормы семейного за­конодательства. Указанное положение имеет принципиальное значение поскольку позволяет избежать любых искажений сути отношений, входящих в предмет семейного права, в результате применения к ним тех или иных норм гражданского законо­дательства.

Исследованию проблемы соотношения гражданского и се­мейного законодательства при регулировании семейных отно­шений уделяется значительное внимание в юридической ли­тературе последнего времени. При этом высказываются две различные точки зрения, что в немалой степени обусловлено принципиально противоположным подходом к месту семейно­го права в системе права (семейное право — самостоятель­ная отрасль права; семейное право — подотрасль гражданс­кого права). Большинство авторов, стоящих на позиции су­ществования семейного права как самостоятельной отрасли права, обоснованно полагают, что исходя из смысла ст. 4 СК применение норм гражданского права к семейным отношени­ям имеет субсидиарный характер[125]. Это означает, что семей­ные отношения регулируются прежде всего нормами семей­ного законодательства, а гражданское законодательство при­меняется лишь к тем семейным отношениям, которые не уре­гулированы нормами семейного права, и лишь постольку, по­скольку это не противоречит существу семейных отношений. С другой стороны, сторонники признания семейного права подотраслью гражданского права предлагают рассматривать, соотношение гражданского и семейного законодательства как соотношение общих и специальных норм. На этой основе де­лается вывод о регулировании семейным законодательством лишь специальных черт семейных правоотношений, в той же масти, в какой семейные правоотношения не обладают спе­цификой, они должны регулироваться гражданским законо­дательством[126].

На наш взгляд, определяющим началом в решении вопро­са о соотношении гражданского и семейного законодательства является отношение к семейному праву как к самостоятель­ной отрасли права. Как уже отмечалось, в теории семейного права преобладает именно такой подход к семейному праву. Поэтому более предпочтительной является позиция, согласно которой гражданское законодательство должно применяться к семейным отношениям как к отношениям, регулируемым другой отраслью права, то есть в порядке субсидиарного применения. В этом же смысле высказывается и Брагинский М. И.: "...гражданские нормы применяются к семейным отношениям субсидиарно"[127].

Аналогия закона и аналогия права при регулировании семейных отношений. Восполнение пробелов в семейном законодательстве посредством аналогии закона или аналогии права предусмотрено ст. 5 СК. В теории права под аналогией закона принято понимать решение дела или отдельного юридического вопроса на основании закона, регулирующего сходные отношения, а под аналогией права — решение дела или отдельного юридического вопроса на основе общих начал и смысла законодательства[128].

Теоретически не исключается возникновение ситуации, когда какие-либо отношения между членами семьи окажутся не урегулированными не только нормами семейного, но и гражданского права, а соглашение сторон по существу возникшего между ними спора не будет достигнуто. При таких обстоятельствах в результате пробела в законодательстве будет весьма сложно разрешить подобный конфликт в пользу одного из членов семьи с учетом соблюдения прав всех заинтересованных лиц. Ранее семейным законодательством РСФСР порядок разрешения спора в таких случаях не предусматривался вследствие жесткой государственной регламентации разнообразных сторон семейных отношений, хотя ст. 10 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (Далее — ГПК)[129] допускала применение судами при рассмотрении гражданских дел, как аналогии закона, так и аналогии права к спорному правоотношению. Поэтому ст. 5 СК является новеллой в семейном праве. В ней предусмотрена принципиальная возможность применения при регулировании отношений между членами семьи аналогии (аналогии закона или аналогии права).

Обязательным условием применения на практике анало­гии закона являются: а) неурегулированность спорных семейных отношений нормами семейного законодательства или соглашением сторон; б) отсутствие норм гражданского права, прямо регули­рующих эти семейные отношения. Именно в такой ситуации к спорным отношениям между членами семьи применяются нор­мы семейного и (или) гражданского права, регулирующие сход­ные (то есть близкие по характеру) отношения. В противном случае оснований использования аналогии закона не имеется. Однако следует иметь в виду, что разрешение семейного спо­ра при помощи аналогии не должно противоречить существу семейных отношений. От аналогии закона следует отличать за­конодательный прием отсылочного регулирования, когда в нор­мативно-правовом акте, регламентирующем определенное от­ношение, содержится указание о том, что тот или иной воп­рос должен решаться в соответствии с конкретными нормами, регулирующими другой вид отношений (так, не будет анало­гией закона применение ст. 168—179 ГК, устанавливающих ос­нования недействительности сделок, для признания брачного договора недействительным, в связи с тем, что п. 1 ст. 44 СК прямо отсылает к этим нормам ГК).

Если же отсутствуют нормы семейного и (или) граждан­ского права, которые представляется возможным применить в той или иной жизненной ситуации по аналогии, как регули­рующие сходные отношения, то в таких случаях права и обя­занности членов семьи определяются исходя из аналогии права, то есть из общих начал и принципов семейного или граж­данского права, закрепленных ст. 1 СК и ст. 1 ГК. Аналогия Права применяется в крайнем случае при невозможности прибегнуть к аналогии закона. При использовании аналогии права необходимо обязательно учитывать принципы гуманности, то есть человеколюбия (от лат. — humanus), разумности (осно­ванности на здравом смысле)[130] и справедливости (беспристрас­тности, правильности, соответствия истине)². Данное положе­ние прямо вытекает из требований ст. 18 Конституции РФ, устанавливающей, что только права и свободы человека оп­ределяют смысл, содержание и применение законов. Кроме того, оно отвечает смыслу Всеобщей декларации прав человека, Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Международного пакта о гражданских и по­литических правах.

Применение аналогии закона или аналогии права входит в компетенцию суда, а не отдельных членов семьи по их жела­нию. При этом принятое по аналогии закона или аналогии пра­ва решение суда не должно находиться в противоречии с дей­ствующим законодательством РФ и основополагающими прин­ципами российского права.

Закрепленная ст. 5 СК норма об аналогии закона или права при регулировании семейных отношений не имеет широкого применения на практике. Однако ее введение имеет принци­пиальное значение как для защиты прав и интересов членов семьи (суд не вправе отказать в правосудии, ссылаясь на от­сутствие конкретного закона), так и для совершенствования семейного законодательства в целом.

Применение к семейным отношениям норм международ­ного права. Установленный Конституцией РФ (п. 4 ст. 15) прин­цип приоритетного применения правил международного дого­вора Российской Федерации в случае несоответствия ему зако­нодательства РФ закреплен также и в ст. 6 СК.

В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции в правовую систе­му РФ введены две категории международно-правовых норм: а) общепризнанные принципы и нормы международного права, к которым относятся принципы и нормы, установлен­ные и признанные международным сообществом государств, то есть обязательные для всех его членов. Определение источни­ков общего международного права содержится в ст. 38 Статута Международного Суда ООН[131]; б) международные договоры РФ, включая межгосударственные, межправительственные договоры и договоры межведомственного характера независимо от вида и наименования (договор, соглашение, конвенция, а равно иные виды), заключенные как с иностранными государствами, так и с международными организациями[132]. Названные категории меж­дународно-правовых норм являются взаимодополняющими, поскольку международные договоры РФ должны заключать­ся, выполняться и прекращаться в соответствии с общеприз­нанными принципами и нормами международного права. Одна­ко это не исключает возможности применения в РФ общепризнанных принципов и норм международного права при ре­гулировании семейных отношений специфическим образом, исходя из национальных особенностей и традиций. В случае расхождения отдельных положений семейного законодатель­ства с правилами международного договора, в котором уча­ствует Российская Федерация, или с общепризнанными нор­мами международного права применяются правила, установ­ленные этим договором или нормами. Причем согласно ст. 46 Конституции РФ каждый вправе в соответствии с междуна­родным договором Российской Федерации обращаться в меж­государственные органы по защите прав и свобод граждан, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные сред­ства правовой защиты.

Вступление в силу, порядок подписания, ратификации, утверждения, принятия международных договоров РФ или при­соединения к ним регламентируются разд. II Федерального за­кона "О международных договорах". В частности, все междуна­родные договоры РФ, предметом которых являются основные права и свободы человека и гражданина, подлежат ратифика­ции Федеральным Собранием РФ. Таким образом, решение о согласии на обязательность международного договора по указанным вопросам для Российской Федерации, включая семейные права, должно быть принято в форме федерального закона. Например, в 1994—1995 гг. федеральными законами ратифицированы договоры РФ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданскими, семейным и уголовным делам с Республикой Молдова[133], Азербайджанской Республикой[134], Литовской республикой[135], Латвийской Республикой[136], Эстонской Республикой[137]. Естественно, указанное требование не распространяется а международные договоры, в которых РФ является стороной качестве государства — правопреемника СССР. Международные договоры, ратифицированные Федеральным Собранием РФ, подлежат регистрации и официальному опубликованию для всеобщего сведения. Общее наблюдение за выполнением договоров осуществляет Министерство иностранных дел России. В РФ признано обязательным соотнесение семейного законодательства с положениями основных международно-правовых актов, включая Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, Конвенцию о правах ребенка, Венскую декларацию и Программу действий Всемирной конференции по правам человека, Пекинскую декларацию и Платформу действий четвертой Всемирной конференции по поло­жению женщин, а также документы Международной органи­зации труда, Всемирной организации здравоохранения, Детского фонда ООН и других международных организаций[138].

Особо следует выделить такой международный договор РФ по вопросам регулирования семейных отношений, как Конвенция стран — участниц СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Заседание Совета глав государств СНГ. Участвовали руководители Азербайджанской Республики, Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Республики Кыргызстан, Республики Молдова, Российской Федерации, Республики Таджикистан, Туркменистана, Республики Узбекистан и Украины. 22 января 1993 г., Минск, Республика Беларусь). Ратифицирована Федеральным законом от 4 августа 1994 г. № 16-ФЗ[139].