Возможности интегрального развития личности в мегаполисе

По мнению М. Лайтмана, жители мегаполисов делают одиночество своим сознательным выбором, нацеливаясь на карьерный рост и саморазвитие. В то же время города являются местами свободы и выбора новых форм цццсоциальной жизни, нейтрализующих одиночество. В данном контексте речь идет о сочетании индивидуалистических и коллективистских ценностей. К индивидуалистическим ценностям стоит отнести саморазвитие, творчество и карьеру, а к коллективистским принадлежность к семье и кругу друзей [27].

В мегаполисах индивидуалисты часто не ощущают себя одинокими, и общения для получения удовольствия от личностных качеств других людей очень часто не происходит. В то же время, для многих жителей городов дружеские отношения обретают большую важность по сравнению с семейными, поскольку друзья выбираются самостоятельно, с учетом определенных качеств.

В целом же, как указывает М. Лайтман, жители мегаполисов ощущают себя более одинокими по сравнению с жителями небольших городов, причем более всего подвержены одиночеству пожилые люди. Женщины мегаполисов более одиноки, чем мужчины, поскольку они ориентированы на качественное социальное взаимодействие. С другой стороны, именно это объективное состояние одиночества обладает большим потенциалом для привлечения жителей мегаполисов к общению по вопросам интегрального развития личности [27].

Согласно концепции А.В. Митрофанова и А.А. Желтухина, новое общество, где жизнь и развитие во многом предопределяются влиянием информационных потоков и, в частности, разноплановых средств массовой информации, не может существовать без большого количества самодостаточных личностей, которым для собственной эффективной деятельности и построения собственного идеала личного счастья будет достаточно располагать дополнительно только всеобщей неагрессивностью общества, толерантностью массового человека. Первая установка реализует этический принцип эгоизма, вторая – толерантности [65].

В то же время, оба эти аспекта городской жизни по своей сути вмещают жизнь человека в большом городе: люди работают порознь, а отдыхают вместе, используя и здесь, и там один и те же образы, черпаемые из медиа-среды (СМИ, интернета, научных и «глянцевых» журналов, межперсональный обмен информацией и т.д.).

Сосуществование большого количества честолюбивых эгоистов на ограниченной территории мегаполиса требует от людей на уровне их здравого смысла, а не только этического императива поведения, всеобщей толерантности, или терпимости. Толерантный эгоизм городского жителя проявляется во всех аспектах его жизни.

Новый медийный человек большого города запрограммирован информационной средой на жизненный успех, поэтому выдаваемые ею сетевые схемы поведения и эталонные образы подражания звездам шоу-бизнеса становятся образцами жизни. Вполне очевидно, что сетевая организация жизни влечет за собой множественность ситуаций, которые не знают ограничения. Создать нормальные условия жизни вне агрессивных помыслов в этом случае возможно на базе общеобязательной толерантности людей.

Следствием сетевых отношений является начало формирования других этик, которые отличаются от традиционных. Мегаполис уже изменил психологию людей, заставив их пересмотреть свои взгляды на семью, взаимоотношения с людьми и особенности собственного развития. Особо значимым становится императив эгоизма, построения своего счастья собственными руками, и идея собственного пути в развитии и осознанного поиска себя начинает в мегаполисах постепенно вытеснять другие узкие нравственные системы, включая религиозную нравственность разных конфессий и приверженность отдельно взятым психологическим, философским и прочим школам или направлениям [65].

Важной особенностью новой этики является относительно большая свобода индивида, большая возможность выбора, которая ограничена действием единственного табу - запрет на причинение любого психологического и физического вреда другому человеку. Все другие индивидуальные свойства и способности человек может направить на достижение собственных целей и интересов, действуя во имя собственных ценностей.

Индивидуализм предполагает идею самоценности человеческой индивидуальности как деятельностной основы мира. Понятно, что если «другой» выступает границей иной личности, то отношения людей выступают как средства достижения индивидуальных целей.

Человек, живущий в большом городе и затянутый в водоворот его жизни неизбежно сталкивается с калейдоскопической сменой событий и фактов, которые самостоятельно затрудняется проанализировать. При отсутствии осознанного отношения к текущему образу жизни, формирования определенного стиля жизни, окружающая человека реальность воспринимается как хаос, который, соответственно, царит и во внутреннем мире человека. Следовательно, для самосохранения как личности и оптимального личностного развития, нахождения своей ниши, субкультуры и этики поведения человеку нередко важно остановиться и определить то место во внутренней и внешней реальности, в котором он находится «здесь и сейчас» и определить свои цели, связанные с дальнейшим развитием. Весьма эффективным и вполне доступным жителям мегаполисов является интегральный подход.

Человек, который вынужден регулировать свою жизнь и деятельность в мегаполисе, не всегда способен осознать причины, место и время обретения душевной травмы. Интегральный психолог помогает клиенту гармонизировать разные аспекты своей жизни, увидеть их целостность и в итоге осознанно прийти к причинам психологической травмированности, разобраться в особенностях текущего момента и постепенно сформировать новое отношение к себе и новый образ жизни.

При этом важно учитывать, что стиль жизни – это ни что иное, как функция принятой субкультуры и специфической этики жителя мегаполиса. Предметы и факты, которые не включаются в круг этого стиля, относятся к разряду маргинальных, и при этом человек отказывается от информации, с ними связанной.

Выбор моделей жизни, сознательный или бессознательный оказывается жизненной стратегией борьбы человека под воздействием темпа перемен в жизни мегаполиса. При этом, как указывает В.А. Власова, мегаполис является авангардом культурной динамики и центром реализации человеческих возможностей, как бы это ни оспаривалось идеологами «мировой деревни» и сетевого информационного общества [8, с.6].

В мегаполисе, с точки зрения исследовательницы, существует сложное взаимодействие противоположных тенденций. С одной стороны, он позиционируется как центростремительное пространство, которое стремится к бесконечному расширению и культурной экспансии, осуществляемой путем продвижения особых форм социокультурной и цивилизационной идентичности. С другой стороны, культура мегаполиса отличается полицентричностью и поликультурности, и в большом городе отмечаются делокализация, детерриторизация, дезинтеграции. Сложное переплетение этих тенденций, по мнению автора, в значительной мере обусловливает современное состояние культуры евро-атлантического культурно-цивилизационного ареала в начале XXI вв., фиксируемое жителями на рациональном, эмоциональном и поведенческом уровнях.

Индивиды, в той или иной степени, являются носителями особого мегаполисного сознания как специфического механизма формирования современного типа культурного героя. По мнению В.А. Власовой, его образ составляется из двух мифологических архетипов – «паломника» и «фланера», которые воплощают тенденции логоцентрической и постлогоцентрической ментальности [9, с. 161].

Первая из тенденций представлена типом «классического» культурного героя с его дуально-иерархическим мироощущением «паломника», главной задачей которого является долговременное и усиленное выстраивание идентичности, упорядочивание смыслового пространства окружающего мира как устойчивого и предсказуемого, а также в создании ценностных установок.

Исходя из второй тенденции, ее героем, «фланером» воплощается отказ от бинарно-оппозитивной логики в пользу множественной идентичности. Для него характерны деконструкция любых ценностных иерархий и дрейф по смысловому культурному пространству.

К рассмотрению развития человека в условиях современного мегаполиса вполне применима интегральная операционная система Кена Уилбера, являющаяся, по сути, определенной инфраструктурой в информационной сети, позволяющей управлять разным встроенным в нее программным обеспечением. Этот термин используется в качестве синонима описанной в первой главе интегральной карты. Если человек работает с каким-либо «программным обеспечением» (бизнес, работа, отношения, отдых), важно установить наилучшую операционную систему, которую только можно обнаружить, и, поскольку интегральная ОС затрагивает все основы, она дает возможность использовать самые эффективные программы [61].

Важно то, что интегральную операционную систему можно использовать для индексирования любой деятельности, и более того, каждая из них, будь то бизнес, искусство, музыка, психология, политика, экология, могут взаимодействовать друг с другом. Посредством интегральной операционной системы бизнес имеет возможность получить требуемую технологию для полноценного общения с экологией, экологии с искусством, искусства – с юриспруденцией и так далее.

При помощи интегрального подхода, с использованием интегральной кары или интегральной операционной системы, есть возможность облегчить и существенно ускорить любые междисциплинарные и трансдисциплинарные исследования, в том числе, и исследования, связанные с жизнью человека в современном мегаполисе и его интегральным развитием.

Что касается интегральной психологии как системы, помогающей интегральному развитию, согласно определению В.В. Козлова, в прагматическом отношении она направлена на интеграцию методов исследования личности и группы, разработку новых психотехнологий психосоциальной помощи населению в индивидуальной и групповой формах [18].

Это наиболее приемлемый метод работы с жителями современных мегаполисов, имеющим важной задачей поиск себя истинных в безграничном, порой неструктурированном пространстве.

Как указывал К. Уилбер, в труде «Никаких границ: Восточные и западные пути личностного роста», когда мир воспринимается лишенным границ, все события и вещи, подобно всем противоположностям, воспринимаются как взаимозависимые и взаимопроникающие. Подобно тому, как наслаждение связано с болью, добро связано со злом, а жизнь – со смертью, все вещи связаны с тем, чем они не являются. И мегаполис объединяет в себе современные тенденции с древними традициями полисов [60].

В своей «Интегральной психологии» К. Уилбер указывал, что, если есть желание двигаться вперед к перспективе интегрального подхода, необходимо уважать слабые и сильные стороны досовременного и нынешнего этапов. Если найти способ уважать и принимать как древние, так и современные истины, по мысли К. Уилбера, станет возможным и подлинно интегральный подход. Если квинтэссенцией мировоззрения прошлого было Великое Гнездо Бытия, то затем пришло время разграничения сфер ценностей искусства, морали и науки. Таким образом, с целью объединения и синтеза, важно соединить Великое Гнездо Бытия с современными разграничениями, то есть каждый из его уровней разграничить в соответствии с четырьмя секторами, отдав должное как древней духовности, так и современности [57]. Такой подход представлен на рисунке 1.

 

Рис. 1. Великое Гнездо с Четырьмя Секторами

Таким образом, подлинно интегральный подход должен, согласно определению Кена Уилбера, должен включать в себя все самое лучшее из досовременности (Великое Гнездо), того, что воспринимается как современность (разграничение сфер ценностей) и пост-современности, то есть объединения ценностных сфер на всех уровнях Великого Гнезда. Важная задача интегрального развития – связывание этих частей воедино.

Индивидуальные особенности, проблемы и патологии являются только верхушкой большого айсберга, включающего в себя этапы развития самости, культурные аспекты, социальные структуры и духовный доступ к глубинам.

Интегральная терапия обращается не к одной лишь индивидуальной, то также к социальной, духовной и политической сферам.

По мнению Кена Уилбера, впервые в истории человечества мы пребываем на этапе, когда можно сложить воедино элементы этой «головоломки», которых ныне уже вполне достаточно. В Левом Вехнем секторе, где располагается субъективное сознание, имеется много материалов и свидетельств, которые включают всю вечную философию, а также огромное количество современных исследований в сфере психологии развития [57].

То же касается Правого Нижнего сектора, то есть материально-технической базы и Левого Нижнего сектора – интерсубъективных мировоззрений. Более века существования постмодернизма проявили ясность и важность плюрализма культурных мировоззрений и контекстов.

Каждый раз, когда современный человек на мгновение останавливается и погружается в тишину, начинает внимательно вслушиваться в нее, перед ним начинает брезжить свет их собственной глубочайшей природы, и он открывает для себя «тайны глубины, внутренний зов, бесконечное сияние великолепия, недоступного пространству и времени — мы открываем для себя сферу всепроникающего Духа, которую впервые обнаружили самые продвинутые из наших почитаемых предков. И они любезно оставили нам общую карту этой бесконечной сферы, именуемую Великим Гнездом Бытия, карту того, что лежит внутри нас самих, археологию нашего собственного духа» [57].

В большинстве мегаполисов мира существует огромное количество разнообразных организаций, групп, а также изданий, семинаров и тренингов, имеющих отношение к интегральной психологии. И отечественный, и западный интеллектуальный рынок ныне предлагают заинтересованным людям сотни всевозможных практических семинаров, где можно познакомиться с любой философско-религиозной традицией, эзотерической практикой или подходами к интегральному развитию.

Движения обновления социальной жизни, которые во второй половине минувшего века и еще в начале нынешнего столетия проявляли себя как альтернатива официальным подходам молодежная контркультура и «паломничество в страну Востока» в настоящее время интегрируются в крупные социальные и культурные проекты через самореализацию, развитие и самосовершенствование.

Современная ситуация уникальна тем, что движение за гуманизацию и революцию сознания, призывающее к радикальному изменению всех сфер жизни, стало важнейшей составляющей массовой культуры.

Интегральная психология является интеллектуальным лидером этого общего порыва к беспредельному развитию, способным дать экспертную оценку методам духовного и целостного совершенствования, переводя на язык современной западной культуры.

Радикальные изменения, которые в настоящее время происходят на планете в сфере развития мегаполисов, диалога культур, развития науки и образования, утверждения нового мышления и глобализации сознания, представляют собой разные стороны единого процесса, который дает основания полагать, что доминантой предстоящего будущего является интеграция разных сторон человеческой деятельности. В качестве ключевой фигуры изменившегося мира выступает человек и его интегральное развитие, которое, хочет он того или нет, соотносится с культурой и социумом.

Кен Уилбер в труде «Краткая история всего» указывал, что сообщество культуры выступает в роли культурного фона для любых индивидуальных мыслей, которые могут возникать у человека. Мысли не влетают з ниоткуда в голову, а возникают в сознании из культурного фона. И хотя человек может выйти за его пределы, он не избежит полностью его влияния, и возможно, без него в голове не могли бы зародиться мысли [59].

Иными словами, индивидуальные мысли и осмысление происходящего существуют лишь на фоне языка и смыслов культуры, и именно этот фон является культурой, мировоззрением, жизненным пространством человека, относящимся в интегральной карте Кена Уилбера к нижнему левому сектору.

Однако культура – не есть бестелесная субстанция, «подвешенная» в идеалистическом воздушном пространстве. Она имеет материальные компоненты и, более того, каждое культурное событие коррелируется с чем-то социальным. К таким социальным компонентам относятся и технологии, и типы производства, и кодексы, и образцы поведения, и, конечно, геополитические пространства, к которым стоит отнести и современный мегаполисов Такие материальные компоненты, составляющие социальную систему действительности и относящиеся к нижнему правому сектору, помогают определить типы культурного мировоззрения.

Исходя из этого, индивидуальная мысль обладает, по крайней мере, такими четырьмя измерениями, как намерение, поведение, культура и социум. Таким образом, происходит движение по кругу. Социальная система воздействует на культурное мировоззрение, в свою очередь, устанавливающее ограничения индивидуальным мыслям, которые мог бы создавать человек, а они отражаю в физиологии мозга. По этому кругу можно двигаться в любом направлении, так как все секторы переплетены друг с другом и определяются посредством своей взаимосвязи. Каждый из них – это одновременно причина и следствие других секторов.

При этом, как указывает Кен Уилбер, в каждом обществе имеется определенный средний уровень, вокруг которого организуются этика культуры, нормы и базовые институты. Такой уровень создает основу для единства культуры, а, кроме того, обеспечивает социальную интеграцию в рамках конкретного общества. По мысли Кена Уилбера, средний уровень культуры оказывает влияние на индивидуальное сознание по типу магнита.

Если уровень человека ниже среднего, он подтягивает его вверх. Но если человек пробует выйти на более высокий уровень, он будет сдерживать его. Культурный средний уровень, таким образом, является сдерживающим и стабилизирующим фактором развития, доводящим сознание до среднего вероятного уровня развития [59].

Стоит отметить, что индивидуальное, как и общественное развитие имеет свои стадии, и, если на любой из них что-то идет не так, определенные личностные аспекты могут повредиться или, согласно определению Кена Уилбера, «остаться позади». Такая остановка на более раннем уровне развития может быть названа подавлением, разобщением, либо отчуждением. Это может повлечь за собой патологии в роде психоза, невроза, экзистенциального или духовного кризиса, и характер этих отклонений зависит от того, где именно произошел сбой.

Например, если по какой-то причине на более ранних стадиях имеется какая-то серьезная травма, происходит следующее. Например, она была получена на доконвенциональной стадии, то есть в течение первых трех или четырех лет жизни, центр тяжести «Я» останется на этой импульсивной стадии, аспекты такого импульсивного «Я» могут самоотторгаться или оставаться на этих этапах. Если разрыв оказывается слишком серьезным, саморазвитие может попросту остановиться. Но чаще всего оно кое-как продолжается, сохраняя внутри себя такой разрыв. Личность продолжит развиваться, «Я» станет подниматься на основные ступени и расширять свои возможности понимания, оставаясь раненым или поврежденным. У него может быть уже достаточно много ран, но оно все равно продолжит двигаться вверх.

В то же время, какие-то части импульсивного «Я» оказались отколотыми и остались внизу, не имея возможности двигаться, расти и развиваться, даже если остальная часть личности уходит далеко вперед. Эти «осколки» остаются абсолютно нарциссическими и совершенно ушедшими в себя, проявляясь как склонность к импульсивному поведению, основанному на немедленном удовлетворении желаний. Мир продолжает интерпретироваться ими в рамках категорий, доступных этой примитивной стадии развития сознания [59].

Таким образом, если большая часть личности продолжает развиваться, небольшая отколотая частица остается позади и может стать в дальнейшем причиной неврозов и даже психозов. Большая часть человека может достичь достаточно высоких стадий развития, но маленькая часть его «Я», как и ранее, исповедует архаическое и нарциссическое мировоззрение, имеет доконвенциональные потребности, импульсы и моральные установки.

Внутренний конфликт между этими частями может оказаться действительно разрушительным, и тогда речь уже идет о патологии. Одна из целей интегральной психологии и интегрального подхода в развитии заключается именно в остановке этой «гражданской войны».

Что касается духовного или так называемого «пикового опыта», люди могут получить его на любой из стадий своего развития. Базовые структуры сознания – от нижних до самых высоких – это возможности, заложенные в каждом человеке, а значит, он может достигать более высоких измерений в разнообразных условиях. Это и моменты восторга, и сексуальная страсть, мечтания, сильный стресс, изменения сознания под воздействием психотропных веществ и так далее.

Что касается изменений в сознании и во взаимодействии жителей мегаполисов под воздействием информационных систем и, в частности, Интернета, Кен Уилбер указывает, что сетевые электронные технологии – лишь часть новой технико-экономической основы, относящейся к нижнему правому сектору, которая, по сути, является абсолютно нейтральной, не имеющей внутренней ценности.

Компьютерная технология, да и эпоха информации как таковая, означает лишь то, что технико-экономическая основа имеет возможность поддерживать космополитический перспективизм и глобальное сознание, но она ни в коем случае не гарантирует его появления.

Любой познавательный прогресс, которому уделяется достаточно много внимания в современных мегаполисах, необходим, но не является достаточным для полноценного морального прогресса, и познавательные средства, как правило, идут впереди готовности реально продвинуться в понимании. Сеть только предоставляет возможность, но вовсе не гарантирует результат.

Поскольку Интернет сам по себе ничего не делает, его нельзя просто отождествить с глобальным сознанием самим по себе. Это не более, чем монологическая структура, через которую могут транслироваться разные типы внутренней глубины.

Даже человек, рожденный в большом современном мегаполисе с его безграничными возможностями и высоким уровнем инфраструктуры, глубокой визуально-логической культуре, начинает развиваться с первого, физиоцентрического уровня, затем проходит биоцентрический, эгоцентрический и социоцентрический уровни, а после этого переходит к постконвенциональному или космополитическому уровням. Обойти этот общий процесс или перешагнуть через уровень невозможно никак.

Кен Уилбер предупреждает, что чем более высокие уровни развития доступны в культуре и социальной жизни, тем больше моментов, которые могут пойти абсолютно неправильно. Чем больше больше глубина общества, тем большее бремя возложено на образование и преобразование его граждан. Чем больше уровней, тем больше возможностей для большой лжи и большой патологии. Наше общество может переживать такие болезни, которые наши предки буквально не могли себе даже представить, но оно обладает и немалыми возможностями для их исцеления.

Как указывает Кен Уилбер, распространено мнение, что одной из основных проблем западных обществ является глубокая пропасть между богатыми и бедными, но это лишь поверхностное видение, поскольку такой разрыв определяется лишь количественно – как разница в доходах. Однако, кроме такой внешней пропасти, есть и внутренний провал, вызывающий еще большее беспокойство. Речь идет о разрыве в сознании, в культуре, в глубине [59].

По мере того, как все больше людей сознательно, путем саморазвития, переходят от эгоцентрического к социоцентрическому и космополитическому уровням (или еще более высоким), на общество накладывается все более тяжелое бремя. Его задачей становится интеграция внутреннего мира этих людей на разных глубинах в их развитии. И чем большей оказывается глубина среднего уровня культуры, тем более высокие требования предъявляются к такой вертикальной интеграции.

Таким образом, экономическая пропасть между людьми с принципиально разным уровнем доходов – это, конечно, отрицательный факт, однако намного более скрытой и негативной является культурная пропасть, пропасть ценностей, которую Кен Уилбер описывает как промежуток между глубиной, которая предлагается культурой в качестве возможности, и теми, кто действительно стремится к достижению этой глубины в собственном развитии.

Новый средний уровень, являющийся более высоким, делает возможным, однако не гарантирует индивидуумам достижение более высоких структур. Поскольку общество становится все более и более многочисленным, все больше людей остаются позади. Они оказываются маргиналами, исключенными из общего процесса развития, что наносит вред их внутреннему самосознанию, а кроме того, создает напряженность в культуре. Такая внутренняя напряженность может оказаться весьма разрушительной, и разница в уровнях сознания увеличивается с каждым новым культурным преобразованием.

В то же время, как указывают В.В. Козлов и Майков, большинство состояний, которые в настоящее время диагностируются как психозы и неврозы, являются скорее кризисами духовного роста и психодуховной трансформации [20]. Желает того человек или нет, в нынешнее время он стоит перед величайшим вызовом своей жизни – сможет ли стать целостным. Если верно понять смысл происходящих изменений, которые часто оказываются очень стремительными, и поддерживать их раскрытие, они могут развиваться в ходе эмоционального и психологического оздоровления, личностного роста и развития жителя современного мегаполиса.

 

Выводы к главе 2

Мегаполис нельзя назвать исключительно географическим, экономическим или социально демографическим образованием, он может являться важным объектом психологического исследования. Особый интерес он представляет, как фактор личностного развития и роста конкретного человека.

Жизнь в современном мегаполисе приводит к искажению естественных человеческих реакций, разрушению цельности личности и увеличению дистанции между людьми. Жителям мегаполисов свойственно излишне рефлексировать и подавлять природные порывы эмоций. Горожане ведут множественное существование, обрастая социальными ролями, обилие которых «на разных сценах» может привести к разрушению человеческого Я.

При росте разобщенности между людьми мегаполис пытается активно контролировать разные стороны жизни человека. Лавина всевозможной информации, которая обрушивается на человека, вынуждает его отгораживаться и тратить усилия на ее фильтрацию.

Мегаполис уже изменил психологию людей, заставив их пересмотреть свои взгляды на семью, взаимоотношения с людьми и особенности собственного развития. Особо значимым становится императив эгоизма, построения своего счастья собственными руками, и идея собственного пути в развитии и осознанного поиска себя начинает в мегаполисах постепенно вытеснять другие узкие нравственные системы, включая религиозную нравственность разных конфессий и приверженность отдельно взятым психологическим, философским и прочим школам или направлениям.

Для самосохранения как личности и оптимального личностного развития, нахождения своей ниши, субкультуры и этики поведения человеку нередко важно остановиться и определить то место во внутренней и внешней реальности, в котором он находится «здесь и сейчас» и определить свои цели, связанные с дальнейшим развитием. Весьма эффективным и вполне доступным жителям мегаполисов является интегральный подход.

Человек, который вынужден регулировать свою жизнь и деятельность в мегаполисе, не всегда способен осознать причины, место и время обретения душевной травмы. Интегральный психолог помогает клиенту гармонизировать разные аспекты своей жизни, увидеть их целостность и в итоге осознанно прийти к причинам психологической травмированности, разобраться в особенностях текущего момента и постепенно сформировать новое отношение к себе и новый образ жизни.

В большинстве мегаполисов мира существует огромное количество разнообразных организаций, групп, а также изданий, семинаров и тренингов, имеющих отношение к интегральной психологии. И отечественный, и западный интеллектуальный рынок ныне предлагают заинтересованным людям сотни всевозможных практических семинаров, где можно познакомиться с любой философско-религиозной традицией, эзотерической практикой или подходами к интегральному развитию.

Большинство состояний, которые в настоящее время диагностируются как психозы и неврозы, являются скорее кризисами духовного роста и психодуховной трансформации. Желает того человек или нет, в нынешнее время он стоит перед величайшим вызовом своей жизни – сможет ли стать целостным. Если верно понять смысл происходящих изменений, которые часто оказываются очень стремительными, и поддерживать их раскрытие, они могут развиваться в ходе эмоционального и психологического оздоровления, личностного роста и развития жителя современного мегаполиса.