Способы предупреждать захват власти

 

 

Из этих разъяснений следует, в подтверждение главы XVI, что акт,

учреждающий Правительство, - это отнюдь не договор, а закон; что блюстители

исполнительной власти не господа народа, а его чиновники; что он может их

назначать и смещать, когда это ему угодно, что для них речь идет вовсе не о

том, чтобы заключить договор, а о том, чтобы повиноваться; и что, беря на

себя должностные обязанности, которые Государство возлагает на них, они лишь

исполняют свой долг граждан, не имея никоим образом права обсуждать условия.

Когда же случается, что народ учреждает Правительство наследственное,

то ли монархическое - в одной семье, то ли аристократическое - в одном

сословии граждан, это вовсе не означает, что он берет на себя обязательство:

это временная форма, которую он дает управлению до тех пор, пока ему не

будет угодно распорядиться по этому поводу иначе.

Правда, эти изменения всегда опасны, и не следует касаться уже

установленного Правительства, за исключением того случая, когда оно

становится несовместимым с общим благом. Но эта осмотрительность - правило

политики, а не принцип права, и Государство не в большей мере обязано

предоставлять гражданскую власть своим высшим должностным лицам, чем власть

военную своим генералам.

Правда также, что в подобном случае невозможно соблюсти со всею

тщательностью все формальности, которые требуются для того, чтобы отличать

акт правильный и законный от мятежного волнения, и волю всего народа от

ропота политической фракции. Здесь, особенно в неблагоприятном случае,

следует соблюсти только то, что, по всей строгости права, обязательно должно

быть соблюдено. И именно из этого обязательства государь и извлекает большое

преимущество для сохранения своей власти вопреки воле народа, причем, нельзя

сказать, чтобы он ее узурпировал. Ибо, делая вид, что он пользуется лишь

своими правами, он очень легко может их расширить и препятствовать, под

предлогом сохранения общественного спокойствия, созыву собраний,

предназначенных для восстановления доброго порядка; таким образом, он

пользуется молчанием, нарушению которого препятствует, и беспорядками,

которые вызывает, чтобы истолковать в свою пользу мнение тех, кого страх

заставляет замолчать, и чтобы наказать тех, кто осмеливается говорить. Таким

именно образом Децемвиры, будучи сначала избраны на год (159), а затем еще

на один, пытались удержать власть в своих руках навсегда, не позволяя более

собираться Комициям; и именно таким легким способом все Правительства мира,

раз облеченные публичной силой, рано или поздно присваивают себе верховную

власть.

Периодические собрания, о которых я говорил выше, способны предупредить

или отсрочить это несчастье, особенно, когда не требуется каких-либо

формальностей для их созыва; ибо тогда государь не может им

воспрепятствовать, не показав себя открыто нарушителем законов и врагом

Государства.

Открытие этих собраний, которые имеют целью лишь поддержание

общественного договора, всегда должно производиться посредством двух

предложений, которые нельзя никогда опускать и которые ставятся на

голосование в отдельности.

Первое: Угодно ли суверену сохранить настоящую форму Правления.

Второе: Угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в

настоящее время возложено.

Я предполагаю здесь то, что, думаю, уже доказал, именно: не существует

в Государстве никакого основного закона, который не может быть отменен, не

исключая даже и общественного соглашения. Ибо если бы все граждане

собрались, чтобы расторгнуть это соглашение с общего согласия, то можно не

сомневаться, что оно было бы вполне законным образом расторгнуто. Гроций

даже полагает, что каждый может отречься от Государства (160), членом

которого он является, и вновь возвратить себе естественную свободу и свое

имущество, если покинет страну*. Но, было бы нелепо, чтобы все граждане,

собравшись вместе, не могли сделать то, что может сделать каждый из них в

отдельности.

__________

* Конечно ее нельзя покинуть, чтобы уклониться от своего долга и

избавиться от служения отечеству в ту минуту, когда оно в нас нуждается.

Бегство тогда было бы преступным и наказуемым; это было бы уже не

отступлением, но дезертирством.

 

КНИГА 4

 

Глава I