Бюджетный ликбез для депутатов

Как влияет дефицит государственного бюджета на инфляцию в стране? Инфляция - важный показатель. Все ее чувствуют. К примеру, государственные расходы влияют на стоимость картошки на рынке. Очень хотелось, чтобы эти достаточно теоретические вещи были простым и понятным языком объяснены депутатам, которые, собственно, голосуют за бюджет. И чтобы они, когда голосуют, подходили к этому вопросу очень ответственно. Чтобы они не думали, что самое важное чтение - третье. Ведь чем отличаются чтения по бюджету?

Первое чтение - это основные параметры: доходы, расходы, дефицит. Освещаются три этих, по сути, главных параметра, утверждается прогноз экономического развития и изучаются вопросы обменного курса.

Второе чтение бюджета - это разбивка по крупному блоку.

Третье - это разбивка бюджета по конкретным расходным статьям.

На четвертом чтении происходит решение общих юридических вопросов.

Депутаты твердо уверены, что самое важное - третье чтение. Потому что именно от этого чтения зависит - выберут каждого конкретного депутата в следующую избирательную кампанию или нет. Выбьют ли они для своего родного края или для своего родного предприятия какую-нибудь субсидию, какой-нибудь кусочек. Для них это - самое главное.

Инфляция - это налог, который бьет по карману каждого из ста пятидесяти миллионов человек Так вот, хотелось бы заложить в их светлые головы, что самое важное - первое чтение. Почему? Потому что именно первое

чтение определяет уровень инфляции в стране. А инфляция - это налог, который бьет по карману каждого из ста пятидесяти

миллионов человек. Это налог скрытый.

Мы в свое время сделали специальную книжку, где я написал, каким образом все это происходит. Практически - финансовый

ликбез для депутатов - и, собственно, депутатам ее и раздали. Трудно сказать, помогло это или нет, но мы пытались.

Инфляция как ожидание

Все знают, что инфляция - это плохо, но далеко не все знают, как с этим бороться. Когда я делаю публичные высказывания об инфляции, я всегда подчеркиваю, что инфляция всегда связана с ожиданием. И, собственно говоря, Лукас получил Нобелевскую премию за теорию ожиданий, которая применительно к инфляции утверждает, что динамика сегодняшней цены (инфляция) является прямой функцией от ожиданий будущей цены. Казалось бы, вещь простая и, как все простое, - гениальная. Для ее пояснения я всегда привожу пример с двумя старушками. Две старушки сидят на лавочке перед подъездом, и одна другой говорит: «Знаешь, тут сказали, что завтра картошка в два раза подорожает». Первая реакция второй старушки, которая слышит такие важные сведения, - пойти в магазин, на рынок и срочно, сегодня же купить картошки. Завтра подорожает, значит, надо сейчас пойти и купить. Купить в два раза больше, чем нужно, купить на все деньги, которые есть. Потому что картошку все равно надо есть. И она идет на рынок сегодня. Из-за резкого повышения спроса цена на картошку меняется не завтра, а... сегодня!

Вот это и есть инфляция, которая основана на ожиданиях изменения цены. Так вот, то же самое происходит у нас со строительством дорог.

Инфляция является прямой функцией от ожиданий будущей цены

То же самое у нас происходит с автомобильными и железнодорожными перевозками.

То же самое у нас происходит с большим количеством вещей.

Например, что происходит в российском строительном секторе?

В российском строительном секторе растут цены. Скажем, мэр Лужков заявляет, что в следующем году будет построено, например, двадцать миллионов квадратных метров жилья. А это - во столько-то раз больше, чем было построено в предыдущем году. На самом деле, получается, что он говорит: «Уважаемые производители цемента, в следующем году спрос на ваш цемент будет во столько-то раз больше, чем в этом году». Уважаемые производители цемента говорят: «Так. Все это слышали? Хорошо слышали? Цена на цемент сегодня повышается в два раза». Это то, что происходит у нас каждое лето.

При условии частичной монополии в отрасли производства цемента так и происходит.

Поэтому, на мой взгляд, любые заявления государственных чиновников должны быть взвешенными. Своими словами чиновник формирует ожидание, а ожидание формирует цены. Не завтрашние, а уже сегодняшние цены. Поэтому инфляцию, действительно, нужно заговаривать. Вот как бы это ни банально звучало, но не нужно говорить о том, что у нас завтра повысятся цены. Не нужно. От того, что мы говорим об их повышении завтра, от этого они повышаются сегодня.

Своими словами чиновник формирует ожидание, а ожидание формирует цены

Пример с бабушками, он очень характерный. Так ведут себя все люди, и это абсолютно рациональное поведение. Если человек знает, что завтра квартира будет стоить дороже, он пойдет и купит ее сегодня. И квартира становится дороже уже сегодня.

На Западе происходит нечто похожее. Но у них экономика сильно сглажена с помощью банковской системы. Все можно сделать в кредит, и денежный ресурс практически неограничен. Можно деньги переносить во времени и в пространстве как угодно. Никто не думает об ограниченности своего личного бюджета, все пользуются займами, берут в долг у «завтрашних» себя.

У нас все-таки в основном наличная экономика. Сделки преимущественно происходят по формуле: живой платеж - живые деньги. Очень мало кредитных ресурсов, которые позволяют эти пики сглаживать.

Слово в защиту гиен

К кризисам можно относиться по-разному, но я лично считаю, что кризисы нужны. Кризисы подобны гиенам, поедающим падаль. Гиены - существа несимпатичные, но они нужны - не будет их, будут болезни.

Так и кризисы - разоряя неумных и непрофессиональных игроков, они обеспечивают равновесие рынка. Это нормально: назвался птицей, не щелкай клювом...

Кризисы нужны, разоряя неумных и непрофессиональных игроков, они обеспечивают равновесие рынка

Один из злободневных примеров - кризис в США. Народ в США попросту расслабился. С 1930 года в истории США не было ни одного года, когда бы цены на недвижимость падали. Это привело к тому, что банки легко давали кредиты на строительство, так как все знали - завтра недвижимость будет стоить дороже, чем сегодня.

Эта уверенность так крепко засела в головы американцев за 77 лет, что они не удосужились подумать о том, что при ежегодном росте строительства само-то население страны не растет, следовательно, спрос на недвижимость не увеличивается, а предложение растет. В этом случае цена должна не расти, а падать, но этот постулат американцы позабыли. Падение цен на недвижимость было неизбежным, оно и случилось.

Многолетний рост цен на недвижимость привел к тому, что банки посчитали выдачу ипотечных кредитов совершенно нерискованной операцией. Эти кредиты предоставлялись людям, которым никогда и ни в одной стране мира такой кредит никто бы не дал.

Это люди так называемой «низкокачественной» категории (subprime loans) - безработные или люди с невысокими доходами. Например, кому-то из них приглянулся дом стоимостью в один миллион долларов. Только миллиона долларов на такую покупку у них, разумеется, нет, а есть, скажем, тридцать тысяч. Банк с удовольствием давал долгосрочный кредит на оставшуюся сумму под 5-6 % годовых. Дальше ситуация развивалась так: цена немного упала, и люди получили возможность приобрести дом, стоивший раньше миллион, скажем, за 900 тысяч. Клиенты начали отказываться от первоначальных кредитов, теряли первоначальный взнос, отдавали свой бывший дом банку и тут же оформляли кредит на меньшую сумму, необходимую для приобретения такого же, но уже подешевевшего дома. Банки, продавая «отказную» недвижимость по более низким ценам, понесли ощутимые потери и стали повышать процентные ставки по кредитам.

Такой заемщик, заселившись в новый дом, четко знает, сколько он должен платить банку каждый месяц. И тут процентная ставка повышается, и сумма ежемесячной выплаты по кредиту увеличивается. Должник не имеет возможности платить повышенный взнос, и банк забирает у него дом и выставляет его на продажу. Цена на недвижимость снова идет в минус.

Тем временем все эти «ненадежные» кредиты банк пакует в корзины, а потом на них же выпускает новые ценные бумаги, которые успешно продает на фондовых рынках по всему миру.

Рейтинговое агентство, оценивая деятельность банка, выставляет ему высокий рейтинг, который является, по сути, визитной карточкой банка на мировом рынке. И вот, сидит какой-нибудь европейский банкир и, увидев рейтинг банка, решает купить эти ценные бумаги, даже не удосужившись заглянуть в их «содержимое»... Рейтинговое агентство рекомендует, значит, надо брать...

А тем временем должники возвращают банку дома, которые стали намного дешевле первоначальной стоимости. Корзины лопаются, и доверчивый европейский банкир прогорает.

Так и хочется спросить: «Господин банкир, а ты чего домашнее задание-то не выполнил? Ты изучил баланс банка? Ты изучил структуру кредитов? Ты поверил рейтинговым аналитикам? Ну так ведь они тоже люди и могут ошибаться... Чего теперь ныть и кого теперь клясть, уважаемый? Себя кляни, олух...»

В результате этого кризиса кто-то потерял деньги. Банк отделался малой кровью, потеряв сравнительно немного. А конечного инвестора - этого самого олуха, который не удосужился проверить качество обеспечения ценных бумаг банка, разумеется, «раздели»...

Такие кризисы очень важны - они очищают систему. Кризис продемонстрировал, что люди расслабились, особенно те, что занимаются облигациями. Они не делали работу, которую непременно должны были делать, и результат не замедлил сказаться. Они думали, что инструменты с фиксированной доходностью менее рискованны, чем акции...

Кто вообще такое придумал?

Еще о дефолте 1998 года

Дефолт, это как вскрытие нарыва - сначала очень больно, потом становится лучше. С дефолтом мы потеряли иностранных инвесторов, они до сих пор не могут нас за это простить, неохотно рассматривая Россию как страну, в экономику которой можно инвестировать. И только сейчас, почти десять лет спустя, появляются первые ласточки с Запада. Если бы государство тогда расплатилось по долгам ГКО, сейчас мы жили бы в другой стране. Совершенно точно, что иностранных инвесторов на нашем рынке было бы несравненно больше. Как в Китае...

Дефолт, это как вскрытие нарыва - сначала очень больно, потом становится лучше. Дефолт сослужил хорошую службу экономике страны У российской экономики была бы совсем иная конфигурация. Тем не менее я считаю, что дефолт сослужил хорошую службу экономике страны.

Прожорливые американцы

Население США каждый день съедает на два миллиарда долларов больше, чем производит. «Съедает» - в широком понимании этого слова - в виде автомобилей, телевизоров, стройматериалов и т. д., а не только гамбургеров... От этого торговый баланс государства, разумеется, становится отрицательным, а также случаются и другие экономические неприятности. Курс доллара от этого падает.

Иностранцы дают США деньги в кредит, приобретая казначейские облигации или долларовые купюры. Эти кредиты американцы используют для покупки товаров у тех же иностранцев. Получается, что за свои товары иностранцы получают, по сути, «фантики» - американские доллары.

Предположим, что эта замкнутая цепочка «кредит—доллары—товар—кредит» порвалась. Кредитор вдруг прозревает и говорит: «Американцы, всё! Хватит, живите по средствам!»

Население США каждый день съедает на два миллиарда долларов больше, чем производит

Предположим, американцы прислушаются к голосу разума и решат сократить потребление, совесть у них проснется. Так вот: у них - совесть, а во всем мире - рецессия. Американцы - они не просто потребляют, они потребляют 25 % глобального производства!

Стоит американцам сократить потребление, и иностранным производителям попросту некуда будет девать свою продукцию. Объем производства упадет.

На американское переедание работает весь мир, поэтому иностранные кредиторы продолжают твердить: «Кушайте, кушайте, дорогие американцы! Кушайте и давайте нам свои доллары. Мы потом придумаем, что с ними сделать...»

И предела отрицательному сальдо торгового баланса США пока не видно. Он может случиться только в том случае, если на планете появится еще один «едок» с сопоставимыми аппетитами. А пока американцы чувствуют себя очень хорошо, и мир смотрит на них как на людей, которым можно спихивать огромное количество всякого разного добра...

Для тех, кто не хочет брать доллары, американцы предлагают активы. И они пользуются спросом. Японцы, например, построили на территории США завод по производству автомобилей TOYOTA, которые продают тем же американцам. Американцы покупают «японские» автомобили, в которых японской остается только маржа, в конце концов уходящая в Страну восходящего солнца.