Глава 2. Уточнения первого понятия

Эта книга пишется как исследование, которое я веду в Исследовательской Мастерской Академии Самопознания, где мы заявили своим предметом исследование себя как души. До этого, в рамках Училища русской народной культуры, мы исследовали себя как тело и личность. И это было еще очень поверхностное исследование, хотя без него к душе не пройти.

Заявив, что предлагаю исследовать себя как душу, я вызвал неожиданно большой интерес у людей, которые приходят обучаться самопознанию. И вокруг предложенных мною вопросов закипела поразительная работа. Десятки людей пишут сейчас ежедневно мне и в Академию, обсуждая начало исследования. И я даже успел получить отклики на первую главу. В итоге рождается небывало большое и подробное описание понятия «душа» в русском языке и современной народной культуре. Можно считать это этнографическим опросом на заданную тему.

Но оно настолько велико, что его придется издавать особо. Поэтому я буду время от времени пользоваться сделанными нашими слушателями находками, не вдаваясь в излишние подробности. В данном случае, одно из высказываний позволяет сделать уточнения первой главы, поскольку явно показывает, где может возникнуть путаница и непонимание.

Водном из писем прозвучало: Я поняла, что душа — это тоже понятие и что его можно исследовать! Внесем точность в свои представления.

Выражение это — неверно. Душа — это не понятие, душа — это душа. Эта оговорка не случайна и еще встретится нам, почему я и посвятил ей эту отдельную главу. Подмена души понятием души — это признак взрастившей нас культуры. Она проявляется даже у тех, кто искренне хочет познать свою душу.

Душа — это душа. Но у нас есть о ней понятие. И оно очень большое, сложное и древнее. Вот его я и разбираю. Если бы я хотел ограничиться только им, то можно было бы закончить все прямо этой главой.

Но я хочу добраться до самой души. И именно для этого мне нужно очень хорошо видеть мое понятие о ней, а также как это понятие складывалось из множества наблюдений и попыток передать увиденное средствами языка.

Иными словами, первая задача — собрать предельно полное описание души, которое и есть ее понятие.

Затем добраться сквозь описания до предшествовавших им наблюдений.

И только тогда, когда удастся понять, как были возможны эти наблюдения, возможно созерцание самой души.

Глава 3. Карта пути

Как это ни странно, но такая всечеловеческая вещь, как душа и понятие о ней, оказывается землей неведомой для пытающегося ее познать. И даже хуже, есть подозрение, что путь к душе намеренно запутан ее многочисленными врагами. Где взять подсказку, если не о том, что такое душа, то хотя бы о пути к ней и об устройстве ее мира в моем сознании?

Я могу с грустью и облегчением сказать: только не там, где висит вывеска «Здесь изучают душу». Мир однажды, как сказано в «Слове о полку Игореве», обратился наничь, вывернулся наизнанку. Все похоже на грезы Алисы в Зазеркалье: если хочешь прийти к цели, беги от нее. Это грустно. Но облегчение дает знание, что мне больше не нужно, к примеру, перелопачивать авгиевы конюшни Психологии.

В Науке о душе души искать нечего. Для дальнейшего исследования эта Наука неполезна. Не в том смысле, что не дает пользы, а в том, что даже вредна. Хотя бы тем, что надолго может утопить в тоннах своей макулатуры доверчивого путешественника. Впрочем, чуть позже я кратко покажу, что Психология думает о душе. Вам не понравится.

Но где же искать подсказки о пути? Может быть, у друзей души? А кто эти друзья души и против кого они воюют сейчас? К тому же сказано: в этом мире все вывернуто наоборот. Возможно, искать надо у врагов. Искать надо там, где и не подумаешь искать. Например, в каких-нибудь самых оголтелых марксистских изданиях времен победы коммунизма в отдельно удушенной стране.

Друзьям души, как и друзьям народа во времена Ленина, душой заниматься некогда. Им надо воевать с социал-демократами, например. Или за свободу слова и вероисповеданий, как во времена Брежневского застоя. С бездуховностью, в конце концов, как это делают сейчас многие интеллигенты. С той самой, что заполонила наше телевидение вместе с бесконечной рекламой. Ну, а душой они не занимаются, потому что, во-первых, нельзя гармонию поверять алгеброй, нельзя прикасаться к святым и неприкасаемым местам рациональным умом, а во-вторых, душа для них сама собой разумеется. Иначе говоря, современный борец за душевность знает, что такое душа, исконно, чувством и неразложимо на слова или понятия. И очень уверен, что является судьей для всех в этом вопросе. В общем, судит всех вокруг за бездушность. А вокруг — демократия... И болото мертвых душ. Что тоже само собой разумеется.

Враги. Вот кто нам нужен! Враги хотят победить. А победу они готовят. И у них должны быть разведданные о силах противника и карты местности, где они предполагают учинить противнику разгром. А кто для русского человека был большим врагом души, чем официальная советская пропаганда?

Пропаганда эта велась умно и сразу на множестве уровней. От газетной брехни и воя — до фундаментальных научных исследований или требования в любой научной работе вставлять кусочек идеологического обоснования, как эта работа способствует победе бездуховности. Посередине стояли сочинения, которые можно считать шедеврами пропаганды, потому что ими пользовались все, и никто не подозревал, что их мозги при этом обрабатываются и промываются. И становятся либо советскими, либо научными по способу действия.

Об этом нельзя забывать, приступая к очищению, потому что все русские люди, даже те, кто родился после революции 1991 года, имеют в своем мышлении слой, хранящий представления, заложенные советским временем. Сознание хранит все и передается от одного человека другому. Так оно становится общим или народным. И главное, что обеспечивает эту передачу, — это то, что наш разум постоянно занят добыванием орудий выживания и подбирает их неосознаваемо для тебя, стоит только ему распознать что-то полезное, превращая в образцы.

Образцы поведения, как и образцы мышления, — это орудия выживания в обществе как своего рода мире. Накапливаясь у человека, они делают его выживание в мире-обществе легче, но при этом они ползут из сознания в сознание, создавая то, что принято называть коллективным бессознательным. Независимо от того, насколько условно и неверно это выражение, у всех ныне живущих русских существует советский слой мышления, и признаком этого будет то, что вы узнаете приводимые ниже определения души.

Я беру их из самого читаемого собрания ответов на все возможные для русского человека советской эпохи вопросы — «Большой советской энциклопедии». Едва ли были книги, которые оказали большее воздействие на сознание людей. Заметьте сразу, «Большая советская энциклопедия» не говорит о душе, она говорит о понятии, обозначаемом этим словом. Соответственно, из этого она легко переходит опять же не в разговор о душе, а в рассказ о представлениях или мнениях людей разных эпох.

Но величайшая ценность этого рассказа в том, что он кратко, но по-своему очень точно намечает все точки пути, который нам предстоит преодолеть в своем путешествии. Я разобью цельную статью на отдельные куски, чтобы это стало очевидно.

ДУША (греч. psyche, лат. anima), понятие, выражавшее исторически изменявшиеся воззрения на внутр. мир человека;

Итак, четко заявлено: мы не говорим о душе, мы говорим о том, как сложилось наше понятие о душе, иначе говоря, как накладывались на некую изначальную основу исторические напластования. А значит, мы вполне можем понять, что это зашифрованное описание пути к источнику. Сначала оглавление разделов:

в религии и идеалистич. философии и психологии— понятие об особой нематериальной субстанции, независимой от тела.

Понятие Д. восходит к анимистич. представлениям (см. Анимизм) об особой силе, обитающей в теле человека и животного (иногда — и растения), покидающей его во время сна или в случае смерти.

Вот основные пространства или круги, которые описываются в утерянной книге советского душеведения. Утерянной потому, что и все остальное в статье из Энциклопедии можно считать лишь оглавлением, перечнем глав, которые, если и были написаны, то не в этой книге. Наверное, каждую главу составляли труды советских ученых, которые разрабатывали соответствующие темы на кафедрах своих институтах. Какие же главы нам предлагаются?

Это понятие отражает развитие мифологич., религ., филос. и науч. представлений о сущности человека, характеризуя становление предмета психологии.

Первая часть повествует, как успешно велись боевые действия против души на фронте психологии, превратившей душу в предмет. Это, можно сказать, первая линия обороны, состоящая из множества ловушек, в которых должен увязнуть начинающий искатель души. С ней все просто, потому что очень удачно. Выбравший Психологию к душе не прорывается с гарантией, поэтому об этом участке фронта можно забыть. Но есть участки, где все не так однозначно до сих пор, и вторая линия обороны для тех, кто похитрее, поэтому Наукой всегда уделяется ей гораздо больше внимания. В истории философии понятие Д. осмыслялось через противопоставление его понятию тела как вещи (Д. как динамич. сила), органическому телу (Д. как активное жизненное начало), понятию духа (Д. как индивидуальное проявление единой духовной субстанции или как созданное богом неповторимое личностное начало), внеш. социальным формам человеческого поведения (Д. как внутр. мир человека, его самосознание).

Ранняя др.-греч. натурфилософия проникнута представлениями о всеобщей одушевлённости космоса (гилозоизм). По Демокриту и Эпикуру, Д. телесна и образуется из шаровидных и подвижных атомов. Идея Д. как особой бестелесной и бессмертной сущности высказывается пифагорейцами (видящими в Д. также начало гармонии частей тела) и получает развитие у Платона и в неоплатонизме (Плотин, Прокл). «Мировая душа» мыслится Платоном как один из универсальных принципов бытия, выступая в качестве вечного динамич. начала, начала самодвижения, объединяющего мир неизменных идей и мир изменчивых телесных вещей. Индивидуальная человеческая Д. представляет собой образ и истечение мировой Д.

Этот ранний период вообще сплошной мрак, одно хорошо, что от тех времен очень мало чего сохранилось. За исключением Платона, который оказался неприлично плодовит и оставил такое количество диалогов, что они составили четыре тома в советском издании. Впрочем, в оглавлении они покрываются четырьмя строчками, как вы видите. Будто он о душе и не говорил почти ничего. Зато пришедшему вслед за ним Разрушителю Платонизма и основателю Науки посвящена чуть ли не вставная новелла:

Аристотель является родоначальником научного подхода к изучению Д. как формы живого тела (с точки зрения аристотелевского расчленения формы и материи), рассматривая её в контексте учения о целесообразности в развитии органической природы. Д. понимается Аристотелем как энтелехия (осуществление) тела, его активное целесообразное начало. Аристотель выделяет три вида Д. — питательную (растительную Д.), чувствующую (животную Д. — со способностями чувственного восприятия, желания и движения) и разумную Д. (специфически человеческую). Аристотель наметил проблематику психологии как учения о связи между душевными способностями и органическими процессами.

Какое создается впечатление? Платон о душе говорил между делом, Сократа вообще не было, а настоящим основанием, на котором только и можно строить хоть какое-то изучение души, является Аристотель. Это не случайно, поскольку на войне случайностей не любят, и это стоит себе отметить. А дальше опять краткая пометка.

Элементы платоновского и аристотелевского учения о Д. были восприняты схоластикой и переработаны в соответствии с христ. представлениями о бессмертии, индивидуальной неповторимости и личностном характере Д.

Есть в этом упоминании Христианства какое-то сходство с упоминанием Платона. Уж слишком кратко. А ведь мы знаем, уж если кто и говорил о душе, так это Христианство. Не о душе ли, в таком случае, и все диалоги Платона?

2 Заказ №1228 17

 

Круг первый. Поверхностные бытовые представления о душе

Далее водораздел, потому что рождается современная Наука и с ней новый Мир, где все понимается иначе, а значит, все используется для своих нужд, но используется так, как это нужно, а не так, как оно есть. Фокус поразительный и потрясающий, если приглядеться.

В новоевроп. философии термин «Д.» в собственном смысле стал употребляться для обозначения внутр. мира человека.

Этого я вообще понять не могу: термин Душа в собственном смысле стал употребляться для обозначения!..

Наверное, где-то во внутренних покоях научных храмов стоит памятник гению, придумавшему, как создавать подобные обороты речи. Именно они и составляют суть научного языка, на котором нам открывается истина об устройстве мира и на котором мы теперь привыкли общаться с себе подобными организмами.

Если термин используется в собственном смысле, то имя «душа» может означать только душу. А если он используется для обозначения внутреннего мира человека, то он используется не в собственном смысле, а как раз в смысле, вложенном в него новоевропейской философией.

И будь враги души учеными и философами, а не политиками и военными покорителями этого мира, они бы сказали: в новоевропейской философии мы используем древнее имя «душа» для обозначения того, что изучаем. И тогда мы сразу бы распознавали подмену и имели право ее не принять.

Но мы приняли, и значит, прием этот настолько действенен, что наши души улучаются и становятся безвольны. То есть теряют свободу, когда их опутывают такими словесами. А дальше когда-то державного князя долго и мучительно душат подушками, режут скальпелями, травят ядовитыми испарениями кипящих кислот...

Дуалистич. метафизика Р. Декарта разделяет Д. и тело как две самостоят, субстанции: Д. духовна, проявляется в состояниях и актах сознания, тело же материально и протяжённо. Животные рассматриваются Декартом как живые автоматы, лишённые Д. Начиная с Декарта вопрос о взаимодействии Д. и тела обсуждается прежде всего в русле психофизической проблемы (вплоть до нем. психологов Э. Г. Вебера и Г. Фехнера). Дуалистич. представления Декарта явились источником как эмпирико-сенсуалистич. (Дж. Локк), так и рационали-стич. (Г. Лейбниц) традиций в истолковании Д. Так, Лейбниц рассматривает Д. как замкнутую субстанцию, монаду, обладающую двумя осн. способностями — чувствованиями (ощущениями) и желаниями. Локк, отказываясь от обсуждения природы Д. как метафизического вопроса, призывал ограничиться изучением душевных явлений — ощущений и идей как связи ощущений (положив тем самым начало ассоцианизму в психологии). Д. Юм, описывая человеческое «Я» как простой пучок представлений, подверг тем самым сомнению идею субстанциальности Д., показав невыводимость её из эмпирич. описания душевной жизни. И. Кант, критикуя рационалистич. психологию, выводит понятие Д. за пределы опыта, в область трансцендентальных идей, обусловливающих возможность человеческого познания. Кант перенимает идущее от нем. психолога И. Тетенса разделение способностей Д. на ум, волю и чувство. Послекантовский нем. клас- Глава 4. Стоит ли возиться со словарями?

сич. идеализм стремится преодолеть декартовскую дихотомию Д. и тела на основе понимания их единого происхождения из духа (Ф. Шеллинг, Г. Гегель).

В экспериментальной психологии, получившей развитие с сер. 19 в., понятие Д. вытесняется в значит, мере понятием психики. Потребность в целостном подходе к человеку и его психич. жизни актуализировала на рубеже 19—20 вв. интерес к проблеме Д. как внутр. жизни человека, придающей активность и целенаправленность его поведению и деятельности. Наряду с направлениями, к-рые при рассмотрении психики выделяют составляющие её элементы (ощущения, чувства, акты, состояния) и стремятся вскрыть механизмы их связи (ассоциация, интуиция, способность, «гештальт» в гешталътпсихологии и др.), возникают течения, к-рые в центр внимания ставят содержание сознания действующего и рефлексирующего «Я» (философия жизни, понимающая психология, феноменология и др.). В этом плане понятие Д. может быть раскрыто через такие характеристики, как: внутреннее (в противоположность внешнему — поведению), целостное (в противоположность отд. элементам — психич. свойствам и функциям), духовное (идеальное предметное содержание в противоположность материальному— физиологич. субстрату), активное (деят. реализация личности в противоположность реактивному приспособлению — адаптации организма).

В итоге советская Психология, как вершина всего научного поиска, может себе позволить о душе не говорить совсем. Дело сделано, король умер, да здравствует король!

В сов. психологии термин «Д.» иногда употребляется как синоним психики, к-рая рассматривается марксистской философией как субъективный образ объективного мира, являющийся продуктом обществ.-историч. развития (смотри статью Психика).

Про психику я уже рассказывал в предыдущей книге. Чтобы было понятно мое вполне заслуженно вымученное мнение, расскажу анекдот. В нем все о душевном предложении посмотреть еще раз что-нибудь о психике.

Две девушки поздно вечером стоят у дороги. Проезжающая мимо машина останавливается, открывается дверца:

— Девушки, вас подвезти?

— Спасибо, мы не девушки. Нас уже подвозили!