Можно ли предсказать будущее.

Имеется две точки зрения. Будущее есть и его можно предсказать. Но в этом случае можно манипулировать прошлым. Будущего нет, тогда мы живем исключительно в настоящем, соответственно, отказываемся от прошлого, но тем самым отказываемся и от настоящего. И в том и в другом случае, при потере двух каких-либо констант, образуется логический парадокс.

Но можно предложить иную альтернативу, если отказаться от традиционного понимания будущего как физической частной и конкретной формы выражения существования события. Будущее всегда есть, но только как трансцендентная возможность, которая обуславливает бесконечную вариацию прошлых событий. При таком подходе предсказать его не возможно, но оно всегда имеется, соответственно, потенциально сохраняется фактор преемственности и цепочка превращений: прошлое и настоящее являются константами - будущее переменной величиной.

 

Любой процесс находит свое отражение в свернутом виде, в результате.

 

Общая постоянная и частная

Переменная

При общей постоянной, в качестве которой может выступать каждая логическая составляющая из цепочки: пошлое, настоящее и будущее, любая из них относительно общей постоянной может менять свой статус: константа может превращаться в переменную и наоборот. Будущее можно рассматривать в рамках прошлого или настоящего. Прошлое можно рассматривать в рамках будущего или настоящего. И настоящее можно рассматривать в рамках будущего или прошлого. Так при линейной зависимости или прямой экстраполяции будущее и настоящее рассматривается исключительно в рамках прошлого. При константе настоящего прошлое и будущее становятся переменной величиной. Если будущее каким-либо образом определяется и фиксируется, то оно становится константой, в рамках которой настоящее и прошлое становятся переменными величинами.

 

 

Происхождение жизни

Происхождение жизни рассматривается или как возникшей спонтанно или привнесенной из космоса, что обусловлено содержанием понятий «внутреннего» и «внешнего» мира и «жизни», в частности, биологической, как отличной от любой другой и самой материи.

Но если изменить содержания этих понятий, то понимание природы и процесса происхождение жизни, (и самой жизни) может быть иным. Она не возникла спонтанно и не была привнесена извне. Имеется только процесс взаимодействия различных форм существования материи вселенной, что и привело к образованию специального вида материи - биологической, возможно, (но не обязательно), существующей и вне земли.

Этот процесс можно назвать спонтанным, порождающий особые мутации для решения специальных задач. Но его можно назвать и естественным, поскольку задачи сами по себе не возникают.

 

Законность противозаконного управления

Если субъекты действуют в рамках общего для них закона, то последний для них является определяющим. Такое управление называется демократическим, правовым.

Но в конечном итоге основным регулирующим фактором выступает внешняя среда, которая всегда актуальна, в отличии от закона, являющийся прошлым знанием. Взаимодействие с внешней средой может быть успешным, если прошлое знание соответствует ее требованиям.

В противно случае имеется два пути: изменить закон или использовать всегда имеющуюся возможность одного из субъектов общества подчинить себе других субъектов, т.е. выступить в роли закона. Отличии субъекта от закона заключается в том, что он может в оперативном порядке взять на себя управление и тем самым быстро нивелировать разногласие с внешней средой, даже если его решение будет расходиться с существующими правилами фиксированными и нефиксированными законами, нормами, традициями и пр.

В такой роли чаще всего выступает государство или субъект его олицетворяющий. Это называется административным управлением. Но в этой роли может выступать любой субъект сообщества: народ, интеллигенция, армия, церковь и пр. Тогда это самоуправление.

Но нередко данная функция субъекта узурпируется и используются, так сказать, не по назначению, а для удовлетворения собственных потребностей как частного субъекта. Тогда это узурпация, диктаторство и пр. История хорошо продемонстрировала все эти варианты управления.

 

Научные идеи и практика

Научный поиск отличается от практики именно тем, что полученное знание как бы откладываются до востребования. Знание имеется, но оно отлично от того знание, с помощью которого решаются какие-то конкретные задачи. Поэтому знание вне решения конкретной задачи может быть квалифицировано только относительно какого-то другого знания или прежнего опыта и не может иметь практического содержания.

===========================

Социализация - не расширение мира и его углубление, а овладение все большим количеством новых миров

 

И. Кант.

A priori & a posteriori

(интерпретация понятий )

Часть вторая

Трансцендентальная логика

Душа является источником знания. Под душой, по всей видимости, понимается нечто, что находится внутри человека, естественно, в его сознании. Однако в душе имеется два почти самостоятельных источника. Первый ¾ способность, умение души получать представления. а именно получать представления. Слово «получать» можно интерпретировать таким образом: душа способна воспринимать те представления, которые находятся вне сознания и каким-то образом в него попадают. Поэтому душа не является источником самого знания, в данном случае наглядного представления, она только обладает уникальной способностью воспринимать, или получать, наглядные представления.

Второй источник ¾ способность души познавать предмет, правда, только посредством или через наглядные представления. И. Кант называет это самодеятельностью понятий. Употребляемое И. Кантом словосочетание «самодеятельность понятий» по всей видимости не случайно. Он говорит о познании предмета, но в понятиях, в тех понятиях, которые творит («самодеятельность») сознание. «Посредством первой способности предмет нам дается, а посредством второй он мыслится в отношении к представлению (которое есть лишь определение души) [74][10].

Еще раз подчеркнем, что эти источники почти самостоятельные. «Почти» означает, что второй источник не совсем самостоятельный: понятийное познание возможно только посредством наглядного представления. Но и первый источник так же не самостоятельный. Следовательно, оба источника полностью взаимозависимы. «Таким образом, наглядные представления и понятия суть элементы всякого нашего познания, так что ни понятия без соответствующего им известным образом наглядного представления, ни наглядные представления без понятий не могут дать знания» [74].

Далее И. Кант делает очень важное для своего дальнейшего рассуждения противопоставление: наглядное представление и понятие могут быть чистыми и эмпирическими. Эмпирическое наглядное представление содержит чувство, которое было вызвано предметом. Ощущение предмета И.Кант называет содержанием чувственного знания. Другими словами, если человек ощутил, почувствовал предмет, то это знание является содержательным в том смысле, что ощущение (чувство) принадлежит предмету, и посредством него сознание получает понятие предмета, может его представить, оперировать им и т.д.

По Канту, чистое наглядное представление по сути является только формой, так же как чистое понятие ¾ только формой мышления. «Следовательно, чистое наглядное представление содержит в себе только форму, под которой что-либо наглядно представляется, а чистое понятие содержит в себе только форму мышления о предмете вообще». (75). Вряд ли возможно воспроизводить взаимодействие наглядного представления и форму таким образом, что наглядное представление содержит в себе форму. По всей видимости, правильнее будет сказать, если исходить из контекста рассуждения, что наглядное представление в одном случае есть ощущение реального предмета, а в другом – форма, в которую вкладывается это реальное ощущение. Не случайно И. Кант пишет вполне определено: «форма, под которой что-либо наглядно представляется». Другими словами, имеется некоторая форма, в которой что-либо, но определенное, наглядно представляется. И. Кант далее пишет, что чистое понятие ¾ это форма мышления, но не о конкретном предмете, а о предмете вообще. Таким образом, если чисто наглядное представление ¾ это форма какого-то содержания, то чистое понятие ¾ форма мышления о предмете вообще. Следовательно, в трансцендентальной логике содержание как чистая форма предмета и понятие как чистая форма мышления о предмете различаются. Речь идет не о каком-то конкретном содержании какого-то предмета, а о содержании как чистом явлении. Так же, как понятие есть мышление не о конкретном предмете, а о предмете вообще.

И. Кант в отличие от многих современных и прошлых авторов дает довольно четкие определения используемых им основных понятий. Так, он дал определение, что такое наглядное представление и понятие, чистое и эмпирическое, охарактеризовал восприимчивость как способность души воспринимать представления, и назвал это чувственностью, рассудок, по Канту, ¾ это способность самостоятельно производить представления, т.е. творить новое знание. Но взаимодействие их, т.е. чувственного и рассудочного в сознании, И. Кант представлял весьма своеобразно.

Природа человека такова, что мир предметов воспринимается им только чувственно и только благодаря тому, что «содержит в себе лишь способ действия на нас предметов» (75). Иначе говоря, чувственность дает возможность человеку воспринять воздействие, оказываемое предметом. В противном случае между ними существовала бы непроходимая пропасть. Предметы воздействуют на душу только потому, что душа обладает свойством его воспринимать.

Но предмет, который дан нам в чувственном представлении, надо мыслить, что и делает рассудок. «Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один не был бы мыслим» (75). Что такое мыслить?

Благодаря чувственности предмет нам дается, именно дается, как дар природы, безвозмездно. Но его надо еще и «взять». Для этого существует рассудок, который в рамках общих законов мышления, опираясь на правила логики, оперирует предметом, точнее тем, что дает природа. По сути дела природа дает не предмет, а только нечто. Предметом данные природы становятся тогда, когда они преобразованы рассудком, который вкладывает в них содержание, безусловно в рамках тех задач, которые человек себе ставит. «Мысли без содержания пусты, а наглядные представления без понятий слепы» (75). Наглядные представления ¾ это только способность к восприятию, не более того. Без содержания, т.е. без предмета, они ничего не значат, так и остаются возможностью. Сколько таких возможностей остается не реализованными, когда программа, данная человеку от рождения природой, оказываются по разным причинам не пробужденной. И. Кант здесь говорит только о том, что способность души так и остается способностью без того содержания, которое мыслится.

Однако те сигналы, которые природа безвозмездно посылает человеку, ровным счетом для него ничего не значат, если он не сможет их осмыслить. Человек постоянно находится в информационном поле, окружающий мир перманентно свидетельствует о себе, предоставляя человеку огромное количество наглядных представлений. И только осмыслив их, человек проявляет к ним определенный интерес. Осмыслить, т.е. обрести, найти смысл, значит привести в систему ту информацию, которая поступает в сознание человека посредством чувств. Система внешних сигналов может или свидетельствовать об опасности или позволить решить задачу, стоящую перед человеком. Рассудок и проводит анализ внешних сигналов.

И. Кант выделяет общую логику и частную. «Первая содержит абсолютно необходимые правила мышления, без которых невозможно никакое применение рассудка, и потому исследует его, не обращая внимания на различия между предметами, которыми рассудок может заниматься. Логика частного применения рассудка содержит правила мышления о различных видах предметов» (76). В приведенной цитате необходимо обратить внимания на то, что И. Кант различает мышление и его правила и рассудок как некий орган, деятельность которого опирается на абсолютные и частные правила мышления. Точнее, проводится разделение между правилами, как особыми свойствами сознания, и рассудком, или мышлением. На наш взгляд, И. Кант здесь не совсем точен: не логика содержит правила, а правила выражают логику.

Эти правила бывают чистыми, или априорными, и прикладными, или частными, предметными. «Общая логика может быть или чистой, или прикладной. В первой мы отвлекаемся от всех эмпирических условий, при которых действует наш рассудок… Прикладной общая логика называется в том случае, если она исследует правила применения рассудка при субъективных эмпирических условиях, указываемых психологией» (77). Здесь еще раз подчеркивается, что рассудок не участвует в чистой общей логике, он опирается исключительно на эмпирические условия. А вот прикладная общая логика занимается уже некими априорными правилами действия рассудка. «Наука, которую я называю прикладной логикой (расходясь с обыкновенным значением этого слова, по которому она должна содержать известные упражнения согласно правилам чистой логики), изображает рассудок и правила его необходимого применения в конкретной форме, т.е. в связи со случайными условиями субъекта, которые могут препятствовать или содействовать применению рассудка и даются только эмпирическим путем» (78).

И. Кант отделяет понятие прикладной логики от общепризнанного как свод правил формальной логики. В его интерпретации прикладная логика не имеет отношения к правилам, речь идет только о конкретных и частных условиях применения общей логики в отличие от чистой логики, которая полностью отвлекается от эмпирической практики. По аналогии «чистая логика относится к ней (к прикладной логике. – Л.А.), как чистая мораль, содержащая только необходимые нравственные законы свободной воли вообще, к специальному учению о добродетели, которое рассматривает эти законы в связи с препятствиями со стороны чувств, наклонностей и страстей, более или менее подчиняющих себе людей, и никогда не может быть настоящей и доказательной наукой так как, подобно прикладной логике нуждается в эмпирических и психологических принципах» (79).

Итак, общая логика отвлекается от всякого содержания познания, от субъекта. Она рассматривает систему отношений знаний друг к другу, т.е. форму мышления вообще. Но мышление в свою очередь может быть чистым или эмпирическим отношением к предметам. Чистое мышление к предметам не имеет никакого отношения. Оно как бы исследует самое себя, т.е. чистые априорные формы мышления исследуются самим мышлением. Эмпирическое мышление все-таки имеет свой предмет, а соответственно и предметное содержание и становится как бы эмпирическим мышлением. Значит должна существовать логика, имеющая в своем поле содержание познания, не занимающаяся природой происхождения знания как чистая логика. Эта логика «рассматривает все представления ¾ все равно, даны ли они вполне первоначально a priori в нас самих или только эмпирически ¾ исследуя только те законы, по которым рассудок пользуется ими в их отношении друг к другу в процессе мышления». (80). Логика мышления имеет отношение ко всем без исключения представлениям, присущим человеку от природы или же полученным им в процессе эмпирического опыта. Она исследует только те законы, которыми пользуется рассудок в процессе мышления и причем только в отношении друг к другу.

В связи с рассуждениями о сущности трансцендентальной логики, И. Кант дает еще одно определение трансцендентального знания: «Трансцендентальным (т.е. исследующим возможности или применение априорного знания) следует называть не всякое априорное знание, а только то, посредством которого мы узнаем, что известные представления (наглядные представления или понятия) применяются и могут существовать исключительно a priori, а также как знание о том, как это возможно» (80). В данном случае речь идет исключительно об области мышления и рассудка. Именно рассудок дает возможность определить, является ли то или иное знание трансцендентальным. Предметом разума становится результат его деятельности. И. Кант устанавливает, таким образом, науку о чистом знании, происходящем из мышления самого по себе. Такую науку он называет трансцендентальной логикой. «Итак, предполагая, что возможны понятия, a priori относящие к предметам не как чистые или чувственные наглядные представления, а только как действия чистого мышления, т.е. понятия, происходящие и не из опыта, и не из чистой чувственности, мы уже заранее устанавливаем идею науки о чистом знании, происходящем из рассудка и разума, о знании, посредством которого предметы мыслятся вполне a priori. Такая наука, определяющая происхождение, объем и объективное значение подобных знаний, должна называться трансцендентальной логикой, потому что она имеет дело исключительно с законами рассудка и разума, но лишь постольку, поскольку она a priori относится к предметам в отличие от общей логики, которая исследует отношение их к эмпирическим знаниям, и к чистым знаниям разума без различия» (81).

Теперь попытаемся все это изложить своими словами. Итак, по И. Канту, возможны понятия, которые не являются чистыми априорными по отношению к предметам опытного мира. Они суть результат действия разума, или чистого мышления, со своим собственным предметом. Тем самым И. Кант говорит о некоем производном знании, но таком чистом знании, которое не имеет отношения ни к опыту, ни к чувственному наглядному представлению, оно происходит исключительно из мышления.

По всей видимости речь идет о той самой логике, которую в философии называют формальной, т.е. безотносительно к предметному содержанию. Но И. Кант пытается отказаться от чисто формального подхода к логике и определяет более широкие рамки, устанавливает происхождение, объем и, что самое главное, объективное значение такой логики, которую он назвал трансцендентальной. Но таковой она может называться только потому, что априори относится к предметам, к тем предметам, которые являются результатом деятельности разума. И. Кант называет их еще законами рассудка и разума. Не будем очень строго относится к используемым терминам и понятиям: рассудок и разум, так же как и мышление, понятийно здесь различаются не очень строго. Отличие общей логики от трансцендентальной заключается в том, что первая исследует предметы в их отношении к эмпирическому опыту и тем самым содержательно.

Что есть истина в трансцендентальной логике? Ставит вопрос И. Кант. Ответ в принципе имеется: соответствие нашего знания содержанию предмета. Но сложность заключается в том, чтобы найти всеобщий и надежный критерий истинности для всякого знания. «Если истина состоит в согласии познания с предметом, то посредством нее этот предмет должен быть отличен от других предметов; в самом деле, знание заключает в себе ложь, если оно не согласуется с тем предметом, к которому относится, хотя бы оно и содержало в себе что-либо такое, что могло бы иметь значение для других предметов» (83). По сути дела, по И. Канту, истина ¾ это согласие двух объектов ¾ сознания и предмета, которое осуществляется посредством рассудка в ходе их взаимодействия и называется процессом познания. Понятие «согласие» во всяком случае предполагает равенство в процессе взаимодействия объектов, а это означает, что предмет выступает не пассивным субстратом, а активным началом так же, как и сознание.

Согласие всегда осуществляется по поводу чего-то, в данном случае речь идет о том содержании предмета, которое определяется. Это означает, что его в предмете нет, оно появляется в процессе познания или, точнее, в процессе взаимодействия («согласия») предмета и сознания. Содержание в этом случае ¾ это то, что требуется для решения какой-то задачи в процессе проживания объекта.

Поскольку содержание предмета всегда оригинально, в силу выполнения разных задач, то оно служит абсолютным критерием отличия одного предмета от другого. И. Кант пишет, что знание может быть ложным, если оно не согласуется с предметом, к которому относится. В данном случае ложь понимается просто как несоответствие, ибо в принципе ложного знания не бывает: оно или имеется, или его нет, другого не дано. Знание в обязательном порядке содержит нечто, что имеет отношение к какому-то другому предмету. Другими словами, сознание предполагает, что данное содержание относится к известному предмету, хотя на самом деле оно согласуется совсем с другим предметом, и в этом случае мы говорим, что знание ложное. И только в этом случае и ни в каком ином.

Но можно ли говорить об истине как об абсолютном понятии, т.е. дать определение понятия «истины». В этом случае должен быть выработан общий универсальный и абсолютный критерий, независимо от содержания знания и предмета. Но это оказывается невозможно, поскольку истинность всегда связана с конкретным содержанием знания, то «…достаточный и в то же время всеобщий критерий истины не может быть дан» (83).

Однако имеется познание, так сказать, формальное, которое осуществляется вне какого-либо содержания и основывается только на правилах действия рассудка, т.е. логики. «То, что противоречит им (правилам. – Л. А.), есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, т.е. самому себе» (84). Противоречить правилам могут только другие правила той же самой логики. Противоречие правилам означает, что рассудок знает как надо рассуждать по правилам относительно конкретного предмета, но в силу каких-то причин нарушает их и не достигает формального знания и формальной истины. Здесь понятие «ложь» означает то же самое, что и в случае несогласия содержания познания с предметом. И когда говорится, что рассудок противоречит самому себе, это означает, что сознание знает как надо правильно формально получить истинное знание. Соответственно, если не было получено ожидаемое истинное знание, то сознание знает, что процесс получения формального знания был нарушен. Значит сознание уже обладает истиной, иначе рассудок не мог бы определить ложь (что это знание неистинное). Так считает И. Кант.

Однако формальный вывод, хотя и необходимый, но недостаточный критерий истинности. Он касается только формы истины и знания, которое вполне сообразно с логической формой, т.е. непротиворечивое. «Чисто логический критерий истины, именно согласие знания с всеобщими и формальными законами рассудка и разума, есть так же conditio sine qua non, т.е. отрицательное условие всякой истины, но дальше этого логика не может идти, она не может дать никакого признака, чтобы открыть заблуждение, касающееся не формы, а содержания» (84).На самом деле признак имеется: нарушение логических правил уже свидетельствует о том, что в логике рассуждения человека что-то было нарушено прежде всего в содержании, ибо формальные правила вывода основываются на посылках, истинность которых определяется истинным содержанием данного предмета. Абсолютно истинных посылок не существует, о чем и говорил И.Кант (83). За исключением того случая, когда рассудок оперирует только правилами формального вывода, не касаясь содержания, где применяются совершенно иные критерии истинности.

И. Кант высказывает поразительную мысль: для того чтобы получить истину о предмете с помощью формальной логики, необходимо заранее иметь знание о нем. «Но так как одной лишь формы познания, хотя бы она вполне согласовывалась с логическими законами, еще вовсе не достаточно, чтобы доставить знанию материальную (объективную) истинность, то никто не может отважиться судить о предметах с помощью одной только логики и утверждать о них что-либо, не установив о них уже заранее основательных сведений помимо логики, с тем, чтобы впоследствии только использовать и сочетать их в одно связное целое согласно логическим законам или, что еще лучше, только проверить их с помощью этих законов» (85). Логика или, точнее, формальные логические законы, как уже отмечалось, есть только одна из форм познания, и только с ее помощью нельзя получить объективную истину. Имеется другая форма познания, которая дает возможность получить «основательные» знания о предмете до того момента, когда будет использоваться логика.

Но здесь возникает логическое противоречие, если речь идет об одном и том же знании о предмете. Если уже имеется основательное знание, то какова роль логики? Оказывается логика позволяет сочетать различные формы получения знания, логические законы можно использовать для проверки истинности полученного знания.

И. Кант уже писал о необходимости взаимосвязи чувственного знания и его логического представления.(75). Чувственном основательное знание, то тогда речь не может проверяться логическими законами, ибо это совершенно различные формы получения истинного знания. Эмпирическое знание может быть получено только с помощью логических законов. Взаимосвязь между чувственным наглядным представлением и логической формой безусловно существует, но она должна быть опосредована какими-то переходными, или буферными, формами, но пока И. Кант об этом не говорит.

Несоответствие имеющегося знания логическим законам может означать только одно: полученное выводное знание не согласуется с содержанием предмета. Но это возможно только, если содержание истинного знания или уже было известно, или оказалось не соответствующим предмету на практике.

Проверка истинности знания по содержанию логическими законами вполне приемлема и необходима, но только как независимый метод, например, когда проверку осуществляет другой человек при наличии уже готового знания. Но это первый этап проверки знания на истинность, и опираться исключительно только на формально-логический метод получения знания было бы не верно.

В трансцендентальной логике И. Кант изолирует рассудок и тем самым выделяет чистое рассудочное знание, или чистое мышление, основанное на формальных законах логики. Однако, как неоднократно упоминал И. Кант, применение чистого знания дает возможность наполнить содержанием наглядные представления. Рассудочное знание без наглядного представления оказывается лишенным смысла и значения. «Поэтому отдел, излагающий элементы чистого рассудочного знания, и принципы, без которых ни один предмет не может быть мыслим, есть трансцендентальная аналитика и вместе с тем логика истины» (87).

Таким образом, отдел трансцендентальной логики, называемый трансцендентальной аналитикой, становится как бы буфером между чувственным наглядным представлением, безусловно являющимся частью сознания, и собственно чистой рассудочной деятельностью, основанной на законах логики. И. Кант называет ее логикой истины.

Но всегда сохраняется соблазн использовать возможности чистого рассудочного знания, основанного на формальных логических законах, и тем самым «заниматься пустым умствованием» (88). Избежать этого позволяет трансцендентальная диалектика. Она занимается критикой рассудка и имеет «целью открыть лживость неосновательных притязаний его (рассудка. – Л. А.) и низвести его (рассудка. – Л. А.) претензии на изобретение и расширение знаний» (88). Таким образом, трансцендентальная диалектика позволяет определить, занимается ли человек простым рассудочным знанием или же пытается связать его с предметом в чувственном наглядном представлении и тем самым сделать мышление содержательным. Это принципиальный момент в трансцендентальной философии И.Канта, позволяющий перекинуть мостик между чистым наглядным представлением и чистым рассудочным знанием. Возведением такого мостика и занимается трансцендентальная логика.

 

Аналитика понятий

Первый отдел трансцендентальной логики ¾ трансцендентальная аналитика. Он входит во вторую часть трансцендентальной логики ¾ трансцендентального учения об элементах, содержит аналитику понятий и состоит из двух глав: О руководстве для открытия всех чистых понятий рассудка и О дедукции чистых понятий рассудка.

Такую сложную структуру данного раздела предлагает И. Кант и, как мы это увидим, небезосновательно. Итак, аналитика понятий.

В начале И. Кант дает краткое введение к трансцендентальной аналитике и к аналитике понятий, описывая некоторые общие принципы их построения.

По мысли И. Канта, аналитика есть процесс расчленения априорного знания на элементы, т.е. на понятия, имеющие своим содержанием чистое рассудочное знание. Обязательным условием должна быть предельная чистота понятий, без какой-либо примеси эмпирического опыта. Понятия мышления и рассудка и не должны быть связаны с наглядными представлениями и чувственным восприятием. Они должны быть элементарными, так сказать однородными, непроизводными или сложными понятиями. И последнее, что подчеркивает И. Кант, совокупность понятий должна полностью описывать сферу рассудка и мышления.

Однако эта полнота не есть простая совокупность понятий: «она возможна только как результат идеи целого априорных рассудочных знаний и возникающих отсюда отдела понятий, составляющих это целое, следовательно, она возможна только в сфере связной системы» (89). Чистый рассудок отличается от всего эмпирического и даже чувственного и, согласно рассуждениям И. Канта, есть не только самостоятельное, но и самодовлеющее единство, к которому ничего, и прежде всего из области эмпирического и чувственного, невозможно присоединить, прибавить, его нельзя увеличить. Слово «самодовлеющее» в сочетании с термином «самостоятельное», усиливает понятие «единство», делает его равносильным понятию «целая, связная система». Область чистого рассудка ¾ это некое единство, система единичных понятий, связанная и нерасчленимая целостность, обусловленная своей «идеей априорного рассудочного знания» как целого в одну систему.

Под термином «аналитика», И. Кант разумеет не исследование понятий путем их разложения по содержанию, а «расчленение самой способности рассудка с целью исследовать возможность априорных понятий, отыскивая их исключительно в рассудке, как месте их происхождения и анализируя чистое применение рассудка вообще» (90). Речь идет об анализе способности рассудка к образованию понятий, без привлечения чего-либо из вне. Рассудок есть место происхождения понятий. Именно способностью рассудка к их образованию обусловлена идея целого, которая в свою очередь создает возможность чистого применения рассудка. В этом смысл истинной трансцендентальной философии в отличие от той, которая производит логическое исследование понятий, т.е. расчленяет их по содержанию.

Далее И. Кант делает важное заключение. Идея целого, исходящая из принципа абсолютного единства рассудка, в результате чего образуются чистые понятия, связанные каким-то единым понятием, позволяет выработать правило, согласно которому можно определить место каждого чистого понятия, а также полноту системы понятий a priori, что исключает по определению какую-либо случайность или произвол в исследовании. Трансцендентная философия имеет то преимущество, что она оперирует такими чистыми понятиями, которые не смешаны ни с какими другими и возникают из рассудка как абсолютного единства, и благодаря чему имеют единую связь. Полная оторванность и чистота области априорного знания, замкнутость на самое себя с собственными правилами и принципами существования – такова природа трансцендентальной философии, таково ее трансцендентальное руководство по открытию всех чистых понятий рассудка.

Переходя к логическому применению рассудка вообще, И. Кант пишет, что рассудок есть нечувственная способность познания. Поскольку кроме наглядного представления имеется лишь один способ познания ¾ познание посредством понятий, то познание рассудком есть познание через понятия. Рассудок действует посредством понятий и только понятий. Но каким образом?

Наглядные представления обусловлены способностью воспринимать воздействия предмета на чувства, в свою очередь зависят от функций. «Под функцией же я разумею единство деятельности, подводящей различные представления под одно общее представление» (93). Вводимое И. Кантом новое обозначение понятия «функция», видимо, весьма условное, но единство деятельности характеризует понятную логическую операцию рассудка – обобщение понятий. Понятия «единство деятельности» и «самодеятельность мышления» очень схожие и, видимо, не случайные. Самодеятельность предполагает единство деятельности, что в свою очередь обусловливает характер оперирования с понятиями – стремление к одному, и, по всей видимости, к единому, общему понятию или представлению.

И. Кант не случайно употребляет термин «представление», а не «понятие», в полном согласии с содержанием такого же термина в системе наглядного чувственного представления. «Так как только наглядные представления относятся к предмету непосредственно, то понятие никогда не стоит в связи с предметом непосредственно, но относится к какому-либо другому представлению о нем (все равно, имеет ли оно характер наглядного представления или уже понятия)» (93). Интересно противопоставление: если только наглядное представление относится к предмету непосредственно, то такая функция уже не может принадлежать понятию, т.е. непосредственного отношения к предмету понятие не имеет и не может иметь. В приведенной цитате это положение специально усиливается: никогда не стоит.

При этом рассудок с необходимостью сохраняет такое свойство, как представление, правда, оно относится к какому-то иному представлению о предмете. Понятие относится к какому-то другому представлению о нем. Получается, что какое-то конкретное понятие, непосредственно не относясь к предмету, тем не менее имеет представление о нем, но посредством другого представления о самом этом понятии. Речь идет о таком представлении, которое содержит представление об этом представлении, т.е. представление о представлении предмета. Суждение как опосредованное представление о предмете содержит общее понятие, относящееся к многим предметам. «Таким образом, все суждения суть функции единства среди наших представлений, так как в них для познания предмета вместо непосредственного представления применяется более общее представление, содержащее под собой и непосредственное представление, и многие другие, и таким образом многие возможные знания соединяются вместе» (94). Иначе говоря, любое общее знание уже содержит в себе опосредованное знание о предмете, если оно входит даже частично в это общее представление.

Рассмотрим подробнее этот важный вывод. Суждение, по И.Канту, выступает исключительно функцией единства. В нем соединяются специальным образом все представления. Суждение может выступать единством только потому, что содержит более общее представление о предмете, чем непосредственное представление о нем. Но в общее представление включается и непосредственное представление, получаемое путем наглядного представления, и какие-то еще представления как возможные знания (правда, непонятно какие, поскольку, по И. Канту, имеются только два вида знания ¾ непосредственное наглядное представление и понятия), которые соединяются в суждении.

Естественно, функция рассудка ¾ это оперирование суждениями, а рассудок можно представить как способность суждения. И. Кант четко определяет используемые термины, понятия и их соотношение: «Рассудок есть способность мышления. Мышление есть познание через понятия. Понятия же относятся как предикаты возможных суждений к какому-либо представлению о неопределенном еще предмете» (94). И. Кант рассматривает суждение только как