II. Бремен: право городской черты. 28 ноября 1186 г.

Фридрих, Божиею споспешествующего милостью импе­ратор... Ценя честную и постоянную преданность горожан города Бремена и желая по заслугам воздать за их верность, мы уступаем им и утверждаем за городом Бременом те права, которые блаженной памяти император Карл по настоятельной просьбе св. Виллегада, первого святителя церкви Бременской, уступил этому городу, а именно:

1. Если какой-либо мужчина или женщина пробудет безпрепятственно в городе Бремене в пределах того, что в просторечье называется вайхбильдом¹, в течение года и дня, и если кто-либо после этого вздумает [пожелает] оспаривать его свободу, то, наложив молчание на жалоб­щика, пусть будет предоставлено тому доказать свою свободу ссылкой на вышеуказанный срок; изымаются все люди Бременской церкви и всех церквей, примыкающих к ней по правовому своему положению.

III. Кельн. Присяга при принятии на гражданство (ок.
1355 г.)

Вот в чем должны присягать те, которых заново при­нимают в бюргеры Кельна:

1....Они должны присягать в том, что будут верны и преданы Совету и городу Кельну и будут стоять за его добро и боронить его от всякого зла, по крайнему своему разумению.

¹ Weichbild — городское пространство, в пределах которого действуют городские свободы.

2. Также будут выходить на зов набатного колокола и
иметь полное собственное снаряжение на благо Совета и
города Кельна.

3. А когда они принесут таковую присягу, то могут
быть приняты во гражданство [стать полноправными бюр­
герами] со всеми свободами, какими пользуются другие
бюргеры. Если окажется при этом, что он уже три года
жил в Кельне и жил своим домом, то пусть внесет 6
гульденов самых полновесных; а если окажется, что он
сидел меньше трех лет, то пусть внесет 12 гульденов.

4. Далее следует также спрашивать их, не чьи ли-нибудь
они люди. И вот, если возникнет дело, что они чьи-либо,
и их потребуют в течение года после выдачи грамоты на
гражданство, то следует отдать его его господину, и его
бюргерское звание не должно давать ему прикрытия.

IV. Бомануар¹. Кутюмы Бовези

«О людях в городах добрых и об их праве, и как их охранять и судить, чтобы они могли жить в мире».

Города добрые с коммуной и те, в которых нет коммуны, а также народ в них сильно озабочены такого рода охраной, чтобы и им никто не вредил, и они бы никому не вредили; особенно должно соблюдать коммунальные хартии в точном согласии с буквой их привилегий, если только сами города не позволили себе действовать вопреки привилегиям и тем самым нарушили их; ибо, что печь, в которой не варят, — то и хартия, которой не пользуются [ибо поступали в противность ей).

Вновь учреждать коммуны [т. е. города, пользующиеся самоуправлением) на всем протяжении королевства Франции без согласия короля не может никто, кроме самого короля, потому что издавать «новые законы» воспрещено...

А если мы сказали, что всякие новшества воспрещены, то это нужно понимать в смысле новшеств, направленных

¹ Бомануар-Филипп де Реми (ок. 1250—1296), французский юрист. В 80-х годах ХШ в. составил «Кутюмы Бовези» — свод обычного права местности Бовези в Северной Франции.

против чужого права; ведь никому не запрещено сооружать печи [для выпечки хлеба], мельницы, давильни, дома, садки для рыб и тому подобное там, где этим никому не наносится ущерба. Так знайте же, что понимать это надо в том смысле, чтобы не задевалось этим ничье право. Впрочем, в иных случаях люди торговые могут потерпеть ущерб, из-за чего, однако, новшество не должно быть отменено. Так, если я на своей земле поставлю мельницу там, где хочу и где имею право, а мельница моего соседа станет менее доходной или потому, что туда пойдет меньше народа, чем ходило прежде, или потому, что я беру за помол дешевле его, — то ради подобного ущерба моя мельница не будет снесена, ибо если каждый, не обижая другого, может иметь выгоду от улучшения своего владения, то отсюда проистекает выгода всеобщая...

Мы видим немало городов, где бедные и средние люди не имеют никакого участия в управлении, но все оно у богатых, потому что люди коммуны боятся их или вслед­ствие их богатства или вследствие их родства. Случается, что одни из них, пробыв год мэром, членом городского управления или казначеем, на следующий год делают таковыми своих братьев, племянников или других близких родственников, так что в продолжение десяти или две­надцати лет у богатых все управление в добрых городах. Когда же люди коммуны хотят от них отчета, они прикрываются указанием, что они де отчитались одни перед другими; но в таких случаях этого нельзя терпеть, ибо в делах коммуны отчеты не должны приниматься теми, которые сами должны отчитываться. Итак, подобный отчет должен сдаваться в присутствии сеньора города или лиц, им присланных, и в присутствии некоторых лиц, выбранных коммуной для выслушивания таких отчетов и обсуждения оных, если что нужно... Если [казначеи] не смогут дать доброго отчета, должно их принудить к немедленному возмещению, взяв их самих и, наложив запрет на их имущество...

Много споров возникает в добрых городах, имеющих коммуну, из-за тальи (государственного налога), ибо часто случается, что богатые, которые заправляют городскими

делами, платят меньше, чем следует, как сами, так и их родственники, а также облегчают и других богатых; таким образом, все платежи ложатся на бедный люд коммуны. Из-за этого произошло много зла, ибо бедные не хотели сносить этого, но не знали настоящего пути к своему праву и подымались на богатых. Так не мало перебито было людей, города же умалились [ослабели] от злых сих затей. Итак, когда сеньор города видит возникновение подобных столкновений, он должен их предупредить и должен сказать коммуне, что он обложит тальей¹ и богатых по справедливости... [Он должен помочь в раскладке тальи] как на богатых, так и на бедных, причем каждый платит сообразно со своим состоянием и статусом и тем, велика ли или мала вся талья с города. А затем сеньор должен принудить каждого заплатить свою часть тальи...

Там же. С. 142—147.

8.