Из «декамерона» джованни боккаччо

...Итак, со времен спасительного вочеловеченья сына божия прошло уже тысяча триста сорок восемь лет, когда славную Флоренцию, лучший город во всей Италии, по­сетила губительная чума...

Чума распространялась тем быстрее, что больные, об­щаясь со здоровыми, их заражали, — так пламя охватывает находящиеся поблизости сухие или жирные предметы. Весь ужас был в том, что здоровые заболевали и гибли не только после беседы с больными, — заражались этой болезнью, однажды дотронувшись до одежды или же еще до какой-либо вещи, до которой дотрагивался и которой пользовался больной...

Таковые, им подобные и еще более ужасные случаи порождали всевозможные страхи и бредовые видения у тех, которые, уцелев, в большинстве своем стремились к единственной и бесчеловечной цели: держаться подальше от заболевших, избегать общения с ними и не притраги­ваться к их вещам, — они надеялись при этом условии не заболеть... Весь город пребывал в глубоком унынии и отчаянии, ореол, озарявший законы божеские и челове­ческие, померк, оттого что служители и исполнители

таковых разделили общую участь: либо померли, либо хворали, подчиненные же их — те, что остались в живых, — не обладали надлежащими полномочиями, и оттого всякий что хотел, то и делал... В сих мыслях, думая только о себе, многие мужчины и женщины бросили родной город, дома и жилища, родных и все имущество свое и устремились кто в окрестности Флоренции, кто в окрестности других городов...

Нечего и говорить, что горожане избегали друг друга, соседи не помогали друг другу, родственники редко, а иные и совсем не ходили друг к другу, если же виделись, то издали. Бедствие вселило в сердца мужчин и женщин столь великий страх, что брат покидал брата, дядя пле­мянника, сестра брата, а бывали случаи, что и жена мужа, и, что может показаться совсем уже невероятным, родители избегали навещать детей своих и ходить за ними, как если б то не были родные их дети...

Прежде у нас был такой обычай (теперь он возродился): в доме покойника собирались родственницы и соседки и плакали вместе с его близкими, у дома покойника соби­рались родственники, соседи, другие горожане, а если он был знатного рода, то и духовные лица, равно как и сверстники усопшего, и торжественно, со свечами и с пением, выносили его тело в ту церковь, где он завещал отпевать его. Когда же начала свирепствовать чума, обычай этот почти исчез, зато появился новый. Теперь люди умирали не только без плакальщиц, но часто и без свидетелей, и лишь у гроба весьма немногочисленных горожан сходилась родня, и тогда слышались скорбные пения и проливались горючие слезы... Мелкота и боль­шинство людей со средним достатком являли собой еще более прискорбное зрелище: надежда на выздоровление или же бедность удерживали их у себя дома, среди соседей, и заболевали они ежедневно тысячами, а так как никто за ними не ухаживал и никто им не помогал, то почти все они умирали...

...С марта по июль, отчасти в силу заразительности самой болезни, отчасти потому, что здоровые из боязни заразы не ухаживали за больными и бросали их на

произвол судьбы, в стенах города Флоренции умерло, как уверяют, сто с лишним тысяч человек, а между тем до этого мора никто, уж верно, и предполагать не мог, что город насчитывает столько жителей. Сколько у нас опустело пышных дворцов, красивых домов, изящных пристроек, — еще так недавно там было полным-полно слуг, дам. и господ, и все они вымерли, все до последнего кучеренка! Сколько знатных родов, богатых наследств, огромных со­стояний осталось без законных наследников! Сколько силь­ных мужчин, красивых женщин, прелестных юношей, ко­торых даже Гален, Гиппократ и Эскулап признали бы совершенно здоровыми, утром завтракало с родными, то­варищами и друзьями, а вечером ужинало со своими предками на том свете!..

Боккаччо Джованни. Дека­мерон. М., 1955. С. 33—38.

4.

ПРАВО Г.ФРЕЙБУРГА (В БРЕЙСГАУ)

Грамота 1120 г.

Да будет ведомо всем, как будущим, так и ныне сущим, что я, Конрад, в 1120 году в месте, именуемом Фрейбург, принадлежащем мне по праву частной собственности, уч­редил рынок. Оный рынок положил я начать и использовать купцам, каковых отовсюду созвало некое сообщество. Затем я предоставил каждому купцу место на том рынке для постройки их домов по праву частной собственности и от каждого участка определил 1 солид общепринятой монетой в качестве ежегодного чинша, уплачиваемого в праздник св. Мартина мне и моим наследникам. Каждый из домовых участков будет иметь в длину 100 футов, в ширину 50. Также пусть будет ведомо всем, что эти привилегии, каковые следуют ниже, я предоставил согласно их просьбе и желанию. И мне угодно, если эта грамота будет подписана и скреплена, чтобы мои купцы и их

наследники эту привилегию навечно держали от меня и наследников моих.

1. Я обещаю мир и безопасность в пределах моей власти
и владений всем прибывающим любыми путями на мой
рынок. Если кто-либо из них будет ограблен на этой
территории и назовет грабителя, я или заставлю вернуть
награбленное, или уплачу сам.

2. Если кто-либо из моих горожан умрет, супруга его
с детьми своими будет владеть всем и без всякого
возражения получит, что бы муж ее ни оставил...

3. Всем купцам я уступаю торговую пошлину.

4. Никогда я не назначу моим горожанам другого фогта,
никогда — другого священника, но кого для этого изберут,
того и будут иметь после моего утверждения.

5. Если возникнет какая-либо распря или спор среди
моих горожан, то он будет устранен не по произволу
моему или управителя их, но будет разрешен по местным
обычаям и по законному праву всех купцов, более же
всего по закону кельнских купцов...

Из дополнений, внесенных в текст права между 1120 и 1178 гг.

13. Пусть никто из людей или министериалов герцога
или кто-нибудь из рыцарей не будет проживать в городе,
иначе как с общего согласия и по воле всех горожан.

14. Никакой чужак не может выступать свидетелем
против горожанина, но только горожанин против горожа­
нина, и всякое свидетельство должно быть дано двумя
законными лицами, которые видели и слышали...

Средневековье в его памят-никах//Сб. переводов под ред. Д. Н. Егорова. М., 1913. С. 235—237.

5.

ЛЮБЕК. ГОРОДСКОЕ ПРАВО

ИМПЕРАТОРА ФРИДРИХА I

ОТ 19 ОКТ. 1188 Г.

...Ввиду того, что верные наши, граф Адольф Шауен-бургский и граф Бернгард Рацебургский, вели тяжбу с горожанами нашими из Любека о границах и пользовании землями, мы внимательно выслушали в присутствии своем обе стороны и, разобрав предмет тяжбы, ради того, чтобы упрочить между ними мир, побудили вышеназванных гра­фов, чтобы оба они... возвратили нам право, которого они домогались, а мы, с их согласия, передали его жителям вышеназванного города, дабы они впредь обладали им без всякой помехи.

1....Все населяющие город наш Любек, какого бы они
ни были положения, будут иметь право всяческого поль­
зования: путем и беспутьем, полями и пустошами, водами
и рыбными ловами, лесами и пастбищами... Эти права,
возвращенные нам графом Бернгардом Рацебургским, мы
пожаловали нашим горожанам.

2. Равным образом граф Адольф вернул нам, а мы
передали горожанам, пользование угодьями в нижеописан­
ных границах: от города вверх до местечка Ольдесло, так,
чтобы по обоим берегам реки Травы они пользовались
лесом на две мили расстояния, притом дровами, лугами
и пастбищами, за исключением части леса, приписанного
к монастырю Девы Марии. Сверх того, предоставлено
будет самим горожанам и их рыбакам заниматься рыбо­
ловством, как они привыкли делать во времена герцога
Генриха...

3. Сверх того, на удовлетворение их нужд мы пожа­
ловали им все права, которые уступил им и скрепил своей
привилегией первый основатель места Генрих, некогда
герцог Саксонский, а именно: патронат над приходской
церковью Девы Марии, чтобы по смерти одного священника
горожане, как бы патроны, выбирали себе другого, кого
захотят, и представляли его епископу.

4. К тому же пусть они свободно передвигаются с

товарами своими по всему герцогству без поборов и без пошлины...

5. Если кто-либо из них замешан будет в каком-либо деле, то в пределах всей нашей империи и в [саксонском) герцогстве пусть оправдываются перед судьей данной ме­стности, не подвергаясь заключению, по праву уже упо­мянутого города.

8. А если кто-нибудь умрет там, и окажется, что у
него не будет наследника, мы постановили, чтобы все его
наследство и пожитки в течение года с днем неприкос­
новенно хранились в доме, где он умер, если случайно
не явится в течение указанного срока кто-нибудь, ему
близкий, который и получит [наследство] согласно город­
скому праву. Если же в течение этого времени не придет
никто из его близких, все, оставленное им, выдается
королевской власти.

9. Русские, готы, норманны и прочие восточные народы
пусть являются в неоднократно названный город и свободно
уходят из него без пошлины и без торговых поборов.

 

10. Также и купцы любого королевства, любого города
пусть являются сюда и свободно покупают, пусть только
платят положенную пошлину...

11. Также если кто-нибудь захочет менять деньги в
этом городе, то пусть свободно меняет в любом месте,
где представится случай, но только не перед монетным
двором.

12. Консулы же, согласно нашей привилегии, имеют
право испытывать монету столько раз в году, сколько
захотят. И если монетчик сплутовал, то пусть уплатит
пеню; а из пени половина пойдет гражданам, а остальное
королевской власти.

13. Сверх того... мы подтверждаем им, чтобы никто...
не захватывал своими зданиями или укреплениями терри­
тории вышеназванного города ни внутри, ни вне его
пределов; если же кто-либо каким-либо способом соорудит
укрепление на суше или на воде, то пусть они, опираясь
на нашу волю, его извлекут, а укрепление уничтожат.
А кто преднамеренно захватит здания города и будет
обличен, платит 60 фунтов.

14. А граждане упомянутого уже города не будут ходить
в поход, а будут только защищать свой город.

15. Также если свободное состояние кого-нибудь из
этого города где бы то ни было подвергнется сомнению,
то он, где бы он ни был заподозрен, доказывает свою
свободу единоличной клятвой.

16. Если кто-либо из чужих коварно заявит притязание
на свободу кого-либо из горожан, то горожанину будет
легче доказать свою свободу единоличной клятвой, чем
чужаку доказать противное. Если же кто-либо из окрестной
земли станет оспаривать чью-либо свободу и заподозренный
сможет доказать, что он год и день прожил в городе без
чьего-либо протеста, то заподозренный выходит из дела
чист.

17. И так как мы желаем, чтобы права вышеназванных
горожан наших нами ни в чем не были умалены, а
наоборот, во всем, насколько это нам покажется полезным,
возросли, то мы, кроме того, жалуем им нашею милостью,
чтобы они, в пределах до того места, куда заходит во
время разлива река, называемая Трава, пользовались во
всем тем же судом и свободой, как и в пределах города.
Также желаем мы, чтобы они в пределах до моста
пользовались тем же судом и свободой, как и в городе.

Там же. С. 117—120.

6.

ОСНОВАНИЕ ГАМБУРГА

...Мы, Адольф, Божией Милостью граф [Голштинии]... объявляем всем...что Вирад Бойценбургский получил от нас на наследственном праве город Гамбург, лежащий по реке Альстер, а также и пригородную землю до половины реки Альстер для свободного заселения по праву рынка, чтобы он вместе со своими засельниками, которых он туда приведет, устроил гавань, годную для посещения разными людьми из окрестных земель.

А чтобы это место охотно посещалось, мы жалуем

участки под свободное заселение по Любекскому праву, а также прилегающее озеро и остров на Альстере, а также пастбища и леса в совместное пользование с местным крестьянством.

Сверх того, мы желаем, чтобы заселыцики (coloni) были свободны от всякой пошлины во всех бургах, местечках и городах или каких-либо иных местах, принадлежащих к державе нашей.

А относительно суда так: где бы кто ни прегрешил, он отвечает по праву Любекскому.

Кроме того, все судебные доходы наши мы предостав­ляем на три года жителям этого бурга... А по прошествии трех лет все, что промыслит себе судом вышеупомянутый Вирад или его преемник, пойдет ему, за исключением дел, грозящих руке и голове, с чего он станет получать третью часть. Кроме того, всякий чинш за городские участки мы навеки прощаем вышеуказанным жителям.

Дважды в году будет у них рынок [ярмарка], а именно в Успеньев день и на св. Вита [15 V], сверх торга, который будет совершаться еженедельно в день, о котором последует наш указ. Относительно всего этого мы даем грамоту Вираду и его засельникам, дабы в будущем все вышесказанное не за­бывалось и не нарушалось, а также торжественно обещаем взять на себя половинные издержки при исходатайствовании другой грамоты, от господина нашего императора.

Там же. С. 122—123.

7.

О ПРАВАХ ГОРОЖАН