Бонусные сцены к Покинутым и Объятым пламенем.

 

Удаленная сцена 1: Джексон наблюдает за Кейси.

Первая часть (от лица Кейси) есть в Покинутых. Второй (от лица Джексона) – нет.

Кейси.

Смеясь, улыбаясь, раскинув руки, с растрепанными волосами, я запрыгнула на кровать и снова спрыгнула на пол, закружилась по комнате, забыв о вечеринке, бушевавшей снаружи.

Эта песня проникла в меня; впервые в жизни я была чертовски счастлива. Лиам тут ни при чем. Джекс тоже. И мои друзья или семья.

Когда песня закончилась, я снова включила ее. Потом опять. И опять. Танцевала. Смеялась. Жила.

Думаю, каждый из нас создает себя, преодолевая печаль, разочарования, набираясь опыта. Просто это происходит в разное время и разными способами.

Вечеринки Джареда раздражали Тэйт, поэтому она надрала ему задницу.

Вечеринки Джекса раздражали меня, поэтому я присоединилась к веселью.

***

Джексон.

Мэдок стоял рядом со мной и наблюдал за Кейси через окно моей спальни.

– Проклятье, она лишилась рассудка, – пошутил он.

– Ага. – Уголок моего рта приподнялся. – Наконец-то.

Моя чопорная малышка, которой всегда докучало чужое веселье, определенно отбросила сдержанность, и я созерцал это зрелище, скрестив руки на груди.

Она улыбалась и была безумно красива.

Выудив сотовый из кармана, я набрал номер полицейского участка.

– Что ты делаешь? – спросил Мэдок, поднеся к губам бутылку пива Ньюкасл.

Я поиграл бровями, зная: он поймет, что это значит.

– Привет, Рэйчел, – сказал я в трубку с напускным беспокойством. – Это Джекс. Кто сегодня патрулирует наш район? Мне нужно подать жалобу на громкий шум по соседству.

Мэдок мгновенно согнулся пополам и начал смеяться, но делал это с такой силой, что звук больше походил на хрип.

Он покачал головой, улыбнулся и сказал, хохотнув:

– Какой же ты мерзавец.

Да, я такой.

Кейси Картер потеряла свой проклятый рассудок, и я хотел сделать так, чтобы она больше никогда его не нашла.

Удаленная сцена 2.

Эта сцены была вырезана, потому что в целом не играла особой роли для развития сюжета. Основные моменты выборочно попали в манускрипт, благодаря чему действия развивались быстрее.

 

Кейси.

– С каждой секундой зрелище становится все более жалким, – подколола Ник, моя подруга и соседка по общежитию, стоявшая сбоку от меня. – Что ты будешь делать, Кейси? Убивать его силой своего взгляда всю ночь?

Подняв глаза, я грозно посмотрела на нее, прекрасно зная, чего она добивалась.

– И что я должна сделать, по-твоему? – спросила я, контролируя свой голос, чтобы скрыть душившие меня слезы. – Дать коленом ему по яйцам? Устроить драку с девушкой? Я лучше этого, Ник.

Она поджала губы и, приподняв бровь, окинула взглядом черный танцпол так, словно хотела поставить на мне крест.

Я последовала за ее взглядом и покачала головой. Ага, верно. Я не лучше. Просто я глупая. Нужно было слушать мать. Она сказала, я всегда должна ее слушаться. Когда не слушаюсь, каждый раз об этом сожалею.

И вот опять я сожалела, сосредоточив внимание на своем бойфренде... поправка – бывшем бойфренде... который запустил руку под юбку девушки. И этой девушкой была не я.

Снова.

Я думала, все сердечки и цветочки от Лиама что-то значили в школе. Думала, что, каждый раз признаваясь мне в любви, он зарабатывал шансы. Как оказалось, многие мои мысли были абсолютной чушью.

Правда в том... когда он изменил в первый раз в выпускном классе, я простила его, потому что не могла позволить матери оказаться правой. Я не могла позволить, чтобы она увидела крах моих отношений, и признать, что я ошибалась.

Раньше я глотала самоуважение, но больше глотать не намеревалась. Ник, однако, ждала от меня радикальных действий. Она хотела пропустить его член через мясорубку.

Вздохнув, она поднесла стопку водки с клюквой к губам.

– Да, полагаю, именно поэтому он ведет с тобой двойную игру, – резко выпалила Ник, указав в сторону Лиама своим ярко-красным напитком. – Потому что ты лучше, верно? Поэтому он думает о тебе в данный момент, пока трогает ее? – Она приложила руку к груди с напускным драматизмом. – Почему он показывает, насколько ты ему дорога, сказав, что у него сегодня поздний экзамен, когда на самом деле просто хотел встретиться с другой. Я начинаю задумываться, как много других вещей ускользнуло от твоего внимания, Кейси.

Под давлением моих пальцев пластиковый стаканчик, который я держала в руке, хрустнул. Текила, заказанная для меня Ник, потекла по пальцам. Чувство жжения в носу усилилось от моего частого дыхания.

Мне была нужна эта порция алкоголя. Проклятье.

Вообще-то, не нужна. Я просто хотела ее. До этого я уже выпила одну стопку и полстакана пива. Мне пока было двадцать, а Ник уже исполнился двадцать один год, поэтому она покупала мне алкоголь. Таков ее ответ, когда наступают тяжкие времена. Выстроить полные стопки в ряд и пить до тех пор, пока не перестанешь чувствовать. Правда, я не такая. Я рассчитывала свои силы. Чтобы добиться легкого опьянения, а не упиться в стельку.

Она передала мне свою стопку, но я поставила ее на стол.

Хорошая подруга. Лучше у меня давно не было.

Ее настоящее имя – Никита (как в фильме "Ее звали Никита"). Мама Ник, очевидно, обожала фильм, американский ремейк и сериал. Она была моей полной противоположностью. С момента нашего знакомства два года назад я постоянно ей завидовала.

Она не делала макияж, ее длинные белокурые волосы завивались в мелкие спиральные кудряшки, а запястья окружали витиеватые темные татуировки. Я хотела такие же голубые пряди, как у нее, облезший зеленый лак на ногтях, немодную черную футболку с надписью "Мой воображаемый друг считает тебя странным".

Я хотела быть Ник.

А она хотела меня соблазнить.

Ник флиртовала со мной с того момента, как я вошла в нашу комнату в общаге на первом курсе. Хоть и знала, что мать не одобрит мое соседство с лесбиянкой, я довольно быстро поняла, что не могу жить без нее. Она стала глотком свежего воздуха и напоминала о бурлившей вокруг меня жизни, от которой я часто пыталась отгородиться.

Конечно, Ник с удовольствием бы меня раздела при первой возможности, но при этом у нее отлично получалось быть такого рода подругой, которая пинала меня под зад, когда нужно.

Я потеряла связь с друзьями из моего родного городка, здесь же, в Аризоне, кроме Ник, не завела толпу новых, с которыми была бы счастлива. Оценки получала отличные, но я терпеть не могла факультет политологии, рекомендованный матерью, а отношения с Лиамом уже несколько месяцев шли под откос.

Ладно, несколько лет.

Обхватив свою руку, я провела большим пальцем по шраму на внутренней стороне запястья, пытаясь вспомнить, что, черт возьми, сильнее меня разозлило. Измена Лиама или то, что я оставалась с ним достаточно долго, чтобы он успел изменить дважды.

Ник наклонилась, опершись локтями на столешницу, и потерла глаза.

– Ради всего святого, сделай что-нибудь, – взмолилась она. – Во имя всего розового дерьма в твоем шкафу, начни действовать, мать твою.

Я сделала вдох и выдохнула через нос, покачав головой.

Она права. Я знала, что Ник права. Она знала, что права. Но чего я не могла понять, пока стояла здесь: почему я была рассержена, но не опечалена. Раздражена, но не обижена. Черт, что со мной не так?

У меня не возникло чувство собственничества по отношению к Лиаму, я не была готова уйти в дамскую уборную и порыдать в кабинке. Завтра я не буду проверять свой телефон миллионы раз, ожидая голосовых сообщений или смс с извинениями. Я не грустила.

Но, глядя на него и рыжую – в прошлый раз тоже была рыжая, – я чертовски злилась. Я сжала кулаки с такой силой, что почувствовала, как ногти впились в ладони. Меня недооценили, забыли, унизили. Из-за этого я взбесилась.

Мне нужно взять пример с Тэйт, моей лучшей подруги из Шелбурн-Фоллз. Раньше мы были похожи. Стеснительные, скромные, невидимки... Только однажды ее терпение лопнуло, и она начала действовать, перестав позволять сомнениям себя угнетать.

Я должна быть смелой. Сильной.

"Просто сделай это", – уговаривала себя. Двигай своими гребаными ногами, Кейси.

Когда я замешкалась, Ник горько рассмеялась.

– Знаешь? – Ее тихий бархатный голос мог сулить лишь проблемы. – У той девчонки супер сексуальная юбка. Я бы тоже под нее руку сунула.

Я выпучила глаза и хлопнула ладонью по столу, испепеляя взглядом свою подругу. Довольно!

– Хочешь эту девушку? – спросила я с издевкой. – Ну, значит, жди здесь. Я избавлюсь от ее бойфренда для тебя.

Проигнорировав победоносную самодовольную улыбку, растянувшую ее ангельские щеки, я подняла нетронутую стопку со стола и проглотила дешевую текилу, обжегшую мое горло.

Пока я прокладывала себе путь через танцплощадку, освещаемую вспышками голубых, зеленых и красных стробоскопов, висевших над головой, мои сверкающие черные балетки едва касались пола. Я словно под кайфом была от выброса адреналина.

"К черту Лиама", – повторяла про себя. К черту Лиама. Я смогу это сделать.

Быстро разгладив ладонями свою многослойную черную мини-юбку (узкую в талии, но расклешенную от бедра), затем провела пальцем под нижней губой, вытерев размазанный блеск.

Позерский розовый блеск для губ. Так однажды назвал мой макияж Джексон Трент. Позерский.

Еще один парень, считавший меня бесхарактерной.

Я выбросила его слова из головы, сделала глубокий вдох и начала постукивать пальцами по своему обнаженному бедру, целенаправленно шагая к столику Лиама.

Менее пятнадцати минут спустя весь мир рухнул.

***

– Поверить не могу, что ты это сделала, – с широко распахнутыми глазами прошептала Ник, сидевшая рядом со мной в моем припаркованном Ниссане Альтима.

– Меня сейчас вырвет, – сдавленно произнесла я, сжимая руль и кусая нижнюю губу. – Черт, о чем я только думала? Я совершила ошибку.

– Нет, ничего подобного! – выпалила она. – Это было грандиозно! Великолепно! Ты блистала, Кейси.

– А теперь нас остановили копы. Это не великолепно, Ник.

Мы остановились у тротуара на тихой жилой улице. В некоторых домах до сих пор горел свет, несмотря на то, что было уже почти одиннадцать часов. Никто, однако, не вышел на улицу, чтобы проверить, почему позади нас мигали разноцветные огни патрульной машины.

Офицер Бэйлор – я заметила его бейдж, – забрал мои ключи, мои права, регистрацию и страховку и сейчас делал Бог знает что в своей машине. А я могла думать лишь о том, как катившаяся по моей шее капля пота испортит мою одежду. Я должна выглядеть респектабельно. Если я буду выглядеть респектабельно в своем милом, но элегантном наряде, то смогу выкрутиться из этой ситуации. Внешний вид – это все, как сказала бы моя мать.

Знаю, полная чушь, только в данный момент я цеплялась за последнюю надежду.

Я медленно, протяжно выдохнула и выпрямила спину. Пальцы инстинктивно потянулись ко рту, только я одернула руку обратно к рулю, вспомнив, что нельзя грызть ногти.

Ник прочистила горло, и мне стало понятно: она за мной наблюдала.

– Ну, возможно, сегодня тебе светит счастливая звезда, – предложила она.

Счастливая звезда. Я закатила глаза.

Протянув руку, хотела включить кондиционер, но потом остановилась, вспомнив, что мои ключи до сих пор находились у копа. Проклятое аризонское лето.

– Такой не существует. А если существует, значит, моя удача иссякла, – проворчала я, резко обернувшись, чтобы посмотреть, не вышел ли полицейский из машины.

– Не считай цыплят, пока полная дама не запоет, – безапелляционно заявила Ник.

– Пока они не вылупились, – поправила я. – Не считай цыплят, пока они не вылупились.

– Какая разница. Покажи мне свои буфера.

– Ник! – Я засмеялась, прижав ладонь ко рту. Ни к чему копу видеть, как я хихикаю.

Она указала на меня и улыбнулась.

– Зато заставила тебя оживиться, разве не так? – Ник подмигнула. – Не волнуйся. Ты справишься, потому что боги всегда на твоей стороне, Кейси.

Я поджала губы, в попытке скрыть улыбку, вызванную комментарием про буфера. Ага, конечно. Ник вбила себе в голову, будто я самая удачливая в мире, и что она осталась моей соседкой только затем, чтобы получать выгоду от побочных эффектов.

Ник точно под кайфом. От какого наркотика – понятия не имею, но она лишилась рассудка.

Да, было немного странно, когда на первом курсе ответы к тесту по макроэкономике, к которому я не подготовилась, появились в моем электронном почтовом ящике.

Две недели спустя, в тот же самый день, когда я опаздывала на контрольный опрос по дискретной математике, в лекционном зале включились пожарные спринклеры – это тоже было своего рода здорово.

А потом, прошлой весной, когда мне нужно было написать доклад об Англии времен Оливера Кромвеля? Университетский библиотекарь написала, что книги, необходимые для исследования, ждали меня в резерве. Это было уже не странно и не здорово. Это пугало. Я не запрашивала те книги. Вообще-то, я понятия не имела, с чего начинать исследование.

За последние два года произошло множество подобных счастливых мелочей, и я не могла найти им объяснения.

Мать заблокировала мою кредитную карту, когда я решила взять второй специальностью литературное творчество, и мне внезапно подвернулась работа в университетском книжном магазине.

Я не подготовилась к экзамену по музыкальному анализу, потому что терпеть не могла этот предмет. Экзаменационный плэйлист моего преподавателя с композиторами эпохи Барокко заменила песня Me So Horny группы 2 Live Crew.

Штраф за превышение скорости, который я не могла оплатить, таинственным образом исчез из базы данных департамента по регистрации транспортных средств. А один из профессоров, напугавший меня двусмысленным и-мейлом, "уволился" после того, как произошла утечка его писем к другим студенткам. Моего среди них не оказалось, слава Богу.

В основном все случаи были замечательными. Я так и не воспользовалась ответами на тест, откуда они бы ни взялись, однако по поводу всего остального жаловаться не собиралась.

Просто полагаться на это я тоже не планировала.

Между данной ситуацией и Ник, у меня было полно причин для улыбок за прошедшие два года, и сейчас я могла порадоваться тому, что больше не встречалась с изменником.

Я была благодарна за это.

Но также нервничала. Начиналось лето. На следующей неделе я должна была переехать в общую с Лиамом квартиру. Я должна была планировать поездку на учебу в Новую Зеландию, намеченную на весну. А в данный момент мне полагалось лежать в своей кровати.

Вместо этого я влипла в глобальные неприятности по всем фронтам. Теперь мне негде было жить летом, мои предметы в колледже были скукой смертной и... Опять оглянувшись, я увидела, что полицейский по-прежнему работал в своей машине. Вполне вероятно, мне грозили серьезные проблемы с законом.

Я поморщилась, сглотнув ком, застрявший в горле. Моя мать. Что, черт побери, скажет она?

Глянув в зеркало заднего вида, я заметила копа, вылезшего из машины.

– Дерьмо. У него в руке алкотестер. – От тихого голоса Ник меня словно тараном в живот ударило. – Это я во всем виновата, Кейси. Мне так жаль.

Такое ощущение, будто мое лицо раскололось на дюжину осколков; я стиснула зубы, чтобы притупить боль в челюсти.

– Меня не алкотестер беспокоит, – прошептала я, опустив взгляд. – Он может знать о том, что произошло в клубе.

***

Да, он узнал о том, что произошло в клубе.

Неделю спустя я вернулась в родной город на лето с аннулированным водительским удостоверением и сотней часов общественных работ.