Культ, связанный с рождением ребенка ( «умай эне»)

Содержание

Введение……………………………………………………………………..3

Культ, связанный с рождением ребенка («Умай Эне»)……………….…5

Инициация…………………………………………………………………..11

Свадебный обряд…………………………………………………...………17

Похоронный обряд…………………………………………………………25

Заключение………………………………………………………...……….28

Список литературы…………………………………………………..…….29

 

Введение

Актуальность данной работы обусловлена необходимостью изучения процессов изменения образа жизни и культуры народа, который, как принято было писать несколько десятилетий назад, за короткий исторический период перешел «из феодализма в социализм минуя капитализм», затем оказался в ситуации «перехода» от социализма к капитализму. Вместе с тем, как показали результаты проведенного исследования, есть определенные факторы, способствующие сохранению этнической культуры алтайского народа. Описанию этой культуры и традиций посвящена данная работа.

Немаловажно изучение того, каким образом происходит адаптация этнической культуры к различным видам современного общественного развития. С одной стороны, технологическая модернизация стремительно вытесняет из повседневности алтайцев множество бытовых вещей, знаний и умений обращения с ними или их изготовления; и, как следствие, знаний и умений, связанных с традиционной экономикой. Вытесняемые вещи, технологии, знания о них не воспринимаются обществом как невосполнимая культурная утрата. Люди приспосабливают к своему образу жизни технические и технологические новинки и не считают их культуроразрушающими. С другой стороны, утрата бытовых вещей, использовавшихся в традиционной культуре, ведет к тотальному забвению понятий и терминов с ними связанных, и, соответственно, включению в язык новых слов, понятий и терминов. Тем не менее, на протяжении последних двух столетий этническая культура алтайцев сохраняется, развивается и воспроизводится. Этим и обусловлена актуальность данной работы — исследовать, каким образом сохраняется этническая культура алтайцев в современном мире.

Объект исследования – алтайцы и их этническая культура как целостная система во взаимосвязи и взаимозависимости ее материальных, социальных и духовных феноменов.

Предмет исследования – отношения между культурой и природой, людьми и животными в отражении традиций и обрядов.

Цель данной работы – исследовать этническую культуру алтайцев, особенности ее сохранения в современном мире.

Задачи работы:

- описать основные культы и традиции алтайцев

- рассмотреть обрядовую культуру алтайцев на основе 4 важнейших событий жизни – рождения, инициации, свадьбы и смерти.

 

Инициация

Но основной формой моделирования социального статуса в традиционной культуре алтайцев, несомненно, было наречение имени. Обряд «ат адаары» (наречение имени) совпадал с праздником «баланын тойы» (родин). Имени ребенка придавалось большое символическое значение. И тот, кто нарекал младенца, удостаивался большой чести и уважения. О наречении имени у алтайцев писал В. И. Вербицкий: «Имя новорожденному дает глава семейства, большей частью одинаковое с именем того, кто первым войдет в юрту после разрешения от бремени» [6]

Примечательно, что имянаречение в тюркском эпосе обставлено как настоящий ритуал (таковым оно, вероятно, и было в древности), элементы которого сохранились в обрядовой культуре этих народов.

Этот акт в тюркской эпической традиции рассматривается как важный мифопоэтический мотив с инициационным характером. С приобретением имени герой одновременно становится обладателем чудесного коня, одежды. Таким образом, он становится полноценным человеком (богатырем). Имя в данном случае выступает в одном ряду с вещественными маркерами, (Маркер - вещь - символ в качестве носителя определенной информации социального или мифопоэтического плана.) имеющими в традиционной культуре сакральный характер, и тем самым приобретает особую ценность.

В эпосе изменение имени или дополнение к нему связано с объездкой коня или первым подвигом батыра. Так, в сказании "Jылаҥаш- Уул" (Голый мальчик) герой после ряда подвигов удостаивается чести быть названным верховным божеством Jаан Быркан (Верховный Бурхан). Имя богатырю Кӧк боро атту Кӧк Бӧкӧ баатыр (Синий Силач богатырь на мышастом коне) дается с указанием масти коня, на котором будет ездить герой, - характерная черта алтайского эпоса. Здесь масть коня - как бы часть имени богатыря.[7] Другой богатырь - Эр Самыр в эпосе "Боодой Мерген" скрывается в образе олененка.

До Октябрьской революции выбор имени у алтайцев определялся народными обычаями, религиозными верованиями. При рождении пеленали и воспитании детей совершались определенные обряды, связанные с охраной и защитой детей от внешних наблагоприятных сил природы. В соответствии с этими обрядами давались отпугивающие имена, например, Чулун ‘камень’, охранительные Ногой ‘собака’ и обманно – охранительные Ийт-Кулак ‘собачье ухо’. К охранно–оберегательным относились также личные

имена, не связанные с совершением обрядов. Они, как правило, образовывались от слов как с отрицательным Кара ’черный’, Jаман Уул ‘плохой мальчик’, так и с положительными значениями Мönкÿлей ‘вечный’, Солоnы ‘радуга’. В прошлом имели место случаи, когда в семье долго не было сыновей, первенцу давали женское имя или, наоборот, мужское имя, когда не было девочек.

До сих пор существует обычай, согласно которому замужняя женщина не имеет права называть имя своего мужа и его родственников. В таких случаях она использовала другие имена. Замена табуированных,

т.е. запретных имен проводится тремя основными способами. Первый - это использование вместо табуированного имени определенного термина родства: таадай «дедушка», ада «отец», теедей «бабушка», эjей «старшая сестра» и.т.д. При втором способе запретные имена заменялись близкими по значению или смыслу словами. Например, вместо имени Борбуй (название кожаного сосуда) употреблялось слово Саба ‘деревянный сосуд / ведро’. А при третьем способе в табуированном слове – имени заменялась одна или

несколько букв, например, вместо Бабак называли Бабал. [8]

Примечательно, что имянаречение в тюркском эпосе обставлено как настоящий ритуал, каковым оно, вероятно, и было в древности, и элементы которого сохранились в обрядовой культуре этих народов.

Следующим содержательным периодом в жизни ребенка является период его первых шагов и стрижки волос. Праздник, устраиваемый по случаю совершения первых шагов (разрезания пут) у алтайцев - "тужак кезер. Соответственно стрижка волос у алтайцев называется "чӱрмеш кезер. У тувинцев волосы впервые стригли в три года. "Этот обряд символизировал переход от младенчества к детству. К обряду первой стрижки собирались родственники и знакомые. Старейший из родственников произносил благопожелание и отрезал первую прядь волос. Так же поступали и все присутствовавшие. Пряди волос отдавали матери, и она зашивала их в подушку ребенка. Затем начинался той - пир".[9] В тюркской культуре первая стрижка имела большое значение. Возможно, волосы, с которыми ребенок появлялся на свет, ставили его в ряд существ иного мира. А их символическое удаление придавало ребенку статус полноценного члена обшества.

В ритуале первой стрижки у алтайцев, как и у других родственных народов, одну из главных ролей играл "таай" - дядя ребенка по материнской линии. И в дальнейшем, по мере взросления племянников, он был причастным к их воспитанию, устройству их в жизни и материальному обеспечению.

В этом обряде особенно ярко отражаются древние мифоритуальные явления: матрилинейные связи "таайы-jеени" (дядя-племянник).

Дядя состригает волосы племянника, говоря при этом благопожелание:

 

"Jакшы jӱрӱм jӱрзин!
Jарындуга jыктырбас,
Бӧкӧ болзын!
Jаактуга айтырбас,
Чечен болзын!
Jӱc jаш jажа!
Jӱгӱрӱк ат мин! [10]

(Пусть проживет благополучную жизнь!
Кто имеет лопатки, пусть тот тебя не поборет,
Сильнее будь, чем он!
Кто имеет шеки, пусть не поднимет на тебя голос,
Будь острее на слово чем он!
Проживи сто лет!
Езди на скакуне!)

 

Это благопожелание, как и предыдущее, имеет значение благословения.

По структуре оно отличается перечислением благ, остережением от всяческих бед. При помощи эпитетов ("Jакшы jӱрум" - "благополучная жизнь", "Jӱгӱрӱк ат" - "быстроногий скакун") подчеркиваются основные качества предметов; метонимии ("jаактуга айтырбас" - "кто имеет щеки", т.е. остроумный, язвительный человек, или "jарындуга соктурбас" - "кто имеет лопатки", т.е. сильный человек) придают языку "алкыш сӧс" ту образность, с помощью которой говорящий более ярко передает желаемое.

Обычай стрижки волос племянника братом матери закреплен во многих пословицах и поговорках. Например: "Jеенимниҥ чачы ат баалу" - "Конь - цена волос племянника". "Таай" (дядя), срезав прядь волос с головы "_еен" (племянника), забирал ее себе, обещая в будущем одарить его конем. Племянник, когда ему исполняется 5-10 лет едет к дяде со своим угощением за своими волосами и обещанным "баркы" (подарком). В целом этот мифоритуальный комплекс у алтайцев называется "тӧркӱлеп" - вероятно от слова <тӧркӱ> - женское начало, то есть обряды, связанные с женскими родственными связями. [11]

Обряд "тужак кезери" (разрезания пут) у алтайцев, как и у других родственных народов, имеет символическое значение. Устраивается угощение, для чего режут скот. Собирают детей и объявляют состязания "jарыш" ("жарыш" - кырг.). Предварительно ребенку опутывают ноги пестрой ниткой - путами. Кто прибежит первым, тот и разрезает путы. Разрезавший путы говорит благопожелание ребенку:

"Тӱрген бас!	Быстрее научись ходить!
Турген jӱгур!	Быстрее научись бегать!
Казалада jӱгӱрип,	Вразвалку бегая,
Кас балазын акала!	Перегони гусенка!
Ӱрпеҥдеде jӱгӱрип,	Вприпрыжку бегая,
Уй балазын акала!	Перегони теленка!
Айраҥдада jӱгӱрип,	Скачками бегая,
Ат балазын акала!	Перегони жеребенка!
Талтаҥдада jӱгӱрип,	Враскачку бегая,
Такаа балазын aкaлa!	Перегони цыпленка!
Койпоҥдодо jугӱрӱп,	Вскидывая ноги бегая,
Кой балазын акала!	Перегони ягненка!
Jӱгӱрӱк бол!	Будь быстроногим!
Чыйрак бол!	Будь крепким!
Чек бол!	Будь ловким (чистым)!
Бӧкӧ бол!" [12]	Будь сильным!

Победителя обязательно одаривают.

Смысл пожелания сводился к тому, чтобы малыш быстро научился ходить, бегать, был легким на подъем, а в более глубоком значении - пожелание благополучного жизненного пути, преодоление препятствий, которые будут встречаться на этом пути. "Алкыш сӧс" как бы обрамляют пожелания-приказы: "Тӱрген бас!" ("Быстрее научись ходить") в начале и в конце: "Jӱгӱрӱк бол" ("Будь быстроногим"). Богатая образно-поэтическая система "алкыш сӧс" соответствует торжественному характеру его содержания, которое заключается в благословении, пожелании преодоления препятствий.

 

Свадебный обряд

 

Традиционно у коренных алтайских народностей существовали четыре формы заключения брака:

- сватовство (куда),

- умыкание без согласия девушки (тудуп апарган),

- кража невесты (качып апарганы)

- брак малолетних (баланы тойлогоны).

Каждая из этих форм заключения брака имела свои определенные обряды и традиции. Тем не менее, сватовство являлось характерным для всех форм брака. Старые девы и холостяки не пользовались авторитетом и не имели веса в обществе, брак у алтайцев считался обязательным. Женатый наследник отделялся от родителей в случае, если один из других братьев готовился к женитьбе. Младший сын, женившись, жил с родителями и наследовал их дом и хозяйство.

Свадьба – яркое празднество в жизни любого человека, ознаменованное созданием собственной семьи. Алтайский свадебный церемониал делился на четыре этапа: сватовство, подготовка к свадьбе, собственно свадьба и послесвадебный этап. В свою очередь, каждый период состоял из определенного цикла обрядов и ритуальных игр.

Сватовство

Сватовство включало предварительные переговоры и официальное сватовство (кудалаш). В случае заключения брака по предварительному сговору родителей обеих сторон кудалаш являлось продолжением переговоров и начиналось с нескольких посещений родственниками жениха родителей невесты. Когда девушке исполнялось 10-12 лет, они приезжали с подарками, напоминая о сговоре. Такие встречи продолжались ежегодно вплоть до совершеннолетия невесты. На протяжении всего этого времени из дома жениха в жилище невесты направлялись меха (лисы, соболя или выдры на пошив женской шапки), кожа (для будущей обуви суженой), различные материалы (бархат, шелк, войлок для пошива женской одежды, постельных принадлежностей) и прочее.

С наступлением срока выдачи невесты (дёп детсе) сторона жениха совершала кудалаш, а противоположная – устраивала праздник в честь этого события. Торжество, сопровождаемое определенными обрядами, заканчивалось тем, что гости увозили невесту к жениху, прикрыв ее занавесом - кёжёгё. Для скрепления брака молодоженов в новом аиле проходил традиционный свадебный обряд. В этот день родные жениха устраивали праздник кыс экельгени (привоз невесты). Итогом кудалаш являлось назначение дня свадьбы и обе стороны начинали подготовку к торжеству.

Предсвадебная подготовка

В этот период проходили предсвадебные обряды. Свадьбу (той), как правило, играли осенью. Для укрепления брачно-родственного союза проводились встречи, сопровождавшиеся переговорами и взаимными угощениями. Родители жениха неоднократно поставляли родственникам невесты материалы для подготовки приданого – шаалта (ткани, кожу, шерсть, меха и т.д.) и оговоренное количество скота. Обычно приданое (дёёжё, сеп) невесты готовили с пятилетнего возраста девочки. Оно хранилось в кожаных сумах (каптар) и сундуках (кайырчактар). В день свадьбы дёёжё доставляли в новый аил жениха. Накануне свадьбы сооружалось жилище для новобрачных. Для этого родители жениха приглашали дальних родственников, соседей, друзей. Строительство аила закреплялось праздником айыл тудуштын кёчёзи, или айланчыктын чайы.

Неотъемлемым атрибутом свадьбы был кёжёгё – белый занавес размером 1,5х2,5-3 метра. Его края окаймляли шелковые кисточки – обереги, парчовые ленточки, концы которых прострачивались родственниками жениха как символ доступа счастья для новобрачных. Кёжёгё привязывали к двум березкам, срезанным утром с восточной стороны склона горы, все это обязательно сопровождалось обрядом благословения. Накануне свадьбы забивали скот.

Если украденная невеста находилась у родственников жениха, свадьба начиналась у его родителей со встречи гостей с ее стороны. К аилу они подъезжали не позже полудня, но их с легким угощеньем ожидали еще в пути и проводили ритуальные игры тепши блаажары (нужно было отнять деревянное блюдо с мясом). В завершение встречи сватов угощали и провожали к свадебному аилу, где организовывали торжественный прием.

Родственники невесты выставляли напоказ часть доставленного приданого. Прежде чем занести его в аил, совершали ритуальную игру дёёжё садары - продажа приданого: предлагая разное имущество, женщины со стороны невесты расхваливали его, «требуя» взамен символический выкуп. В игре принимал участие племянник невесты, наряженный в одежду замужней женщины. Его предлагали со словами: «Кому нужна девушка – покупайте!».

Невесту провожали в аил родителей жениха (даан айыл). Перед входом окуривали можжевельником, будущая свекровь угощала ее молоком и благословляла. После чего, прикрыв кёжёгё, ее дважды обводили вокруг нового жилища, входили в него, девушку усаживали на почетное место женской половины лицом в сторону входа, ориентированного на восток. Так начинался кульминационный свадебный церемониал – обряд заплетения волос невесты (чач ёрёри). Участие в нем принимали многодетные женщины, состоящие в счастливом браке.

За занавесом девушку переодевали в одежду замужней женщины (чегедек), сопровождая действо обрядовым пением, снимали девичье накосное убранство (шанкы), расплетали волосы, расчесывали, делали прямой пробор, делящий голову на равные половины, – знак женской доли. Затем заплетали две косы: левую – женщина из сеока жениха, правую – невесты, что символизировало переход невесты из одной семьи в другую. Связав концы косичек, укладывали их на грудь, на голову надевали островерхую шапку замужней женщины (кураан бёрюк). С пожеланиями достатка молодую угощали молоком. Шанкылу бала становилась келин – замужней женщиной.

Кёжёгё – табуированный предмет, трогать его руками нельзя. Чтобы показать участникам свадьбы скрывающуюся за ним невесту, отец или дядя жениха приоткрывал его рукояткой плетки, прикладом ружья или же двумя-тремя веточками можжевельника (арчына). При этом давал невестке наставление: «Имя мое не называй. Дорогу мне не перебегай. Старшего за старшего почитай». Затем прикреплял кёжёгё на постоянное место – у кровати новобрачных. После чего к березкам привязывали вареные голень и грудинное ребро барана в знак пожелания молодым благополучной жизни. По отношению к открывшему занавес в замужней жизни невеста соблюдала обычай избегания. Само открытие занавеса является символом перерождения невесты в келин. На ее смотрины собирался народ.

Затем начиналась очередная ритуальная игра – айгыр ла бее, или сойкониш. Вслед за ним проводился обряд благопожелания новобрачным – алкыш сёс, или башпаады, означающий приобщение молодоженов в качестве хозяев к своему очагу.

В первый день свадьбы невесте положено было угостить собравшихся солёным чаем с молоком собственного приготовления. Жених помогал ей: готовил дрова, подносил воду и поддерживал огонь. После застолья проводилось еще несколько ритуальных игр, в том числе ийти чыныртары (заставить визжать собаку).

На свадьбе со стороны невесты могла присутствовать только ее мать. В разгар пиршества несколько родственников со стороны жениха посещали новую родню, доставляли им конину или баранину. Этот обряд называется белькенчек тюжюрип, или дьодо экельгени. Сватовской визит совершался после ритуала заплетения волос. Если брачное торжество проходило в аиле жениха, то белкенчек – в аиле невесты.

На белкенчек родственники жениха брали арчын, тажур с молоком и тажур с аракой и шалта. Их не положено было встречать во дворе. Войдя в жилище, старший из сватов кропил молоком огонь и дяйык, благословляя родных девушки. Сватов угощали молоком. Его они должны были передать новобрачным. Затем родственники жениха вносили заднюю половину туши барана. Ее держали в неперевернутом виде передней частью к очагу, что означало проявление уважения к хозяевам. Мясное угощение подносили с тажуром аракы. На деревянном блюде матери невесты подавали грудинку, а мясо с бедра и таза (дёргём) – отцу и другим родственникам. В качестве шалта были сладости, плитки чая, сыры и прочие угощения. По традиции хозяева сначала бросали привезенные продукты (по две или четыре щепотки) в огонь.

При сватовском визите матери невесты преподносили эмчек тажуур, а отцу – тажур с аракой. После чего хозяева приглашали гостей к столу, в знак признания родственниками им повязывали пояса. Если дорога предстояла не дальняя, то в обратный путь сваты отправлялись в тот же день, прихватив оставшуюся часть приданого.

На месте свадьбы гостей положено потчевать и на следующий день: забивали двухлетнюю кобылицу (байтал) и проводили байтал баш – так называлось пиршество второго после свадьбы дня. В дополнение к свадебной трапезе в этот день на стол подавались горячие вареные головы свежезабитого скота. Молодым женщинам, имеющим не более двоих детей, неэтично было сидеть в кругу старейшин и пить с ними аракы. Также считалось большим позором напиться на свадьбе допьяна, не знающих в этом меры накрывали и заворачивали в войлок. По обычаю хозяева провожали гостей, сопровождая их небольшой отрезок пути и угощая в нескольких местах привала.

Послесвадебные действа

Заключительный период свадебного церемониала посвящался вступлению молодоженов в разряд супругов и закреплению новых родственных отношений. При выходе девушки замуж вступал в силу обычай избегания старших мужчин со стороны родственников жениха (кайндаш) и избегания ими молодой (келиндеш). Она не должна была часто встречаться с ними, смотреть им в лицо и называть по именам. К старшим родственникам мужа (мужчинам), в том числе и к его отцу, невестка обращалась через третье лицо. Данные запреты были взаимными. Мужа молодая жена называла адазы (отец детей), а он супругу – энези (мать детей). К родителям мужа невестка обращалась кайным (мой свекор), кайын энем (моя свекровь), а они в свою очередь к ней – балам (мое дитя). Женщина не показывалась старшим с обнаженными ногами, руками, непокрытой головой, открытой грудью при кормлении ребенка. Ей запрещалось заходить на мужскую половину юрты, а к избегающим ее она поворачивалась спиной, при их входе в аил почтительно вставала. Кроме того, не садилась с мужчинами за стол, не шутила и не ругалась с ними.

Полноправными взрослыми членами молодожены становились лишь после рождения ребенка. Не ранее года после этого значимого для новобрачных события родные отца мужа сопровождали молодую семью с ребенком к родственникам невестки. Ее матери вручали эмчек тажур и тушу барана. Такое подношение называлось эмчек каргыш (грудное молоко). Сварив тушу, делили ее на две части: правая половина оставалась новоявленной бабушке, левая передавалась ее зятю. В качестве «платы» за грудное молоко матери невестки гости приводили дойную скотину, как правило, кобылу, а корову, как скотину «с холодным дыханием», просто дарили. Первую телку от этой коровы потом отдавали внуку или внучке. В благодарность за воспитание молодой невестки ее отцу приводили коня в полном убранстве. В доме родителей жены зять вывешивал ткань (илю бёс). Также сваты дарили родителям невестки нарядную одежду, подчеркивая уважение к ним. Хозяева угощали гостей, зятю повязывали новый пояс, а перед отъездом давали молодым энчи – различный скот на разведение, а новорожденному – жеребенка, ягненка и ценные подарки. Гости обязательно посещали дядю невестки по матери, естественно, было неприличным входить в его жилище с пустыми руками. Хозяева тоже повязывали гостям пояса, а молодой семье дядя щедро дарил разнообразный скот. Лишь после такой первой поездки молодая семья могла ездить на свое усмотрение к родителям невестки и другим ее родственникам.

Похоронный обряд

Погребальный культ - составная часть любой религии, входящий как элемент в разнее ее формы. Как часть семейно-родовой обрядности, погребальный культ сохранился у многих высококультурных народов. Каждый родившийся на земле человек, рано или поздно умирает, поэтому отношение к смерти всегда было особенным и наводил страх. Многие люди не хотят свыкнуться с мыслью, что дорогого для них человека нет, поэтому его душа воображалась бессмертной. А если душа бессмертна, значит, он все видит и слышит. Это представление позже развилось в соответствующий культ.

При воздушном захоронении алтайцы тело умершего в одежде, в головном уборе, обуви оборачивали войлоком и клали на ветки лиственницы в рост человека. Для погребения избиралось отдаленное, не посещаемое место в горной тайге.

шаманское воздушное захоронение

Шаманизм у алтайцев находился в сильной связи с погребальным культом. Они верили, что душа человека сюнэ отделяется от ого тела и "принимает вид прозрачного пара - сюнэзинин юзюдю, или просто юзют. За порогом жизни она вступает в другой мир, который алтайцы называют пашка дъэр - другая земля. Там ее встречает посланник Эрлика алдачы - дух смерти. Этот алдачы есть душа ранее умершего Человека, непременно ближайшего родственника покойного" [14]. Сюнэ и алдачы сорок дней жили около юрты, как бы со своими родственниками. По истечении этого срока хозяин юрты, где умер человек, провожал алдачы в нижний мир, В случае, если он "не уходил", приглашали шамана для насильного отправления его в страну мертвых.

Необходимо отметить, что А. В. Анохин зафиксировал у алтайцев противоречивые сведения о судьбе умерших. По одной его записи, человек после смерти должен отправиться существовать на землю умерших, находящуюся в нижнем мире.[15] В "Материалах по шаманству у алтайцев" он писал, что "душа хорошего человека после смерти живет на земле, пользуясь всеми благами земными. Земля, таким образом, делается ее раем, и пребывание на ней после смерти считается самым лучшим положением для души". [16] В этой же работе говорится, что в нижний мир попадали души только порочных людей, где она превращались в верных прислужников Эрлика и приносили людям вред и болезни. Но здесь, видимо, исследователь допустил неточность. "Раем" для умерших, очевидно, был нижний мир, где они будто бы продолжали спокойно пребывать со своими ранее умершими родственниками. А грешники, по собранным им же материалам, становились слугами Эрлика, которых он время от времени посылал на землю. Иной представлялась судьба шаманов после их смерти. Они шли к месту жительства своего родового горного духа (тёс), давшего дар шаманства. Там они, если совершали на земле зло, "очищаются в котле с кипящей водой".[17] После этого душа кама или камки "поселяется на земле, обращаясь в воздух". Возможно, информатор А. В. Анохина под "превращением в воздух" подразумевал обретение шаманом бестелесной субстанции и получение им способности невидимо находиться рядом с людьми. Духи шаманов, вернувшись на землю, становились духами-защитниками своих родов. [18]Алтайцы хоронили на третий день после смерти. За это время успевали изготовить гроб, вырыть могилу соответственно типу захоронения. Сопроводительный инвентарь зависел от пола, социального положения умершего. У алтайцев сопроводительный инвентарь состоял из посуды, оружия, швейных принадлежностей (у женщин) и запаса пищи. Тунгусы совершали порчу инвентаря (всего или части). Это объяснялось, что вид, качество предметов должны соответствовать качеству человека, которому они принадлежали. Человек - умер, стал "другим", соответственно и принадлежащие ему предметы должны быть "другими".

У алтайцев умершего поминали обязательно на седьмой, сороковой день и через год. Обязательным церемониалом погребального обряда тувинцев надо считать "встречу-разговор" и кормление умершего спустя некоторое время. Обычно это делали на седьмые или сорокдевятые сутки и через год. Это "встречу-разговор" и кормление совершались обязательно шаманом в присутствии родственников умершего у места погребения. В эти два срока (седьмые и сорокдевятые сутки) шаман не только помогал родственникам узнать пожелания, просьбы умершего, он также был наделен и полномочиями проводника, способного довести сунезин (душу) в мир мертвых и получить сведения об устройстве ее в потустороннем мире.

Заключение

В мировоззрении современных алтайцев существуют представления о том, что полноценный человек это тот, у которого есть сеок (Сеок (сööк, букв. «кость») у тюркоязычных народов традиционно рассматривался как род. Современный сеок алтайцев – это патрилинейное, экзогамное, экстерриториальное (внутри Республики Алтай) образование, имеющее самоназвание, считающееся происходящим от единого первопредка-человека), и, соответственно, его судьба связана с судьбой его родственников по отцу. У него есть свои «земля-вода», следовательно, человек находится в отношениях «брать-давать» с духами-хозяевами малой родины; у которого есть движимое имущество, его личная собственность мал, посредством которого человек приносит жертвы объектам культа; этой собственностью его наделяют родители, родственники, друзья, соседи в период проведения обрядов перехода, в общем называемых три тоя. Одновременно с собственностью дарители наделяют его и долей счастья, понимаемого как наличие семьи и детей, здоровья, долголетия и богатства в виде скота. Этническая культура алтайцев как целостная система оказалась довольно жизнеспособной. Несмотря на множество потрясений, испытанных ею на протяжении XIX – XXI вв., на включение в повседневный обиход технологических суперновинок нашего времени, космологические, онтологические, метафизические основы культуры народа, история которого на протяжении длительного времени была основана на скотоводстве, охоте, земледелии и собирательстве, сохраняются, воспроизводятся и оказывают влияние на повседневную жизнь алтайцев.

 

Список литературы

1. Абрамзон, С. М. Рождение и детство киргизского ребенка [Текст] / С. М. Абрамзон // СМАЭ. – 1947. – Т. 12.

2. АИЭ АН СССР (ЛО), ф. 11, оп. 1, д. 29, л. 2

3. Анохин А.В. Душа и ее свойства по представлению телеутов // Сб. МАЭ. Л., 1929. Т. VIII

4. А.В Анохин материалы по шаманству у алтайцев, 1924г.

5. Арх. ИА им. С.С. Суразакова, ФМ-261 (34)

6. Арх.ИА им.С.С.Суразакова, ФМ-507 (1.2)

7. Вербицкий, В. И. Алтайские инородцы [Текст] / В. И. Вербицкий. - М., 1893. - 270 с.

8. Муйтуева В.А., Туденева Т.Н. Алтайские личные имена. Горно-Алтайск – 1993

9. Монгуш, М. Б. Ламаизм в семейной жизни тувинцев / М. Б. Монгуш // Культура тувинцев: Традиция и современность. – Кызыл, 1988.

10. Современные представления о сакральном у алтайцев // Материалы Международного интердисциплинарного научно-практического семинара-конференции «Сакральное в традиционной культуре: методология исследования, методы фиксации и обработки полевых, лабораторных, экспериментальных материалов». Москва – Республика Алтай, 6 – 15 июля 2003 г. М., 2004.

11. Суразаков С.С. Алтайские богатыри, 1980

12. Н.А. Тадина Алтайская свадебная обрядность XIX – XX веков»

13. Шатинова, Н. И. Семья у алтайцев [Текст] / Н. И. Шатинова. - Горно-Алтайск, 1981. - 171 с.

 

 

[1] Шатинова, Н. И. Семья у алтайцев [Текст] / Н. И. Шатинова. - Горно-Алтайск, 1981. - 171 с. С. 73

[2] Арх. ИА им. С.С. Суразакова, ФМ-261 (34)

 

[3] Современные представления о сакральном у алтайцев // Материалы Международного интердисциплинарного научно-практического семинара-конференции «Сакральное в традиционной культуре: методология исследования, методы фиксации и обработки полевых, лабораторных, экспериментальных материалов». Москва – Республика Алтай, 6 – 15 июля 2003 г. М., 2004. С. 258 – 267

[4] Шатинова, Н. И. Семья у алтайцев [Текст] / Н. И. Шатинова. - Горно-Алтайск, 1981. - 171 с.

 

[5] Современные представления о сакральном у алтайцев // Материалы Международного интердисциплинарного научно-практического семинара-конференции «Сакральное в традиционной культуре: методология исследования, методы фиксации и обработки полевых, лабораторных, экспериментальных материалов». Москва – Республика Алтай, 6 – 15 июля 2003 г. М., 2004. С. 258 – 267.

 

[6] Вербицкий, В. И. Алтайские инородцы [Текст] / В. И. Вербицкий. - М., 1893. - 270 с. 85-86с

 

[7] Суразаков С.С. Алтайские богатыри, 1980, 171с.

[8] Муйтуева В.А., Туденева Т.Н. Алтайские личные имена. Горно-Алтайск - 1993

[9] Монгуш, М. Б. Ламаизм в семейной жизни тувинцев / М. Б. Монгуш // Культура тувинцев: Традиция и современность. – Кызыл, 1988. – С. 58–64.

[10] Арх.ИА им.С.С.Суразакова, ФМ-297 (2)

[11] Абрамзон, С. М. Рождение и детство киргизского ребенка [Текст] / С. М. Абрамзон // СМАЭ. – 1947. – Т. 12. – С. 3–90

[12] Арх.ИА им.С.С.Суразакова, ФМ-507

[13] Н.А. Тадина Алтайская свадебная обрядность XIX – XX веков

 

[14] А.В Анохин Материалы по шаманству у алтайцев, 1924г.

[15] Анохин А.В. Душа и ее свойства по представлению телеутов // Сб. МАЭ. Л., 1929. Т. VIII с. 261-267

[16] А.В Анохин материалы по шаманству у алтайцев, 1924г

[17] АИЭ АН СССР (ЛО), ф. 11, оп. 1, д. 29, л. 2

[18] А.В Анохин материалы по шаманству у алтайцев, 1924г.с. 22

Содержание

Введение……………………………………………………………………..3

Культ, связанный с рождением ребенка («Умай Эне»)……………….…5

Инициация…………………………………………………………………..11

Свадебный обряд…………………………………………………...………17

Похоронный обряд…………………………………………………………25

Заключение………………………………………………………...……….28

Список литературы…………………………………………………..…….29

 

Введение

Актуальность данной работы обусловлена необходимостью изучения процессов изменения образа жизни и культуры народа, который, как принято было писать несколько десятилетий назад, за короткий исторический период перешел «из феодализма в социализм минуя капитализм», затем оказался в ситуации «перехода» от социализма к капитализму. Вместе с тем, как показали результаты проведенного исследования, есть определенные факторы, способствующие сохранению этнической культуры алтайского народа. Описанию этой культуры и традиций посвящена данная работа.

Немаловажно изучение того, каким образом происходит адаптация этнической культуры к различным видам современного общественного развития. С одной стороны, технологическая модернизация стремительно вытесняет из повседневности алтайцев множество бытовых вещей, знаний и умений обращения с ними или их изготовления; и, как следствие, знаний и умений, связанных с традиционной экономикой. Вытесняемые вещи, технологии, знания о них не воспринимаются обществом как невосполнимая культурная утрата. Люди приспосабливают к своему образу жизни технические и технологические новинки и не считают их культуроразрушающими. С другой стороны, утрата бытовых вещей, использовавшихся в традиционной культуре, ведет к тотальному забвению понятий и терминов с ними связанных, и, соответственно, включению в язык новых слов, понятий и терминов. Тем не менее, на протяжении последних двух столетий этническая культура алтайцев сохраняется, развивается и воспроизводится. Этим и обусловлена актуальность данной работы — исследовать, каким образом сохраняется этническая культура алтайцев в современном мире.

Объект исследования – алтайцы и их этническая культура как целостная система во взаимосвязи и взаимозависимости ее материальных, социальных и духовных феноменов.

Предмет исследования – отношения между культурой и природой, людьми и животными в отражении традиций и обрядов.

Цель данной работы – исследовать этническую культуру алтайцев, особенности ее сохранения в современном мире.

Задачи работы:

- описать основные культы и традиции алтайцев

- рассмотреть обрядовую культуру алтайцев на основе 4 важнейших событий жизни – рождения, инициации, свадьбы и смерти.

 

Культ, связанный с рождением ребенка («Умай Эне»)