П. Н. Милюков как историк и общественный деятель

Павел Николаевич Милюков (1859–1943)родился в Москве в дворянской семье, получил прекрасное образование. Будучи студентом Московского университета, особенно интересовался крестьянским вопросом во времена от Екатерины II до Николая I и освобождением крестьян при Александре II.
В 1886 г. Милюков приступил к написанию магистерской диссертации на тему: «Государственное хозяйство в России в первой четверти XVIII столетия и реформы Петра Великого». Основной мыслью Милюкова был тезис, что европеизация России была не продуктом заимствования, а неизбежным результатом внутренней эволюции, одинаковой в России и Европе, но запоздавшей в России по историческим условиям. Личность Петра при этом отодвигалась на второй план. Огромный архивный материал позволил П. Н. Милюкову раскрыть связь петровских реформ в области государственного устройства с податной и финансовой системой, с деятельностью административных органов. Но, выступая против крайних оценок Петра I, П. Н. Милюков сводил значение деятельности Петра к роли регистратора событий, лишенного сознательных и целесообразных стремлений.

Главный исторический труд Милюкова – «Очерки по истории русской культуры» (1896–1903). В первом выпуске изложены «общие понятия» об истории, ее задачах и методах научного познания, определены теоретические подходы автора к анализу исторического материала, содержатся очерки о населении, экономическом, государственном и социальном строе. Во втором и третьем выпусках рассматривается культура России – роль церкви, веры, школы, различных идеологических течений. В «Очерках» показана большая роль государства в формировании русского общества. Милюков утверждал, что Россия, несмотря на свои особенности, шла европейским путем развития. Также он привел свои доводы относительно приспособляемости русского «национального типа» к заимствованным общественным институтам.

Полагая, что «существует ряд основных закономерных эволюций разных сторон социальной жизни», Милюков не считал возможным объяснять исторический процесс развитием производства или «духовным началом». Он стремился рассматривать единую историю как ряд взаимосвязанных, но разных историй: политической, военной, культурной и т. д.

Основным историографическим трудом Милюкова стала книга «Главные течения русской исторической мысли», представлявшая собой переработанный и дополненный курс университетских лекций. В книге содержится анализ эволюции русской исторической науки XVII – первой трети XIX века.

Историографическую концепцию Милюкова характеризует стремление связать прошлое и настоящее исторической науки. На широком историографическом материале Милюков рассматривает проблему исторической закономерности. Так, сравнивая задачи историков XVIII в. с задачами современной ему историографии, Милюков пишет, что их конечной целью является рассказ, для историка XIX в. – социологический закон. Работы Милюкова проникнуты пафосом поиска исторической закономерности. Он настойчиво проводит мысль о недостаточности смешения закономерности как явления более высокого порядка с простой целесообразностью. Применительно к конкретным явлениям Милюков говорит о наличии внутренних закономерностей духовного развития русского общества. Его исторические труды характеризуют процесс развития русской исторической мысли как закономерный. Он считал ошибочным построение схемы исторического развития по стадиям человеческого прогресса, поскольку эти стадии – древняя, средняя и новая – каждый народ проходит в разное время. Отрицал гегелевские принципы познания – тезис, антитезис и синтез, их качественные превращения.

Отношение Милюкова к марксизму было сложным. Признавая роль экономического фактора, Милюков не принимал социально-политическую сторону марксизма, его политические выводы. Также он обвинял марксистов в том, что мессианизм старого народничества они заменили другой мессианской программой: торжество крестьянской общины – мировым торжеством пролетариата. Признание соответствия экономических и социальных процессов характеру всей общественной жизни в разных странах следует считать важной методологической основой исторической концепции Милюкова. Однако недооценка им органического развития в России вызвала абсолютизацию отсталости России, что определило и абсолютизацию в действии государства.

С начала первой русской революции он окунается в политическую жизнь и отходит от науки. Участвует в деятельности партии кадетов. Был депутатом всех четырех Государственных Дум, членом Временного правительства. Жизнь Милюкова двоилась между политикой и наукой. После октябрьской революции 1917 г. и гражданской войны жил в Париже. В 1932–33 гг. здесь по его инициативе была издана на французском языке трехтомная «История России» – авторитетный коллективный труд, в котором и сам Милюков принял участие.

Главные достижения Милюкова были в научной области. Его ранний труд о петровской реформе и «Спорные вопросы финансовой истории Московского государства» до сих пор не утратили значения. Его «Очерки по истории русской культуры» до нашего времени являются для широких кругов читателей ценным введением в историю русской мысли и общественности.

Контрольные вопросы

1. Проанализируйте этапы периодизации русской истории В. О. Ключевского. Определите, что положено в ее основу?

2. Каковы выводы историка о характере образования государства? Как он относится к норманнской теории?

3. Назовите наиболее сильные стороны концепции В. О. Ключевского.

4. В чем состоит вклад П. Н. Милюкова в развитие отечественной исторической науки?

Лекция 10. Петербургская школа историков
(конец XIX – начало XX вв.)

Сергей Федорович Платонов

 

У истоков Петербургской школы историков стоит историк-античник Михаил Семенович Куторга (1809–1886). Он и его ученики во главу угла ставили требования научного критического отношения к источникам, что стало основой формирования школы. Характерной ее чертой являлось отсутствие вначале
XX в. ярко выраженного лидера. В итоге одно направление школы возглавил
С. Ф. Платонов, другое – А. С. Лаппо-Данилевский (оба – ученики М. С. Куторги).

Сергей Федорович Платонов (1860–1933) родился в Чернигове в семье коренных москвичей, предками которых были крестьяне из-под Калуги. Среднее образование Платонов получил в одной из петербургских гимназий. В 1878 г. поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Наибольшее влияние на него оказал профессор русской истории К. Н. Бестужев-Рюмин. Студенческие годы для Платонова – школа формирования не только навыков самостоятельной научной работы, но и представлений о том, таким должен быть профессор.

Особый интерес у Платонова вызвали взгляды тогда еще молодого московского профессора В. О. Ключевского. Платонова привлекала не столько склонность Ключевского к экономической точке зрения, сколько широта исторического знания и полная, как ему казалось, независимость от корифеев историко-юридической школы.

Формирование взглядов С. Ф. Платонова происходило во время усиления влияния позитивистской парадигмы. Жесткой позитивистской привязке к источнику следовал Платонов в своей конкретной историографической практике. Уже в ранний период творчества историк проявляет интерес к проблемам Русской Смуты, занимаясь описанием и критикой источников. С одной стороны, Платонов считает необходимым изучение историко-социальных вопросов Смуты, но рано убеждается в неподготовлен­ности источниковой базы для осуществления подобного рода задачи.

Представления молодого С. Ф. Платонова о модели исторического исследования основывались на его убеждении в том, что историческая наука в целом еще не готова к широким обобщениям, особенно относительно истории древней, допетровской России. Главную задачу историка на данном этапе ее развития он, как и К. Н. Бестужев-Рюмин, видел в подготовке источниковедческой базы науки, т. е. в открытии и введении в научный оборот ранее не известных исторических источников.

В 1862 г., после окончания университета, Платонов был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Одновременно начинается его педагогическая деятельность – он читает лекции по русской истории на Высших женских курсах, в Александровском лицее. В 1888 г., после защиты магистерской диссертации, он становится приват-доцентом Петербургского университета, а
с 1889 исполняет обязанности профессора кафедры русской истории. Вскоре, по приглашению академика В. Г. Васильевского, он назначается одним из редакторов Журнала Министерства народного просвещения (ЖМНП).

Платонов с увлечением отдается университетскому преподаванию – читает общий курс русской истории и лекции по отдельным эпохам и вопросам, ведет семинары, обязательные для всех студентов исторического отделения историко-филологического факультета. В 1899 г. Платонов защитил докторскую диссертацию «Очерки по истории русской смуты».

В 1890-е гг. преуспевающий молодой профессор, возле которого еще и прежде группировались специализировавшиеся на изучении истории России молодые люди, сближается с кружком специалиста по истории Прибалтики XIV–XVIII вв. Г. В. Форстена. «Форстенята» – молодые преподаватели, студенты и курсистки – собирались на «форстеновские субботы», где обсуждали проблемы литературы и искусства, слушали музыку, критиковали реакционную политику правительства в области просвещения, но чурались публичной оппозиционности. «Форстенята» обычно подрабатывали преподаванием в средних учебных заведениях, отдавали немало сил культурно-благотворительной работе. Это было типично для времени «малых дел» – чеховского времени.

Научно-преподавательскую деятельность Платонов сочетал со службой на ответственных административных должностях. Он не только занимал кафедру русской истории, но с 1900 по 1905 г. был деканом исторического факультета Петербургского университета, с 1903 по 1916 – директором Женского педагогического института. В 1916 г. Платонов оставил официальную службу и стал практически заштатным профессором. Как писал Платонов в своей автобиографии, переворот 1917 г. поставил его снова в ряды повседневных работников. С 1918 по 1923 гг. он заведовал Петроградским отделением Главархива. Постепенно его работа сосредоточилась в Академии наук, в 1920 г. он стал ее действительным членом. С 1925 по 1928 гг. Платонов – директор Пушкинского дома. С 31 декабря 1918 г. был председателем Археографической комиссии, преобразованной в 1926 г. в Постоянную историко-археографическую комиссию; с мая по ноябрь 1929 г. – академиком-секретарем Отделения Гуманитарных науки и членом Президиума Академии наук. Платонов не предвидел, что ему предстояли тяжелые испытания: арест по так называемому «Академическому делу», заключение и ссылка в Самару, где и оборвался его жизненный путь.

В советской историографии Платонову отводили место на правом фланге немарксистской исторической науки. В 1931 г. во время дискуссии, посвященной критике школ Платонова и Тарле, одним из наиболее обсуждаемых был вопрос о принадлежности Платонова к какому-либо направлению исторической науки. Даже в 1960–1970-е гг. Платонова продолжали характеризовать как наиболее яркого выразителя идеологии реакционного дворянства в дореволюционный период, выступавшего с позиций апологета самодержавия в советские годы. Характеризуя общеисторические взгляды Платонова, авторы отмечали слияние в его трудах правого крыла либеральной историографии (по методам) с дворянско-монархической историографией (по политическим взглядам).
В конце 1980 – начале 1990-х гг. интерес исследователей к советскому периоду жизни ученого, закончившемуся так трагически, оживился.

В последнее время в качестве самостоятельной темы широко обсуждается история петербургской школы русских историков и место в ней С. Ф. Платонова. Несмотря на это, спорными остаются в литературе методологические позиции С. Ф. Платонова, анализ общеисторической концепции историка по-прежнему сводится преимущественно к концепции Смуты.