Значение поместной системы в истории Московского государства. ( XV-XVII в.).

ПОМЕСТНАЯ СИСТЕМА, система раздачи феодальным государством в России земель дворянам (помещикам) при условии несения ими военной и административной службы. Поместная система сложилась в период образования Русского централизованного государства на базе различных видов условного землевладения предшествующего времени — мелкого вотчинного землевладения, обусловленного службой (напр. своеземцев), и землевладения несвободных слуг. Первая массовая раздача земли в поместье была произведена в Новгородской и других присоединенных землях. Экономическое значение поместной системы заключалось в хозяйственном освоении новых земель, особенно на юге страны, в расширении сферы феодальных отношений. Социально-политический смысл поместной системы состоял в том, что она служила целям материального обеспечения дворянства, являвшегося основной социальной силой, которая поддерживала государственную власть в ее борьбе с феодальной раздробленностью. Юридические основы поместной системы были разработаны в Судебнике 1497 (ст. 62—63). Поместная система достигла своего расцвета в сер. XVI в., когда Уложением о службе 1556 была произведена регламентация военной службы как помещиков, так и вотчинников. Согласно Уложению, с каждых 100 четвертей «доброй» земли в одном поле владелец поместья или вотчины должен был выставлять полностью вооруженного конного ратника; контроль за выполнением Уложения 1556 осуществляли Разрядный приказ и Поместный приказ. Поместная система росла за счет конфискации земель бояр и монастырей (р-н Новгорода), а также за счет раздачи помещикам дворцовых и черносошных земель (центральные и северные уезды). Бурный рост поместной системы приходится на годы опричнины, но тогда же замечаются первые признаки ее упадка. С распространением поместной системы тесно связаны развитие барщины и закрепощение крестьянства. Помещики расширяли свою запашку, получали от государства право на произвольное увеличение крестьянских повинностей, вели ожесточенную борьбу за рабочие руки. Они добились к к. XVI в. запрещения крестьянского выхода и организации сыска беглых крестьян. Соборным Уложением 1649 был разрешен обмен поместий на вотчины при условии регистрации сделок в Поместном приказе. Одновременно с процессом юридического сближения поместья с вотчиной происходит процесс как относительного, так и абсолютного сокращения поместных земель. Правительство стало награждать дворянство за службу пожалованием поместий в вотчины и для пополнения казны продавало поместья в вотчины. Уложение царя Алексея Михайловича узаконивает по отношению к наследованию поместий начала, тождественные с началами наследования вотчинных земель: со смертью служилого человека поместье переходит к его семье, за ее отсутствием — к роду и за отсутствием последнего поступает в раздачу дворянству того или иного уезда. Т. о., были сделаны первые и весьма существенные шаги к уравнению поместий с вотчинами; дальнейшее законодательство русское еще более сблизило ту и другую формы землевладения, допустив сперва безденежное отчуждение половины поместий, а затем и продажу его истцу или родственникам ответчика при несостоятельности последнего за долги. Указ Петра I от 14 марта 1714 о майорате сравнял вотчины с поместьями одним общим наименованием «недвижимых имений»

10. Православная церковь также была заинтересована в объединении земель. Стремление сохранить и упрочить единую церковную организацию, ликвидировать угрозу ее позициям как с Запада, так и с Востока (после принятия Ордой ислама как государственной религии) заставляло церковь поддерживать политику того князя, который будет способен объединить Русь.

Основной политической предпосылкой слияния раздробленных земель являлась насущная задача освобождения страны от ордынского ига. Определенное влияние оказывала и борьба с Великим княжеством Литовским, также претендовавшим на роль объединителя русских земель.

Культурные, в целом духовные предпосылки облегчали будущее объединение.

В условиях раздробленности русские люди сохраняли общий язык, правовые нормы, а главное - православную веру.

На православие опиралось развивавшееся общенациональное самосознание, которое особенно активно стало проявляться с середины ХV в., что и ускорило процесс становления единого русского государства. (После падения Константинополя центр православия оказался в руках турок, что вызвало чувство "духовного одиночества" у русских людей). В этих условиях усилилась тяга к единству, стремление подчиниться власти самого сильного князя, в котором видели заступника перед Богом, защитника земли и православной веры. Умонастроение народа необычайно подняло авторитет великого князя московского, укрепило его власть и позволило завершить создание единого государства.

На рубеже XV—XVI вв. в стране развернулась борьба с ересью. Еретические учения зародились в Новгороде, но затем при поддержки ряда церковных и светских иерархов и самого великого князя стали развиваться и в Москве. Новгородско-московских еретиков подозревали в иудаизме, а потому в полемических перепалках называли их жидовствующими. Самые крайние из них отрицали церковную организацию и обряды. Отрицали монашество и критиковали монахов за пьянство, обжорство, стяжание, не признавали учение о Троице, а Христа считали простым человеком, а не Богом, как официальная церковь. Критикой стяжательства еретики сближались с так называемыми нестяжателями (Нил Сорский), противниками крупного монастырского землевладения. В связи с этим к ним сочувственно относился и Иван III. С московским еретическим кругом были связана и невестка великого князя Елена Стефановна и митрополит Зосима, и дьяки братья Курицыны. Но затем все переменилось. В 1502 г. против еретиков встал великий князь. При помощи еретиков и нестяжателей Иван III мог значительно урезать земли у монастырей. Но независимость в суждениях и элементы социальной критики, присущие еретикам и нестяжателям, сделали этот союз невозможным. В итоге верх одержали иосифляне (последователи Иосифа Волоцкого) – сторонники сильной великокняжеской власти, жестких монастырских уставов и крупного землевладения. Кроме того, именно с их стороны был выдвинут почин обожествления великокняжеской власти. Церковные соборы 1503 и 1504 гг. осудили еретиков на сожжение. Борьба с еретиками и нестяжателями продолжалась и далее. В 1525 г. за ересь и нестяжательские взгляды был осужден церковным судом философ, писатель и переводчик Максим Грек (Михаил Триволис), долгие годы работавший в Москве. Он был приглашен Василием III в 1516 г. для работы над книгами греческих и латинских авторов, хранящимися в библиотеки московских государей (она известна еще под названием как «Библиотека Ивана Грозного»). Связи его с нестяжателями вскоре были замечены. Более того, правительству стали известны его речи с боярином Берсенем Беклемишевым, которые носили политический характер. Отношения великого князя к отдельным представителям боярства вызывали негативные отзывы. Попавший в немилость Беклемишев, так отметил гнев на него государя: «Поиде смерд вон, не надобен мне еси». И это было сказано отпрыску знатного московского боярского рода.

В середине XVI в. до России докатилась волна европейской реформации. Вольномыслие и элементы еретических учений проникают в глубь общества, охватывая средние и низшие слои населения. В 1553 г. был осужден и сослан в Иосифо-Волоколамский монастырь московский дворянин Матвей Семенович Башкин. Он отрицал церковные обряды, иконы и тайну исповеди. Холопство, по его мнению, противоречило христианским идеалам. Этот дворянин сам «изодрал» кабальные грамоты на своих холопов. Беглый холоп Феодосий Косой, укрывшийся в Литве, шел еще дальше. В систему его взглядов входили отрицания светской и духовной власти, упразднение налоговой системы, проповеди равенства всех народов.

 

 

11. Положение тяглового населения в XV-XVI вв.

Граница между тяглым и нетяглым населением была очень заметна: в Москве белый город, место жительства бояр и духовенства, был в XVI в. огорожен стеной. За ее пределами лежали черные слободы. Тяглые чины, т. е. плательщики налогов, делились на городских и уездных. В правах они ничем не отличались, однако в их обязанностях были различия. Городская подать разверстывалась по дворам, сельская — по размеру земельных участков. Кроме того, уездные, сельские общества должны были нести некоторые натуральные повинности.

Рука об руку с развитием сословного строя в России шло становление корпораций, создаваемых населением для защиты своих прав перед лицом растущей власти государства. В деревнях Центральной России в условиях нехватки земли в XVI в. появляются первые общины, производящие уравнительный передел земель с целью сохранения платежеспособности волости при выплате налогов. При этом право крестьян на продажу, дарение, наследование своей земли ограничивалось. Сходным процессом было возникновение “сотенной” организации в городах. Необходимо подчеркнуть тягловый, подчиненный характер общин, их ориентацию на уравнительность. В этом смысле они прямо противостояли западным гильдиям и цехам. Управление тягловыми общинами осуществлялось их же членами, дававшими клятву царю. Однако если бояре и дворяне в высших органах управления обладали реальной властью, то местное, земское самоуправление означало лишь ответственность “целовальников” перед царем за сбор налогов. Поэтому земское самоуправление и Земские соборы Ивана IV принципиально отличались от учреждений западных сословно-представительных монархий. На Западе парламенты были местом поиска правового компромисса между различными субъектами власти: королем, феодалами, духовенством, городами. В России это были совещания царя с людьми, связанными с ним клятвой и имущественной ответственностью. Они не могли ограничить царскую власть.

Централизация власти позволила Московскому государству освободиться от монголо-татарского ига. Государство стало для русских высшей ценностью, высшим выражением идеала “правды”, в жертву которому приносились родовые ценности, а порой и ценности религии. С идеалом сильной государственной власти связывалась вся система ценностей. Люди стремились быть ближе к власти. Человек оценивался по его заслугам перед государством. Особенно это было характерно для бояр и дворян.

Однако жестокая политика сбора налогов и закрепощения крестьянства, массовые репрессии времен правления Ивана Грозного приводили к росту недовольства народа. Бегство людей из центра страны на окраины означало разрыв с государственным идеалом, было проявлением желания жить прежней догосударственной жизнью. Обращения Ивана Грозного к населению, созыв Земских соборов не могли сломить эту тенденцию. Диалог народа и власти установить не удалось. В ответ на монолог власти все громче звучал монолог народа, грозивший самим основам русской государственности.

Рост кабального холопства, начало юридического оформления крепостного права в России.

КАБАЛА, кабальное холопство, в Древней Руси один из двух видов зависимости крестьян (др. вид — обельное хозяйство). Слово «кабала» — арабское, означает договор купли-продажи. Источником кабального холопства был заем с заменой роста личным услужением должника, и он имел два последствия: 1) условная зависимость должника от заимодавца, условия которой определялись добровольным договором обеих сторон; 2) юридическая неразрывность семьи кабального холопа, который выходил на волю вместе с женой и детьми (закабалил их вместе с собой или нажил за время холопства). Первые юридические определения о кабале встречаются в Судебнике 1550, где прослеживается попытка оградить кабальных людей от алчности кредиторов. Судебник позволяет давать на себя служилые кабалы, но устанавливает максимум (15руб.), выше которого не должен идти долг по такой кабале. В 1559 указан предельный возраст — 15 лет, с которого позволялось давать на себя кабальные записи. С 1597 все кабальные, как новые, так и старые, становились временными холопами и лишались права освобождения от зависимости, уплатив долг, зато после смерти кредитора все они получали свободу, не платя по кабале, поэтому господин не мог продавать, дарить, завещать. К сер. XVII в. уходит в прошлое полное холопство (кроме переданного по наследству), остается только кабальное. Оно же к этому времени, отдалившись от своего первообраза — кабального займа, — представляет собой служилую кабалу без займа. В Уложении 1649 предельно ограничиваются имущественные права кабальных холопов: им запрещалось покупать и держать за собой в закладе вотчины, покупать по городам тяглые дворы, лавки, погреба, амбары и соляные варницы. Т. о., глубже прочерчивается граница между свободой и неволей, благодаря чему усиливается господская власть. Петр I первым ввел ревизию тяглого населения, начиная с Указа о переписи от 26 нояб. 1718, затем Указом 1721 велел записывать в сказки людей кабальных, а в 1723 — заносить в них и «класть в подушный сбор» наравне с крестьянством. В итоге государственное тягло распространялось уже на всех холопов и они превращались в пожизненных и потомственных крепостных.

12. Социальный состав городского населения России в XV-XVI вв., его положение.

Среди феодально-зависимого населения, несшего повинности, выделялось городское и сельское. В городах к XV веку сложилась торговая аристократия(купцы), которая освобождалась от государева тягла, получала привилегии княжеского суда, несла государственную службу. Торговые люди пользовались поддержкой князя, который также устанавливал правила торговли[5]. Остальное городское население несло повинности в пользу князя и сближалось по образу жизни и бытовому укладу с крестьянами чёрных государевых волостей.

Крестьянство делилось на чернотягловых (государственных) и частновладельческих (дворцовых, вотчинных и проч.). Образование сильного единого государства принесло крестьянам только усиление феодального гнёта, рост податей, оброк, барщину. Усиление феодальной эксплуатации способствовало неэкономическому принуждению крестьян к труду и, как следствие, усилился процесс закрепощения, выгодный дворянству.