Экскурс I: диалог жизни и смерти

(вариации на темы древнерусских текстов)

В поле чистом, в раздолье широком повстречалась я, Жива душа со Смертушкой. И был вид ее страшен, как у рыкающего льва. Ужасен он для человеческой природы. Увидав ее, я, душа смиренная, сильно устрашилась. И спросила я Смерть: "Кто ты, лютый зверь? Очень уж страшен облик твой: вид у тебя человеческий, а поведение звериное".

 

Отвечала мне Смерть, мне - душе Живой: "К тебе пришла, хочу тебя взять. Знай же, чадо мое, нет в этой жизни ничего постоянного, крепкого нет ничего, неизменного. Все вокруг изменяются со временем вещи, вертится все колесом. Так и жизнь душ человеческих..."

 

И, набравшись отваги, отвечала я, душа Жива: "Хочешь меня, значит, взять? Да я не хочу, а тебя не боюсь". Смерть же в ответ: "О человече, почему меня не боишься? Цари и князья, и воеводы меня боятся. Я славлюсь по всей земле, а ты меня не страшишься".

 

"Ты ко мне одна пришла. Знаю, что спокойную жизнь у тебя мне нельзя ни вытребовать, ни с достоинством вымолить, а потому и бояться тебя не буду, хотя и все во мне трепещет, когда смотрю я на тебя. Уходи от меня прочь".

 

Тогда говорит мне Смертушка, мне, душе Живой.- "Я ни сильна, ни хороша, ни пригожа, а вот сильных и пригожих забираю. Вот что скажу я тебе, человече, послушай меня. Умереть не позорно, позорно жить дурно. Как дым, дыхание в ноздрях ваших, и мимолетно житье ваше, как след облака: ведь тень - мимолетная жизнь ваша.

Жизнь прекрасна, если научишься жить. А научились ли вы сему? Вся светлость этой жизни мертва для вас и бесцельна. Да знаешь ли ты, человече, что я, Смерть, - не взяточница, богатства не коплю, нарядных одежд не ношу, а славы земной не ищу". И вопросила я, душа Жива, о том, что долго уже мучило меня: "Не здесь мне ужасно мучение, но вечная мука там страшна! Ты скажи мне, Смерть-госпожа, чувствует ли человек после смерти?" "Разве не слышала ты, душа Жива, слова великие: "Не умру, но жив буду"? - после моего уж прихода, ибо различает вечно душа добро и зло".

 

И сказала я: "Госпожа моя Смерть, будь благосклонна ко мне в час прихода твоего, когда жизнь моя пресекается, близок конец мой, а солнце мое зашло".

 

Отвечала мне Смерть: "Не печалься! Я - сон, а сон есть не что иное, как смерть. Сновидение надмирное, где нет места боли и горечи земной. Узок путь, вводящий в вечную жизнь, но пройти по нему ты со мною сможешь".

 

И со словами этими исторгнула мою душу, душу Живу, и стремительно вылетела я, душа, из тела моего, как птица из тенет. Паренье крыльев легких отныне мне приятней тяги земных мозолей жизни на стопах.

Закатывается, закатывается жизнь земная солнцем красным. Не удержать закат сей. И не хочется.

 

На Свете Том немыми все мы будем. И неземной восторг чрез края чаши души нашей прольется каплями росы всегда живой. Росинками. Душа то плачет о теле бренном... Уходя в мир иной, оставьте даже самые дорогие часы домашним. Там они вам все равно не понадобятся. Там ждет Иное Время.

Часть 2

Древняя Русь и Великая Смерть

Души умерших в неведомой стране

 

Бренная есть наша жизнь, и мы сами - также.

"Велесова книга"

"Напрасно забываем мы доблесть прошедших времен и идем неведомо куда. И так мы смотрим назад и говорим, будто бы мы стыдимся познавать Навь, Правь и Явь, и стыдимся обе стороны Бытия своего ведать и понимать" ("Велесова книга").

 

Вопросы жизни и смерти всегда интересовали человека более, чем все остальные. Загадочность и непостижимость смерти сама порождает веру в то, что жизнь непременно продолжится и после земной гибели, что душа-то бессмертна и ей уготовано место в загробном мире. У славян смерть тоже мыслилась не прекращением существования человека, а лишь переходом его в другой мир.

 

Древние русичи вообще были частью самой Природы, самой Вселенной. Они наблюдали, как зарождается жизнь по весне, а зимой цепенеет в мертвом сне холода. Вот и человек умирал, "вроде солнышко за облака теряется". Жизнь закатывается и уходит во мрак, в ночь, в пустыню увядания и... в сон. Помните, что заявляют все русские богатыри без исключения, оживляемые водой живой? Да-да, то самое: "Ах, как же долго я спал!" А в похоронных причитаниях мы можем услышать следующие слова:

 

"Стань, пробудись, мой родимый батюшка,

От сна от крепкого,

От крепкого сна, от мертвого".

В причитаниях древние славяне просят помощи у "буйных ветров":

"Вы ударьте в большой колокол, Разбудите мою матушку".

 

Любопытен и тот факт, что "в Архангельской губернии слово "жить" и слова, образованные от слова "жить", обозначают бодрствовать, не спать. Были в ходу такие выражения: "по вечеру, как это приключилось, вся деревня была еще жива", "мы зажили утром рано". Здесь зажили значит проснулись, жила - значит бодрствовала, не спала" (Ю. В. Ми-зун, Ю. Г. Мизун. "Святая Русь от Исхода до Крещения"), До сих пор умершего называют усопшим, то есть заснувшим.

 

Таким образом, покойник у славян - это просто уснувший вечным сном от житейской суеты. Собственно говоря, Смерть на Древней Руси тоже представляли весьма образно, как и все остальное во Вселенной.

 

Так, Симеон Полоцкий писал: "Смерть на лица не смотрит, царя и нищего одинаково умерщвляет". Смерть у древних славян всегда крылата. Это Смерть-птица, прекрасная и молниеносная:

 

"Сидит птичка

На полячке,

Она хвалится,

Выхваляется,

Что никто от нее

Не отвиляется:

Ни царь, ни царица,

Ни красная девица".

В причитаниях о смерти в славянском фольклоре говорится:

"Видно, налетела скорая смертушка,

Скорометную птицынькой.