Проблематика и идейная направленность И. А. Гончарова «обломов». Споры вокруг «обломова».

Роман Ивана Александровича Гончарова "Обломов" опубликован в 1859 году,но глава "Сон Обломова" напечатана десятью годами раньше в "Иллюстрированном сборнике" при "Современнике".В своем романе Гончаров описал жизнь барина "от черты до черты",показал, как Обломов становится нравственно "мертвым",постепенно охладевает к жизни.И сам автор,и его герой задумываются над тем, почему Илья Ильич такой.В конце восьмой главы первой части романа Обломов мучается этим вопросом, спрашивает себя:"Отчего же я такой?"Так и не ответив на поставленный самим собою вопрос,герой засыпает и видит сон.Именно этот сон и помогает нам понять,как сформировался характер Обломова.
В "Сне..."можно условно выделить три части.В первой Гончаров рассказывает нам о детстве Илюши, когда мальчику только семь лет.Он очень резвый и бойкий,хотя растят его в неге и заботе,постоянно опекают и никуда не отпускают одного,везде только под присмотром няньки.Илюша наблюдателен,ничто "не ускользает от пытливого внимания ребёнка;неизгладимо врезается в его душу картина домашнего быта;напитывается мягкий ум живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни,его окружающей".Хотя маленькому Обломову и нравится такая жизнь,она не так и хороша,чтобы служить примером для подражания.В ней много недостатков:все в Обломове происходит изо дня в день одинаково, и не никаких изменений в жизни ее обитателей,она скучна и однообразна.Наиболее важной ее частью является еда:обломовцы очень много внимания уделяют ей,тщательно выбирают блюда на обед.Приём пищи для них является ритуалом.Приготовлением занимаются крепостные, а родители Ильи лишь советуют,какие продукты лучше использовать и что приготовить.
Автор иронизирует над ними, говорит:"они тоже не без занятий".Как и их родители их родителей,они занимаются ничегонеделанием,живут за счет труда своих крепостных и радуются каждому прошедшему дню,который они благополучно прожили.
Немаловажным ритуалом в Обломовке является сон после обеда,в это время жизнь замирает,все спят.
Во второй части Гончаров описывает нам другую пору:длинным зимним вечером вечером няня рассказывает Илье Ильичу сказки.Ребёнок очень впечатлителен и принимает все повествования няни за явь, окунаясь в мир фантазий.Потом уже, когда он станет взрослым,он узнает,что не существует "добрых волшебниц",медовых и молочных рек",но все же Обломов втайне от других понимает,что "сказка у него смешалась с жизнью,и он бессознательно грустит подчас,зачем сказка не жизнь,а жизнь не сказка." Илья Ильич так навсегда и остается большим ребенком,мечтающим о Милитрисе Кирбитьевне.Также и отец его,и дед,и прадед,слушавшие в детстве те же сказки,на всю жизнь остались детьми, не умеющими построить свою жизнь.
В третьей части "Сна..." мы видим Обломова-мальчика лет тринадцати или четырнадцати,когда он уже учился в селе Верхлёве,расположенном недалеко от Обломовки.Его учителем является строгий и рассудительный немец Штольц,а занимается Илья вместе с его сыном,Андреем.Может быть,Илюша и научился бы чему-нибудь в пансионе,но Верхлёво находилось всего в пяти верстах от Обломовки,и там,кроме дома Штольца,"все дышало тою же первобытною ленью,простотою нравов,тишиною и неподвижностью."Обломовщина царила и там,она разлагающе повлияла на подростка.У него сложилось яркое представление о том,как следует жить:так,как "живут около него взрослые."Вы,конечно,спросите как они живут.Я отвечу:не зная ни забот,ни тревог,не задумываясь о смысле жизни;"снося труд как наказание",ища предлог,чтобы от него избавиться.Однообразие их жизни ничто не нарушает,не тяготятся они ею,да и не смогли бы они жить иначе."Другой жизни и не хотели,и не любили бы они."На становление характера Ильи Ильича повлияло и то,как относились к учёбе его родители.Увы,для отца и матери главным было получение аттестата,а не знаний.
Нельзя не обратить внимание на двойственные отношения Гончарова к тому,что он описывает.С одной стороны,автор резко осуждает обломовцев за леность и барство,он частенько с иронией описывает описывает нам их быти характеры,например времяпрепровождение родителей главного героя.Ивану Александровичу не нравится то,что Обломов окутан любовью и лаской,которой слишком много.Автор понимает,что постоянная опека родителей,нянек,теток не дала возможности ребенку полностью развиваться.Все попытки к самостоятельной деятельности опровергались доводом:"Зачем?А Васька,а Ванька,а Захарка на что?"Захочется ли Илье Ильичу чего-нибудь,как тут же слуги спешат выполнить его малейшую прихоть."Ищущие проявления силы обращались внутрь никли,увядая",-заметил автор.
С другой стороны,Гончарова многое привлекает в жизни обломовцев.Здесь никто не злословит о других,все спокойно и тихо.Автор любуется тем, что описывает,потому что и его детство сходно с детством Обломова,он вырос в той же среде,воспитывался в тех же традициях, что и его герой.Но последующие стадии жизни Обломова не похожи на жизнь Гончарова.
Гончаров не был ленивым,безвольным,бездеятельным,безразличным к жизни,пассивным,апатичным,неспособным к труду.Обломов стал таким под влиянием обстановки,в которой он воспитывался в детстве.Вся жизнь в Обломовке способствовала деградации его личности.В семь лет Илья был любознательным,энергичным,подвижным мальчиком,но с каждым годом он становился все более ленивым,в нем зарождалась апатия,помимо этого,ему было неинтересно учиться,самосовершенствоваться,он считал труд скукой,не умел и не любил трудиться.Обломову был знаком труд души,из него вышел бы замечательный поэт или писатель,если бы он не был столь ленив.
Истоком жизни на диване,которую провел Илья Ильич,было развитие в среде,где его нежили,лелеяли,не давали самостоятельно развиваться.

«В этом романе герою, ленивому и ничем не интере­сующемуся русскому барину, противопоставляется немец Штольц. Это подвижный, деятельный, рассу­дительный человек. Он, получивший строгое, трудо­вое и практичное воспитание от немца-отца, честолю­бив, целеустремлен и энергичен. Для него... важен ра­циональный подход к жизни, ему чужды страсти.. Немец в романе организован, трудолюбив, экономен серьезно относится к своему делу, педантичен...» Об­ломов и Штольц - герои-антиподы в романе. Можно сказать, что каждый из них представляет собой обще­человеческий тип. Илья Ильич - воплощение рус­ского национального характера, а Штольц - вопло­щение обобщенных черт немца. Но оба этих героя не люди-штампы, они - настоящие. Герои наделены лишь самыми существенными чертами национально­го характера. В Обломове это пассивность, леность погруженность в сон, в Штольце - деятельность, ре­шительность. Герои как бы дополняют друг друга они необходимы друг другу для раскрытия не только национальных типов, но и представлений, и подходов к решению общечеловеческих вопросов бытия.

А. П. Чехов писал о Штольце: «Штольц не внушает мне никакого доверия. Автор говорит, что это велико­лепный малый. А я не верю. Это продувная бестия, ду­мающая о себе очень хорошо и собою довольная...» Ок­ружение Обломова в большинстве своем воспринима­ет Андрея... как немца, и слово «немец» в их понятии близко к ругательному. По мнению русских, нем­цы люди скупые, расчетливые, заботящиеся толь­ко о своей выгоде и готовые даже предать во имя нее Но мы видим в Штольце человека предприимчивого, работоспособного, для него смысл жизни в труде Его кипучей энергии можно позавидовать: он изъездил Россию вдоль и поперек, ведет дела с заграницей, в два счета наладил дела в имении Обломова. Таким не­уемным характером он обладал с детства: «С восьми лет он сидел с отцом за географической картой, разби­рал по складам Гердера, Виланда, библейские стихи и подводил итоги безграмотным счетам крестьян, ме­щан и фабричных, а с матерью читал священную ис­торию, учил басни Крылова и разбирал по складам же «Телемака».

Оторвавшись от указки, бежал разорять птичьи гнезда с мальчишками...» Отец воспитывал в сыне са­мостоятельность и ответственность, с ранних лет при­учая Андрея к труду: «Когда он подрос, отец сажал его с собой на рессорную тележку, давал вожжи и ве­лел везти на фабрику, потом в поля, потом в город, к купцам, в присутственные места, потом посмотреть какую-нибудь глину, которую возьмет на палец, по­нюхает, иногда лизнет и сыну даст понюхать, и объяс­нит, какая она, на что годится. Не то так отправится посмотреть как добывают поташ или деготь, топят сало.

Четырнадцати, пятнадцати лет мальчик отправ­лялся частенько один, в тележке, или верхом, с сум­кой у седла, с поручениями от отца в город, и никогда не случалось, чтоб он забыл что-нибудь, переиначил, не доглядел, дал промах».

Совсем иначе воспитывался Илюша Обломов. При­родная детская любознательность и живость изо дня в день «убивалась» родительской опекой. После обиль­ного кормления ребенка «булочками, сухариками, сливочками», Илюшу отпускали погулять «в сад, по двору. На луг, со строгими подтверждениями няньке не оставлять ребенка одного, не допускать к лошадям, к собакам, к козлу, не уходить далеко от дома, а глав­ное, не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке...» В ученье Илюша тоже не перетруждался. То в свя­зи с предстоящими праздниками мальчика не отпус­кают, то мать вдруг перед самым отъездом обнару­жит, что у сына «глаза не свежи сегодня» (а «лукавый мальчишка здоровехонек, но молчит»), то «все в доме проникнуты убеждением, что ученье и родительская суббота никак не должны совпадать или что праздник в четверг — неодолимая преграда к ученью во всю не­делю»; «и недели три Илюша гостит дома, а там, смот­ришь, до Страстной недели уж недалеко, а там и праздник, а там кто-нибудь в семействе почему-то ре­шит, что на Фоминой неделе не учатся; до лета остает­ся недели две — не стоит ездить, а летом и сам немец отдыхает, так уж до осени отложить».

Старшему Штольцу было тяжело противостоять такому обломовскому подходу к обучению, хотя сво­ему сыну он спуску не давал. Узнав, что у сына не го­тов перевод Корнелия Непота на немецкий язык, «отец взял его одной рукой за воротник, вывел за во­рота, надел на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног», наказав при этом не появляться в доме до тех пор, пока не переведет вместо одной задан­ной главы две.

В результате Штольц, достигнув тридцатилетнего возраста, «служил, вышел в отставку, занялся свои­ми делами и... нажил дом и деньги... Он беспрестанно в движении: понадобится обществу послать в Бельгию или Англию агента — посылают его; нужно написать какой-нибудь проект или приспособить новую идею к делу — выбирают его. Между тем он ездит и в свет, и читает: когда успевает — бог весть».

А Обломов, поступив на службу и однажды отослав дело «вместо Астрахани в Архангельск, до такой сте­пени перепугался, что сначала прислал медицинское свидетельство об «отолщении сердца с расширением левого желудочка», развившегося «от ежедневного хождения в должность», а потом и вовсе подал в от­ставку и стал жить на те доходы, которые приносила Обломовка. Что же делал Илья Ильич, находясь дома? «Да все продолжал чертить узор собственной жизни... Изменив службе и обществу, он начал иначе решать задачу своего существования, вдумывался в свое назначение и, наконец, открыл, что горизонт его деятельности и житья-бытья кроется в нем самом», — пишет автор.

А ведь начинал он свою жизнь, как любой другой молодой человек: «был полон разных стремлений, все чего-то надеялся, ждал многого и от судьбы, и от само­го себя...». Но «шли дни за днями, года сменялись го­дами, пушок обратился в жесткую бороду, лучи глаз сменялись двумя тусклыми точками, талия округли­лась, волосы стали немилосердно лезть.., а он ни на шаг не подвинулся ни на каком поприще и все еще стоял у порога своей арены...». Праздное существова­ние, лень, заложенная еще с детства в Обломовке, пре­вращает Илью Ильича в обрюзгшего не по летам муж­чину в несвежем халате, постоянно лежащего на ди­ване в захламленной комнате. А его ровесник Штольц был «весь составлен из костей, мускулов и нерв, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные».

Но нельзя считать, что Штольц — идеальный ге­рой, а Обломов весь состоит из недостатков. Оба героя являются личностями, их внутренний мир нельзя рассматривать, руководствуясь только различиями их мироощущения. Обоих героев объединяют светлые воспоминания о детстве, привязанность к матери. А вот способны ли они на глубокие, искренние чувства? Штольц — человек, который «...и печалями, и ра­достями... управлял как движением рук, как шагами ног.., боялся воображения.., боялся всякой мечты.., не ослеплялся красотой и потому не забывал, не уни­жал достоинства мужчины, не был рабом, «не лежал у ног» красавиц...». В Андрее не было поэзии, мечты, он буржуазный делец, стремящийся к личной независи­мости.

Обломов также «... никогда не отдавался в плен красавицам, никогда не был их рабом, даже очень прилежным поклонником.., чаще ограничивался поклонением им издали, на почтенном расстоянии», и причиной этому была опять же лень, так как «к сближению с женщинами ведут большие хлопоты». Конечно, Обломов мечтал о семейном счастье («...вдруг почувствовал смутное желание любви, ти­хого счастья, вдруг зажаждал полей и холмов своей родины, своего дома, жены и детей...»), но жена ему представляется в большей степени другом, нежели любовницей.

И вот в жизни Ильи Ильича появляется Ольга, ради которой (и под ее влиянием) он изменил свой об­раз жизни. Мы видим, что герой способен на сильные, искренние чувства, но боязнь жить, решать бытовые проблемы и здесь губит героя. Ольга, разочаровав­шись в Обломове («Камень бы ожил от того, что я сде­лала...»), прекращает отношения.

А вот в Штольц, несмотря на всю его немецкую сдержанность и расчетливость, оказался способен на сильные чувства: «Кажется, в эти полгода зараз со­брались и разыгрались над ним все муки и пытки люб­ви... «Любит она или нет», — говорил он с мучитель­ным волнением, почти до кровавого пота, чуть не до слез. У него все более и более разгорался этот вопрос, охватывал его, как пламя, сковывал намерения: это был один главный вопрос уже не любви, а жизни.»

Введением в роман образа Ольги Ильинской автор доносит до читателя мысль о том, что в каждом из ге­роев есть положительные черты: в Обломове это ду­шевная глубина и чуткость, искренность и непосред­ственность, в Штольце — воля, собранность, целеуст­ремленность.

Природа человека несовершенна — именно это по­казывает И. Гончаров финалом романа. Финал — итог судьбы человека, мечтавшего о прекрасной и гар­моничной жизни, надеявшегося на чудо. Автор пол­ностью развеивает иллюзию возможности чуда и ут­верждает, что созерцательный образ жизни, свойст­венный русскому национальному характеру, приводит к плачевным результатом. Его замысел — показать идеального человека, такой тип личности, который бы получился, если бы можно было соеди­нить лучшие качества обоих героев. Но человек та­ков, каков он есть. Конечно, печально, что Обломов не смог оправдать надежд Ольги, не взял на себя воспи­тание сына, перепоручил его Штольцу, не смог спасти от разорения родительский дом, не сумел продлить тихое счастье Агафьи Матвеевны, но все же он духов­но обогатил Ольгу и прагматичного Штольца.

34. Русский антинигилистический роман. Причины появления жанра. Идейные установки авторов (на примере анализа И.А. Гончарова «Обрыв»).

Гончаров, как и любой другой писатель, старается быть лояльным по отношению к описываемому, и вследствие этого мы не можем найти конкретных слов, выражающих его авторскую позицию. Но ее можно узнать через мнения персонажей, через ситуации, в которых они оказываются. В романе Гончаров не только проводит глубокий анализ характеров людей и их убеждений, но и продолжает занимать ся поиском той настоящей красоты, которую искали еще в древние века. Эта красота—любовь в разных ее проявлениях: либо в искусстве, либо человеческая любовь и даже любовь к Богу. Не случайно все главные герои, как и герои Тургенева, проходят проверку любовью. А на протяжении романа автор пытается выяснить, какой же должна быть любовь. Как главному герою, Райскому и его переживаниям уделяется основное месте в «Обрыве», и именно им проводится оценка остальных персонажей романа. Райский— человек эстетического мировоззрения, и цель его жизни — найти, а главное —передать найденную красоту или в полотнах, или в музыке, или на страницах романа. Как цельная натура, Райский анализирует себя довольно часто на протяжении всей книги, и вот тут-то и звучит голос автора, говорящий, что «священный огнь» есть у Райского, но отобразить и показать его другим людям он не может. Именно поэтому Марк Волохов называет его неудачником. Автор любит Райского и сочувствует ему, он пытается его спасти, проводя через сложные жизненные препятствия, но и это не помогает. Райского уже нельзя изменить. Райского неправильно воспитывали в детстве, не приучили к труду. Очень часто при раскрытии характеров автор показывает детство и воспитание героя. Гончаров считает, что это одна из причин характера героя, его дальнейшей судьбы.

В некоторых моментах повести можно увидеть и авторский совет. Когда герой размышляет, что он делает неправильно, ему кто-то шепчет: «Не внеси искусства в жизнь, а внеси жизнь в искусство».

Прием передачи Райского с помощью других людей также использован Гончаровым: они«актер», и«гордец», и «эгоист». Но так как только лишь друзья могут хорошо узнать человека, то скорее всего автор думает так же, как они: «честнейшее сердце, благородная натура, но нервная, страстная, огненная и раздражительная». Впоследствии через различные ситуации автор доказывает эту характеристику. Несмотря на непонятность артистической натуры, Райский остается благородным, отзывчивым и добрым человеком, что видно из его отношений с сестрами и бабушкой. В противоположность Райскому автор приводит Марка. Его нельзя назвать добрым, честным, благородным, он сильный, умный, но одновременно с тем ограниченный человек, принимает на веру только свои собственные убеждения. Внешне Марк выглядит как настоящий разбойник. Вера очень часто называет его волком. По своим атеистическим убеждениям он напоминает Базарова. Сам автор считает Марка «заблудшей овцой; в христианском смысле», возможно, Гончаров пытается вместе с Верой вернуть его на верную тропу.

Для выражения своих мыслей автор часто прибегает к портрету. Почти для всех персонажей можно найти описание их внутренних качеств, внешнего облика. Единственная характеристика, которая держится лишь на внешнем облике, —, это портрет Софьи — холодная мраморная статуя, что соответствует ее характеру: холодная и безразличная, она не способна по-настоящему любить, в ней нет духовного содержания, она пуста, как статуя. Это скоро понимает и Райский и забывает ее; идеал Райского должен обладать некой внутренней силой, духовным содержанием, именно эту нравственную красоту увидит Райский в бабушке и Вере. В этом вопросе Гончаров солидарен с позицией своего героя.

Для обрисовки еще одного персонажа автор использует прием вставной повести. Это повесть Райского о Наташе, которая является полной противоположностью Софьи. Будучи не очень красивой физически, она обладает огромной духовной красотой. Нельзя не заметить сходство судьбы Наташи с судьбой главной героини «Бедной Лизы» Карамзина, на это намекает и сам автор: Райский называет ее бедной Наташей. Эта женщина являет собой пример чистой и бескорыстной любви, они никогда ничего не требовала от Райского. Для Наташи любить—значит дышать. Но Гончаров ищет другую любовь, не тихую, где один безвозмездно предан другому, а равную.

В деревне Райский встречает Марфеньку, самое доброе и беззаботное существо, которое он когда-либо встречал. Образ Марфеньки Гончаров раскрывает через окружающий ее пейзаж: «то смеялась, то хмурилась, глядела так свежо и бодро, как это утро». Этим приемом автор показывает, что Марфенька является неотъемлемой частью природы, и сам Райский сравнивает ее с птичками, которых она кормила. Марфенька ближе всех героев «Обрыва» находится к природе. Может быть, поэтому в любви ей везет больше, к тому же она не требует от своего избранника слишком многого. Викентьев— такое же предоброе существо, как и она. Они показали нам вид особенной любви, ангельской. К сожалению, не все могут любить так, а более сильным и глубоким натурам, таким, как Вера, Райский, нужна любовь сильная, человеческая.

В «Обрыве» мы можем найти любовь из далеких рыцарских романов. Это любовь Крицкой. Одновременно эта любовь является пародией на светскую. Татьяна Марковна была для Райского загадкой с самого начала, и практически до конца его пребывания в деревне Райский был очень удивлен большой нравственной силой и житейской мудростью бабушки. Райский в данном случае выражает позицию автора, считая, что такая сила может прийти только после очень сильной любви. Что автор и подтверждает с помощью старой, но правдивой сплетни о Тите Никоныче и Татьяне Марковне. Будучи уже в преклонном возрасте, Татьяна Марковна находит в себе силы помочь Вере, хотя драма внучки причиняет ей страдания, так как напоминает свою.

Сочинение по роману "Обрыв"

Поиски путей органического развития России, снимающего крайности патриархальности и буржуазного прогресса, продолжил Гончаров и в последнем романе - "Обрыв". Он был задуман еще в 1858 году, но работа растянулась, как всегда, на целое десятилетие, и "Обрыв" был завершен в 1868 году. По мере развития в России революционного движения Гончаров становится все более решительным противником крутых общественных перемен. Это сказывается на изменении замысла романа. Первоначально он назывался "Художник". В главном герое, художнике Райском, писатель думал показать проснувшегося к деятельной жизни Обломова. Основной конфликт произведения строился по-прежнему на столкновении старой, патриархально-крепостнической России с новой, деятельной и практической, но решался он в первоначальном замысле торжеством России молодой.

Соответственно, в характере бабушки Райского резко подчеркивались деспотические замашки старой помещицы-крепостницы. Демократ Марк Волохов мыслился героем, сосланным за революционные убеждения в Сибирь. А центральная героиня романа, гордая и независимая Вера, порывала с "бабушкиной правдой" и уезжала вслед за любимым Волоховым.

В ходе работы над романом многое изменилось. В характере бабушки Татьяны Марковны Бережковой все более подчеркивались положительные нравственные ценности, удерживающие жизнь в надежных "берегах". А в поведении молодых героев романа нарастали "падения" и "обрывы". Изменилось и название романа: на смену нейтральному - "Художник" - пришло драматическое - "Обрыв".

Жизнь внесла существенные перемены и в поэтику гончаровского романа. По сравнению с "Обломовым" теперь гораздо чаще Гончаров использует исповедь героев, их внутренний монолог. Усложнилась и повествовательная форма. Между автором и героями романа появился посредник - художник Райский. Это человек непостоянный, дилетант, часто меняющий свои художественные пристрастия. Он немножко музыкант и живописец, а немножко скульптор и писатель. В нем живуче барское, обломовское начало, мешающее герою отдаться жизни глубоко, надолго и всерьез. Все события, все люди, проходящие в романе, пропускаются сквозь призму восприятия этого переменчивого человека. В результате жизнь освещается в самых разнообразных ракурсах: то глазами живописца, то сквозь зыбкие, неуловимые пластическим искусством музыкальные ощущения, то глазами скульптора или писателя, задумавшего большой роман. Через посредника Райского Гончаров добивается в "Обрыве" чрезвычайно объемного и живого художественного изображения, освещающего предметы и явления "со всех сторон".

Если в прошлых романах Гончарова в центре был один герой, а сюжет сосредоточивался на раскрытии его характера, то в "Обрыве" эта целеустремленность исчезает. Здесь множество сюжетных линий и соответствующих им героев. Усиливается в "Обрыве" и мифологический подтекст гончаровского реализма. Нарастает стремление возводить текучие минутные явления к коренным и вечным жизненным основам. Гончаров вообще был убежден, что жизнь при всей ее подвижности удерживает неизменные устои. И в старом, и в новом времени эти устои не убывают, а остаются непоколебимыми. Благодаря им жизнь не погибает и не разрушается, а пребывает и развивается.

Живые характеры людей, а также конфликты между ними здесь прямо возводятся к мифологическим основам, как русским, национальным, так и библейским, общечеловеческим. Бабушка - это и женщина 40-60-х годов, но одновременно и патриархальная Россия с ее устойчивыми, веками выстраданными нравственными ценностями, едиными и для дворянского поместья, и для крестьянской избы. Вера это и эмансипированная девушка 40-60-х годов с независимым характером и гордым бунтом против авторитета бабушки. Но это и молодая Россия во все эпохи и все времена с ее свободолюбием и бунтом, с ее доведением всего до последней, крайней черты. А за любовной драмой Веры с Марком встают древние сказания о блудном сыне и падшей дочери. В характере же Волохова ярко выражено анархическое, буслаевское начало.

Марк, подносящий Вере яблоко из "райского", бабушкиного сада - намек на дьявольское искушение библейских героев Адама и Еьы. И когда Райский хочет вдохнуть жизнь и страсть в прекрасную внешне, но холодную как статуя кузину Софью Беловодову, в сознании читателя воскрешается античная легенда о скульпторе Пигмалионе и ожившей из мрамора прекрасной Галатее.

В первой части романа мы застаем Райского в Петербурге. Столичная жизнь как соблазн представала перед героями и в "Обыкновенной истории", и в "Обломове". Но теперь Гончаров не обольщается ею: деловому, бюрократическому Петербургу он решительно противопоставляет русскую провинцию. Если раньше писатель искал признаки общественного пробуждения в энергичных, деловых героях русской столицы, то теперь он рисует их ироническими красками. Друг Райского, столичный чиновник Аянов - ограниченный человек. Духовный горизонт его определен взглядами сегодняшнего начальника, убеждения которого меняются в зависимости от обстоятельств.

Попытки Райского разбудить живого человека в его кузине Софье Беловодовой обречены на полное поражение. Она способна пробудиться на мгновение, но образ жизни ее не меняется. В итоге Софья так и остается холодной статуей, а Райский выглядит как неудачник Пигмалион.

Расставшись с Петербургом, он бежит в провинцию, в усадьбу своей бабушки Малиновку, но с целью только отдохнуть. Он не надеется найти здесь бурные страсти и сильные характеры. Убежденный в преимуществах столичной жизни, Райский ждет в Малиновке идиллию с курами и петухами и как будто получает ее. Первым впечатлением Райского является его кузина Марфинька, кормящая голубей и кур.

Но внешние впечатления оказываются обманчивыми. Не столичная, а провинциальная жизнь открывает перед Райским свою неисчерпаемую, неизведанную глубину. Он по очереди знакомится с обитателями российского "захолустья", и каждое знакомство превращается в приятную неожиданность. Под корой дворянских предрассудков бабушки Райский открывает мудрый и здравый народный смысл. А его влюбленность в Марфиньку далека от головного увлечения Софьей Беловодовой. В Софье он ценил лишь собственные воспитательные способности, Марфинька же увлекает Райского другим. С нею он совершенно забывает о себе, тянется к неизведанному совершенству. Марфинька–это полевой цветок, выросший на почве патриархального русского быта: "Нет, нет, я здешняя, я вся вот из этого песочку, из этой травки! Не хочу никуда! "

Потом внимание Райского переключается на черноглазую дикарку Веру, девушку умную, начитанную, живущую своим умом и волей. Ее не пугает обрыв рядом с усадьбой и связанные с ним народные поверья. Черноглазая, своенравная Вера загадка для дилетанта в жизни и в искусстве Райского, который преследует героиню на каждом шагу, пытаясь ее разгадать. И тут на сцену выступает друг загадочной Веры, современный отрицатель-нигилист Марк Волохов. Все его поведение - дерзкий вызов принятым условностям, обычаям, узаконенным людьми формам жизни. Если принято входить в дверь - Марк влезает в окно. Если все охраняют право собственности–Марк спокойно, среди бела дня таскает яблоки из сада Бережковой. Если люди берегут книги - Марк имеет привычку вырывать прочитанную страницу и употреблять ее на раскуривание сигары. Если обыватели разводят кур и петухов, овец и свиней и прочую полезную скотину, то Марк выращивает страшных бульдогов, надеясь в будущем затравить ими полицмейстера.

Вызывающа в романе и внешность Марка: открытое и дерзкое лицо, смелый взгляд серых глаз. Даже руки у него длинные, большие и цепкие, и он любит сидеть неподвижно, поджав ноги и собравшись в комок, сохраняя свойственную хищникам зоркость и чуткость, словно бы готовясь к прыжку.

Но есть в выходках Марка какая-то бравада, за которой скрываются неприкаянность и беззащитность, уязвленное самолюбие. "Дела у нас русских нет, а есть мираж дела", - звучит в романе знаменательная фраза Марка. Причем она настолько всеобъемлюща и универсальна, что ее можно адресовать и чиновнику Аянову, и Райскому, и самому Марку Волохову.

Чуткая Вера откликается на волоховский протест именно потому, что под ним чувствуется трепетная и незащищенная душа. Революционеры-нигилисты, в глазах писателя, дают России необходимый толчок, потрясающий сонную Обломовку до основания. Может быть, России суждено переболеть и революцией, но именно переболеть: творческого, нравственного, созидательного начала в ней Гончаров не принимает и не обнаруживает.

Волохов способен пробудить в Вере только страсть, в порыве которой она решается на безрассудный поступок. Гончаров и любуется взлетом страстей, и опасается губительных "обрывов". Заблуждения страстей неизбежны, но не они определяют движение глубинного русла жизни. Страсти - это бурные завихрения над спокойной глубиною медленно текущих вод. Для глубоких натур эти вихри страстей и "обрывы" - лишь этап, лишь болезненный перехлест на пути к вожделенной гармонии.

А спасение России от "обрывов", от разрушительных революционных катастроф Гончаров видит в Тушиных. Тушины - строители и созидатели, опирающиеся в своей работе на тысячелетние традиции российского хозяйствования. У них в Дымках "паровой пильный завод" и деревенька, где все домики на подбор, ни одного под соломенной крышей. Тушин развивает традиции патриархально-общинного хозяйства. Артель его рабочих напоминает дружину. "Мужики походили сами на хозяев, как будто занимались своим хозяйством". Гончаров ищет в Тушине гармоническое единство старого и нового, прошлого и настоящего. Тушинская деловитость и предприимчивость совершенно лишена буржуазно ограниченных, хищнических черт. "В этой простой русской, практической натуре, исполняющей призвание хозяина земли и леса, первого, самого дюжего работника между своими работниками и вместе распорядителя и руководителя их судеб и благосостояния" Гончаров видит "какого-то заволжского Роберта Овена".

Не секрет, что из четырех великих романистов России Гончаров наименее популярен. В Европе, которая зачитывается Тургеневым, Достоевским и Толстым, Гончаров читается менее других. Наш деловитый и решительный XX век не хочет прислушиваться к мудрым советам честного русского консерватора. А между тем Гончаров-писатель велик тем, чего людям XX века явно недостает. На исходе этого столетия человечество осознало, наконец, что слишком обожествляло научно-технический прогресс и самоновейшие результаты научных знаний и слишком бесцеремонно обращалось с наследством, начиная с культурных традиций и кончая богатствами природы. И вот природа и культура все громче и предупреждающе напоминают нам, что всякое агрессивное вторжение в их хрупкое вещество чревато необратимыми последствиями, экологической катастрофой. И вот мы чаще и чаще оглядываемся назад, на те ценности, которые определяли нашу жизнестойкость в прошлые эпохи, на то, что мы с радикальной непочтительностью предали забвению. И Гончаров-художник, настойчиво предупреждавший, что развитие не должно порывать органические связи с вековыми традициями, вековыми ценностями национальной культуры, стоит не позади, а впереди нас.

http://feb-web.ru/feb/irl/rl0/rl3/rl3-2792.htm

http://goncharov.lit-info.ru/goncharov/articles/petrov/petrov-goncharov-7.htm

http://pokoroche.ru/%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D1%81%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B6%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5/%D0%93%D0%BE%D0%BD%D1%87%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2/%D0%9E%D0%B1%D1%80%D1%8B%D0%B2

35. Тематика и проблематика цикла рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника». Образ крестьянской России.

В «Записках охотника» Тургенев впервые вышел к единому образу России, увенчивала который русская природа. В отношении к нему, к его внутренней гармонии будет отныне оцениваться у писателя жизнеспособность лучших его героев. В этом смысле без «Записок охотника» не было бы и тургеневского романа, в том числе «Отцов и детей». Русская тема является постоянным предметом споров между Базаровым и Павлом Петровичем, предметом острого социального конфликта двух общественных сил эпохи 1860-х гг. Но эта тема живет в романе еще и независимо от героев, как надындивидуальная стихия бытия, неумолимо устраняющая все, что нарушает естественное равновесие ее ровного, неспешного течения. Уже по дороге в Марьино перед глазами молодых петербургских прогрессистов Базарова и Аркадия открылась картина разоренной России, за которой «вставал белый призрак безотрадной, бесконечной зимы с ее метелями, морозами и снегами…». Затем не без тонкой иронии Тургенев передавал либеральные размышления Аркадия: «Нет,- подумал Аркадий,- небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы…». Очевидное несоответствие между эпической масштабностью картины нишей России и легкомысленной самонадеянностью Аркадия оттенялось следующим замечанием автора: «Так размышлял Аркадий… а пока он размышлял, весна брала свое». Пробуждающаяся весенняя природа нерукотворными, естественными силами восстанавливает гармонию, устраняет ущерб и разорение, причиненные зимой: «Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием теплого ветерка, все - деревья, кусты и травы; повсюду нескончаемыми звонкими струйками заливались жаворонки…». Образ леса символизирует в романе еще не освоенные рационалистом Базаровым демократические силы русской национальной жизни и истории (вспомним в этой связи разговор Базарова с мужиком), слитые, как всегда у Тургенева, с миром природы. Конфликт романа не исчерпывается столкновением и драматической борьбой между двумя поколениями людей (дворянами и разночинцами), двумя формами идеологий, хотя на уровне этого конфликта «Отцы и дети», конечно, прежде всего изучаются. Уже с первых глав романа возникает и развивается в подтексте другая конфликтная ситуация, более широкая и универсальная: отцы и дети перед лицом движения русской природы и истории. Драматический элемент осложнен в «Отцах и детях» началами эпическими. Гармония художественного целого держится здесь на тургеневской концепции русской национальной жизни с ее величавой простотой и неспешностью, с ее ровным течением, сглаживающим в своем вековом русле все дерзкие препятствия, все угрожающие ровному потоку отклонения и завихрения. Когда умер Базаров, отцом его, Василием Ивановичем, овладел разрушительный порыв исступления: «Я говорил, что я возропщу!» - хрипло кричал он, с пылающим, перекошенным лицом… Такова, по Тургеневу, естественная гармония бытия, с которой рано или поздно сталкивается любой человек и которая соста