Первая русская революция и аграрная реформа П.А. Столыпина: экономическая, социальная и политическая сущность, итоги и последствия

Ограниченность царской модернизации и архаичность системы управления в России проявились в русско-японской войне 1904-1905 гг.

Об этом свидетельствовало уже то, как была развязана война. Конечно, и другая - японская - сторона не была исполнена политической мудрости и миролюбия. Япония тогда являла собой империалистическое государство, принесшее немало бед на землю Китая и Кореи. Но тот факт, что в России политические решения на высочайшем уровне принимались под давлением кучки авантюристов, возмечтавших путем концессий прибрать к своим рукам Корею (Безобразов и др.), при игнорировании мнений министров иностранных дел и финансов, говорил об отсталости политических инсти­тутов. Сам же Николай II был уверен, что Японию можно буквально закидать шапками. Весьма воинственно была настроена и немалая часть правящей верхушки России. При этом в подготовке к войне имели место провалы, не поддающиеся никакому разумному объяснению. Например, русская армия не имела точных карт театра военных действий и системы разведки, коммуникаций и единой стратегии, четкого командования, зато в избытке обладала устаревшим обмундированием и устаревшими инструк­циями. Плохое управление войсками и тылом заранее обрекло Россию на i юражение, несмотря на более мощный потенциал, чем у Японии, героизм солдат и полководческие способности многих командиров.

Поражение в войне ускорило революцию 1905 г., хотя сама революция в конечном счете была вызвана отнюдь не военными неудачами страны на Дальнем Востоке. При всех претензиях на «единение с народом» царь и его окружение с большой опаской смотрели на народ и общество в целом. Они боялись каких-либо инициатив снизу и пытались их всячески ограничить, видя в них угрозу существующему порядку. Но ограничения инициатив ослабляли модернизацию, придавали ей поверхностный характер. А это, в свою очередь, ослабляло позиции царского режима, который нуждался в модернизации России ради собственного выживания.

Революция 1905-1907 гг. была первой в истории революцией, которая представляла собой реакцию общества на издержки догоняющей модернизации, бросала вызов всей европоцентричной, западной модели развития, сложившейся в XIX в. В данном отношении Россия предвосхитила многие события XX столетия.

Противоречия имперской модернизации не ограничивались сферой экономики и политики. Они затрагивали и социокультурные, духовные стороны социума.

В начале века нарастало противостояние народа и самодержавия. Обнаружилась полная несостоятельность царизма решать кардинально самые насущные вопросы: о земле, свободах, правах рабочего человека, образовании и т.д. В то же время массы еще верили в доброту царя и надеялись своими петициями повлиять на его политику.

По сути дела для решения задач реформирования России требовалось, чтобы буржуазия стала не только экономическим, но и политическим авангардом общества. Этот политический императив дополнялся экономическим - индустриализация диктовала первоочередную задачу: вывести аграрный сектор из-под влияния все еще мощного оплота феодализма в лице помещичьего землевладения. Но этого не хотело понимать ни дворянство, ни императорская власть, что так или иначе вело к народным восстаниям.

Критической точкой отсчета революции стали события 9 января 1905 г., расстрел мирной демонстрации, организованной провокатором попом Гапоном, что буквально подняло на дыбы все слои населения России. Усилилось забастовочное движение. К рабочим примкнуло крестьянство, недовольное отсутствием законов о земле. В октябре -декабре 1905 г. революция достигла своего апогея, ибо к русским рабочим и крестьянам примкнуло национально-освободительное движение национальных окраин России - в Польше, Прибалтике, в Средней Азии. В Иваново-Вознесенске возник первый Совет рабочих депутатов, после чего осенью 1905 г. Советы возникли еще в 50 городах. К движению примкнули и некоторые флотские и армейские подразделения - восстание на броненосцах «Князь Потемкин-Таврический» и «Георгий Победоносец», а также на военном судне «Веха», выступление матросов и солдат в Севастополе.

Революция 1905-1907 гг. носила общенародный характер. По своим лозунгам она была буржуазно-демократической, ибо её основными требованиями были требования осуществления буржуазных свобод: 8-часовой рабочий день, передача земли крестьянам и права на свободы совести, слова, собраний.

В 1907 г. революция пошла на спад, так как царизм был еще силен, революционные силы были разрознены, не было единого центра руководства действиями восставших, армия еще была не на их стороне и т.д. В целом, если в определенной степени Россия начала после революции развиваться в сторону демократии, то в отношении решения основных проблем и социально-экономического развития она оставалась на прежнем уровне.

Революция 1905-1907 гг. заставила царский режим внести некоторые коррективы в ход политической модернизации. Дело не только в том, что появилась Государственная Дума, пусть и избранная на основе не исеобщего и равного избирательного права, а сословного представительства. Дело в том, что самодержавие наконец-то попыталось расширить свою социальную опору в деревне. Способ был предложен П.А. Столыпиным, хотя задумывался еще СЮ. Витте. Столыпин хотел стимулировать частную инициативу в деревне и повысить эффективность аграрного производства в России, создать широкий слой зажиточных крестьян-фермеров, для чего было принято решение о свободе выхода из общины и освоении восточных земель путем переселения на Восток, в Сибирь с помощью государства. Для этих целей был создан Крестьянский банк, где крестьяне могли получить ссуду и кредит на свое обустройство. Самодержавие сознательно взяло курс на разрушение крестьянской общины. Но при этом помещичье землевладение оставалось практически неприкосновенным. Таким образом, основной принцип имперской модернизации - обновление ради сохранения империи и старых порядков - оставался неизменным.

Реформа Столыпина принесла положительные результаты. В России возросло сельскохозяйственное производство, повысилась его эффективность. Среднегодовой валовой сбор зерновых в 50 губерниях Европейской России возрос с 1900-1904 гг. по 1909-1913 гг. на 15,9% - с 3183,8 млн. пудов до 3690,4. Россия наконец-то начала уходить от угрозы массового голода из-за неурожаев, хотя в целом рост сельскохо­зяйственного производства еще не позволял стране вздохнуть спокойно.

Но разрушить общину не удалось. Она была не только реликтом архаичной аграрной системы, не только проявлением общинных традиций в сознании русского крестьянства. Она помогала крестьянину выжить в условиях разорения деревни. Сохранение крестьянской общины в России было оборотной стороной имперской модернизации: насаждавшиеся сверху за счет деревни капитализм и индустриальная система воссоздавали докапиталистические порядки, отношения личной зависимости за долги помещику или богатым крестьянам. Столыпин решил разрушить, не предложив ничего хорошего взамен, этот последний бастион защиты крестьян, который кое-как предохранял их от неизвестности, не обещавшей большинству чего-либо хорошего. Тем более, что зачастую цены на сельскохозяйственные продукты не покрывали затраты на инвентарь, стройматериалы и предметы обихода. Вот почему столыпинская аграрная реформа принесла не только положительные результаты, но и умножила потенциал ненависти к царской модернизации в целом.

Реакция крестьянства на столыпинскую аграрную реформу была двоякой. Негативная, разрушительная реакция явилась следствием резко усилившегося социального расслоения и нестабильности в деревне. Из общины выходили, как правило, самые крепкие, работящие крестьяне. Это ослабляло общину. Тяготы налогообложения и заботы о совместных угодьях ложились на плечи более слабых. Положение общины ухудшалось. И те, кто оставался в общине (а этим людям зачастую просто некуда было податься), препятствовали выходу из нее других. С момента, когда был опубликован указ Николая II о праве выхода из общины, 9 ноября 1906 г., до 1 сентября 1914-го только 26,6% крестьян, пожелавших расстаться с общиной, получили ее согласие на это. 67,3% из числа выделившихся обращались за помощью к войскам и полиции. Оставшиеся в общине вымещали злобу на тех, кто вышел из нее и начал вести свое хозяйство: устраивали поджоги, убивали лошадей и коров, травили колодцы, портили урожай.

Но была и другая, положительная реакция крестьянства на столыпинскую реформу, - создание кооперативов. Собственно, крестьянская кооперация возникла еще в XIX в., но реформа ускорила ее развитие. В 10-е гг. XX в. крестьянская кооперация в России стала самой мощной в мире по числу участвовавших в ней крестьян. Именно через кооперацию мог пролегать путь к модернизации российской деревни, что колоссально ускорило бы и модернизацию России в целом. Крестьянская кооперация помогала решить болезненную для многих проблему: примирить ценности традиционного, крестьянского общества с принципами «модернити», общинность (коммунализм) с индивидуализмом, предприимчивостью, рыночными отношениями, необходимой при этом рациональностью. Крестьянская кооперация помогла бы преодолеть, во всяком случае частично, раскол, который препятствовал модернизации, и она давала положительный прирост благодаря экономии производственных и транспортных издержек и т.д.

В начале века в России было 1 625 кооперативов (из них 837 -кредитных), а к началу 1917 г. их было уже 47 187 (16 055 - кредитных). В кооперативном движении участвовало 14 млн. человек, а с членами семей - 84 млн. Но не стоит переоценивать модернизационный потенциал крестьянской кооперации. Сама по себе она не могла бы преодолеть общую технологическую отсталость сельского хозяйства России, решить общую проблему модернизации страны без активной роли государства.

Царское правительство относилось к крестьянской кооперации, как и к любой инициативе снизу, двойственно. С одной стороны, оно понимало, что кооперация помогает повысить экономическую эффективность сельского хозяйства. С другой стороны, оно боялось кооперации, потому что та делала деревню более самостоятельной по отношению к пра­вительству.

Таким образом, столыпинская аграрная реформа по-своему выявила несовместимость имперской модернизации, проводившейся самодержавием, с задачами подлинной модернизации страны. Пытаясь воспроизвести основные черты индустриальной системы Запада, царское самодержавие накладывало их на проблемы российского происхождения.

Годы после первой русской революции - это время гниения и начинающегося распада общества, разгула низменных страстей и увлечения мистицизмом. Распространялось неуважение даже равных по сословной принадлежности людей друг к другу, росла коррупция, множились всевозможные злоупотребления. Разрастались апатия и равнодушие ко всему происходящему вокруг, пренебрежение к морали и закону, падала трудовая этика. Все эти явления, противоречащие какой-либо модернизации, наблюдались на фоне начавшегося в 1909-1910 гг. экономического подъема.

Необходимость демократизировать общественно-политическую жизнь страны и улучшить положение народа осознавалась широкими слоями общества. Однако это осознание не вылилось в продвижение России по пути подлинной, а не верхушечной модернизации. И дело не только в том, что самодержавие подавляло оппозиционные движения и не одобряло всевозможные инициативы со стороны общества. Но также и в том, что русская интеллигенция не могла выработать концепцию развития страны, которая бы учитывала как реалии русской жизни, традиции русской культуры, так и практические задачи, которые стояли перед страной. Не могла, во-первых, из-за присущего российскому обществу социокультурного раскола, который пронизывал и саму интеллигенцию, что никак не способствовало социокультурной модернизации. Во-вторых, потому что попытка предложить какую-либо идею развития, адекватную российским условиям, потребовала бы пересмотреть многие «идейные принципы», которых придерживалась русская интеллигенция, в частности, ее отношение к предпринимательству и частной собственности.

Миссию решения таких проблем всегда берут на себя власть и оппозиция. Последняя была представлена легальными и нелегальными организациями в лице политических партий и движений. Первыми свои партии создали рабочий класс, радикальные элементы интеллигенции, а уж потом буржуазия и дворянство. Отставание составило целых семь лет. РСДРП была основана в 1898 г., партия социалистов-революционеров - в 1901; российские либералы основали свою конституционно-демократическую партию в октябре 1905 г. в самый разгар революции. В ноябре 1905 г. образовался «Союз русского народа» - главная организация дворянства.

Следует отметить, что либералы понимали опасность отставания в «политическом развитии». В стремлении выйти на уровень требований момента, буржуазная политическая элита осенью 1904 г. начала активно вести «банкетную кампанию»: в честь 40-летия судебной реформы 1864 г. в 34 городах страны прошли собрания общественности (под видом банкетов), где выдвигались требования принятия Конституции, предоставления гражданских прав всем слоям населения. На «банкетах» присутствовало более 50 тысяч человек, т.е. представительность была значительной. Царь осудил эту кампанию, что было своего рода пощечиной либеральной интеллигенции.

Известно и нежелание Николая Второго услышать голос рабочих, даже тех верноподданных, которых повел 9 января 1905 г. к Зимнему дворцу священник Георгий Гапон. 150 тыс. рабочих с хоругвями и просьбами о помощи были встречены залпами гвардейских полков. Запись в дневнике Николая II была как всегда лаконична: «В Петербурге произошли беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять. В разных частях города было много убитых и раненых».

Начавшаяся революция к осени 1905 г. достигла пика. Во всеобщей политической стачке в октябре практически объединились рабочие, служащие, буржуазия, интеллигенция. Во многих губерниях центральной России полыхал пожар крестьянских волнений. Армия колебалась. Выход из сложившейся ситуации предложил СЮ. Витте. Он уговорил царя подписать и опубликовать Манифест, который должен был стать не более чем Декларацией о намерениях. Разработчики Манифеста (ближайшие сотрудники СЮ. Витте) подготовили более радикальный документ, и император подписал его. Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка» содержал следующие положения:

1.Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на правах действительной неприкосновенности личности, свободы совести,i юна, собраний и союзов.

2.Не останавливая предначертанных выборов в Государственную
Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности,
соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы
населения, которые совсем лишены избирательных прав, предоставив
1НСИМ дальнейшее развитие начал общего избирательного права вновь
установленному законному порядку.

3.Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог
косприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным
от народа обеспечена была возможность действительного участия в
надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей.

Призываем всех верных сынов России исполнить свой долг перед Родиною, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле".

Хотя позднее царь и называл Манифест «страшным решением», этот документ сыграл колоссальную роль в стабилизации положения и расколе противостоявших режиму оппозиции и сил революции. Политическое искусство премьер-министра Витте позволило самодержавию не только выиграть крайне необходимое время, но и пополнить ряды сторонников режима, прежде всего за счет основной массы буржуазии, служащих, части рабочих и крестьян. Тем самым, социальная база режима существенно расширилась и появилась возможность перехода в контрнаступление.

Сам С.Ю. Витте позднее так объяснил свои действия: «...Тогда надо было спасать положение вещей - раздавить поднявшиеся разгулявшиеся буйные силы возможно было или вооруженной рукой и потоками крови, или компромиссом в виде народного представительства. Все равно, рано или поздно, Россия пришла бы к таковому, а тут манифест сыграл роль громоотвода и образовавшиеся к тому времени партии бросились в рукопашную друг с другом и перегрызлись между собою. Положение было спасено».

Допустив оппозицию к участию в российском парламенте, самодержавие постаралось свести роль законодателей к минимуму. Первая Государственная Дума проработала всего одну сессию - с 27 апреля по 7 июля 1906 г. Вторая Государственная Дума функционировала с 20 февраля по 2 июня 1907 г. Третья Дума проработала полный срок - с 1 ноября 1907 г. по 9 июня 1912 г., хотя часто распускалась на несколько дней, чтобы правительство, используя 87 статью «Основных законов», могло принимать нужные ему решения. Созвав Четвертую Государственную Думу 15 ноября 1912 г., царь распустил ее 25 февраля 1917 г. Кстати, эту Думу «на время» распускали довольно часто и порой даже на полгода.

Политические возможности буржуазии тем самым остались неиспользованными, союз с ней самодержавие открыто и жестко бойкотировало. О соответствии политических элит и лидеров требованиям времени речи не может идти. Аналогично положение дел и при анализе аграрных, еще более значимых проблем, ибо они затрагивали интересы 4/5 всего населения страны. Фигура и дела Петра Аркадьевича Столыпина, естественно, были тогда в центре внимания.

По мнению А.Я. Авреха, автора капитального исследования «П.А. Столыпин и судьбы реформ в России», замысел и сущность первого решения Николая II был продиктован (и вполне обоснованно) тем, что роспуск Первой, а затем и Второй Думы был вызван стремлением Петра Столыпина:

а)защитить от всех посягательств левых сил понравившийся царю
проект аграрной реформы С. Витте, где основной идеей был отказ от
любых посягательств на земли помещиков;

б)предотвратить превращение Думы в некий центр политической
власти.

Предложения П. Столыпина о проведении аграрной реформы в духе сочетания мер по удовлетворению интересов крестьян с одновременной защитой позиций дворянства, воплотилось в Указе царя от 9 ноября 1906 г. По данному указу:

1)крестьянин получал полное право личной свободы в решении где
ему находиться - выйти из общины на хутора или уехать на Восток для
освоения новых земель, и тем самым становился равноправным человеком
в российском обществе;

2) крестьянину дали право путем выделения своего земельного
надела из общины создать хуторское хозяйство или отруб;

3) Крестьянскому банку передавалась часть государственных и удельных земель с правом последующей их продажи земледельцам;

4) реформой местного самоуправления создавалась новая система:
община - волость - уезд - губерния. Помещики отстранялись от дела управления селом, главами администрации становились назначаемые губернатором и уездным начальником чиновники.

В этой реформе самым важным оказалось:

- признание роли и статуса крестьянина как собственника; крестьяне получали политические права и свободы;

- крестьяне выводились из сферы административного надзора помещиков.

Наряду с этим полумерой оказалось то, что «аграрный голод» юревни не решался, а лишь немного ослаблялся за счет переселений за Урал п it Сибирь.

В отношении реформы самой Думы П.А. Столыпин, текстом нового шкона о выборах и 87-й статьи Основных законов, превратил её в по-i пушное воле правительства орудие.

Суровость карательной политики отчасти объяснялось и тем, что 12;шгуста 1906 г. эсеры-максималисты совершили террористический акт на даче Столыпина. Тогда в результате взрыва погибло 27 человек, было много раненых, в том числе сын и дочь премьера. Как известно, и сам I I.A. Столыпин умер не своей смертью. На него было совершено покушение (1911 г., Киев) и спустя четыре дня он скончался.

За пять лет (1907-1911) машина репрессий коснулась 1,5 млн. человек, 4 тысячи - получили смертный приговор, многие погибли в камерах, не дождавшись суда; власти закрыли около тысячи газет и журналов, множество профсоюзов. Реформы П. Столыпина, несмотря на энергию их автора, в политическом плане оказались полумерой. Дело в том, что они, по существу, своим содержанием игнорировали требование времени — освободить политическую и экономическую си­стемы страны от тяжелых пут феодализма в лице самодержавия и помещичьего землевладения. Тем самым власть не учла главный императив времени.

Совершенно иначе можно оценить её подход к вопросам образования, науки, культуры. Число учащихся в школах выросло с 1880 по 1914 г. с 1 114 тыс. до 8 147 тыс. Расходы на образование с 1900 по 1913 г. поднялись с 2,1 процента до 14,6. Но это позволило лишь поднять уровень простой грамотности населения с 1/3 до 2/3. Таким образом, пере­ход страны к индустриальному обществу осложнялся.

Формирование экономики интенсивного типа в России сталкивалось с тремя главными препятствиями:

- слабостью российского либерализма, его зависимостью от самодержавия, неопределённым положением «третьего сословия»;

- тем, что основная масса населения продолжала вести экстенсивное хозяйство в деревне;

- колоссальным давлением мощных остатков рабско-крепостнической психологии на поведение большинства населения.

Последнее можно проиллюстрировать на примере поведения крестьян в период революции 1905-1907 гг., когда погром помещичьих усадеб не сопровождался требованием ликвидации самодержавия и тем самым сохранялись преданность монарху, вера в справедливость царя.

Потребовались потрясения двух революций 1917 г. и ленинский Декрет о земле, чтобы эта вера исчезла. Неграмотный или малограмотный крестьянин мог сохранять иллюзии легитимности самодержавия как в ходе, так и после поражения первой русской революции. Но вера в необходимость существования царизма долгое время - практически до 1915 -1916 г. - была и у значительной части российской буржуазии, не говоря о позиции главной опоры самодержавия - дворянства. Верноподданничество сохранялось и в основной массе казачества. Таким образом, можно сделать вывод, что:

а)правящая династия и её окружение оказались не готовы к модернизации и, более того, противодействовали ей по мере своих сил;

б)российская буржуазия и интеллигенция запаздывали с
политическими, экономическими, организационными решениями;

в)лидеры российских либералов начала XX в. не понимали основной
национальной задачи: создание условий в городе и деревне для жизни
различных слоев населения, формирования среднего сословия;

г)социально-экономически страна оставалась полуаграрной, не
дозрев до уровня перехода в индустриальное общество;

д)власть осталась союзником и защитником класса феодальной
эпохи-дворян;

е)власть втянулась во внешнеполитические союзы, конфликты, войны, что противоречило национальным интересам, обостряло противостояние государства и общества.

С конца XIX в. в России по примеру западных стран стали формироваться различные движения, участниками которых были чаще всего рабочие и интеллигенция, распространявшая новое западное учение К. Маркса и Ф. Энгельса о социализме и коммунизме, при которых будет существовать равноправие всех и принципы: при социализме - «от каждого по способностям, и каждому по труду», а при коммунизме - «от каждого по способностям, и каждому по потребностям».

В России эти движения прошли путь от декабристов, западников и славянофилов, революционных демократов и народников, рабочих кружков к политическим партиям.

Одним из первых возник «Всероссийский еврейский союз» (Бунд), объединивший в основном мелких ремесленников. В 1895 г. в столице В. Ульяновым и Ю. Мартовым был образован «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Создание групп этого союза произошло быстрыми темпами в течение трех лет, хотя петербургская организация была разгромлена уже в 1896 г. В. Ульянов и активные деятели «Союза» были сосланы в Сибирь. Но оставшиеся члены продолжали действовать и в 1898 г. в Минске состоялся I съезд РСДРП. Программа и устав РСДРП были приняты в 1903 г. на II съезде. Там же произошло размежевание между радикальными революционерами - большевиками и более умеренными - меньшевиками во главе с Мартовым.

Наиболее активно процесс образования партий начался в ходе первой русской революции, когда под давлением революционной ситуации Николай II вынужден был принять Манифест 17 октября 1905 г., дававший свободу совести, собраний, слова, проведения выборов в Государственную Думу. Однако свобода собраний была предоставлена только монархическим и буржуазным партиям, а социал-демократы, эсеры, анархисты были под запретом.

В результате в России были созданы монархические, либерально-демократические, левые партии. К монархическим относились «Союз русского народа», «Союз Архангела Михаила» и др. подобного типа; к либерально-демократическим - «Союз освобождения», «Союз земцев-конституционалистов», возникшие еще в январе 1904 г. как нелегальные, а также кадеты, октябристы и многие партии национально-либерального характера; к левым - РСДРП, эсеры и все революционно настроенные движения.

Первым зримым результатом революции и проявлением лавирования правительства было решение созвать законосовещательную Думу при императоре (Манифест от 6 августа 1905 г.). По имени тогдашнего министра внутренних дел А.Г. Булыгина её окрестили "Булыгинской". Фактически это был расширенный Государственный Совет. Право участия в Думе получало крестьянство. Рабочие, напротив, были лишены такого права. Но такая Дума не устраивала никакие сословия и политические силы. Дворянство, например, не устраивало отсутствие в ней сословного начала. Правые круги были недовольны предоставлением права евреям быть избранными в Думу. Другим результатом народных волнений стало подписание Николаем II Манифеста 17 октября 1905 г., которым в России была введена законодательная Государственная Дума. Выборы в Думу первого созыва состоялись зимой 1906 г.

Николаю II состав этой Думы показался слишком радикальным и потому он эту Думу распустил и осенью 1906 г. были проведены выборы во вторую Думу. Однако и на этот раз её состав не понравился царю, к тому же революция пошла на спад и 3 июня 1907 г. эта Дума также была распущена. Это событие получило в истории свое определение -

Третьеиюньский государственный переворот. Выборы, объявленные в Третью Госдуму, проходили с сокращением прав участников выборной кампании, с увеличением прав дворянства и в некоторой степени буржуазии. Третья Госдума проработала полный срок, до 1912 г., затем её сменила Четвертая Госдума, где было достаточно много самых различных фракций и в том числе - от социал-демократов.

Важнейшей частью деятельности Думы была работа над законопроектами, которые могли рассматриваться лишь в том случае, если они поступали не менее чем от 30 её членов, при этом рассматривались очень медленно и часто застревали в комиссиях. Кроме этого Дума рассматривала росписи правительства по доходам и расходам, вела контроль за выполнением бюджета, но и здесь её полномочия были ограничены. Третьей сферой деятельности Думы были запросы правительству по поводу незаконных действий властей, на что правительство чаще всего не реагировало и не отвечало.

Мирный период 1907-1914 гг. фактически ушел на ликвидацию последствий революции, попытки Столыпина провести свои реформы, дискуссии в среде интеллигенции, о чем свидетельствовал сборник «Вехи», на развитие литературы и искусства, ставшего Серебряным веком русской культуры в мире. Одновременно с этим шла активизация революционных настроений, тон которым задавали по-прежнему выступления рабочих и крестьян. От экономических требований улучшения своей жизни они постепенно переходили к политическим лозунгам о свержении самодержавия и замене его демократической республикой. Более сильными становились оппозиционные настроения либеральной буржуазии и торгово-промышленных кругов, связанные с попытками самодержавия ограничить права свободной прессы, Госдумы и т. д. С одной стороны, нарастал политический кризис, с другой стороны, само гражданское общество, которое начинало складываться в России, нуждалось в помощи со стороны самодержавия. В частности, русская буржуазия хотела, чтобы правительство защищало ее от иностранных кон­курентов и собственных рабочих, от народа, в котором накапливалась ненависть к богатеям. Избегая вводить развернутое социальное и трудовое законодательство, дабы не обидеть предпринимателей, царское самодержавие тем самым охраняло бесправие рабочих. А бесправие рабочих, как и протекционистская торговая политика, отнюдь не побуждало капиталистов внедрять новые технологии и повышать культуру управления. Они предпочитали нанимать за гроши плохо обученных бывших крестьян, обозленных и на хозяев, и на правительство. В то же время самодержавие старалось всячески поддерживать разобщенность буржуазии, чтобы легче было ею управлять, а слабость и разобщенность русской буржуазии, в свою очередь, не позволяли правительству столь же эффективно проводить политику государственного регулирования хозяйства, как это делало, скажем, правительство в Германии. Тем самым оно ослабляло и себя. Так возникало одно из противоречий царской модернизации, которые было невозможно разрешить в ее рамках.

Как известно, большинство русской интеллигенции крайне отрицательно относилось к предпринимательству, торговле и банковско-финансовому делу. Это отношение объясняется как неприглядным обликом самой русской буржуазии, так и социальным происхождением интеллигенции. С одной стороны, интеллигенция происходила из дворян, помещиков - класса традиционного, добуржуазного общества, который в силу своего положения и воспитания, православной культуры с ее пренебрежением к материальному миру не мог обладать рационалистическим мышлением по типу западного «экономического человека». С другой стороны, еще в 40-60-е гг. XIX в. и особенно в годы реформ Александра II, в ряды интеллигенции стали вливаться разночинцы, по своему происхождению и воспитанию тоже никак не способные вы­двинуть идеи, созвучные капиталистическому развитию страны: слишком уж жестоким был для бедных слоев России капитализм, вскармливаемый самодержавием. Русская интеллигенция не принимала капиталистическую индустриализацию в России.

Из социального происхождения русской интеллигенции проистекало удивительное сочетание в ее мировоззрении идейного консерватизма, ностальгии по ушедшему и поразительно смелых фантазий. В то же время русская интеллигенция была склонна некритически заимствовать западные концепции общественного развития. В этом, кстати, одновременно проявлялось и относительное отставание России от Западной Европы, и страстное желание догнать Запад, «стать, как все».

Сочетание ностальгии по прошлому, желания скорее расстаться с мерзким настоящим и буйных фантазий касательно будущего породило феномен Серебряного века русской культуры. Все, что дал Серебряный век, по-своему необыкновенно красиво и по праву является всемирным достоянием. Однако культура Серебряного века, будучи сугубо элитарной, не преодолевала социокультурный раскол общества, а увековечивала его. Чтобы провести социокультурную модернизацию в России, эту культуру нужно было либо безжалостно смять, либо заменить старыми, привычными формами ценой культурной деградации, либо, наконец, попросту проигнорировать. В годы Советской власти, как известно, имело место и то, и другое, и третье.

Конечно, нельзя сказать, что социокультурная модернизация совсем не происходила в России начала XX в. Без нее не сложилась бы русская инженерная школа, не было бы и достижений в точных и естественных науках. Однако она затрагивала очень узкий слой людей. Ограниченность социокультурной модернизации в стране сказывалась на системе управления. И если заимствовать западную технику и технологию, достижения науки и образования для России было сравнительно нетрудно - ведь Россия сама имела достижения в этих областях, то гораздо труднее было использовать западный опыт управления, хоть на уровне предприятий или всей государственной машины. Несмотря на положи­тельные перемены, которые произошли в деле управления еще при Александре II, в целом оно оставалась архаичным и не соответствовало духу времени.

Это и понятно, ибо, чтобы модернизировать систему управления, нужно было разрубить многочисленные нити, которые связывали петербургскую бюрократию с классом помещиков, заменить саму бюрократию. Это означало бы бросить вызов самодержавию, которое проводило модернизацию в России не для замены существующего строя, а ради его укрепления. Самодержавная, имперская модернизация обрекала общество на глубокий внутренний кризис. Попытка быстрее пройти путь, который другие страны проходили гораздо дольше и раньше России, бешеная гонка за историческим временем подрывала организм социума. Социальная жизнь царской модернизации оказалась очень короткой, ибо она порождала гораздо больше проблем, чем решала. Потому-то Россия и подошла с огромным, буквально неподъемным грузом проблем к началу первой мировой войны, вступая в схватку за передел мира со странами, далеко опередившими ее на пути модернизации.