Музыкальная культура азербайджана

Взяв свое начало с творчества народных певцов - ашугов, сейчас она достигла высот национальной оперы, основоположником которой является У.Гаджибеков, а наиболее известными исполнителями, прославившимся и на эстрадном поприще стали М.Магамаев, П. Бюль-Бюль Оглы, З.Халнарова.

Тесным образом с музыкой связано азербайджанское театральное искусство, истоки которого уходят в глубочайшую древность. В его основе лежит народное представление, известное под названием "в середине ковра": четверо мужчин поднимали вверх концы ковра, в середине которого находился скрытый наполовину актер, который с помощью рук изображал положительных героев, а коленей - отрицательных. 20 век ознаменовался созданием первого государственный театр, который в последствии разделился на оперный и драматический, и дал стране таких известных актеров, как М.Алиев, М. Давудова, С.Ахундов, А.Искандеров.

Узеир Гаджибеков - великий композитор, классик азербайджанской музыкальной культуры, творчество которого сыграло основополагающую роль в истории национального музыкального искусства. С именем У.Гаджибекова связано становление и развитие в Азербайджане профессионального музыкального творчества, возникновение и эволюция многих жанров, создание ряда профессиональных коллективов. У.Гаджибеков был первым, кто начав композиторскую и общественную деятельность в тяжелых условиях жизни, создал на всем Ближнем Востоке национальный музыкальный театр. Активным участником строительства азербайджанской культуры становится У.Гаджибеков. Позже он создает лучшие свои произведения, открывающие новые страницы в национальном искусстве.

Автор первых опер, музыкальных комедий, массовых песен, газелл, кантатно-ораториальной музыки, произведений для оркестра народных инструментов, а также первой азербайджанской классической оперы-шедевра азербайджанского музыкального искусства - "Кёр-оглы", - У.Гаджибеков сыграл выдающуюся роль в развитии национальной культуры и как общественный деятель, драматург, ученый, фольклорист, педагог. Во все сферы своей многогранной деятельности У. Гаджибеков вкладывает огромнейший талант художника, просветителя. Велики его заслуги в становлении и развитии музыкального образования, музыкальной науки, просвещения широких масс.

У. Гаджибеков совершил перелом в развитии азербайджанской музыкальной культуры, выступив в своем творчестве как смелый новатор. Усвоив и продолжив традиции мировой и русской классики, органично соединив их с особенностями народно-национального искусства, У.Гаджибеков сумел создать на этой основе новый в азербайджанском искусстве профессиональный язык, заложив тем самым фундамент национального музыкального стиля. В силу этого само содержание народной музыки, не потеряв почвенности и интонационной самобытности, приобрело в произведениях У.Гаджибекова новые качества.

Глубоко почвенная, национальная к общезначимая музыка У.Гаджибекова, соединяющая в себе содержательность с непосредственностью высказывания, обращена как к профессионалам, так и к широким кругам слушателей. У.Гаджибеков - один из тех великих художников, которые сочетают в себе высокий талант с активно выраженной общественной деятельностью, гражданственностью и патриотизмом. Вся его жизнь - это жизнь борца за прогресс. Светлым жизнеутверждающим мировосприятием, любовью к людям отмечена музыка гениального художника Узеира Гаджибекова, творческие традиции которого продолжены в произведениях азербайджанских композиторов последующих поколений.

25 (12) января 1908 года на сцепе Бакинского драматического театра была поставлена первая опера У.Гаджибекова "Лейли и Меджнун", знаменующая собой рождение азербайджанской национальной оперы. Она была и первой на всем Востоке. Композитор обратился к подлинному тексту поэмы Физули. Для изложения в музыкальной форме романтически лирического содержания поэмы У.Гаджибеков обращается к классическим образцам народного творчества - мугамам, которые заменяют основные музыкальные формы (вместо традиционных арий, ариозо), раскрывающие образы героев. Музыка оперы представляет собой чередование мугамов с несложными оперными формами. У.Гаджибеков сам определяет стиль "Лейли и Меджнун" как оперы мугамно-импровизационной. Кроме мугамов, в опере были использованы и песенно-танцевальные образцы народного творчества. Одновременно были и эпизоды, полностью сочиненные самим композитором.

Партитуры с выписанными партиями солистов и оркестра опера не имела - её заменяли отдельные нотные записи и большое число заметок автора, его указаний о мугамах, ладах, темпе, динамических оттенках и т.д.

Вслед за "Лейли и Меджнун" композитор написал и ряд других опер - "Шейх Санан" (1909 г.), "Рустам и Зохраб" (1910 г.), "Шах Аббас и Хуршуд Бану" (1911 г.), "Асли и Керем" (1912 г.), "Гарун и Лейла" (не поставлена на сцене). Во всех этих операх У.Гаджибекова прославляются любовь, верность, труд, добро, справедливость, мужество. В эти же годы У.Гаджибеков пишет свои музыкальные комедии: в 1909 году - комедию "Муж и жена", в 1910 году - "Не та, так эта". В музыкальных комедиях композитор осуждает уродливые стороны жизни, высмеивает фанатизм, мракобесие, борется за раскрепощение женщины.

В период обучения в Петербурге он написал свою лучшую музыкальную комедию "Аршин мал алан"("Рецепт удачной женитьбы"). Либретто "Аршин мал алан", как и предыдущих музыкальных комедий, было написано самим композитором. Комедия "Аршин мал алан" впервые была поставлена в г.Баку в октябре 1913 года.

У.Гаджибеков много сил и внимания отдавал музыкальному образованию нового поколения. Он организовал первую музыкальную школу для учащихся на азербайджанском языке, музыкальный техникум, заведовал музыкальной секцией Народного Комиссариата просвещения, руководил музыкальным отделом радиовещания. Вскоре У.Гаджибеков становится заместителем ректора, а затем ректором Азербайджанской государственной консерватории.В 1926 году он организует в стенах консерватории первый многоголосный хор, а в 1936 году - хор при Азербайджанской государственной филармонии. В 1931 году У.Гаджибеков создает первый в Азербайджане нотный оркестр народных инструментов.

В 1937 году У.Гаджибеков завершил свою оперу "Кёр-оглы", которая была поставлена на сцене Азербайджанского государственного театра оперы и балета имени М.Ф.Ахундова.

В те же годы в творчестве У.Гаджибекова зарождается и новый инструментальный жанр "Джанги", наследующий традиции и многие особенности народных воинственных мужских плясок. Написанная композитором первоначально для оркестра народных инструментов, "Джанги" была несколько позже переложена для фортепиано. 23 ноября 1948 года, после тяжелой болезни, Узеир Гаджибеков скончался. Имя У.Гаджибекова присвоено Азербайджанской государственной консерватории, Государственному симфоническому оркестру филармонии, Агдамскому музыкальному училищу, а также одной из центральных улиц г.Баку.

Музыкальное искусство Кавказа является самой древней, самой главной и наиболее богатой областью культуры этого региона.

Мугам, жанр традиционной музыки, распространившийся на Кавказе и получивший обозначение "кавказский мугам", имеет единое культурно-историческое происхождение: это, собственно, есть азербайджанский мугам. Мугамная культура исторически принадлежит азербайджанскому народу, который был и до настоящего времени остается безусловным историческим субъектом и единственным этнокультурным носителем ее в названном ареале.

Во второй половине 18-го века в Азербайджане возникают независимые государства-ханства: Карабахское, Иреванское, Гянджинское, Шекинское, Ширванское, Губинское, Дербентское, Бакинское, Джавадское, Ленкоранское, Нахчыванское, Тебризское, Карадагское, Ардабильское, Марагинское, Урмийское, Макинское, Хойское и Сарабское. Известно, что столица каждого государства-ханства была в тот период музыкально-культурным центром, где культивировалось искусство мугамата. Во многих из этих столиц активную общественно-музыкальную деятельность проводили специальные музыкальные кружки (музыкальные меджлисы), объединявшие профессиональных музыкантов-исполнителей и ученых знатоков мугама. В этих кружках обсуждались вопросы исполнения и изучения традиций мугама, связи мугама с другими науками и искусствами, а также с традициями Ислама. Нередко музыканты обменивались творческим опытом со своими коллегами из соседних ханств.

Это доказанная историческая правда, что такие инструменты азербайджанского народа, как тар, кяманча, саз, чогур, баглама, танбур, ганун, балабан, ней, тутэк (свирель), зурна, даф, гавал, тебил и др., в результате их миграции на Кавказе, в той или иной степени использовались народами региона.

 

ТВОРЧЕСТВО ДЕБЮССИ

Область фортепианной музыки занимает в творчестве Дебюсси важнейшее место. Будучи первоклассным пианистом, Дебюсси обращается к фортепианным сочинениям на протяжении всей жизни.

Фортепианная музыка Дебюсси больше, чем какая-либо другая область его творчества, подверглась существенной эволюции от раннего к позднему периоду композиторской деятельности.

Никто из композиторов прошлого не воплощал в фортепианной музыке такого разнообразия и богатства сюжетов, связанных с картинами природы («Туманы», «Вереск», «Ветер на равнине», «Сады под дождем»).

Дебюсси не стремился в выборе близких ему тем, связанных с картинами природы, к чисто изобразительному решению (то есть к точному конкретному музыкальному изображению явлений окружающего мира). Для него проблема красочности и колорита всегда связывалась с передачей определенного настроения, ощущения и своего собственного отношения к тому или иному поэтическому образу. Каждая пейзажная зарисовка имеет у него определенную эмоциональную окраску — то спокойного, мечтательного созерцания, то величавого раздумья; суровое, а иногда и мрачное настроение может мгновенно смениться опьяняющей радостью.

Дебюсси привлекает также возможность воплощения в фортепианной музыке жанровых сценок и музыкальных портретов. Здесь композитор обнаруживает умение несколькими точными штрихами создать вполне реальный, жизненный музыкальный образ («Вечер в Гренаде», сюита «Детский уголок», прелюдии — «Девушка с волосами цвета льна», «Прерванная серенада», «Ворота Альгамбры», «Менестрели», «Генерал Лявин-эксцентрик»).

Среди фортепианных произведений Дебюсси имеются и навеянные сказочными и легендарными мотивами («Феи — прелестные танцовщицы», «Затонувший собор»), произведениями древнего античного искусства («Дельфийские танцовщицы», «Канопа»)

Принципы композиционного строения фортепианных сочинений композитора, так же как и тематика, отличаются большим своеобразием. Из крупных форм он отдает предпочтение фортепианной сюите, как жанру, состоящему из ряда самостоятельных пьес («Бергамасская сюита», «Маленькая сюита», «Детский уголок»), либо отдельным миниатюрам. Избегая в сюитах и миниатюрах действенного развития образа, Дебюсси раскрывает его с различных сторон многочисленными красочными оттенками, быстро сменяющими друг друга и иногда создающими ощущение «калейдоскопичности». Отсюда склонность композитора к свободным импровизационным жанрам типа прелюдий, «Образов», «Эстампов».

Отказавшись от традиционных форм (соната, вариации, концерт), Дебюсси все же сохранил в большинстве своих произведений стройность и цельность композиции. Он избегает расплывчатости и аморфности формы четким делением ее на внутренние разделы при помощи цезур, фермат, остановок в движении.

Дебюсси стал создателем нового фортепианного стиля, оригинального и самобытного, заключающего в себе многоплановость фактуры, мелодию, скрытую в гармоническом фоне, сложный ладогармонический язык, основанный на неожиданных сменах весьма далеких тональностей, на частом употреблении неразрешенных диссонантных созвучий, особенно прихотливую и изменчивую ритмику.

Композитор создает новые приемы фортепианной техники, основанные на сложных комбинациях ее различных видов — аккордов и октав, гаммообразных и арпеджированных пассажей, попеременного чередования рук. Для многих сочинений Дебюсси характерна неожиданная перемена фактуры, вызванная сменой образов или их красочных оттенков. Нередко Дебюсси использует одновременное звучание крайних регистров фортепиано без заполнения середины. Это создает эффект объемности и позволяет сохранить прозрачность фактуры.

Стиль фортепианных произведений композитора неотделим от его исполнительской манеры и отличается полным отказом от всего внешнего, показного. Это камерный стиль в лучшем смысле этого слова, где виртуозные возможности инструмента подчинены всегда серьезной художественной задаче.

Сочинения Дебюсси отличаются особо тонкой и сложной педализацией (с широким применением полупедалей), основанной на необходимости задерживать звучание, как отдельных звуков, так и целых аккордовых комплексов на отрезках большой протяженности. Произведения композитора требуют от исполнителей тонкой и разнообразной нюансировки и градации динамики, а также владения колористическими приемами извлечения звука.

Во многих пьесах Дебюсси мы часто находим огромное количество авторских указаний для исполнителей, раскрывающих образную сторону исполнения («как нежная и грустная жалоба», «вспыльчиво», «нервозно и с юмором»). Подобные указания мы находим в песнях Мусоргского, где они также помогают исполнителю в раскрытии замысла произведения. Часто эти указания исходят из определенных живописно-красочных задач: «вибрируя», «колко», «тихо звучит в густом тумане», «quasi tambouro»(«почти барабан»). Они еще раз подчеркивают стремление композитора расширить и обогатить тембровую палитру фортепиано, целиком подчинить технические виртуозные задачи художественным, картинно-живописным.

Прелюдии Цикл из двадцати четырех прелюдий, созданный Дебюсси в конце творческого пути (первая тетрадь в 1910, вторая тетрадь в 1913 году), завершил, по существу, развитие этого жанра в западноевропейской музыке, наиболее значительными явлениями, которого являлись до сих пор прелюдии Баха и Шопена.

У Дебюсси этот жанр подводит итог его творческому пути и является своего рода энциклопедией всего самого характерного и типического в области музыкального содержания, круга поэтических образов и стиля композитора. Способность прелюдии к воплощению отдельных, сменяющих друг друга впечатлений, отсутствие обязательных схем в композиции, импровизационная свобода высказывания — все это было близко эстетическим взглядам и художественному методу композитора-импрессиониста. Двадцать четыре прелюдии Дебюсси — это цикл миниатюрных музыкальных картин, в каждой из которых заключен совершенно самостоятельный художественный образ.

Каждая прелюдия имеет программное название, указанное лишь в конце пьесы (этим композитор как бы подчеркивает нежелание «навязывать» свой замысел исполнителю и слушателю), которое почти никогда не связано с литературным источником. Если эта связь и есть, то она заключается лишь в близких поэтических образах: «Ароматы и звуки в вечернем воздухе реют» (по стихотворению Шарля Бодлера) или «Терраса, освещаемая лунным светом» (по Пьеру Лоти). Программные названия большинства прелюдий, так же как и других фортепианных произведений Дебюсси, связаны с впечатлениями от картин природы («Туманы», «Паруса», «Вереск», «Холмы Анакапри», «Ветер на равнине»). В выборе пейзажных мотивов иногда проявляются черты символизма, заключенные в скрытом смысле некоторых названий, в стремлении придать прелюдиям более значительное содержание, чем просто пейзаж: «Шаги на снегу», «Мертвые листья». Но такие названия редки и не определяют образную сторону всего цикла. Особое место среди прелюдий занимают жанрово-бытовые музыкальные картинки («Прерванная серенада», «Ворота Альгамбры») и музыкальные портреты («Девушка с волосами цвета льна»), часто оттененные юмором, приемами шаржа и иногда приобретающие черты гротеска («Генерал Лявин-эксцентрик», «В знак уважения С. Пиквику»). В этих прелюдиях Дебюсси особенно широко использует распространенные бытовые музыкальные жанры, и в первую очередь танцевальные, — самых различных эпох и национальностей. Здесь мы находим и народные испанские танцы («Прерванная серенада» и «Ворота Альгамбры»), и современный Дебюсси эстрадный танец кэк-уок («Генерал Лявин-эксцентрик» и «Менестрели»).

Его интересует скорее атмосфера, окружающая данный образ, то есть явление вместе с окружающим его фоном, а также чисто эмоциональное восприятие этого явления в совокупности со всевозможными зрительными или слуховыми ассоциациями. Эта черта ярко проявляется и в прелюдиях, связанных со сказочной и легендарной тематикой («Танец Пека», «Феи — прелестные танцовщицы», «Затонувший собор»), и особенно в прелюдиях, возникающих у композитора под впечатлением произведений изобразительного искусства («Канопа», «Дельфийские танцовщицы»). Каждая из прелюдий имеет совершенно законченную и стройную форму. Мы почти не найдем прелюдий типа набросков, эскизов или просто импровизаций.

Симфоническая музыка в творчестве Дебюсси занимает место не менее значительное, чем фортепианная. Она также воплощает наиболее типичные сюжеты и образы, черты художественного метода и стиля композитора, охватывает почти все этапы композиторской деятельности и отражает эволюцию его творчества.

Если не считать юношеской симфонии, написанной в пору первых посещений Дебюсси Москвы, то ранний этап его симфонического творчества связан, в основном, с пребыванием композитора в Италии (симфоническая ода «Зулейма», симфоническая сюита «Весна»). После возвращения из Рима в Париж Дебюсси создал симфоническую кантату с хором «Дева-избранница».

Лучшие симфонические произведения Дебюсси появляются, начиная с 90-х годов. Это прелюд «Послеполуденный отдых фавна» по поэме С. Малларме (1892), «Ноктюрны» (1897—1899), три симфонических эскиза «Море» (1903—1905) и «Образы» для симфонического оркестра (1909).

Дебюсси отказывается в своем зрелом творчестве от жанра циклической симфонии (как основного в классическом и раннеромантическом симфонизме), от программной симфонии типа «Фауста» Листа или «Фантастической симфонии» Берлиоза и от симфонической поэмы листовского плана. Дебюсси была чужда сонатность как метод музыкальной драматургии.

Для воплощения характерных живописно-поэтических тем Дебюсси был гораздо ближе жанр сюиты с относительно свободной композицией цикла и отдельных частей, с самостоятельным образным содержанием каждой части («Море», «Образы», «Ноктюрны»).

Наиболее частый принцип формообразования у Дебюсси состоит в том, что один образ на протяжении большого раздела формы подвергается не столько динамичному мелодическому развитию, сколько разнообразному фактурному и тембровому варьированию («Послеполуденный отдых фавна»). Иногда Дебюсси допускает «рапсодичность» построения, когда несколько образов, каждый из которых заключен в самостоятельном (не обязательно законченном) эпизоде, последовательно сменяют друг друга. В качестве композиционной основы многих своих симфонических произведений Дебюсси чаще всего использует трехчастную форму. Ее особенность заключается в новой роли репризы, где обычно темы первой части не повторяются в первоначальном виде и тем более не динамизируются, а лишь «напоминают» о себе (реприза «угасающего» характера, как в «Фавне»). Другой тип репризы в трехчастной форме у Дебюсси — синтетический, построенный на сочетании всех основных мелодических образов сочинения, но также в их неполном, а часто как бы «растворяющемся» виде («Облака»).

Оркестровый стиль Дебюсси отличается особо ярким своеобразием. Вместе с ладогармоническим языком оркестровка играет основную выразительную роль. Как и в симфонических произведениях Берлиоза, каждый музыкальный образ Дебюсси рождается сразу в определенном оркестровом воплощении. Более того, логика оркестрового развития у Дебюсси часто преобладает над логикой мелодического развития.

Дебюсси очень редко вводит в партитуры своих симфонических сочинений новые инструменты, но использует множество новых приемов в звучании, как отдельных инструментов, так и групп оркестра.

В партитурах Дебюсси преобладают «чистые» тембры. Группы оркестра (струнная, деревянная духовая и медная духовая) смешиваются в редких и мало-протяженных tutti. Красочно-колористические функции каждой группы оркестра и отдельных солирующих инструментов необычайно возрастают. Струнная группа у Дебюсси теряет свое господствующее выразительное значение. Повышенная экспрессия и монолитность ее одновременного звучания редко нужны Дебюсси.

В то же время деревянные духовые инструменты занимают центральное место в партитурах композитора в силу яркой характерности тембров. Арфа играет в партитурах Дебюсси также большую роль, ибо придает им прозрачность, ощущение воздуха. К тому же тембр арфы сочетается с тембром любого деревянного духового инструмента, и каждый раз приобретает особый колорит.