Нормальное выражение просьб и желаний

Как правило, большинство родителей понимают, что нельзя допускать, чтобы ребенок мог добиться желаемого с помощью крика. Но, к сожалению, многие из них поступают как раз наоборот. Если ребенок подошел и просто сказал им: «Дай»!», он встречает отказ, а до­статочно ему поднять крик, как он получает желаемое. Надо ли говорить, кто кем управляет в такой семье и будет ли у подрастающего ребенка вырабатываться при­вычка слушаться родителей! И кроме этого, такой ребе­нок будет расти истеричным, вечно взвинченным, каприз­ным, готовым разразиться криком и слезами по любому поводу. Как же отучить ребенка от вынесенной из мла­денческого возраста привычки выражать свои желания криком? Боюсь, что совет психолога снова покажется читателю недостаточно профессиональным: надо игно­рировать такое выражение его желаний. Нельзя усту­пать ему в этих случаях.

Опять совет очень простой, но почему-то для очень многих взрослых трудноисполнимый. Вспоминаю, что происходило в одной семье, когда после появления ре­бенка маме пришло время выходить на работу. Малыш ни за что не хотел, чтобы мама оставляла его. Как только она начинала надевать пальто, он с воплем охваты­вал ручонками ее ноги, вцеплялся в подол платья, и

оторвать его было не так-то просто. И мама, сама врач, прекрасно зная, как нужно вести себя в таких случаях, тем не менее каждый раз забывала об этом, хватала сы­на на руки, начинала ласкать и целовать его. Как врач, она не могла не знать, что такое условный рефлекс, и не могла не понимать, какой рефлекс она этим вырабаты­вает. И тем не менее сцена повторялась изо дня в день. Маме приходилось покидать дом крадучись, она вечно спешила и опаздывала на работу. А мальчик закатывал истерику, как только обнаруживал, что мамы нет дома. Пришлось вмешаться папе. Прежде всего папа забрако­вал тайное от мальчонки убегание на работу. «Он дол­жен видеть, что ты по утрам уходишь, и привыкнуть относиться к этому спокойно»,— сказал он маме. Очень трудным оказался первый день. Попытки малыша вце­питься в маму и не пустить ее из дома пришлось пре­сечь силой. После этого началась истерика. Мальчишка стучал кулачонками в дверь, бросался на пол и бил нога­ми. И все это на фоне непрерывного крика. Папа ни на что не реагировал. Минут через 20—25 ребенок начал уставать и постепенно затихать. Когда он совсем успокоил­ся, папа подошел к нему и как ни в чем не бывало повел завтракать. На следующий день сцена повторилась, но только крики и вопли после ухода мамы продолжались минут 10—15. А уже на третий день они ослабели на­столько, что папа смог разговаривать с сынишкой: «Ну, чего ты плачешь? Мама ушла на работу. Все взрослые ходят на работу. Ты вырастешь и тоже будешь ходить. А мама никуда не денется. Она вечером придет. Она обрадуется, что ты не капризничал. Мы все вместе сядем ужинать. Ты расскажешь ей, как ходил гулять, как играл с ребятишками». И так далее. Обратите внимание на такой психологический момент в разговоре. Папа учиты­вает, что сын сконцентрирован мыслями на маме. И па­па не пытается бороться с этим. Но он понемногу пере­ключает их с факта маминого ухода на ожидание пред­стоящей встречи. С неприятного момента, связанного с мамой, на радостный. И этим, конечно, в значительной мере способствует тому, что ребенок успокаивается.

В описанном случае активную роль принял на себя папа. Но если бы он не мог этого сделать (скажем, ухо-

дил бы на работу раньше, чем мама), то это должен был бы взять на себя тот из членов семьи, с кем ребенок оста­ется на день. И уж ни в коем случае не допускать, чтобы крик и истерика могли задержать мамин уход хоть на несколько минут и тем более пролить на него поток маминых нежностей.

Но описанный случай — это пример в основном нега­тивных мер воздействия. Это, говоря языком известной поговорки, кнут. А каковы же тут могут быть позитивные меры? Что может служить пряником, когда нужно оту­чить ребенка от попыток добиваться своего криком? Здесь можно порекомендовать такую линию поведения:

всячески демонстрировать ребенку, что просьба, выра­женная спокойно и вежливо, будет удовлетворена го­раздо скорее, чем выраженная криком или хныканьем. Я бы посоветовал на первых порах даже идти на все допустимые уступки малышу в тех случаях, когда он выражает свое желание так, как мы от него требуем. И обязательно подчеркнуть это, чтобы он обратил на это внимание. Всегда можно найти что-то, что вообще мы не разрешаем ребенку, но изредка можно сделать исклю­чение. Допустим, мы не позволяем ему выходить из-за стола раньше, чем все окончат ужинать. Но в рассматри­ваемой ситуации можно это сделать. Но только непремен­но сказать что-то вроде:

— Вот сейчас ты попросил маму спокойно и вежли­во. Хорошо, можешь идти играть. Но это только сегодня. Завтра уже не проси — понял?

И конечно, назавтра нельзя разрешать ему это делать, даже если он будет просить нормально (иначе вежливая просьба сделается для ребенка отмычкой для исполнения всех желаний, и тогда начнется процесс об­ратный: мы будем не ребенка приучать слушаться стар­ших, а, напротив, приучать старших слушаться ребенка, если просьба его выражена в приличной форме). Но если здесь вы не пошли навстречу ребенку, сделайте это по какому-нибудь другому поводу.

Иногда ребенок не обращается ко взрослым с нор­мально выраженными просьбами потому, что просто не знает, как это делается. В таких случаях полезно прямо разучить с ним несколько простых вариантов, разыграв

)7

импровизированные сценки с кем-нибудь из взрослых.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы я или папа хныкали и кричали, когда нам что-то нужно? Идем, я тебе покажу, как надо просить чего-нибудь. Пусть мне нужен напер­сток. Бабушка, дай мне наперсток, пожалуйста.

— Вот он, возьми его.

— Спасибо большое. Видел, как это делается? Пусть мне нужна катушка ниток. Бабушка, можно мне взять эту катушку?

— Пожалуйста, бери, но только не забудь принести.

Такие короткие уроки очень полезны для ребенка. Конечно, иногда они представляют известное неудоб­ство для старших. Возможно, некоторое время ребенок начинает приставать ко всем взрослым с просьбами, в выполнении которых он вовсе не нуждается. Не надо раз­дражаться по этому поводу. Пусть ваш сын или ваша дочь осваивают новую для них форму поведения. Хуже будет, если она останется неосвоенной и незакрепленной. Уж если ребенок начинает очень досаждать такими прось­бами, постарайтесь переключить его на игрушки: пусть мишка учится вежливо просить у куклы, кукла — у телен­ка, теленок — у мишки. Дети обычно легко и охотно пе­реходят в подобных случаях от контакта со старшими на контакт с игрушками.

Но, конечно, все сказанное имеет смысл лишь тогда, когда общение взрослых между собой может служить для него иллюстрацией, как надо обращаться друг к дру­гу. Если же для того, чтобы отвлечь папу от телевизора и позвать на ужин, мама накричала на него, а в ответ па­па послал ее куда подальше и такой стиль общения явля­ется в семье нормой, то, разумеется, все подобные уро­ки окажутся напрасными.

Другой важный момент, касающийся воспитания при­вычки легко подчиняться указаниям родителей, состоит в следующем. Надо приучить его спокойно переносить запрет или отказ. Необходимо постоянно помнить, что для ребенка всегда легче перенести один раз спокойно и твердо сказанное «нет, нельзя», чем много раз воз­вращаться к той же самой просьбе, много раз натолкнуть­ся на отказ, а в конце концов получить желаемое. Это бу­дет стоить ему большого нервного напряжения и потре-

бует гораздо больше сил, чем в случае, если он пережи­вет один раз огорчительный отказ. Кстати, пока ребенок мал, почти любой отказ можно сильно смягчить простым отвлечением внимания, так как мы часто делаем, когда хотим, чтобы он перестал плакать. Сначала это что-то сов­сем простое вроде: «А вот смотри-ка, за окном птичка по­летела». Потом посложнее: «А ты знаешь, что со мной сегодня было? Иду я с работы...» А далее с вами может быть что угодно — встретится кот в сапогах. Красная Ша­почка или просто попасться машина новой марки. Разу­меется, приучая ребенка спокойно относиться к отка­зам, очень важно всей семьей проводить единую воспи­тательную линию. Если папа запретил сыну выйти из-за стола, а мама тут же вступила с папой в спор, доказывая, что он не прав, если мама не разрешила взять лишнюю конфету, а бабушка тут же протягивает ее ребенку, то вполне понятно, что тот в случае отказа или запрета бу­дет апеллировать к другим взрослым, научится торго­ваться, настаивать на своем, пускать в ход хныканье или слезы. Опять-таки привычка к повиновению словам стар­ших будет формироваться плохо.

Теперь остановимся на том, почему все описанные ве­щи следует начинать проводить в жизнь по возможности с раннего возраста. Вспомните-ка историю с мальчон­кой, не желавшим отпускать маму на работу. Ну хоро­шо, что он еще маленький и, покричав 20—25 минут, он выдохся, устал и замолк. А был бы он постарше и покреп­че? Скажем, как упоминавшийся выше Виталик? Тогда бы он смог кричать и сорок минут, и час, если не больше. Положим, маму, уехавшую на работу, этим все равно не вернешь. А если случай попроще? Если он, скажем, так добивается шоколадки, которую ему по рекомендации доктора не дают из-за диатеза? Прикиньте-ка, хватит ли у вас самих терпения и сил слушать рев полтора часа? Не получится ли так, что вы не выдержите и капитулируете? Хорошо, пусть в случае, когда речь идет о здоровье ре­бенка, вы сумеете сдержать себя. Ну а если шоколадка не запрещена врачом, а просто ее не дали в наказание за капризы? Хватит ли у вас выдержки в подобном слу­чае? К сожалению, первые шаги на пути воспитания у ре­бенка привычки к послушанию очень часто превращают-

ся в подобное состязание — кто окажется сильнее. Не в физическом смысле, конечно. В физическом отношении взрослый, конечно, всегда сильнее и всегда может, на­пример, просто взять и отшлепать ребенка. Но в данном случае это не будет вашей победой. Вам отказали нер­вы, вы не выдержали и сорвались. Пусть ребенок еще не вышел победителем и не получил шоколадки. Но не ста­ли победителем и вы — прекратить рев вы не сумели, наоборот, он усилился с новой энергией. И неизвестно, кому это дороже обойдется. Может быть, в следующий раз вы предпочтете дать малышу шоколадку, лишь бы не повторялась подобная история. Не случайно народ­ная мудрость зафиксировала это в выразительном срав­нении: действовать надо, пока ребенка поперек лавки кладут, когда вдоль начинают укладывать, тогда уже поздно.

Кстати, следует заметить, что именно это и является обычной причиной, почему нередко бабушки — любя­щие, заботливые, желающие своим внучатам только доб­ра — оказываются на редкость плохими воспитателями и вырабатывают у ребят привычку разнузданно вести се­бя, игнорировать замечания старших, делать только то, что в данный момент захотелось, и всячески сопротив­ляться любым попыткам заставить их делать то, что нуж­но. Бабушка старенькая. Силы у нее уже не те, что были в молодости. На своих детей силы хватало, а для внуков уже маловато. Переупрямить закатившего скандал малыша — и не просто переупрямить, а сохранить при этом спокой­ствие и ясную голову — бабушка просто не в состоянии. У нее начинается от этого мигрень или повышается дав­ление. И вот следует одна уступка, затем другая... А в скором времени, глядишь, ребенок сделался в семье царьком и повелителем. О каком же формировании при­вычки выполнять указания старших, столь нужной в бу­дущем для успешного учения в школе, здесь может ид­ти речь?

Между прочим, дети очень точно научаются разли­чать, кого из родных можно пронять криком, хныканьем и скандалом, а кого нет. Мне вспоминается в связи с этим одна молодая мама, сама психолог, которая, заметив не­которую нарочитость в плаче собственного трехлетне­го

го сынишки, спросила его: «Ты для кого плачешь?» И по­лучила вполне искренний ответ: «Для бабушки».