Переяславская рада 1674 года

По договоренности с левобережным гетманом Самойловичем, в марте 1674 года в город Переяслав съехались на раду полковники десяти Правобережных полков, не извещая даже об этом своего гетмана Дорошенка. На этой раде было объявлено о присоединении десяти правобережных полков к Левобережью и Русскому Государству “со всеми тех десяти полков городами и местечками и со всем посполитством”. Самойлович был провозглашен гетманом этих полков. Это были следующие полки: Каневский, Белоцерковский, Черкасский, Корсунский, Паволоцкий, Кальницкий, Уманский, Брацлавский, Подольский и Могилевский.

На эту раду в Переяслав прибыл и конкурировавший с Дорошенком, правобережный гетман польской ориентации Михаил Ханенко. Он сложил перед Самойловичем и русским воеводой кн. Ромодановским свою булаву и объявил о личном подчинении и о подчинении подвластных ему войск и территорий — царю.

После Переяславской рады (в 1674 г.) положение Дорошенко стало безнадежным. Перекинуться к Польше, против которой он только что воевал, было невозможно, ввиду ненависти населения к полякам и огромного риска быть наказаным поляками за измену и сотрудничество с Турцией. На Запорожьи были заклятые враги Дорошенка. Турция была далеко, да и там был риск наказания за утрату власти над территорией, которую султан доверил его управлению.

Расчитывать на Москву тоже нельзя было, т. к. там хорошо знали безнадежность положения Дорошенка и всю обстановку.

Всеми покинутый, кроме небольшого отряда ненадежных казаков, Дорошенко слал отчаянные просьбы туркам и татарам о помощи. Турки и татары отозвались и прислали войска, с помощью которых Дорошенко начал “усмирять” те свои территории, которые высказались за Самойловича и Россию, жестоко расправляясь с населением и отдавая его в “ясырь”. Эта карательная экспедиция окончательно оторвала от Дорошенка и последних его сторонников. Возросло массовое бегство населения на Левобережье.

Конец Дорошенка

В сентябре 1676 года к Чигирину, где сидел Дорошенко с кучкой своих сторонников и, по словам Грушевского, “хотел сесть на бочку с порохом и, зажегши ее, покончить с собой”, подошли казачьи полки Самойловича и русский отряд кн. Ромодановского. Дорошенко не покончил с собой, а добровольно передал Самойловичу свою булаву и просил его и кн. Ромодановского разрешить ему спокойно дожить свой век.

Ромодановский и Самойлович поступили с Дорошенко не так, как тот поступил с, доверившимся ему, Брюховецким. Они оставили ему личное оружие, все имущество и назначили местом его постоянного жительства город Сосницу, недалеко от гетманской столицы — Батурина. В Соснице для него был построен особый дом со всеми службами и назначено жалование из гетманской казны. Туда же переехал и его брат с семьей, которого казаки Сосницкой сотни выбрали своим сотником. Впоследствии потомки этого сотника Дорошенка превратились в потомственных дворян Российской империи и во владельцев сел с крепостными крестьянами.

Сам бывший гетман не долго задержался в Соснице. Вскоре он был вызван в Москву и переехал туда с семьей. Москва готовилась к войне с Турцией и, надо полагать, из предосторожности, решено было удалить с Украин-Руси бывшего турецкого вассала. Официальная же версия причины вызова Дорошенка в Москву — было участие его в совещаниях в связи с возможной войной с Турцией.

Томясь от безделья в Москве, Дорошенко просил дать ему должность, и царь назначил его на большой и ответственный пост Вятского воеводы. Дорошенко в Вятке прожил несколько лет, а после этого ему было пожаловано большое имение Ярополки недалеко от Москвы с крепостными крестьянами. Тут Дорошенко, московским помещиком, в 1698 г. мирно закончил свою бурную жизнь. Правнучка Дорошенка — Наталия Гончарова вышла замуж за А. С. Пушкина и сыграла известную трагическую роль в жизни поэта.

И вот, отлично зная всю жизнь и деятельность Дорошенка, начиная с его измены присяге на верность Переяславскому акту, его перемены “ориентации”, безпощадную расправу с политическими противниками, многократный привод татар и турок, отдачу им непокорного населения в “ясырь” и затем двадцатилетнюю жизнь на положении московского воеводы и помещика, Грушевский свое повествование о Дорошенке заканчивает так: (Истор. Украины. Киев, 1917):

“Занемиг славный Дорошенко, сидячи в неволи, Та й умер з нудьги — остило волочить кайданы и забули на Вкраини славного гетьмана...”

Этот исключительный по убедительности пример извращения истории настолько очевиден, что ни в каких коментариях не нуждается. Украинские экстремисты стараются исказить историю и искаженные исторические факты подогнать к их теории, нужной для создания и разжигания русско-украинской вражды. Для этого проф. Грушевский, вождь и идеолог украинского сепаратизма, не стесняется прибегать ко лжи, и на вятского воеводу и московского помещика — Дорошенка одевает несуществовавшие “кайданы”- (оковы).

Юрий Хмельницкий

С падением гетмана Дорошенка “Руина” на Украине-Руси не кончилась. Затеянное им дело отдачи края под власть султана, Турция не прекратила и приступила к его осуществлению. Был разыскан, пребывавший в монастыре, Юрий Хмельницкий. По принуждению султана, Костантинопольским патриархом было снято с Ю. Хмельницкого монашеское пострижение и он был назначен султаном на место Дорошенка гетманом с титулом “князя Малороссийской Украины” (1677 г.).

Новый “князь”, от имени султана и своего, заявил претензии не только на Правобережье, но и на Левобережье и пытался добыть их силой оружия. Турки для поддержки своего вассала предприняли два похода на Правобережье. Первый поход стотысячной турецкой армии и татарской орды в 1677 г. кончился неудачно: русские войска Ромодановского и казачьи полки Самойловича отбили турок и татар от Чигирина и заставили их вернуться назад.

В следующем году турки в поход послали уже 200 тысяч и, совместно с татарами, им удалось овладеть Чигирином, укрепления которого были взорваны защищавшими его русско-казацкими войсками. Создалась угроза Киеву и Левобережью. Но дружными усилиями восставшего на Правобережьи (еще уцелевшего) населения, казацких полков Самойловича и русских войск Ромодановскаго неприятель был отбит, турецкая армия ушла в Турцию, а Юрий Хмельницкий обосновался в своей резиденции — Немирове. Через год он из Немирова сделал набег на Левобережье, но был легко отбит. Вскоре турки убили Ю. Хмельницкого и назначили другого “Малороссийского князя” — Дуку.

Не одни турки и татары разоряли и опустошали Правобережье. Польша тоже предъявила на него свои права и пыталась силой оружия их осуществить.

Вскоре после Бучачского мира поляки нанесли туркам поражение под Хотином, а с избранием королем талантливого полководца Яна Собесского (в 1674 г.) Польша прекратила платежи дани Турции и перестали считать для себя обязательными статьи Бучачского мира, по которому она уступила Турции все Правобережье.

В результате постоянных набегов, разорений и опустошений, на Правобережья жизнь стала невыносимой. Неселение бежало за Днепр, на Левобережье. Правобережье же быстро превращалось в почти лишенную населения пустыню.

Бахчисарайский мир

В то время Турция начала готовиться к походу на центральную Европу, а потому она не только не предприняла дальнейших попыток к захвату всей Украины-Руси, но и согласилась на заключение мира с Россией. Мир был заключен в Бахчисарае в 1681 г. Турция отказалась от претензий на Киев с окрестностями и на все Левобережье, а Россия отказалась от претензий на Правобережье, территорию “князя” Ю. Хмельницкого. В результате этого мира Россия обеспечивала себя, хоть на некоторое время от нападений Турции, перед которой тогда дрожала вся Европа.

На не прошло и нескольких лет, как Турция потерпела от Польши сильное поражение (под Веной в 1683 г.) и об Украине-Руси, вообще, о Правобережья, в частности, России пришлось договариваться с Польшей, предъявившей снова на них свои права.

“Вечный мир”

После длительных переговоров, во Львове, в 1686 г., был заключен между Россией и Польшей т. наз. “вечный мир”. Условия, в основном, были те же, что и условия Андрусовского перемирия, с той только разницей, что по “вечному миру” Киев навсегда отходил России (за что было Польше уплачено 200.000 злотых), к России также навсегда отходило Запорожье с его землями (по Андрусовокому перемирию Россия и Польша совместно владели Запорожьем). Кроме того было зафиксировано, что Подолье остается за Турцией, а южная Киевщина и Брацлавщина должны остаться нейтральной, незаселенной зоной.

Не сразу после “вечного мира” наступило успокоение. Условиями этого мира на долгие годы было отрезана от остальной Украины-Руси не только Левобережье, но также было разрезано по линии Днепра даже то Приднепровье, которое было освобождено от польской власти в первые годы восстания Богдана Хмельницкого.

Водворение польской администрации на Правобережъи сопровождалось жесточайшими расправами над уцелевшим населением, взбунтовавшимися хлопами'', которые теперь опять подпали под власть своих угнетателей-поляков. Терорризированное население бросало все и бежало или на Левобережье или на Запорожье. Богатейшие области от Днепра до Буга, южная Киевщина и Брацлавщина, превратились в почти обезлюдевшие пустыни. Таковы были результаты деятельности П. Дорошенка, которого сепаратисты делают народным героем.

Только к концу 1687 г. наступило известное успокоение и жизнь начала входить в обычные рамки.

Тридцатилетный период “руины” закончился, оставив после себя на Руси разорения и опустошения не меньшие чем “тридцатилетняя война” (1618-1648 г.г.) в центральной Европе, если не больше. Там хоть татары не уводили десятки тысяч “ясыря”, а на Украине-Руси редко какой из прославляемых сепаратистами гетманов — не приводил татар и часто, как Дорошенко и Выговский, не отдавал татарам в “ясырь” непокореные села, города и районы.

В монастыре под Батурином сохранялась интересная запись одного из архимандритов 17 столетия. Озаглавлена она была: “Руина” и содержала описание “деяний и злодеяний гетманов и прочих вождей народа малороссийского”. Она содержала следующую запись — сводку этих “деяний и злодеяний”:

Выговский Иван — клятвонарушение, братоубийство, привод татар на уничтожение народа малороссийского, продажа Руси католиками и ляхам, сребролюбец велий.

Хмельницкий Юрий — клятвопреступник трижды, христопродавец веры и народа ляхам и бусурманам, привод татар.

Дорошенко Петр — клятвопреступник многажды и переметчик, слуга, бусурман — врагов Христовых, славолюбец и сребролюбец велий, привод татар и турок.

Брюховецкий Иван — мздоимец, лихоимец, клятвопреступник, виновник братоубиства и мук народних от татар претерпленных, слуга бусурманский.

Тетеря Павел — сребролюбец, клятвопреступник и холоп добровольный ляшкий. Подстрекатель Ю. Хмельницкого на измену.

Многогрешный Дамиан — раб лукавый, двоедушный, к предательству склонный, благовременно разоблаченный и кару возмездия понесший.

Самойлович Иван — муж благочестивый, веры греческой православной и народу русскому привержен.

Эта запись содержала также подробное описание всех “деяний и злодеяний”, которые полностью совпадают с совершенно неоспоримыми фактами, установленными исторической наукой и подкрепленные многочисленными документами, сохраняющимися в исторических архивах.

Можно себе представить, что должно было претерпеть население Руси-Украины за время “Руины”.

Итоги столетней борьбы

Так называемым “вечным миром” меду Россией и Польшей (1680 г.) закончился кровавый период борьбы Руси-Украины за свое освобождение от социально-национально-религиозного угнетения со стороны Речи Посполитой Польской.

Больше столетия тянулась эта борьба, сопровождаемая разорением богатого края и неисчислимыми жертвами и страданиями, населения. Началась она непосредственно после Люблинской Унии (1569), объединившей в одно государство Польшу и Литву, точнее, Литовско-Русское Великое Княжество и открывшей путь католическо-польской агрессии; она усилилась и обострилась после религиозной Брестской унии (1596 г.), положившей начало униатству; закончилась же разделом Руси-Украины по линии Днепра, по которому только Левобережье воссоединилось с Россией, а вся территория на запад от Днепра осталась под властью Польши.

Только в конце 18-го века, то-есть больше столетия спустя, при разделе Польши (в 1793 г.), была воссоедина с Россией еще одна часть Руси-Украины, так называемое Правобережье (Киевщина, Волынь, Подолия). Галиция же, Карпатская Русь и Буковина попали под Австрию. И только почти через полтора столетия было окончательно завершено дело воссоединения земель когда то единого русского государства Киевского периода: в 1939 г. была воссоединена Галиция, а в 1945 году Карпатская Русь и Буковина.

Начавшийся при московских царях (1654-1686 гг,) процес воссоединения, продолжен был Императорской Россией и завершен уже при коммунистической власти.

Процесс этот отвечал чаяниям населения Руси-Украины, видевшего в воссоединение с Россией свое спасение от социально-националыно-религиозного угнетения под властью Польши и Австрии, а потому неуклонно продолжался до своего завершения, независимо от режимов России и вопреки усилиям иностранных держав и их агентов из среды населения Руси-Украины, стремившихся этому процессу воспрепятствовать и сделать врагами братские, единокровные и единоверные — русский и украинский народы.

Историческая обстановка сложилась так, что процесс воссоеднения был осуществлен не сразу, а отдельными этапами с многолетними промежутками между этими этапами, что привело к долголетней раздельной жизни отдельных частей Руси-Украины: Правобережье — больше ста лет, Галиция, Закарпатье и Буковина — почти триста лет, или 600 лет со дня их завхата поляками и венграми. Поэтому в дальнейшем изложении будет целесобразео рассматривать отдельно Левобережье, воссоединенное в 1654 г., Правобережье, воссоединенное в 1793 году и всю Западную Украину, воссоединившуюся с Россией только после второй мировой войны.

Но прежде чем приступить к этому, необходимо уяснить себе, что же собственно представляла собой воссоединенная частъ Руси-Украины при завершении более чем столетней борьбы за освобождение и подписании Россией “вечного мира” с Польшей (1686). Установить ее территорию, численностъ населения, его национальное лицо, социальную структуру.

Территория

Освободительная борьба Руси-Украины происходила не на всей ее территории, а, в основном, на Приднепровьи. Галиция, Карпатская Русь и западные области Волыни, граничащие с Польшей, активного участия в ней почти не принимали, хотя и там было немало случаев вооруженных восстаний против польской администрации и помещиков. Триста лет польского владычества сказались. Забитый, бесправный народ покорно тянул лямку крепостного права, а высшие сословия были полностью окатоличены, ополячены и оторвались от народа, который о свободе только мечтал, но не имел сил за нее бороться.

Другие были настроения в Приднепровьи, где население еще помнило сравнительно вольную жизнь и способно была к борьбе. И чем дальше от польских границ и чем ближе к очгагу свободы — Запорожью, тем эти настроения были крепче и сильнее.

Это были воеводства: Брацлавское, Киевское и Черниговскoe. То-есть территория приблизительно 200-250 километров, как по правому, так и па левому берегу Днепра, начиная километров около ста севернее Киева и кончая линией реки Борсклы, с востока на запад. Южнее шли степи, мало заселенные и открытые для набегов крымских татар, которые тогда были большой силой.

Территория эта была территорией центральной и юго-восточной Киевской Руси времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Кроме Киева на ней находились древнейшие города, как например, Чернигов, Новгород Северский, Любечь, Переяслав, Ромны и другие, Она соответствовала территориям дореволюционных российских губерний Чepниговской и Полтавской (Левобережье), Киевской, Волынской и Подольской (Правобережье), то-есть, составляла только сравнительно незначителную часть нынешней У.С.С.Р.

Формально эта территория до Люблинской Унии (1569) входила в состав Великого Княжества Литовского, а после этой Унии была частью Речи Посполитой Польской.

По существу же, после Люблинской Унии она была польской колонией, в которой Польша вела чисто колониальную политику, угнетая и эксплуатируя ее население.

Галиция, попавшая под власть Польши значительно раньше (в 14-м веке), входила в состав Короны Польской, называлась “Воеводство Русское” и еще до Люблинской Унии там был полностью введен польский крепостнический порядок, а магнаты и шляхта окатоличены и ополячены. Бесправное же крестьянство было фактически отдано на милость и немилость своих помещиков — магнатов, шляхты и высшего духовенства (католического и православного). Никакого казачества Галиция не знала и галичан в рядах казачества почти не встречалось, за редкими исключениями, к которым принадлежит галичанин родом, гетман Конашевич — Сагайдачный.

В освободительной столетней борьбе населения Руси- Украины против Польши, Галиция, в основном, участия не принимала, хотя ее население этой борьбе сочувствовало и даже кое-где делало попытки поднять восстания, которые были в корне кроваво подавлены польской администрацией и помещиками.

Карпатская Русь, находившаяся под властью Венгрии находилась в таком же положении, как и Галиция и также не принимала участия в оовободительной борьбе.

Всю тяжесть этой борьбы испытало и вынесло на себе Приднепровье, на территории которого в течение столетия, начиная с первых казацких восстаний конца 16-го века, велись войны и совершились разорения городов и сел и уничтожение населения.

Социальный порядок

Всенародное восстание Хмельницкого было реакцией на социально-религиозно-нациоиальную агрессию Польши и, по существу, это была глубокая революция, одновременно политическо-социальная, религиозная и национальная.

Как буря смела она установленный поляками порядок, не оставив от него камня на камне. Помещики и арендаторы-евреи были вырезаны или бежали. Такая же участь постигла польскую администрацию и представителей католической церкви.

Своеобразный и самобытный административный порядок казачества, который раньше распространялся только на казаков, распространился теперь на все население. Строгая грань между казаками и не-казаками в процессе борьбы совершенно исчезла. Фактически все стали казаками и были свободны от обязательств по отношению к помещикам.

Этот “новый порядок” возник самотеком, в процессе непрерывной борьбы, и возглавлению восстания ничего другого не оставалось делать, как его санкционировать. Казацкая старшина, особенно ее верхушка, воспитанные в духе польского -социального порядка и даже ему сочувствовавшие, далеко неполностью воспринимала “достижения революции”. Если в секторе религиозном и национальном она была этими “достижениями” удовлетворена, то этого нельзя сказать о их социальном секторе.

Полное освобождение “посполитых” было ударом по материальным интересам той части старшины, которая имела или своих “посполитых” или по отношению к которой “посполитые” должны были выполнять известные повин ности.

Непрырывные войны требовали максимального напряжения народных сил и вызывали требования от народа разных повинностей. Народ же, только что освабодившийся, не был склонен принимать на себя новые обязательства или выполнять старые, хотя бы по отношению к казацкой старшине.

Учитывая все это, Богдан Хмельницкий и последующие гетманы очень осторожно шли по пути накладывания каких-либо обязательств на население, кроме обязательств, непосредственно связанных с ведением освободительной борьбы.

Сначала гетманы этого периода требовали “послушенства” (выполнения натуральных повинностей) па отношению к православным монастырям от их бывших “посполитых”. Затем начали предъявляться требования “послушенства” по отношению к старшине, но не персонально а “на ранг”, тоесть, население должно было выполнять известные повинности по отношению к полковникам, сотникам, есаулам (пока они занимали эти должности, которые были выборными). Провести строгую грань между “послушенством” “на ранг” и “послушеиством” чисто персональным было не легко и на этой почве сразу же начались злоупотребления. Сохранилось не мало жалоб на то, что отдельные старшины “послушенство на ранг” превращают в “послушеество” персональное.

И окончательно стабилизировать социальные взаимоотношения на освобожденных территориях так и не удалось за все время освободительной борьбы.

Сделано это было только после ее окончания и совершенно по разному в воссоединившемся с Россией, Левобережьи, оставшемся за Польшей, Правобережьи. На Правобережьи поляки попросту восстановили социальный порядок, бывший да восстания, ликвидировавши совершено казачество. На Левобережьи процесс стабилизации социальных взаимоотношений проходил очень медленно и был закончен только к концу 18-го столетия.

К моменту же окончания освободительной войны вся Русь-Украина представляла собой еще далеко ее устоявшеся взбалмученное море с социальным порядком не установившимся и резко отличавшимся от социального порядка и Польши, и России, между которыми она была поделена по условиям “вечного мира”.

Демократическое начало организации всего аппарата власти как военной, так и гражданской, путем непосредственных всенародных выборов, начиная от гетмана и кончая сотниками и атаманами в селах, можно считать характерным для этого периода истории Руси-Украины. Выбирали за личные качества, а не по признаку происхождения или богатства (хотя, конечно, и первое и второе играли известную роль при выборах).

Выбирали людей для замещения разных должностей, и, естественно, считались с образованием и подготовленностью к занятию этих должностей, а потому, практически, круг лиц, из которых пополнялся аппарат власти не был особенно велик, ибо людей не только образованных но и, вообще, грамотных в то время было немного.

Люди же образованные, во первых, происходили из более зажиточных классов населения, а, во вторых, были воспитаны под сильным влиянием польских взглядов на социальные взаимоотношения (нередко это были ученики иезуитов) и сами, были не прочь занять положение всевластной шляхты и магнатов.

В результате получался парадокс, что после социальной революции, при демократических выборах, на командный посты и ключевые позиции выбирались противники этой социальной революции, ждавшие только момента, чтобы можно было восстановить только что разрушенную социальную систему, только, конечно, с заменой польско-католической социальной верхушки своей, православно-казачьей.

Приведенный выше случай с полковником Тетерей, загодя обеспечивавшего себя царскими граматами на имения, не был единичным. Привести их можно множество, как неопровержимое доказательство, что сама казацко-старшинская верхушка времен Освободительной борьбы вовсе не верила в стабильность установившегося социального порядка.