Переговоры со Швецией, Молдавией и Турцией

В такой сложной и запутанной обстановке Хмельницкий в 1656 г. ведет оживленные сношения с Молдавией, формально считавшейся вассалом Турции, а также и со Швецией. Последняя уговаривает Хмельницкого разорвать отношения с Русским Государствам и связать судьбу Украины-Руси со Швецией.

В шведских и русских архивах сохранилось не мало документов, связанных с переговорами Хмельницкого со шведами. Из иих видно, что Швеция хотела оторвать Хмельницкого от Москвы, но нигде нет указаний, что он на это соглашался, как об этом голословно утверждают Грушевский и его “школа”.

Хмельницкий слишком хорошо знал настроение своего народа и решиться на разрыв с Москвой, связаться со Швецией — означало рисковать и своей гетманской булавой и своей собственной головой. Для объективного исследователя ясно, что переговоры Хмельницкого со Швецией были его тонкой и сложной дипломатической игрой, имевшей целью ослабление Польши и недопущение, чтобы она всеми своими силами обрушилась на Украину-Русь.

Совсем другого характера были переговоры Хмельницкого с Молдавией, которая, хотя формально и считалась вассалом Турции, вела свою собственную политику и, то помогала Польше, то (гораздо чаще) становилась в ряды ее врагов. О подлинных же стремлениях Молдавии неопровержимо свидетельствует хранящаяся в ЦГАДА просьба Молдавского господаря о принятии Молдавии в состав Русского Государства. Просьба эта подана в апреле 1654 года и в ней говорится, что вся Молдавия желает быть в составе Русского Государства, “по примеру Богдана Хмельницкого”.

Удовлетворение этой просьбы значило бы начало войны с Турцией, а кроме того Русское Государство не имело тогда с Молдавией общих границ и лишено было возможностей ее защищать в случае неизбежных репрессий Турции и более чем вероятного нападения Польши или Крыма.

Из этих соображений вопрос о вхождении Молдавии в Русское государство тогда (1654 г.) остался открытым.

Кроме Швеции и Молдавии в течение 1656 г. Хмельницкий вел оживленные переговоры и с другими государствами, соседями и врагами Речи Посполитой Польской: с Турцией и ее вассалами — Валахией, Трансильванией и Крымом.

Переговоры эти (о чем сохранились документы в различных архивах) сепаратисты приводят как доказательство существования независимой, суверенной “Украинской Казацкой Деджавы”, которая имела дипломатические отношения с иностранными государствами, следовательно, была ими признана как независимое государство. Однако при объективном рассмотрении этих дипломатических сношений становится ясно, что это были вовсе не нормальные дипломатические сношения между отдельными государствами, а попытки, с одной стороны, врагов Польши использовать восставшее население части Речи Посполитой — Украины-Руси для борьбы с ней и, с другой стороны, стремление Хмельницкого использовать этих врагов Польши для предотвращения наступления поляков на территорию освобожденную от польской администрации. Понимая это, становится ясным, почему дипломатические сношения Хмельницкого ограничивались исключительно соседями и врагами Польши, не распространяясь на другие государства. Так, например, нигде нельзя найти доказательства о дипломатических сношениях с сильнейшими тогда в Европе государствами, как Австрия, Англия, Испания, Венеция. Казалось, логично бы было “независи- мой Казацкой Державе”, хотя бы сдeлaть попытку установить дипломатические отношения с этими государствами, но нигде в архивах доказательств существования таких попыток не обнаружено.

И наоборот, есть не мало исторических документов, свидетельствующих об отрицательном отношении этих государств к восстанию Хмельницкого, которое они считали мужичьим бунтом” против законото короля.

Надо полагать, что в такой оценке восстания Хмельницкого не малую роль сыграла католическая церковь, а также и антифеодальный характер восстания.

Не надо забывать, что в описываемый период королем Польши был иезуит, женатый на француженке, и что в Европе еще не был забыт принцип “чье правление — того и вера”, принятый в 1555 г. европейскими монархами на соборе в Аугсбурге, после длительных религиозных войн.

Об отношении самой могущественной тогда в Европе державы — Франции к “Казацкой Державе” красноречиво свидетельствуют мемуары герцога Грамона, маршала и пэра Франции.

Этот аристократ, близкий к королю Людовику XIV, с группой французских аристократов, с ведома и одобрения короля, отправился из Франции помотать польскому королю Яну Казимиру “подавлять хлопский бунт” и “выгнать за Урал Московского царя”, который этим бунтарям помогал. В 1664 г. он принял участие в польской агрессии, которая, дойдя до Глухова, кончилась для поляков позорным бегством и на долгие годы отбила у них охоту к походам на восток. Не малую роль в попытках поляков “усмирить бунт Хмельницкого” играли и немцы — наемные войска, а также добровольцы — подданные Австрийского императора, о чем сохранилось не мало документальных доказательств в архивах.

Эти факты с полной убедительностью еще раз опровергают миф сепаратистов о существовании “Украинской Державы”, которая, по их словам, “поддерживала дипломатические отношения со всеми европейскими государствами”.

В действительности же, как упомянуто выше, это были только переговоры с врагами Польши с целью создать против нее коалицию. В основном переговоры эти окончились неудачно ибо Турция хотела подчинить себе Украину — Русь, Молдавия открыто тяготела к Москве, а Крымские татары стремились создать обстановку для грабежа.

Дело ограничилось совместными действиями Швеции и Трансильвании, протестанских государств, против католической Польши, в которых частично принял участие и Богдан Хмельницкий. Зимой 1656-1657 г. он послал в помощь Трансильванскому господарю Ракочи, который совместно с Швецией напал на Польшу, три полка казаков под командованием киевского полковника Ждановича. Но Ракочи вскоре был разбит поляками, а в отряде Ждановича вспыхнул бунт. Грушевский, пишет, что причиной бунта было нежелание казаков воевать без согласия на это Москвы, которая в то время была с Польшей в перемирии. Встретивши в походе Московское посольство, казаки, помимо Ждановича, обратились к нему с заверением, что против воли царя они воевать не будут. Приводя этот факт, М. Грушевский тем самым свидетельствует о подлинных настроенниях казачества, которые, очевидно, назвать враждебными Москве нельзя. Ждановичу ничего не оставалось делать, как вернуться назад и доложить уже тяжело больному Хмельницкому обо всем происшедшем.

Смерть Хмельницкого

По словам Грушевского, этот доклад так подействовал на Хмельницкого, что с ним случился удар и вскоре (27 июля 1657 г.) он умер.

Умер ли Хмельницкий в результате доклада Ждановича или по другой причине теперь, конечно, установить нельзя. Но, что бунт в отряде Ждановича показал, что той группе старшин, которую Грушевский называет “оппозицией” и которая тянула и тяготела к польским социальным порядкам (Выговский, Тетеря, Немирич, Лисницкий, Жданович) расчитывать на сочувствие народных масс не приходится — не подлежит сомнению.

Хмельницкие умер в момент, когда назревали новые крупные события и оправиваяся от пораженй 1654-55 годов Польша готовилась к реваншу.

Равного Хмельницкому по талантам и авторитету заместителя не было. Началась борьба честолюбивых полковников за возглавление Украины-Руси. Борьба эта длилась ровно четверть века и принесла народу разорение и неисчислимые бедствия, а потому этот период народ называет “руиной.”

Руина

Ю. Хмельницкий

Еще при жизни Хмельницкого, собравшаяся старшина, исполняя его желание, провозгласила его наследником и заместителем младшего сына Юрия, молодого человека, не имевшего ни талантов, ни опыта своего великого отца (старший сын Богдана Хмельницкого — Тимофей, был убит под Сучавой).

Но уже через месяц Юрий Хмельницкий, не успевший ничем себя проявить, был той же старшиной смещен и на его место провозглашен гетманом один из ближайших сотрудников Хмельницкого генеральный писарь Иван Выговский.

И. Выговский

И. Выговский происходил из волынской шляхты и, если не был полностью окатоличен, то во всяком случае сильно ополячен. Он был воспитан иезуитами и на социальные порядки воспринял взгляды польской шляхты. Эти взгляды совсем не соответствовали настроениям Украины-Руси.

В начале восстания И. Выговский служил в польских войсках, сражавшихся против казаков, но уже в 1648 г. попал к ним в плен и сумел не только уцелеть, но быстро втерся в доверие к самому Хмельницкому, сделал в казачьем войске блестящую карьеру и к моменту смерти Хмельницкого был уже Генеральным Писарем, т. е. одним из ближайших сотрудников гетмана.

Не глупый, ловкий, пронырливый и искательный, он еще при жизни Хмельницкого пошел по пути двурушничества, играл одновременна (не без выгоды для себя) на две карты: на Москву и на Варшаву. Даже Грушевский пишет об этом двурушничестве, называя его “тонкой дипломатией”, и приписывает Выговскому намерение освободить Украину и от русских, и от поляков, и создать независимое государство.

Каковы были подлинные намерения Выговского, установить невозможно, но факт получения денег за доверительные сообщения по одному и тому же вопросу и от русских, и от поляков неоспорим, ибо это потверждают документы и московских, и варшавских архивов. Установлено также и получение Выговским жалованных грамот на крупные имения населенные крестьянами, и от русского царя, и от польского короля.

Находясь в окружении Хмельницкого и встречаясь с русскими представителями, Выговский хорошо изучил социалыный порядок централизированного Русского государства, в котором тогда и крепостное право было неизмеримо легче чем в Польше, и не было, характерного для Польши, безграничного своеволия боярства и дворянства. И симпатии его были на стороне порядков польских.

Но завести такие порядки было не просто. И влияния Русского государства, и настроения народа, ненавидевшего польские порядки, не допускали этой возможности. Эта возможность могла наступить только в случае отрыва от Москвы и наличия в распоряжении Выготского такой силы, которая могла бы подавить народное недовольство. Силой этой были поляки и татары.

Исподволь, не тольк не порывая с Москвой, но внешне проявляя к ней полную лояльность, начал Выговский готовиться к осуществлению своих подлинных намерений — отрыву от Москвы и созданию вассальной по отношению к Польше Украины — Руси, с польскими социальными порядками.

Желая иметь надежные, подчиненные только ему, части, Выговский усиленно формировал отряды наемных войск (немцев), а кроме того вступил в тайные перегоры с татарами и Польшей.

Его приготовления не остались незамеченными казацкой страшиной, сторониками воссоединения с Россией. Полтавский полковник Мартын Пушкарь и запорожский кошевой Барабаш неоднократно доносили в Москву о подозрительных действиях и намерениях Выговского, но Москва не предприняла никаких мер и попрежнему верила в лояльность Выговского. Однако не разрешила ему распавиться со своими противниками, чего тот усиленно добивался, прося для этого русской помощи.

Тогда Выговский, имея уже твердое обещание помощи от Польши и татар, решил действовать самостоятельно и в начале лета 1658 г. двинулся на Полтаву. При помощи наемных немецких войск и татар ему удалось разбить Пушкаря и пришедших к нему на помощь запорожцев и жестоко расправиться со своими политическими противниками. В награду за помощь Выговский дал татарам разрешение грабить и уводить в плен население ряда городов и местечек. Летописец об этом пишет: “даде на разграбление и пленение Гадяч, Миргород, Обухов, Веприк, Сорочинцы, Лютенки, Ковалевку, Бурки, Богочку...”

Расправа эта была в то же время открытым разрывом с Россией и началом активных действий Выговского против Москвы. В Варшаву он послал для переговоров о возвращении Украины-Руси, под власть польского короля полк. Павла Тетерю, а своему брату с крупным отрядом поручает захватить Киев и изгнать оттуда московский гарнизон.

Гадячский договор

Попытка захватить Киев не удалась, т. к. казаки не захотели исполнять приказание своей старшины и воевать против русских. Зато переговоры с Польшей пошли гладко, и уже в сентябре 1658 г. был заключен так называемый “Гадячский договор”, по которому Украина-Русь возвращается в состав Польши как отдельное автономное “Русское Княжество”, состоящее из воеводств: Брацлавского, Киевского и Черниговского, т.е. вся Украина-Русь без Волыни и Галиции.

Численность войска “Русского Княжества” определялась в 30 тысяч казаков и 10 тысяч наемного войска. Социальный порядок, в основном, восстанавливался такой же, как был до восстания 1648 года. Польские помещики получали обратно свои имения и крепостных; католики и униаты — свои права; сам Выговский и его окружение получили жалованные граматы от короля на большие имения и крепостных.

Но провести в жизнь статьи “Гадячского договора” оказалось гораздо труднее, чем их составить и написать. Во первых, Москва, конечно, его не признала и объявила Выговского изменником, а, во-вторых, население, несомненно, поголовно бы восстало, если бы узнало содержание этого договора, который был известен только группе старшины-сторонников Выговского.

Конотопекая битва

В начале 1659 г. Выговский пытался с помощью польских войск подчинить себе Левобережье, сильно тяготевшее к Московской Руси, но, наткнувшись на ожесточенное сопротивление верных Переяславскому акту казаков и русских отрядов, вернулся на дравый берег Днепра. Во второй половине года Выговский свова двинулся на Левобережье, на этот раз с сильной татарской армией. Под Конотопом татары, во главе с Выговским внезапно напали на русское войско кн. Трубецкого, которое совместно с верными казаками осаждало засевшего в Конотопе сторонника Выговского, Нежинского полковника Гуляницкого.

В битве под Конотопом (с. Сосновка) Трубецкой был разбит наголову, два воеводы попали в плен к татарам, а остатки войск кн. Трубецкого ушли в пределы Русского государства.

Конотопская победа отдала всю Украину-Русь в руки Выговскога. Но использовать победу и осуществить статьи Гадячского договора ему не удалось. Население почувствовало к чему клонится дело и стихийно поднялось против Выговского и его союзников — татар и поляков. Запорожцы, во главе с новым кошевым Иваном Сирко, сподвижником Богдана Хмельницкого, полковник Иван Богун, уманский полковник Михаил Ханенко, возглавили всенародное выступление против Выговского. Оставленный всеми, Выговский в сентябре 1659 года бежал с кучкой единомышленников в Польшу, а на его место, на старшинской раде, был выбран гетманом Юрий Хмельницкий. Так бесславно кончилась попытка польского агента Выговского возвратить Украину- Русь под власть Польши,

Сепаратисты и вся “школа” Грушевского, замалчивая неопровержимые факты предательства Выговского и искажая действительность, пытаются его представить, как украинского патриота, стремившегося к автономии, а потом и к полной независимости Украины-Руси. Немногочисленных приверженцев Выговского сепаратисты называют “украинскими автономистами”. В действительности же это была группа шкурников, преследовавших только свои классовые интересы, ради которых она пошла на сговор с Польшей. Статьи “Гадячского договора” красноречива подтверждают это.

Но Трубецкой, стоявший с русскими войсками в Переяславе, не согласился с этим избранием гетмана только группой старшины и пригласил Ю. Хмельницкого прибыть в Переяслав, где, при участии старшины, представителей казаков и населения, и состояллись формальные выборы гетмана Ю. Хмельницкого. Тут же были подтверждены статьи Переяславского акта 1654 года.

Переяславские Статьи

По настоянию Трубецкого к тем статьям было добавлено несколько пунктов: казакам ни с кем не воевать без согласия царя; посылать войско по требованию царя туда, куда он сочтет нужным; не смещать гетмана; очистить казачьи войска и администрацию от сторонников Выговского; установить постоянные гарнизоны русского войска кроме Киева также в Чернигове, Нежине, Переяславе, Умани и Брацлаве.

Учитывая недавнюю измену Выговского, его сотрудничество с татарами и поляками, вызванные этим кровопролития и pазоpения, добавления этих пунктов были весьма разумны. Они диктовались потребностями успешного продолжения дальнейшей борьбы за освобождение и необходимостью установления единства управления войском и краем.

Сепаратисты при изложении событий изображают эти добавления, как “нарушение” “Переяславского договора” (как они называют Переяславский акт), совершенно замалчивая, что эти добавления соответствовали желаниям широких масс населения, не доверявшего казацкой старшинской верхушке. Добавления пунктов были внесены по просьбе самих казаков, не желавших повторения кровавой антинародной авантюры Выговского. В архивах сохранилось достаточно доказательств, что инициаторами добавлений были полковники левобережных полков и представители запорожцев, которые тогда были в Переяславе.