Бесцеремонность церемониалов

Белла, договоримся сразу:

Для всех о ней, тебе лишь стану говорить.

Если покажется мой плач стихов напрасным,

Я обойдусь лишь собственностью их.

Мне это не беда и даже не заноза,

Отнять нельзя, что возрастало так высоко.

Любовь запретная и выше и дороже,

Того, что в этой книге всем дано.

Нет желанья кричать навзрыд

О путях кровавых до одури.

Откричатся другие, а свой язык

Прокусил, чтобы думалось праведно, строже.

От солёного крапа кровавых Цусим,

До запретных высот неименья возможности,

Где возможет одна лишь Любовь невозможности,

Запредельным желаньем хотя бы двоих,

Слитность судеб направить к пределам возможного.

Так Анна жила, так мне теперь жить.

Что делать – судьба такая.

И всё же мы сможем судьбы слить,

Пусть даже потоком ада и рая.

Раз эта слитность составит честь

Наследству земных возможностей

Вперёд к звезде, у кого она есть,

Моя звезда просто поётся.

Один вопрос мне не даёт покоя

И эту чашу выпила до дна.

Мне думается, видеть слишком больно,

Как терпят бедствия от обожания сердца.

За предъявление сего процесса благодарен.

Ранимость, слава Богу, не перевелась.

Но пусть любые обожания приносят пользу,

Чрез различённость силы придают сердцам.

Мало того, я подскажу другую крайность:

Представьте, Белла, к вам подойти боюсь.

Вдруг этой чаши, пусть немного, не допили?

Можно допить, иль выплеснуть нарочно.

Можно вскипеть фонтаном обожанья,

Чашу опустошив и сохранив Грааль.

Надеюсь, так меж нас и будет,

Иначе как я в гости к вам приду?

Привык, в чужих домах уютно:

Бездомный строитель - лихая насмешка судьбы.

За чаем об этом не стоит,

Средь нас о наших мы поговорим.

И осмелев, свои дары мне веером разложишь,

Но если вдруг закапаю их – извини.

Примешь ли ответные даренья?

Не знаю. Боже сохрани,

Мне ранить твою душеньку виденьем,

Пусть даже той дорогой «…не скажу куда…».

Какое-то время другим читать это всё не сможешь.

Мой ключик, как «Гири», полностью в грудь вошёл.

Мне кажется, ком в горле всё же нужен.

Пусть, птицы стрел моих пернатостью щекочут

Приколотые души, не к той, земной –

к обратной стороне креста.

Читаешь и что-то там деется,

Как будто плавится лёд.

Что делают с нами, от сотворенья простые,

Но сложные ныне сотворчества слова?

Не правда ли, всё это нужно услышать,

Что бы потом сумели воплотить?

Ведь воля желания свыше,

В слиянии образов их.

Смотри что вышло: мы напились,

Без чая, льющейся мечтой,

И даже, кажется, наелись,

Беседой утоляя вечный зов.

Мне хочется, чтобы спала спокойно,

Как у Христа за пазухой была.

Всё правильно пока, и в воздухе морозном

Махни мне хвостиком – дождись, дождись меня.

 

Всё, что дальше – не знаю, зачем вам пишу. Может, позже пойму, или всё прокляну. Сказка жизни и смерти смешалась в груди. Разобраться хочу, что найду впереди.

 

Предисловья хроникёров не идут мне в толк,

Как бы ни был дальнозорок, близорукостью несёт.

Всё что создано тобою, соткано в веках,

Вся конкретность многослойна испещреньем мук,

Тех, что были и что будут, вызванных судьбой,

Диктовавший свыше голос сам в стихи вошёл.

Всё межвременье окрасок светом отразив,

Через душу причащеньем выплеснула в мир.

Нет претензий к объясненьям, знайте лишь одно:

Тем, кто живы с сотворенья, просто всё дано.

Всё дано и всё возможно, даже сделав шаг,

Сотворённость обернётся и подарит взгляд.

А теперь прочтите снова все её стихи,

Не забыв, что этим словом вечность говорит.

Говорит, как говорится, но своё несёт,

То, что Анне только мнится, стих печатью шлёт.

По отдельности и в целом, перекличкой между строк,

Вечность рвётся в эти двери,

Однозначность в них – порок.

Рассказывать о ней имею право.

Когда поэты кубки подняли,

Кто-то ещё там был,

Как тень душа витала.

«Мы выпить должны за того,

Кого ещё с нами нет».

Анна прикрыла глаза в ответ.

И о том что есть, улыбка-загадка смолчала.

Но как, пусть даже самым родным и близким по духу – поэтам,

Могла за сущую правду предать связь, с детства реальную эту?

Хватало и так обвинений во лжи, безумности и отщепенстве.

Теперь Она

за плечами стоит,

молчит

и вздыхает об этом.

Боялась заранее, что расскажу, как было на самом деле.

Ей больше не надо сюда – и я следом уйду,

Всё дав, что подымете, – в Лету.

Как прежде, заздравные кубки гремят, заупокойных поэтов.

Опять за того молодца, которого ещё с ними нет.

Ребята, ну разве можно звать поэтом кого попало?

За год им не станешь, и за три нельзя, родиться им надо сначала.

Смеются.

Анна, будь так добра, дай-ка им всем по шапкам.

Чего не понятно?

Ведь стыдно пока, под этим званием куличики ставить.

Да нет же - «ставить куличики»?

Ну вот, теперь вы тоже смеётесь, как и мои обличители.

Пусть я не помню, так подскажи, как было на самом деле.

Выходит, знали они обо мне и воздали будущей смене.

И то, что улыбки, а вовсе не смех – «по шапкам» беру обратно.

И всё же они обманулись, что нет – время сливает участье.

Иначе, как бы я смог стоять, между живыми тенью?

И ты от меня – ничего-ничего, а будущее – так просто затменье.

Не я с вами, вы со мной можете быть, вернее – внутри живёте.

Так сдвинем бокалы за то, что он есть, девиз мушкетёрского слова!

Через века, через года,

Назад и в будущего пламя,

Хочу и буду жить всегда

Тобою вечного веленья.

……….

Там, у предела света, я тебя найду.

Обездоленные, Лета, встречи этой ждут.

……….

Как-нибудь доцарапаюсь до последнего дня,

Кострами невстреч подхваченный. Пусть уносят меня.

……….

Не навещая, жалеешь,

Невстречами я не жалел.

Страданья твои об этом,

Мне путь озаряют, чтоб смел.

Стихов эмоции – ребус,

Того, что рассказывал сам

Смогу ли сложить отраженья,

Или сожжённая часть не даст?

Твой ключик откован в поэму,

Как огненный водоворот.

Герой, без героя поэму,

В грудь принял,

Пусть там живёт.

……….

Я больше не боюсь, уже не страшно

Стоять у красной той стены.

Когда она рассыплется, став прахом,

А я восстану поминанием твоим.

……….

Пусть две судьбы запретное скрестили знанье,

Последствий пусть вовек не оплатить

Шаг, сделанный обоими, был важен

Всему, что между нами сможет жить.

……….

Я диктовал, а ты стояла на коленях

Теперь я сам пишу, а ты диктуешь слог

Хвалиться Божьим провиденьем?

С нас станется, всему оплатой рок.

……….

Каждым утром не слышного звона,

АН-Н-НА будет гудеть набат

Каждый вечер окончится стоном

Чтобы знала всегда, без конца.

……….

Вот тень, которую звала и ожидала,

По-разному к тебе я приходил,

А ты меня уже не навещаешь,

Став духом грёз меж наших книг.

……….

Живу как во сне, свою жизнь не щадя,

По прошлому следу иду.

Вся жизнь – репетиция, чтобы к тебе

Смог возлететь, чтобы вместе…

……….

Проносятся строчки, которые

Уже никак не вернуть.

Я понял: той рифмой высокою

Задела крылом чуть-чуть.

 

Неизбежный диалог

 

Что значит –

имени не можно произнесть, под страхом моей смерти?

Что значит –

«…замолчала, чтоб жизнь благоговейную продлить»?

А это: «Твоя мечта – исчезновенье,

Где смерть лишь жертва тишине»?

И встречи боишься не снесть,

как самой зловредной отравы.

Конечно, чаще, чем надо,

В тревожной своей тишине,

Колючий веночек напялив,

Я стану грустить о тебе.

Не стоит, я не обижен.

Да и ответов рой,

Кружится вокруг, всё я вижу.

Зачем всё так сразу со мной?

Семь лет, как семь поколений.

Каждый год – спурт на износ,

И сжаты века в километры,

За край ведут света и грёз.

Теперь же стою, как в луже,

Брожу по твоим стихам.

Какой необъятный ужас,

Нас ожидает там?

Конечно, найду ответы, твоей судьбой дорожа.

Наверно для целей этих всё разом обязан сам.

Чтоб Провидение исповедимым оказалось,

Чтоб согласился с роком от щедрот.

Сегодня холодно, ботиночки не греют.

Совсем стары, а этот мир так юн ещё.

Теперь ты уж точно знаешь,

Что нас ожидает там.

Но знаю, что не подскажешь,

Обязан понять всё сам.

В этом священность прáва,

Дозволенность их применять.

Как холодно в метро политене –

Наверно простыну опять.

 

Анна А.А.

Первый:

Мы запретное вкусили знанье,

И в бездонных пропастях сознанья

Чем прозрачней, тем страшнее зданья,

И уже сквозит последний час…

Второй:

И уже грохочет дальний гром…

А та, кого мы музыкой зовём

За неименьем лучшего названья,

Спасёт ли нас?

Артур

Не бойся,

мы её спасём.

Подумай:

Сотворённость в нас и с нами,

Без этой музыки никак нельзя.

Мир будет жить пока над небесами.

Есть ты и я,

И Та, где это должно быть -

возрадуйся и нашим содержаньем,

Иль бытиё всё начисто сотри.

 

Анна А.А.

из большой исповеди

.

Я званье то приобрела

За сотни преступлений,

Живым – изменницей была

И верной – только тени.

Артур

Обоим преступлений счёт

Открыл такую кару.

Живая тень изменностью растёт

Сквозь время верным состояньем.

Анна А.А.

***

Мы до того отравлены друг другом,

Что можно и погибнуть невзначай,

Мы чёрным унизительным недугом

Наш называем несравненный рай.

В нём всё уже прильнуло к преступленью –

К какому, Боже милостив, прости,

Что вопреки всевышнему терпенью

Скрестились два запретные пути.

Её несём мы, как святой вериги,

Глядим в неё, как в адский водоём.

Всего страшнее, что две дивных книги

Возникнут и расскажут всем о всём.

Артур

Слова твои во славе всё решили,

Бояться поздно, от судьбы не убежишь.

Пусть знают, как отравленные души

В молитвах преступлений пьют свой рай.

Анна А.А.

подражание корейскому

 

Приснился мне почти что ты,

Какая редкая удача!

А я проснулась, горько плача,

Зовя тебя из темноты.

 

Но тот был выше и стройней

И даже, может быть, моложе

И тайны наших страшных дней

Не ведал. Что мне делать, Боже?

 

Что!.. Это призрак приходил,

Как предсказала я полвека

Тому назад. Но человека

Ждала я до потери сил.

 

Артур

Блуждаешь по моим стопам,

Уж призрак прошлой жизни славный

К тебе приходит по ночам

А я блуждаю в зазеркалье.

 

Последним воплощеньем срок

Отбуду, долгий, нестерпимый.

И если в разуме – вернусь,

А если нет – со мною сгинешь.

 

Но прежде отошлю тебе

Тень отражения в Фонтанном доме.

Обычным ходом жизни доберусь,

Притопаю в твои хоромы.

 

Пусть опоздает отраженья тень

Глаза в глаза, сквозь сизый дым узнают,

Как нынешнее будущее в окна, в дверь

И в зеркала к тебе до одури стучалось.

 

Неподсудность

Неподсудность пути от выбора,

Настигает только тогда

Когда шаг измеряет избранность,

До знамения слова – «ДА!?».

 

Мне так кажется: всё уже было

Ты придумала всё за двоих.

Всё твоё снизошедшее ведать!

Что моё? – сигаретный лишь дым.

 

Согласен, пусть будет по-твоему.

Разногласий сыграем игру.

Разбежимся – и в омут бросимся.

Смейся громче, крепко держу.

 

Завертится и закружится

Ненасытный испытанный рай.

К седой пряди слеза катится,

Обнявшись, мы смотрим вдаль.

 

Всё что было – вокруг носится.

Из сердца – единый стук.

Обоим дороги возданы,

Косою сплетённых судьб.

 

От самого непонятного,

От первой зори небес

Мы созданы этой внятностью,

С первыми были здесь.

 

Впивайся пальцами крепче,

Врастай, как в землю бурьян

Я больше тебя не оставлю

И никому не отдам.

 

Милый очнись, дописывай

Я больше не выдержу так.

Сон, что обманом выпытал,

Всю ночь наши души терзал.

 

Как крепко меня ты держишь!

А я почти умер во сне.

Пора вернуть нашу нежность.

Смотри – твои и мои пришли.

 

Каждый принёс собою,

Не важно – умер, иль жив,

Всё что призвало к ответу

Нежности чуткой вскрик.

 

В круге родных и близких

По духу и по судьбе,

Мучительнейшая слитность

Прольётся причастьем судеб.

 

Вашим кругом свободны,

Меж вами грехи сожжены,

Но там, нас двоих ждёт общий,

От невозможности всей.

 

Сливайте же наши объятья,

Чтоб сила кипела внутри.

С Богом, сестры и братья!

В дорогу, Анна. Пошли…

 

О выбор, ниспосланный озареньем,

Загадочен и непреклонен приговор.

Не зря боялась загодя решений,

Необходимых значимости Бог!

 

Завитушки

Напрасно обвинялась слов убийцей,

Второю книгой дань тебе отдам.

Кому нужны без высших целей завитушки,

В полёте без начала и конца?

……….

Смотреть на солнце и не плакать

И на луну, чтоб не завыть

Такие детские забавы

До старости уносят жизнь.

……….

Стиль рифмы пригоден смыслу,

Размерен строфой сюжет.

Диктует цель неказистый,

Однообразною рябью куплет

Слов, перемешанных смыслов,

Запараллеленных схем –

Чтоб не мешал случиться,

Проникновеньем взлететь.

……….

Вам надо туда, куда не надо

Опять вы там, где никогда.

Какого же рожна вам надо?

Чего в вас не хватает и когда?

……….

Стойте! Замрите! Внимательней!

Скосите глаза за плечо!!!

Ночная тень,

которая прячется,

сейчас положит руку на плечо,

потом всегда за глотку схватит,

до смерти не отпустит никогда.

Когда-то в первый раз боялись –

в детском саде,

Теперь взаправду - до инфаркта,

Таблетку под язык, перед кроваткой,

Нам без ужастиков уснуть никак нельзя.

……….

Некрасивое милое личико

Некрасивым телом легко

Очаровываешь изувеченность,

Чуткой нежности одного.

……….

Стиха творенье –

тема медитаций.

Не так уж важно,

выйдет ли стихом.

Сотворчество капризно,

А творящим только стих –

Лишь воздух портить.

Стиха-Творение расстроится

И смехотворно пронесёт.

……….

В народе говорят:

«Глаза, как зеркало души».

Не в каждые глаза

захочешь даже дважды.

Ну вот и встретились,

чтоб глаз не отводить.

Возможно ль на Земле

такое святотатство?

……….

В своём отечестве пророков нет,

В чужом – да где вы их видали?

Пророков беспорочных в мире нет,

И не должно быть – так они сказали.

 

Вы не поверили. Вот так всегда.

Иль сами знали? Ну, тогда понятно.

Пророчить беспорочностью нельзя,

И как порочностью пророчить – непонятно.

 

Святой не может, святость только там,

Но весть оттуда слышно плоховато.

«Пророки», не завидуйте, когда

На бедного такая блажь накатит.

……….

Пути Господни неисповедимы,

Так говорят, но только не Господь.

От совести Его всё сотворимо

И каждый носит исповеданность Его.

……….

Желанье жить и нежеланье – схожи.

Без этого того не заиметь.

Желанья вообще чего-то стоят –

В желаньях нежеланное прозреть.

……….

Я понял! – так никто не может

И что бы я ни написал,

Оригинальностью несхожей,

Будет светить, как в чистом поле зад.

……….

На четвереньках, с языком собаки,

В глаза смотреть начальнику изволь.

Так повелось, что этим взглядом,

Они глядят на скорый мой уход.

……….

- Зачем писать? – Чтобы понять

И людям рассказать, чтоб знали.

- А если бросишь понимать?

- Помяните. Надеюсь, без печали.

……….

Невозможность. Сказанного слова

Невозможность – мы произнесём.

Если слово - сотворенности опора,

Невозможность – мненье сотворённых слов.

 

Невозможность открывает дали

От противного, к возможному пути.

Путь так долог невозможными путями

И так краток, от возможности свершить.

……….

Мир снизошёл, почти упал на темя

Трещит головушка, светло и хорошо!

Душа не стонет, лишь гудит всё время,

Бесперерывом понятийных узелков.

……….

Зерно прорастает, зерно созревает,

Оно для себя ничего не желает.

Чудесным его прозреванием в цельность

Обычное чудо развития ценим.

……….

Чудеса чудесные, разностью воскресшие,

Непонятые праздностью, посланные страстностью,

Авансы судьбоносные, вы на божничку сосланы,

Отмоленные немощью, ненужностью растеряны.

 

Ах, чудеса чудесные, отмеченные странностью,

Присвоенные алчностью, запроданные заживо,

В обрядность запряжённые, ярмом препровождённые,

В заложестве воссозданы, чего тогда вы можете?

 

Вы, чудеса чудесные, былинами воспетые,

Возможностями правите, свершения прославили,

Частность превозносящие, на фоне общей немощи.

Без вас мы несуразные, расстроенною разностью.

……….

Как дождь, как снег, как просыпаться,

Ходить, дышать, любовью наслаждаться.

Обычных дел привычна суматоха,

Чудесная пора, особенно когда нам плохо.

……….

Душа от боли не умрёт, всё это сказки.

Пусть на кусочки сердце рвёт, она согласна.

Чем больше мы переживём её участьем,

Тем власти ручейки быстрей в неё стремятся.

……….

Как можно быть, если не были,

Как можно жить, если не жили,

Знать как, придёт после зачем,

Как жили-были мы со всем?

……….

Анна, не прельщают завитушки,

Концептуальность – не пустые щи,

А остреньким наесться очень трудно,

Внутри расстройство от бесцельности пути.

Прости, я раб конкретных целей,

Как лампы Аладдина узник джин.

Дано творить, что нужно самим целям,

Сегодня пару книг, а завтра – поглядим.

………….

Если вам тошно стало окруженье,

Не тем вы там, не так как все.

В клозетах переживать не надо,

Там заняты совсем не тем.

 

Бог как всегда во всём, везде,

лишь сатаны не видно.

Он прячется, но Боже упаси, за ним гоняться,

иль ещё хуже – преклоняться.

Коварной тенью затаился в каждом,

живёт распадом плоти и души.

Глупа та безрассудность за собой гоняться,

страшно себя над Богом вознести.

 

пятница, 13 ноября 2009 г.

 

- Скажи Петруша, я не очень тебя расстроил?

- Нисколько. Со мной всё так же происходит, происходило. Увлечения, скорее способы достижения преходящи, а цели вечны, если они действительно того стоят.

- Помнится, в чём ты только ни творил. Как Фигаро, наш пострел везде успел.

- Преувеличиваешь! Не везде и не всегда как надо. Считай, что в этом схожи наши пути образования личности.

- Пусть так, а дальше что? Точнее, как и в чём?

- А дальше – сама жизнь. Не всё же умствовать без дела.

- Значит, надо ждать?

- Живи спокойно. Ты же первой книгой произвёл саму необходимость. Второй произведёшь достаточность, пусть одного лица. Все к кому это достучится, должны созреть и сделать тот же, только общий шаг.

- Убедил, буду дописывать. А чего собственно в ней не хватает? Петруша, алё! на тебя что, перепады напряжения действуют?

- Какие ещё перепады?

- Изображение твоё то погаснет, то потухнет. Чеширское создание получается. Может, хоть усы видимыми оставишь?

- Не язви и слушай. Есть кое-какие мысли.

- Так, уже ближе к телу.

- Ответь-ка ты, друг мой ситный, вот на что: с чего всем начинать надо, после прочтения сих опусов?

- С этического образования, конечно. Вернее, с централизации этого образования на государственном уровне.

- Это тебе понятно и мне, может ещё кому-то. А должно быть понятно всем. Чувствуешь разницу?

- Предлагаешь рассказать людям, что такое этика?

- Ты же сам морщился, когда читал введение к рекомендованному Министерством образования учебнику «Этика».

- Вот он. В принципе, толковое издание. Авторы: А.А. Гусейнов и Р.Г. Апресян. Только оценочка смысла этого понятия слабовата. А всё от того, что плясали не от печки. Всё как-то узкопрофильно. Нет, чтобы копнуть в самую глубь, в процесс производимый этикой. Тогда сразу станет понятно, что это за штука такая. А то наука – не наука, религия – не религия…

- Вот-вот, дай понятие людям.

- Я так не смогу. Оппоненты – слишком образованные дяденьки.

- Жарь как можешь, а там посмотрим.

- Сегодня день уговорчивый. Посмотрим каким вечер станет. Ты куда опять делся, эй, подстрекатель усатый?

- Пиши давай. Калякать после станем.

- Послал же Бог надсмотрщика. Ему конечно виднее, чего требуется такому халявщику, как я. Интересно, что из этой затеи выйдет? С чего, спрашивается, авторы учебника плясали, когда писали введение? Да от известных знаний, конечно, начиная с основателей этического мировоззрения Гераклита и Аристотеля. А сейчас этика – уже само действие массового значения. Недостаточно массового, иначе всемирного кризиса социальных отношений просто бы не было. Ведь этическое мировоззрение для того и потребно, чтобы решать любые задачи, все-все, без исключений из правил всего, уже созданного. Собственно, этика их и формирует, эти правила, человеческие то бишь, прежде всего духовной состоятельности, а следом и всех физических условий. Да, да, именно всех без исключений. Царь природы вовсе не лев, а вид человека разумного, во всём необходимом для этого множестве. Царствование наше пока никудышное, но, надеюсь, научимся. А куда мы, собственно, денемся с подводной лодки? Земля-то круглая, и улететь с неё? пока царствовать не научимся, пути Провидения не позволят. Раз до сих пор общество в целом не опирается на этическое понимание, как на центральную основу своего устройства, то и понимание значения этики недостаточно. От ущербности оно, от слабенькой человеческой состоятельности. Выходит, что надо на этику посмотреть с позиции состоятельности самого Создателя и всего им созданного.

Чего-то мне того… Кофейку что ли с пирожком?

- Опять халявишь! Хорошо начал, правильно. Кофе от тебя не убежит.

- Это надо ж так под руку? Любопытство, конечно, – ошибка, но всё же не порок. Длинный же у тебя нос Пе-тень-ка.

- На свой посмотри. Всё, всё, ухожу окончательно.

Совсем простыми словами оценка этичности будет звучать так: хорошо или плохо, вернее хотим мы или не хотим, чтоб было…э-э-э…да что угодно собственно. Скажем, пьяный сосед под нашей дверью, беспредел любого пошиба, классика достижений во всех жанрах, дождь, наконец, или цунами. Всё что угодно может быть грамотно разобрано с позиции этических знаний, определено отношение к этому явлению, и найден положительный выход. Мало того, определён способ решения по данному вопросу и созданы условия для воплощения сформированного желания. А уж какое оно – личное, или общественное, – сути вещей не меняет. Так вот, чтобы воспринять исчерпывающее значение этики, следует для начала начать с самого начала. И нечего тут смеяться, и улыбаться тоже не стоит. И вообще, как могу, так и рассуждаю. Вот и отвечайте вместе со мной: этичен ли сам Создатель и вся система взаимодействия всего им созданного целиком? Любую частность не оцениваем, т. к. у неё обязана иметься личная несостоятельность в отдельности от всего целого. Ну что, надеюсь, ответ очевиден? Иначе у вас, а значит и у всех, будут проблемы с Создателем и со всей им созданной материальностью. А оно нам надо? Тогда пляшем дальше. Только куда тут дальше спляшешь?

- Во внедрение пляши, во внедрение.

- Ну ты и заноза, Петечкин. Так и слышится: андулином, андулином, енту крышу крыть надо.

Молчит. Стыдно, наверное, стало. Он, конечно, не ангел-хранитель, потому и вмешивается бесцеремонно, но уж пусть лучше вмешивается.

Какое тут внедрение, когда ещё только отношение определено ко всему идеальному окружению? Теперь требуется залезть в шкуру этой идеальности и посмотреть с её независимой позиции на нас грешных. Что, не удаётся? Знаю, что сложно. Не всякий сможет даже соседскую шкурку примерить, а тут полезай на место Создателя, или, ещё хлеще, во всё множество им созданного целиком. Согласитесь, в создателях побывать – оно как-то привычней окажется. Ну, вы пытайтесь, а я вроде уже. В шкуре маленького такого создателя, скажем коллектива собственных клеток, из которых наше тело и состоит. А что, аналогия абсолютная. Все мы и всё по образу и подобию созданы, и клетки физические вообще частью тела Создателя являются. А мы лишь учимся оживлять их. Пусть пока мало у кого дело жизни до нетленного состояния доходит, да и мрём попусту как мухи. Оболочка наша идеальна всеми возможностями самого Создателя, а мы восьмидесятилетний рубеж преодолеть не можем. Детский сад какой-то. Ну, хотя бы лет триста активной деятельности. За этот срок чего-то можно успеть. Тело наше уже идеальное строение имеет, и то мы его эксплуатируем, а не созидаем. Общественное же тело состоит прежде всего из мозга в виде законодательства, а все мы – его живые клеточки. Виды нашей деятельности выполняют роль органов жизнеобеспечения. А у нас, видите ли законодательство, то бишь мозг общества в ущербном состоянии. Не так, как надо, с позиции всего этического устройства, а как нам удобно с нашей отдельно прыщавой позиции. Сколько всё это уже длится, сколько ещё может продлиться такое безобразие? Как вы думаете с позиции Создателя? Ощутили, чем может окончиться всемирный кризис? Только сильно не пугайтесь. Души всё же бессмертны, но так неохота начинать всё заново. В отличие от многих, я это уже делал, в меньшем составе конечно. Да и не помню, как это всё было. Знаю, что участвовал – и всё на этом.

Этика – свод всех без исключения знаний о мире, в форме законодательного мировоззрения и конкретных техник духовного и физического развития личности и всего общества в целом;

Процесс осознания процесса;