Контексты вербальной коммуникации

Категория контекст столь важна для коммуникативной лингвистики, что по ее значению и роли в теоретических построениях легко определяется то или иное направление в изучении языкового общения. Г. Парре выделяет пять теоретических моделей контекста. Речевой контекст используется в первую очередь в лингвистике текста, а также в конверсационном анализе и дискурс-анализе (в узком смысле). Отношения дискурса с ко-текстом не сводимы к анафоре и кореференции, названные выше направления стремятся реконструировать когезию и/или когеренцию (формальную связанность и смысловую связность, соответственно) дискурсов как макрограмматических единиц. Экзистенциальный контекст (existentional context). Здесь переход от семантики к прагматике происходит тогда, когда говорящий и слушающий(ие) в их пространственно-временной соотнесенности определяются как индексы, семиотические указатели на данный экзистенциальный контекст. Другой тип прагматики использует расширение категории возможных миров (possible worlds). Теория моделей и модальная логика разрабатывают формальные процедуры, с помощью которых определенный возможный мир может быть приписан какому-либо языковому или знаковому выражению в качестве сферы приложения. Но и эту точку зрения также нельзя признать безоговорочно, потому что возникает закономерное сомнение в том, как этот «возможный мир» может стать референтом высказывания без психического опосредования, без влияния таких способностей, как, например, воображение и концептуализация. Исследованиями значений и смыслов в экзистенциальных контекстах занимаются логическая семантика и прагматика. Ситуационный контекст (situational context), формирующий социологическое, а подчас этнографически и антропологически ориентированное, широкое социально-культурное направление прагматики, содержит набор факторов, частично определяющих значения языковых и прочих знаковых выражений. Ситуации как контексты представляют собой обширный класс социально-культурных детерминант, среди них: тип деятельности, предмет общения, уровень формальности или официальности, статусно-ролевые отношения, место общения и обстановка, социально-культурная «среда» и т. п. Это могут быть институциональные ситуации (в зале суда, на приеме у врача, на уроке в школе) и повседневные (в общественном транспорте, в магазине, дома), с их особенными правилами речевого общения, коммуникативными практиками и языковыми играми, когнитивными стереотипами. Эти факторы формируют коммуникативные свойства макротекстовых единиц, структуры аргументации в дискурсе и каналы конструирования социально-психологических образов «Я» и «Других». Акциональный контекст (actional context) представляет особый класс ситуаций, которые конституируются речевыми актами. Однако из теорий, отталкивающихся от идеи изучения акционального контекста, заметно предпочтительнее стандартной теории речевых актов выглядят инференционные концепции: межличностная риторика Дж. Лича, теории релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсон, но и они не достигают объяснительного уровня интеракционной модели коммуникации. Языковое общение как обмен социальными действиями и взаимное (вос)производство интерсубъективности невозможны без координации (что слабо выражено в теории речевых актов). Психологический контекст (psychological context) включает в прагматику ряд ментальных и когнитивных категорий, что предопределяется принятием деятельностной точки зрения на дискурс, согласно которой все речевые акты интенционально обусловлены. Интенции, верования и желания рассматриваются как психологические, когнитивные регулятивы, ответственные за программы действий и взаимодействий. Ментальная сторона деятельности сама по себе не так уж важна для прагматики — ее интересуют только легко распознаваемые и в определенном смысле конвенциональные интенции, верования, желания и т. д. Именно они создают психологический контекст дискурса, хотя психолингвистическими (в строгом смысле) эти явления назвать нельзя. Таким образом, психологический контекст, в своей прагматически релевантной части, не охватывает полностью всего многообразия мыслительных процессов и «движений души» («life of mind»), он включает только те когнитивные процессы и регулятивы, которые реализуются в обусловленных структурой языка процедурах порождения и интерпретации совокупностей языковых выражений. Этот тип контекста изучается психологически ориентированной прагматикой, например, в этой связи можно назвать работу Марчело Даскала. Дискурс-анализ теоретически строится на разных типах прагматических контекстов. Комплексная природа дискурса обусловливает учет всего набора многообразных факторов, влияющих на порождение и интерпретацию смыслов в обмене коммуникативными действиями. Было бы некорректно ограничить исследование только одним типом контекста, так как само по себе разграничение контекстуальности весьма условно — в реальности факторы разного рода всегда взаимодействуют.

Паравербальная коммуникация

Под паравербальной коммуникацией понимаются все виды неязыковой (или, точнее, околоязыковой, несловесной) передачи информации от адресанта к адресату при непосредственном контакте. К ним относятся: просодия, интонация, кинесика, подразделяющаяся на мимику и жесты, проксемика, такесика (в другой терминологии гаптика), т.е. всё, связанное с характером прикосновений, и ряд других. Паравербальная коммуникация основывается на тональных и тембровых особенностей языка и их использовании в культуре. На этом основании можно выделять тихие и громкие культуры. В Европе, например, американцев осуждают за их манеру говорить слишком громко. Эта их черта вызвана тем обстоятельством, что очень часто для общительных американцев не имеет никакого значения, слушают их речь или нет. Для них гораздо важнее показать свою компетентность и открытость. В отличие от них англичане придерживаются совершенно другой точки зрения: они считают, что не следует вмешиваться в чужие дела. Поэтому у них очень развита способность направлять свою речь прямо на нужного партнера и при этом учитывать не только шум, но и расстояние. Культурно-специфические особенности паравербальной коммуникации выражаются и в скорости речи. Так, например, финны говорят относительно медленно и с длинными паузами. Эта языковая особенность создала им имидж людей, которые долго думают и неторопливо действуют. К быстро говорящим культурам относятся носители романского языка (французы, румыны, молдаване, цыгане). По этому показателю немцы занимают среднее положение, хотя скорость речи выше в Берлине и ниже на севере Германии. Следующим средством паравербальной коммуникации является манера, с одной стороны, говорить многословно, а с другой, лаконично, не используя слишком много слов. Во многих культурах часто содержание высказывания имеет второстепенный характер. Высоко ценится такая манера у арабов, в языке и литературе которых содержание и значение сказанного не является главным. Там предпочтение отдается игре слов. Разные слова могут употребляться в одном и том же значении. Арабы очень любят выражать одну и ту же мысль разными словами. Средствами достижения эффективной коммуникации здесь служат следующие характеристики человеческого голоса: 1) Скорость речи. Оживленная, бойкая манера говорить, быст­рый темп речи свидетельствуют от импульсивности собеседника, его уверенности в своих силах. И, напротив, спокойная медлен­ная манера речи указывает на невозмутимость, рассудительность, основательность говорящего. Заметные колебания скорости речи обнаруживают недостаток уравновешенности, неуверенность, лег­кую возбудимость человека. 2) Громкость. Большая громкость речи присуща, как правило, искренним побуждениям либо кичливости и самодовольству. В то время как малая громкость указывает на сдержанность, скром­ность, такт или нехватку жизненной силы, слабость человека. За­метные изменения в громкости свидетельствуют об эмоциональ­ности и волнении собеседника. Как показывает коммуникацион­ная практика, усилению эмоциональности речи в иных случаях способствует отсутствие логических доводов. 3) Артикуляция. Ясное и четкое произношение слов свидетель­ствует о внутренней дисциплине говорящего, его потребности в ясности. Неясное, расплывчатое произношение свидетельствует об уступчивости, неуверенности, вялости воли. 4) Высота голоса. Фальцет зачастую присущ человеку, у которого мышление и речь больше основываются на интеллекте. Грудной голос является признаком повышенной естественной эмоци­ональности. Высокий пронзительный голос является признаком страха и волнения. 5) Режим речи. Ритмическое говорение означает богатство чувств, уравновешенность, хорошее настроение. Строго циклическое говорение показывает сильное осознание переживаемого, напряжение воли, дисциплину, педантичность. Угловато-отрывистая манера речи служит выражением трезвого, целесообразного мышления. Назначение паравербальной коммуникации заключается в том, чтобы вызвать у партнера те или иные эмоции, ощущения, переживания, которые необходимы для достижения определенных целей и намерений. Такие результаты обычно достигаются с помощью паравербальных средств общения, к которым относится: просодика - это темп речи, тембр, высота и громкость голоса; экстралингвистика - это паузы, кашель, вздохи, смех и плач (то есть звуки, которые мы воспроизводим с помощью голоса).

Невербальная коммуникация

Невербальная коммуникация (от лат. verbalis – устный и лат. cоmmunicatiо – общаться) — поведение, сигнализирующее о характере взаимодействия и эмоциональных состояниях общающихся индивидов. Является дополнительным источником информации к собственно вербальному сообщению. Выделяют следующие формы: паралингвистические компоненты, к которым относятся неязыковые звуки (вскрики, стоны, оханья) и такие признаки, как высота и интенсивность звука, тембр речи. Кроме того как эмоциональные индикаторы (в частности напряжения) могут выступать запинки, оговорки, паузы и молчание; мимические выражения; кинестезические выражения (поза, телодвижения); движения глаз (частота и длительность фиксации глаз другого человека); проксемику (характеристики межличностной дистанции).