Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Роман Булгакова «Мастер и Маргарита»: художественный мир и образная система.Содержание книги
Поиск на нашем сайте
В центре произведения, в сопоставлении разных его слоев, в их фантастическом сочетании, — трагедия личности, зависящей от тирана, и вечная борьба добра и зла, и вечная проблема вины, ответственности и возмездия. Трагическая история Мастера, преследуемого обстоятельствами, имеющими конкретное воплощение в реальных лицах (Берлиоз и другие), сопоставима с трагедией и преображением Иешуа, осужденного на муки тираном Понтием Пилатом. В этом сопоставлении видна авторская точка зрения на судьбу художника, зависимого от темной, неразумной силы, которая в Добре видит угрозу своему существованию. Мастер, поборник Добра, оставаясь верным призванию, тоже совершает подвиг, подвиг творчества. Роман о подвиге проповедника Иешуа Га-Ноцри, написанный Мастером, имеет свою проблематику. Это прежде всего вопрос, который Понтий Пилат задает Иешуа: «Что есть истина?» В сопоставлении позиций этих героев ставится и разрешается проблема человека и власти. Что такое внутренняя свобода человека и его несвобода, Добро и Зло, их вечное противостояние и борьба? И вытекающие из этих вечных вопросов бытия — такие же вечные вопросы, как верность и предательство, милосердие и всепрощение. Они проецируются на судьбу Мастера, на отношения с таинственной силой, которая пытается его сломить, на роль Воланда в московских эпизодах. Сближая события двухтысячелетней давности и эпизоды московской жизни, Булгаков утверждает, что основные проблемы существования людей остались те же. Это вечные проблемы. Каждое новое поколение пытается разрешить их по-своему, забывая о поиске истины и об ответственности. Это подмечает и наблюдательный Воланд. Проблема личности и власти разрешается Мастером и Булгаковым в сцене противостояния Иешуа и Понтия Пилата. Всемогущий прокуратор Иудеи сам зависим от Рима. Он готов помочь бродячему проповеднику, спасти его. но он боится И он утверждает смертный приговор. Он боится доноса. Он боится потерять свою власть и оказаться виновным в глазах римского кесаря, от которого не может быть пощады. И он идет против своей совести, которая подсказывала ему, что Иешуа невиновен и его надо спасти. Позднее, допрашивая Левия Матвея, прокуратор хочет знать о последних словах Иешуа и слышит, что тот сказал о трусости как самом страшном и постыдном пороке. Понтий Пилат совершил из-за трусости предательство, расплатой за которое стало страдание на протяжении двух тысяч лет, когда его непрощенная душа не знает успокоения. В конце романа мы узнаем, что Понтий Пилат прощен самим Иешуа, который сказал, что казни не было. Как властитель Иудеи Понтий Пилат вроде бы свободен. Но у него нет внутренней свободы, т. е. решимости поступать так, как велит совесть и чувство справедливости, он несвободен внутренне. За внутреннюю свободу, за чистую совесть жизнь требует высокую цену. Такую цену за внутреннюю свободу платит Иешуа, а в московской ситуации XX века — Мастер, создающий свое произведение так, как велит совесть и талант. И каждый из них делает выбор между Добром и Злом: чему служить, на чью сторону встать. Выбор тоже дорого стоит. Левий Матвей, сборщик податей, уверовав в истину, проповедуемую Иешуа, бросает деньги на дорогу и устремляется за проповедником. Потом он готов ценою своей жизни избавить распятого от мук. Такой же подвиг верности совершает Маргарита, пытаясь и надеясь найти и освободить Мастера. Эти параллели в романе Булгакова призваны убедить читателя в вечности и злободневности проблем Добра и Зла, верности и предательства, человека и власти. С ними связаны вопросы ответственности и возмездия за предательство, совершенное сознательно, из эгоистических побуждений. Расправу над Иудой творит начальник тайной службы Афра-ний, направляемый тем же Пилатом. И если прокуратор все-таки прощен Га-Ноцри, хоть и через тысячи лет, Иуде прощения нет. Тема милосердия и прощения звучит во многих эпизодах романа. Маргарита, пообещав заступиться за Фриду, умоляет Воланда простить ее. И она прощена, потому что выше всего милосердие. И в нем, милосердии и прощении, и заключена истина. Прощен и Мастер, сжегший свой роман, хотя ему дарован не свет, а только покой, так нужный его исстрадавшемуся сердцу. Проекция этой проблематики представлена в московских эпизодах. Сюжетная линия Воланда и его свиты построена автором не только как противостоящая линии Иешуа. Воланд действует как судья в продажном мире московских критиков и литераторов, услужливо готовых затравить того, на кого укажут сверху. Жертвами Воланда оказываются те, кто заслужил наказание. Это не только дельцы от литературы. Это и жулики-администраторы, и вся чиновно-бюрократическая система, которая стала господствующей силой, прикрываясь демагогией о диктатуре пролетариата. Автор относится снисходительно-иронически к проделкам подручных Воланда и отчасти к нему самому, показывая, что он и его свита не так уж страшны по сравнению с тем, что творят имеющие власть или поощряемые властью. Воланд понимает художника и даже пытается его защитить. Но какой смысл имеет вмешательство нечистой силы в человеческие дела? Ради воцарения справедливости и наказания виновных? Дело в том, что восстановить нравственные нормы жизни некому: никто об этом не заботится, нет в реальности той силы, которая боролась бы со злом. То, что во время действия романа творится в Москве, по справедливости может быть названо адом. Поэтому закономерно появление в ней Воланда и его свиты. Противоестественность московских нравов не только втом, что в столице господствуют бюрократы, жулики и проходимцы, В писательской среде поддерживаются бездарности, существует целая корпорация литературных критиков, которые шельмуют талантливые книги и их творцов. А молодым, неопытным, иногда невежественным людям заказывают (!) произведения на определенную тему, как была заказана Берлиозом атеистическая поэма Ивану Бездомному. Потом поэт сам, как и другие его собратья по цеху, признаются, что писали совершенно бездарные вещи. Но Ивану Бездомному повезло: он познакомился и подружился с Мастером, хотя и в «доме скорби» — в психиатрической лечебнице, из которой Мастеру уже не выйти. Теперь уже на новом материале — московской жизни Мастера — возникает проблема человека и власти, художника и власти. И ситуация мало чем отличаемся от той, что была две тысячи лет назад. Начальники писателей испугались романа Мастера,потому что Они узнали в Понтии Пилате себя, поняли замысел художника и увидели в этом опасность. Поэтому так прискорбна судьба Мастера. И снова, теперь уже на материале московских эпизодов, решается проблема свободы и несвободы художника, художника и власти, верности и предательства, ответственности и возмездия.
35. Историческое и социально-бытовое пространство в романе М.Булгакова "Мастер и Маргарита". 1) Михаил Афанасьевич Булгаков (1891 - 1940) № 36 Человек и мир в прозе Платонова. Проза Андрея Платоновича Платонова (1899—1951)по художественному стилю (понимаемому широко, как система образов, пристрастие к определенным типам героев, конфликтов, преобладающему пафосу, и более су-женно, как словесная ткань, отбор средств выразительности, лексики и т. д.) — явление уникальное, резко индивидуальное. В его стиле мы часто находим в едином сплаве противоположные начала — пафос строительства новой жизни и — скептицизм, сомнения, иронию, пародирование канцелярского стиля, захлестнувшего советскую печать, деловое и неделовое общение в 20-е годы — и серьезное отношение к этому стилю как знаку эпохи. Сочетание столь разных, противоположно направленных стилевых примет связано с эволюцией мировосприятия писателя. В годы революции и гражданской войны романтик Платонов был, как и многие молодые люди, в плену мечты о царстве справедливости — социализме. О его очарованности великой Утопией говорят десятки написанных им публицистических статей, стихов, агиток. Позже, когда мировосприятие и оценка социальной реальности изменились, отношение Платонова к своей мечтательной и деятельной юности сочетало в себе любовь к молодому энтузиазму и святой вере в идеал и сострадание, боль за того юношу с горящим взором, который смотрел поверх жизни, не видя репрессий, жестокости военного коммунизма. Агитационная риторика, царившая в печати, державшая в плену тысячи и миллионы душ, позже возмущала, вызывала у писателя иронию, смех. Рассказы А. Платонова 20—30-х годов («Песчаная учительница», «На заре туманной юности», «Фро» и другие) переполняет светлая уверенность в возможности совершенствования человеком мира, в котором он живет. Все его герои — молодые, честные люди, деятельные народные характеры, возникшие из глубин русской жизни. Они полны горячих надежд, несут в себе свежую силу чувств. Они еще и подвижники. Порою превозмогая жалость к себе, они вкладывают свою жизнь и судьбу в общее дело, ставшее для них своим. Такова юная Мария Нарышкина, изображенная в «Песчаной учительнице» (1927). Посланная на край света, на границу с безжалостными песками пустыни, она вместе с жителями обреченного на вымирание поселка Хошуто- во борется с песками, очеловечивает пустыню, которая раскрывает свои сокровенные тайны. Поэтичный рассказ «Фро» (1936) изображает молодую женщину в нетерпеливом ожидании личного счастья, наслаждения. Она преданно любит мужа, тоскует без него. От своих тяжелых переживаний она пытается отвлечься трудом вместе с другими женщинами. «...в душе Фроси стало лучше: она здесь развлекалась, жила с другими людьми — подругами — и видела большую, свободную ночь, освещенную звездами и электричеством. Любовь мирно спала в ее сердце; курьерский поезд далеко удалился, на верхней полке жесткого вагона спал, окруженный Сибирью, ее милый человек. Пусть он спит и не думает ничего». От тяжелых переживаний ей приходит мысль послать мужу телеграмму, что она умирает. Отец отправляет телеграмму, и на седьмой день возвращается Федор. Фрося говорит ему: «Я боюсь, что ты меня разлюбишь когда-нибудь, и тогда я вправду умру...» Автор комментирует: «Они хотели быть счастливыми немедленно, теперь же, раньше, чем их будущий усердный труд даст результат для личного и всеобщего счастья». «Фрося хотела, чтобы у нее народились дети, она будет их воспитывать, они вырастут и доделают дело своего отца, дело коммунизма и науки». Так, думая над сущностью человеческого счастья, Платонов как бы уравновешивает необходимость личного и всеобщего счастья. В рассказе «В прекрасном и яростном мире» (1941) отразилась увлеченность Платонова и его героев мощной техникой. Машинист Мальцев — вдохновенный, талантливый работник. Не было ему равных в работе, и он «скучал от своего таланта, как от одиночества». Эта увлеченность перешла в чувствование души паровоза. Старый машинист любит свой паровоз как живое существо, чувствует его всей душой. И эта общность с машиной дает ему удовлетворение, рождает ощущение счастья. Но тонкий художник-гуманист Платонов так строит ситуацию и конфликт в произведении, что, оказывается, тот же человек, поэтически воспринимающий машину, глух к живому человеку, его настроению, не ценит преданности своего ученика. Машина в его сознании заслонила человека. Только случившееся несчастье — удар молнии и слепота — возвращает ему спо- собность быть внимательным и чутким к человеку. Он оценил своего помощника, когда тот стал бороться за доброе имя старого мастера, морально поддержал его в трудную минуту. Лишь пройдя через все испытания: одинокой гордыней, человеческим недоверием и тюрьмой, утратой любимой работы — он рождается как бы заново, начинает «видеть весь свет», а не себя одного. И свет этот возвращен ему человеческой любовью и самоотверженностью. Рассказ «Возвращение» («Семья Иванова») (1946) свидетельствует о быстром осмыслении писателем послевоенной жизни: как жить человеку, его близким, его детям после всего, что было перенесено и понято на войне. Война воспринималась Платоновым как глобаль-. ная попытка уничтожения милосердия, надежд на силу добра и человечности. Своей мечте о всечеловеческом счастье Платонов нашел место в стране детства, в душе мальчика Петруши из «Возвращения». В рассказе нет изображения войны. И главные герои в нем не Алексей Алексеевич Иванов и его жена Любовь Васильевна. Сюжет построен на том, что возвращается с войны отец. Откровенность жены в ее рассказе о тяжелой жизни и трагических переживаниях, об одиночестве, о Семене Ев-сеиче, который бывал у них, затронули его самолюбие. Вспышка оскорбленного «я» гонит его из дому, от своих детей, не только от них, но, как он думает, к новой, беззаботной жизни. Сын Петруша вместе с сестренкой Настей сотворил переворот в душе отца. «Двое детей, взявшись за руки, все еще бежали по дороге к переезду. Они сразу оба упали, поднялись и опять побежали вперед. Больший из них поднял одну свободную руку и, обратив лицо по ходу поезда в сторону Иванова, махал рукой к себе, как будто призывая кого-то, чтобы тот возвратился к нему. И тут же они снова упали на землю-Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко стало у него в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точнее и действительней. Прежде он чувствовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем.Он еще раз поглядел со ступенек вагона в хвост поезда на удаленных детей. Он уже знал теперь, что это были его дети, Петрушка и Настя. Они, должно быть, видели его, когда вагон проходил по переезду, и Петрушка звал его домой к матери, а он смотрел на них невнимательно, думал о другом и не узнал своих детей».Кто же такой этот Петрушка, юный герой, вернувший отца в семью?Двенадцатилетний мальчик в условиях войны почувствовал себя взрослым, опорой матери. У него, маленького хозяина, характерное выражение глаз — они «глядели на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они видели один непорядок. У него нет ни болезненного чувства сиротства, ни детского любопытства. Его ранняя взрослость, зрелость, его мелочная смышленость (когда родители разговаривают за столом при свете лампы, он упрекает их, что зря жгут керосин, который на исходе), конечно, печальны и делают его маленьким старичком. Нужда и голод военных лет приучили его, «старшего» в доме, смотреть за порядком. Рассудительность, постоянный учет дел и нужд дома и семьи определили его характер. Отец-фронтовик изумлен: «...вон Петрушка что за человек вырос — рассуждает как дед, а читать небось забыл». Война приучила Петрушку преодолевать разрушительную силу горя, нужды, людского ожесточения. Он всего себя отдал подвигу нравственного созидания, избавляя мать и сестренку от мук одиночества и сиротства. Их всех спасала вносимая им мелкая целесообразность повседневных практических дел, не дающих унывать, жаловаться, сосредоточиться на горестном. Петрушка и сейчас, в присутствии отца, по привычке подгоняет мать и сестру, распоряжается, держит в напряжении. Подсказывает, как лучше чистить картошку, предусмотрительно подсказывает сестре: «А Настька пускай завтра к нам во двор за водой никого не пускает, а то много воды из колодца черпают: зима вот придет, вода тогда ниже опустится, и у нас веревки не хватит бадью опускать, а снег жевать не будешь».Мальчик не спит, слушает спор родителей. Он всей душой на стороне матери. Платонов как проницательный психолог рисует гордыню Иванова, черты честолюбия и тщеславия, навыки соблюдать свой интерес. Услышав бесхитростный рассказ жены о Семене Евсеевиче, потерявшем семью, которая погибла в Могилеве, о том, что он сердцем прислонился к детям, к чужому семейному огоньку, Иванов высокомерно-бездушно судит Любу. Все доводы жены разбиваются об эту горделиво-твердую позицию. «— Ты воевал, а я по тебе здесь обмирала, у меня руки от горя тряслись, а работать надо было с бодростью... Мать говорила спокойно, только сердце ее мучилось, и Петрушке было жаль мать: он знал, что она научилась сама обувь чинить себе и ему с Настей, чтобы дорого не платить сапожнику, и за картошку исправляла электрические печки соседям». Жизнь в войну складывалась из таких малых, ежедневных подвигов в той сфере, что зовется бытом. Итог только один — «детей ведь я выходила, они у меня почти не болели и на тело полные». Этот итог на его взгляд совсем не героический, даже заурядный. Интуитивно Люба понимает, что кроме сына Петрушки никто ее мук не оценит и не поймет. Потому в ее попытках оправдаться перед мужем звучит усталость и безнадежность. Это и заставляет Петрушку, слышавшего весь ночной разговор, вмешаться в эту родительскую распрю...Подлинное возвращение к сокровенному, жившему высшей истиной человеку произошло в тот момент, когда Иванов, ушедший из семьи, чтобы жить («Скучно мне, Люба, с тобою, а я жить еще хочу»), вдруг увидел бегущих за поездом детей.Не стал ли Иванов, со своим железным кодексом бесчувственной гордости, запоздалой жертвой войны, стихии ожесточения? Не оставляет ли он своего ребенка, с его взрослым опытом и мудростью, без помощи и теперь, после войны? Не возлагает ли он на него новое бремя забот о семье? Кому придется гасить новую вспышку отчаяния в брошенной матери, скрашивать горе сиротства в маленькой сестренке? Все ему, Петрушке. И не узнать этому маленькому мудрецу уже ничего из сказки детства. Думал ли об этом Иванов? Или это только мысли писателя, оставшиеся между строк? Это Петрушка и Настя собрали семью вместе, возвратили душевное зрение отцу, заставили прислушаться к своему сердцу. Рассказы А. Платонова своеобразны духовным обликом его героев. Неповторимы, жизненно убедительны его сюжеты, они дышат правдой жизни и правдой о человеке. Гуманист Платонов, свято веривший в доброе сердце человека, показал, как непрост путь человека к самому себе. Точностью психологических деталей, поворотов мысли и чувства обусловлен и своеобразный язык прозы А. Платонова.
№37 Роман Платонова «Чувунгур»: трагическая концепция мира, жанровая природа. Жанровый аспект исследования произведений А.Платонова – один из самых актуальных в современном платоноведении. Тем более что вопрос о жанровой принадлежности произведений А.Платонова «Чевенгур», «Котлован», «Счастливая Москва» остается дискуссионным. Актуальность жанрового анализа определяется также интенсивностью жанровых процессов в литературе ХХ в. и интенсивностью исследования этой проблемы в современном литературоведении Жанровая форма крупных эпических произведений писателя «Чевенгур»,– сложная, противоречивая, полиморфная – располагает исследователей к весьма разнообразным трактовкам и вызывает понятийный разнобой. «Чевенгур» рассматривают как повесть, мениппею), философский роман, идеологический роман, трагическую утопию, народную эпопею, антиутопию; указывают на взаимодействие в одной жанровой структуре утопических и антиутопических тенденций. Г.Гюнтер называет романы А.Платонова «метаутопиями», в которых утопия и антиутопия вступают друг с другом в «предельно бесплодный диалог». В.Коваленко, примеряя определения «трансутопия» и «мениппея», приходит к выводу, что и эти жанровые обозначения не соответствуют сути платоновских произведений. Как можно заметить, определяя жанровую природу платоновских текстов, исследователи используют типологию второго уровня и указывают жанровую разновидность (роман философский, роман социальный (антиутопия), роман-аллегория и т.д.). Но очевидно, что в произведения Платонова не просто привносятся философский, антиутопический и др. аспекты – трансформируется собственно романная структура, поэтому предложенные обозначения жанра лишь расставляют содержательные акценты, но не объясняют своеобразия жанровой формы в целом. О неадекватности существующих традиционных жанровых определений свидетельствуют и поиски новых понятий и метафорических обозначений: «роман-жизнь», «роман-вселенная» «Загадка Платонова» побуждает исследователей к применению новых методологий, с помощью которых можно выявить жанровую специфику платоновских текстов. Одним из актуальных в современном платоноведении направлений (как и в современном литературоведении) является мифокритика. Такой подход закономерен, так как творчество А.Платонова, ставшее одной из наиболее значимых страниц мировой литературы ХХ в., впитало в себя ее основные особенности и принципы художественного отражения действительности, в частности поэтику мифологизирования. В работах современных исследователей о Платонове все чаще встречаются указания на мифологизм мышления, мифологические структуры повествования, мифологические образы и мотивы в его произведениях. Нужно признать, что вопрос об отношении творчества Платонова к мифу возникает вполне закономерно. Обращение к этому вопросу определяется, с одной стороны, самой логикой последовательного изучения творчества Платонова, а с другой – бурно развивающимся во всем мире научным интересом к мифотворческому началу в художественной литературе. Исследование жанра произведений А.Платонова в аспекте мифопоэтики представляется весьма актуальным, так как организующую роль в творчестве Платонова играют не столько архаические мифы, сколько мифологическое сознание как способ изображения, что и обусловило появление в творчестве писателя жанра романа-мифа. На целесообразность жанрового анализа платоновских романов-мифов указывает Т.Богданович, отмечая, что у Платонова «функция мифа направлена прежде всего на образование и уяснение взаимных отношений и корреляций между разными уровнями и пластами текста». Однако дальше признания необходимости жанрового анализа и указания на то, что «этот аспект функции [мифа], к сожалению, ускользает из поля зрения критики», исследователь не идет. В.В.Агеносов использует термин роман-миф по отношению к произведению Платонова «Чевенгур». Однако, рассматривая роман-миф как разновидность философского романа, В.В.Агеносов анализирует платоновский текст по критериям, выработанным для философского романа. Так, отмечаются следующие особенности «Чевенгура» как романа-мифа: философский, бытийный смысл, сюжет – движение мысли, наличие архаических мифологем. Неадекватное, на наш взгляд, определение жанровой природы романа-мифа – как разновидности философского романа – стало причиной того, что новаторские механизмы жанрообразования в платоновском «Чевенгуре» остались за пределами внимания исследователя. формирование романа-мифа в творчестве А.Платонова было обусловлено качественно новым характером мышления ХХ века. Платонов впитал мироощущение новой эпохи, воспринял изменившуюся картину мира и человека. Но влияние на Платонова многих философских концепций ХХ в. было опосредованным; идеи Платонова часто оказывались конгениальными популярным теориям современных ему мыслителей ХХв. Э.А.Бальбуров отмечает, что «в платоновском мифологизме и космизме проявилось подспудное, на подсознательном уровне воздействие культурного климата начала века». Платонов хорошо усвоил идеологические контексты своего времени, язык современной ему эпохи и потому закономерным и органичным было то, что его картина мира находит свое художественное воплощение в новой жанровой форме романа-мифа, появившейся в ХХ в. Богатство источников, питавших мифотворчество писателя, отмечено исследователями: фольклорные традиции [ Изучение жанровой природы произведений А.Платонова в аспекте мифопоэтики имеет не только конкретное историко-литературное, но и теоретическое значение, так как творчество Платонова представляет собой уникальный пример взаимодействия общественно-политических, индивидуально-авторских и культурно-исторических мифов, а также является демонстрацией трансформации романа классической структуры и преобразования его в роман-миф. Исследование позволит уточнить отличие романа-мифа от романа, в котором миф фигурирует как память жанра, предмет изображения, а значит – определить и отличительные черты романа-мифа по сравнению с романом.
Творчество Андрея Платонова, писателя, на долгие годы вычеркнутого из истории русской литературы, и по сей день очень тяжело для восприятия. Непривычна его концепция мира, сложен его язык. Каждый, кто впервые открывает его книги, сразу же вынужден отказаться от привычной беглости чтения: глаз готов скользить по знакомым очертаниям слов, но при этом разум отказывается поспевать за высказанной мыслью. Какая-то сила задерживает восприятие читающего на каждом слове, каждом сочетании слов. И здесь не тайна мастерства, а тайна человека, разгадывание которой, по убеждению Ф. М. Достоевского, есть единственное дело, достойное того, чтобы посвятить ему жизнь. В основе произведений А. Платонова лежат те же гуманистические идеалы, которые всегда проповедовала русская литература. Неисправимый идеалист и романтик, Платонов верил в “жизненное творчество добра”, в “мир и свет”, хранящиеся в человеческой душе, в занимающуюся на горизонте истории “зарю прогресса человечества”. Писатель-реалист, Платонов видел причины, заставляющие людей “экономить свою природу”, “выключать созна- ние”, переходить “изнутри вовне”, не оставляя в душе ни единого “личного чувства”, “терять ощущение самого себя”. Он понимал, почему “жизнь на время оставляет” того или иного человека, подчиняя его без остатка ожесточенной борьбе, почему “неугасимая жизнь” то и дело гаснет в людях, порождая вокруг мрак и войну. “Писать надо не талантом, а человечностью — прямым чувством жизни” — вот кредо писателя.
|
|||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-16; просмотров: 528; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 13.58.105.80 (0.016 с.) |