Основные тенденции в развитии мирового капиталистического хозяйства в конце XIX — начале XX вв. Научно-технический прогресс

Становление фабричной промышленности придало техничес­кому прогрессу невиданный темп. Технологические сдвиги только последней трети XIX в. были столь велики, что некоторые уче­ные даже предлагают назвать этот период «второй промышлен­ной революцией».

Прежде всего произошла замена основного вида энергии. Изоб­ретение машины для производства электрического тока враще­нием проводника в магнитном поле (динамомашина В. Симен­са — Германия, генератор Т. Эдисона — США) решило пробле­му промышленной энергетики путем индивидуального элект­ропривода к тому или иному агрегату. Только электричество, ко­торое можно передавать на любые расстояния, сделало разме­щение производства независимым от источника энергии. Ог­ромный выигрыш заключался также в отказе от неуклюжей и теряющей много энергии трансмиссии из шестеренок и ремней под потолком цеха.

Кардинальные изменения в энергетике включали также по­явление совершенно новых типов тепловых машин — паровой турбины (Г. Парсонс — Англия) и двигателя внутреннего сго­рания, работающего от энергии углеводородного топлива (Г. Ди­зель, Н. Отто, Г. Даймлер, все — Германия), которые позволи­ли механизировать практически все виды транспорта. Универ­сальное применение двигателя внутреннего сгорания породило нефтедобывающее и нефтеперерабатывающее (на основе кре­кинг-процесса, т.е. термического разложения нефти при высо­ком давлении на фракции — бензин и пр.) производство и фактически сделало человечество его подлинным заложником (пока не будет найден вид энергии, способный заменить энергию не­фти). Немецкие химики разработали синтетические способы по­лучения красящих, лекарственных, парфюмерных и других органи­ческих соединений. Были внедрены в производство высокопро­изводительные способы получения серной кислоты и соды — основных исходных материалов неорганической химии.

Сложились новые способы производства стали. Изобретенные во Франции сталеплавильные процессы А. Бессемера (конвер­тер при сильном дутье) и П. и Е. Мартенов (мартеновская печь) были дополнены процессом обесфосфоривания металла (Г. То­мас — Франция). Эти методы легли в основу сталелитейного производства XX в. Серьезному совершенствованию подверглась конструкция ряда металлообрабатывающих агрегатов.

Технологическая база легкой, полиграфической и других от­раслей была пополнена автоматическим ткацким станком, обув­ными автоматами, автоматом для производства бутылок, меха­ническим наборным станком и т.д. Новая техническая база из­менила систему транспорта. На рубеже веков мировой тон­наж парового флота уже превысил мировой тоннаж парусного. Резко выросла мировая железнодорожная сеть, появился элект­рический (лифт, трамвай, метро), безрельсовый (на базе двига­теля внутреннего сгорания) и трубопроводный транспорт. Эпо­хальным достижением явилось рождение воздушного транспорта на основе летательных аппаратов легче (дирижаблей) и особен­но тяжелее воздуха (аэропланов, братья Райт — США).

Этот примерный и далеко не полный перечень показывает, что техническая мысль на рубеже веков развивалась куда более интенсивно, чем за почти столетие промышленного переворота. Если в первой половине XIX в. изобретения исчислялись десят­ками, то на рубеже веков — многими тысячами (только Эдисон запатентовал более 1000 изобретений).

Особенно важно, что в техническом прогрессе непосредственное участие стала принимать наука — в том числе фундаментальная. В мире возникло высшее техническое образование. Первые втузы появились в 70-х гг. в Германии (Берлин, Дрезден, Мюнхен и др.), США (университет Дж. Гопкинса в Балтиморе), Японии и других странах. Прогресс техники приобрел значение научно-технического прогресса.

Технологические сдвиги привели к серьезным изменениям отраслевой структуры машинной индустрии. Кроме нефтяной, возник целый ряд новых отраслей промышленности: электротехническая, химическая. Очень динамично стала развиваться и новая отрасль машиностроения — производство автомобилей. Пер­вый американский автомобиль был сконструирован Г. Фордом в 1892 г., а к началу нового века фордовский автозавод выпускал уже более 4 тыс. автомашин в год. Структура черной металлур­гии изменилась в сторону резкого повышения удельного веса стали. Если выпуск чугуна в пяти изучаемых нами капиталисти­ческих странах за 1870-1913 гг. суммарно возрос примерно втрое (с 10,3 до 29,4 млн. т), то выпуск стали — в 23 раза (с 2,98 до 68,65 млн. т.)

Сливки технического прогресса, как всегда, снял военно-промышленный комплекс. Военное производство включило в себя достижения металлургии, моторостроения, электротехники, точного приборостроения, химической технологии и пр. Фаб­рично-заводская индустрия прежде всего заменила гладкоствольное ружье на нарезную, снабженную затвором и магазином винтов­ку, деревянные парусные суда на металлические пароходы, а вскоре и на бронированные турбоходы, построила скорострельные пушки, стреляющие более чем на 10 км., создала и применила бездымный порох и т.д. и т.п. В конце XIX в. началась постепен­ная автоматизация стрелкового оружия — появился пулемет (1883 г., США). Если скорострельность винтовки (5 прицельных выстрелов в минуту) по крайней мере впятеро превышала воз­можности ружья, заряжаемого с дульной стороны, то скорост­рельность пулемета превысила его в тысячи раз. Понятно, что пулемет быстро завоевал господство на поле боя. Наступление пехоты стало невозможно без предварительного огневого, хи­мического или морального подавления пулеметных точек про­тивника. Поражения России в Крымской (1853 — 1855), а затем в Японской (1904 — 1905) и Первой мировой (1914 — 1918) войнах в самой серьезной степени было связано: в первом слу­чае — с отсутствием нарезного оружия и парового флота, во втором — недостатком пулеметов, в третьем — артиллерии больших калибров.

Научно-технический прогресс конца XIX — начала XX в. со­здавал возможности нового укрупнения производства. Так, за­мена громоздкой трансмиссии индивидуальным электроприво­дом снимала ограничения площади цеха. Но крупные производ­ства требовали и больших капиталов, а это вызывало объедине­ние средств отдельных предпринимателей и привлечение сво­бодных капиталов в акционерные общества. Доля любого челове­ка в том или ином производстве (в виде акций) стала, таким образом, предметом купли-продажи на рынке ценных бумаг. По­явилась возможность децентрализации хозяйственных, особен­но инвестиционных решений. С другой стороны, создавалась прин­ципиальная возможность укрупнения и концентрации капитала до уровня монополии на производство каких-либо товаров и, как следствие, установления монопольных цен на них.

 

МОНОПОЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ

Появление огромного множества капиталистических предпри­ятий во всех отраслях промышленности породило великую анархию. Особую роль играли частные железные дороги, которые посред­ством повышения или понижения тарифа, а также изменения дислокации железнодорожной сети очень серьезно воздейство­вали на производство. Достаточно было подвести железную до­рогу к самому захудалому местечку, чтобы оно получило экономическое значение, или повысить тариф, чтобы вывести из строя какое-либо промышленное предприятие. В этих условиях предприятия стали группироваться против конкурентов, при­влекая к соглашению железные дороги, а затем банки для фи­нансирования проводимых мероприятий. Постепенно соглаше­ния стали охватывать целые отрасли и промышленные районы. Так возникли промышленные монополии.

Одной из первых монополий явился нефтяной трест «Стан­дарт ойл», созданный в 1872 г. в США Дж. Рокфеллером на основе соглашения нескольких объединившихся нефтяных компаний с железными дорогами относительно тарифов на перевозку нефти. Дело происходило в период крупного спада производ­ства. Поэтому Рокфеллеру без труда удалось скупить большую часть производственных мощностей американской нефтепере­рабатывающей промышленности. Когда трест «Стандарт ойл» начал поглощение других предприятий, на его долю приходилось не более 10—20%, а через несколько лет — уже 90% тогда еще очень несложной нефтепереработки (на керосин для освеще­ния) в стране. Подобные явления стали происходить и в неко­торых других отраслях: однородные предприятия или компании чаще всего под угрозой банкротства или нажимом сильнейшего среди них объединялись в тресты, теряя производственную, коммерческую, часто и юридическую самостоятельность, — все это сосредоточивалось в правлении треста или головной компа­нии.

В ряде случаев предприятия одной отрасли, сохраняя юриди­ческую и производственную самостоятельность, заключали со­глашение — картель, регулирующее объем производства, сбыт продукции, наем рабочей силы и пр. В других случаях предпри­ятия теряли только коммерческую самостоятельность: образо­вывалась единая снабженческая и сбытовая контора (синдикат), регулировавшая закупки сырья и сбыт готовой продукции (та­кой тип монополий превалировал в России). Наконец, возник­ли, если так можно сказать, монополии монополий, в виде кон­цернов, объединявших под единым контролем компании раз­ных отраслей производства, торговли, банки и пр. В концернах выступал срощенный промышленно-торгово-банковский капитал, получивший наименование финансового.

Посредством монополий предприятия стремились как-то ре­гулировать производственную и коммерческую жизнь в слож­нейших условиях рыночной конкуренции. Поэтому монополис­тические объединения на рубеже XIX и XX вв. при помощи со­гласованных цен на сырье, готовую продукцию и рабочую силу установили в той или иной степени коммерческий контроль над рядом производств в главных капиталистических странах. Но это поставило под угрозу саму конкуренцию как основу хозяйствен­ной жизни, и государство вынуждено было вмешаться, ограни­чив процесс монополизации экономики определенными рам­ками (антитрестовское законодательство). Таким образом, эко­номическая роль государства резко возросла, что дает основание говорить о государственно-монополистическом капитализме как определенном типе экономического развития ряда стран. Монополистические процессы неизбежно должны были возник­нуть и возникли в масштабе мирового рынка: соглашения между разнонациональными монополиями и даже наднациональные компании. Наблюдая быстрый рост монополий, некоторые уче­ные предсказывали неминуемую тотальную монополизацию ры­ночного хозяйства и полную гибель малого и среднего бизнеса в XX в. Однако этого не произошло, поскольку малое и среднее производство и обмен могут вполне сосуществовать с крупней­шими корпорациям: они незаменимы в деле удовлетворения ежед­невных насущных потребностей человека.

Движение экономики резко изменило свой темп. В конце XIX — начале XX вв. наиболее высокие темпы экономического развития показали молодые капиталистические государства — США и Германия, вышедшие соответственно на первое и второе места в мире по уровню развития производства и оставив­шие позади Англию и Францию (см.таблицу).

На рубеже веков центр мировой экономики переместился из Европы в Северную Америку.