Глава четвертая превращения любаны и любовная страсть бабы-яги

 

А-та-та, да а-ту-ту!

Как во нашем во свету

Дива разные творятся:

В чугунах змеи варятся,

Леший ходит по лесам,

Не дает покоя нам,

Ведьмы ездят на ухвате,

Черти скачут на лопате,

От рассвета до зари

Бой ведут богатыри,

Петухи между собою

Тоже склонны очень к бою:

Между всем, что лишь живет,

Драка вечная идет!

Рыба ищет там, где глубже,

Человек – где жить получше,

И обычной чередой

Всё проходит под луной…

А-та-та, да а-ту-ту!

Сказку дальше поведу…

 

Как опомнился Булат,

Так он стал сердечно рад,

Что с Ягою повстречался.

"Наконец-то я добрался

До тебя, бесовска дочь,

Без сестры не выду прочь!

Я задам тебе трезвону,

Будет свет дрожать от стону,

Так тебя приколочу!" -

Он подумал и к мечу

Устремился, а колдунья

(Знать, она была болтунья)

Без умолку говорит,

В чем-то всё его корит

И его о чем-то просит…

Тут Булат свой меч заносит,

По башке колдунью бьет,

Меч колдунью не берет!..

Ха, ха, ха! да хи, хи, хи!

И пустилась во смехи!..

Насмеявшися досыта,

Закричала: "Хоть обида

Мне побои от тебя,

Но прощаю я, любя,

Всю вину тебе, как брату!

(Глазки сделала Булату

Тут она и страшно рот

Искривила, как урод!)

Ты меня не уничтожишь,

А себя лишь растревожишь:

Лучше нужде покорись

И на мне, Булат, женись!

Я хотя и некрасива,

Но зато я в мире – диво,

Не найдешь такой другой;

Очарована тобой,

Вся горю я, вся пылаю,

О тебе одном мечтаю,

О тебе и ночь и день

Я грущу, бродя как тень!

Помню, взвидела я в жизни

В первый раз тебя в отчизне,

Был ты в поле на коне

И пришел по нраву мне!

Ах! не будь моим тираном!

И к моим сердечным ранам

Сострадание имей!"

Тут она еще глупей

Посмотрела на Булата…

"Даром мне тебя не надо,

Что ты, старая Яга!

Жизнь мне, что ль, не дорога?

Убирайся к черту в гости,

Да прибей его со злости,

Да подай скорей сестру,

А не то – в пыль изотру!"

– "Нет же, нет тебе сестрицы!

Не хотел любить Ягицы,

Так не будет век любовь

Греть твою отныне кровь!

Ты меня ввергаешь в горе,

Отпуск дам я Миловзоре, –

Лишь останься ты со мной,

Мой тиран, владыка мой!

Что, не хочешь? Ну так ладно,

Для тебя будет накладно…

А! соперницу свою

Здесь вблизи я узнаю!

Нет, не дам тебе, тирану,

Целовать свою Любану!" -

И бросается стрелой

Ведьма к деве молодой…

А Любана в отдаленьи

Пребывала в размышленьи

И смотрела, как вдали

Небо близко от земли.

К ней колдунья подлетела,

Всю Любану обозрела,

Да и ну над ней шептать,

Черной палицей махать!

До нее лишь дотронулась,

Злобным взором улыбнулась,

Посмотрела ей в лицо -

И Любана в деревцо

Обратилася в минуту,

Да еще, к большому чуду,

Тотчас в землю тут вросла

И качаться начала…

Ветви пышно развевались,

Подымались, наклонялись -

Всё своим порядком шло:

Колдовство свое взяло!

В бой с Ягой Булат пустился,

Но он сколько ни храбрился,

Ведьме просто – ничего,

Лишь накладно для него…

Он же был притом уставши:

Не поевши, не поспавши,

Трое суток ездил он,

Поневоле не силен…

"Скучно жить мне одинокой,

Покорись судьбе жестокой,

Эй, послушай! покорись,

Поскорей на мне женись,

Я не вечно безобразна,

Я бываю и прекрасна:

Есть в году такие дни,

Наступают уж они.

Буду лучше я рядиться,

Да румяниться, белиться,

Так, поверь, заворожу

И к себе приворожу!" -

Так Яга ему твердила,

А он выл, что силы было,

Над несчастным деревцом,

Обратясь к нему лицом.

Ветви с лаской наклонялись

И как будто улыбались,

То как будто плач и стон

От него вдруг слышал он…

 

День уж к вечеру склонялся,

С деревцом он не прощался,

Всё над ним еще сидел,

На него он всё глядел.

Гибким станом любовался,

Превращенью дивовался

И был полон грустных дум.

Вдруг вверху он слышит шум,

Оглянулся: Змей крылатый,

Весь одет в стальные латы,

И со множеством голов

Возбуждая страшный рев,

Пролетал на ним. Булату

Он посланником из аду

Показался б, если б он

Не был храбрым урожден…

Меч Булат свой припасает

И о битве размышляет,

Вдруг с ужасным криком Змей

Замахал крылом сильней,

Распустил его пошире

И, хоть весь тонул он в жире,

Так широко рот раззел,

Что Булата разом съел,

Проглотил его как муху

И пустился что есть духу, –

К дому ведьмы прилетел

И на землю разом сел…

"Выходи, моя Ягица,

Круглолица, белолица!

Я исполнил твой приказ:

Уж Булат теперь у нас!.."

Разрядившись как девица,

Прибежала тут Ягица,

Руку с радостью свою

Целовать дала Змею.

А меж тем он из утробы,

Не без радости и злобы,

Вдруг Булата возвратил.

"Как он нежен! Как он мил!

Не изволит ли белиться?

(Закричала тут Ягица);

Впрочем, это не беда,

Лишь была бы красота!"

Да и чмок его тут в губы.

Чуть Булат с досады зубы

Тут колдунье не разбил!..

"Чтобы черт тебя любил

(Закричал он), я не стану,

Я люблю одну Любану!"

– "Ха, ха, ха, да хи, хи, хи!-

И пустилась во смехи!-

Полно, милый мой дружочек,

Мой прекрасный жизненочек,

Чем же я тебе худа?

Где же лучше красота?

Рот немножко широконек,

Нос изрядно великонек,

На макушке есть рога,

Словно кость одна нога,

Да немножко ухо длинно, –

Но зато ведь я невинна!

Вот что главное, дружок!" -

И опять Булата чмок!..

Чуть не выл Булат со злости.

"Ну, попал я в добры гости

(Говорил он про себя)…

Черт бы взял, Яга, тебя!.."

А Яга, палима страстью,

И ласкательством, и властью,

И приманками любви

На желания свои

Преклонить его стремится,

Но напрасно горячится -

Наш Булат всё "нет да нет!"

Произносит ей в ответ.

Так проходят дни и ночи,

Уж Булату нету мочи

У колдуньи старой жить,

Ласки дьявола сносить,

Быть в ужасном заточеньи, –

И действительно мученье

Жизнь так глупо проводить,

Лучше запросто – не жить!

Опечаленный и бледный,

О сестре он плачет бедной,

Знает верно, что она

Близ него заключена,

И не может с ней видаться,

Вместе горю предаваться,

Вместе ждать бедам конца.

"Хоть бы вестку до отца

Как послать, он, верно б, вскоре

Прекратил сыновне горе;

Чтоб детей освободить,

Рать прислал бы, может быть", –

Так мечтал Булат несчастный.

А меж тем в колдунье страстной

Жар любви не потухал,

А всё больше прибывал.

Наконец она однажды,

Вся полна любовной жажды,

Объявила, что Булат

Будет сам себе не рад,

Коль любовь ее отвергнет,

Что в тюрьму его повергнет,

Будет всячески язвить,

Не давать ни есть, ни пить,

Что она его измучит,

Да любить себя научит!

Не послушался Булат.

В сильной злобе, из палат,

Отвести его в темницу

Повелела тут Ягица.

И Булат был отведен,

В смрадный погреб посажен,

Заперт накрепко замками.

Плача горькими слезами,

Что затеять, он не знал, –

День за днем так протекал…

А Яга сильнее злилась,

Всё румянилась, белилась,

Завивала волоса,

Но ничуть ее краса

От того не возвышалась,

И по-прежнему осталась

Баба злобная Яга

Безобразна, как карга…

 

<< Глава пятая >> Спиридоновы богатырские подвиги и о прочем

 

Крепок, силен Спиридон,

В три недели вырос он,

В три недели укрепился,

К бранной жизни приучился;

Рос он в час до полвершка,

К удивленью старика,

Своего отца родного,

И всего люду честного…

В царстве шла о нем молва,

Что такая голова

У него, каких доселе

Царства вовсе не имели:

В царстве всех богатырей

Побеждал он как детей;

Силен, словно царь Самсон,

Королевич Спиридон,

Нет ни в чем ему преграды,

Никому не даст пощады, –

Что подковку разогнуть,

Что булавочку согнуть -

Для него одно и то же;

Был он в царстве всех пригоже,

Красных девушек любил,

Не ковшом – ведром он пил,

Доказать чтоб всем отвагу,

И вино и разну брагу…

Все дивилися ему,

Не спускал он никому,

Первый был в бою кулачном,

И в курении табачном,

И в подобных шалостях,

Озорник такой, что страх:

В царстве всех приколотивши,

Осрамивши, победивши,

Кто был славен удальством,

Стал для всех он словно гром,

Стали все его бояться

И как можно удаляться…

Вдруг стал скучен Спиридон:

Не любил без дела он

Проводить ни получасу -

За проказою проказу

И за жарким боем бой

Уважал он всей душой…

Он пришел к отцу однажды:

"Скоро ль мне свободу дашь ты,

Гой еси! родитель мой!

Я терзаюся тоской,

Здесь уж жить мне несподручно,

Жить без дела как-то скучно,

Нет простора ни уму,

Ни удальству моему.

Дай коня мне, дай мне волю -

Рыскать стану я по полю,

Дай мне щит да вострый меч -

Буду головы им сечь!

Богатырской стану силой

Хвастунов дружить с могилой,

Может быть, порой сыщу

Я себе и по плечу -

Тут-то я себя потешу:

Разом глотку перережу

Непреклонному врагу,

Замолчит он, ни гугу!

В разных царствах побываю,

Всех диковин повидаю,

Присмотрю себе жену

Да домой и улизну

За твоим благословеньем…" -

Он сказал отцу с почтеньем.

Приласкал его отец,

Прослезился, наконец

Молвил, слезы отирая:

"Ладно, братец, отпускаю,

Только больно не кути,

Поумней себя веди:

Не дерися с кем попало,

Право, проку будет мало,

Не уйти нам от беды,

Раскутишься если ты,

Если всякому злодею

Подставлять ты будешь шею,

Если, ради удальства,

Будешь дерзок на слова.

Неровен ведь челядинец -

Даст такой тебе гостинец,

Что костей не соберешь,

Без ноги домой придешь…"

Тут ему благословенье

Он дает на отправленье,

И отважный Спиридон,

Тем донельзя восхищен,

Дует с радости в ладоши,

Раздает прохожим гроши,

Песнь веселую поет

И вино ковшами пьет..

"То-то чадо уродилось,

Вечно б дралось, веселилось -

Он на все проказы лих;

Кабы больше нам таких,

Так бы, верно, наше царство

Превратилося в мытарство.

Впрочем, что же? Ничего!

Дурь пройдет ведь у него,

Будет во сто раз умнее!" -

Думал царь и веселее

Становился, а сынок

Пил настойку, как квасок,

Ел себе за кочнем кочень

И был весел очень, очень,

Без особенных баляс

То и знай – пускался в пляс.

Бой затеял напоследок:

Выбил окна у соседок,

Вызывал богатырей,

Побивал их как детей

И, чтоб помнили подольше,

Им рубцов наделал больше

На спине и на руках,

На боках и на ногах.

До утра попировавши

И часок-другой поспавши,

Начал он сбираться в путь.

Пал отец к нему на грудь

И опять давал наказы,

Не пускался чтоб в проказы,

Чтоб без толку не дрался

Или как не опился!

А не то задать и перцу

Посулил ему как шмерцу.

Спиридон сел на коня,

Как огонь на нем броня,

Меч в руках огромный блещет,

Он от радости трепещет,

Нетерпением горя,

Лобызает он царя,

Огорченную царицу

И красотку царь-девицу,

Бьет коня потом ногой

И уносится стрелой…

 

Едет день, и два уж едет,

О победах славных бредит,

С нетерпеньем встречи ждет,

Кто помимо не пройдет -

Рукавицу в рожу бросит

И сражаться с ним попросит.

"Верно, трусишь, нетопырь!" -

Грозно молвит богатырь

И опять всё дальше едет

Да о разных сечах бредит.

Раз он видит: на коне,

В латах кованых, в броне,

Едет витязь… То-то радость!

Спиридону шепчет младость:

"Наскочи скорей – и в бой,

Драться где ему с тобой!"

Спиридон летит стрелою,

Приготавливаясь к бою;

Витязь смотрит, удивлен.

"Что ж ты смотришь? (Спиридон

Закричал ему спесиво.)

Или я какое диво?

Становись-ка, становись,

Защищаться не ленись,

Будет тут тебе работы!" -

– "Право, драться нет охоты

(Молвил витязь) – жар такой,

Что дерися хоть нагой,

Так устанешь до упаду;

Дай-ка руку мне, как брату".

Спиридон свое поет:

"Видно, страх тебя берет,

Закоптить боишься рожу.

Коли так, тебя я брошу,

Верно, ты большой, брат, трус!"

(Говорит он.) – "Я дерусь!" -

Отвечает витязь грозно,

И начался бой сурьезный…

Долго дрались; Спиридон

Вдвое больше был силен,

Но еще не свыкся с битвой,

Он мечом махал как бритвой,

Но неверен был удар.

А другой уже был стар,

Помогал ему тот опыт,

Что в сраженьях частых добыт,

С ним никак он не плошал,

Все удары отражал.

Наконец, уставши драться,

Ну герои обниматься.

"Оба храбры мы равно,

Удальство у нас одно,

Будем лучше мы друзьями,

Вместе тешиться боями

Станем, странствуя везде

(Спиридон сказал). А где

Ты живешь? За чем пустился

В путь, давно ли веселился,

И когда опять домой

Ты отправишься, герой?" -

– "Я давным-давно из царства:

В силу некого коварства

Злобной Бабою-Ягой

Перл украден дорогой,

За грехи наши велики,

Дочка нашего владыки, –

Послан я ее сыскать

И злодейку наказать".

– "В самом деле? Это чудно!

Нам сыскать ее нетрудно:

Ездить буду я с тобой;

Только встречуся с Ягой,

Так ее я изувечу,

Истираню, искалечу,

Что забудет воровать,

Будет ноги нам лизать!"

И Светан со Спиридоном

Разменялися поклоном,

Словно братья обнялись,

В вечной дружбе поклялись,

С час еще потолковали,

Меж себя погоревали,

О царевне молодой

И решилися с Ягой

Поскорее как сойтиться,

Покровавее сразиться,

Разом дело всё решить

И царевну возвратить.

С тем и в путь они пустились,

Только той надеждой льстились,

Что Ягу как раз найдут

И во гроб ее сведут.

 

<< Глава шестая >> Свидание царевича Булата с

Сестрой и о прочем

 

Время льется словно речка,

В жизни человек как свечка:

Проблеснет и догорит,

Только смрад распространит.

В мире счастие непрочно,

Только зло одно живет

И толстеет, и цветет;

Слабый сильного терзает,

Глупый умному мешает,

Всё идет наоборот,

Черт мутит честной народ.

Да к большой беде народа,

Кроме всякого урода,

Чтобы пакости творить

И вконец всех разорить,

Хоть и так уж люди слабы,

Завелися Яги-Бабы

И от ведьм отбоя нет,

Право, жаль взглянуть на свет!..

Проклинал, в темнице сидя,

Света божьего не видя,

Ведьму бедный наш Булат

На особенный свой лад…

Посылал он ей проклятья -

Их не стану повторять я,

Потому что насмешу,

Если все их расскажу.

Находясь в большом свирепстве,

Помышлять он стал о бегстве,

Стены стал с досады рыть

Да окошки колотить;

Проку было в том хоть мало,

Да надежда обольщала,

А с надеждою подчас

Вместо водки пьешь и квас.

Вот однажды приуставши,

Долго стену прорывавши,

Руки он сложил на грудь,

Лег немного отдохнуть.

Лишь заснул, пред ним виденья

Появились во мгновенье:

Наклонившися к нему,

Шепчут что-то все ему

На языке непонятном,

Но о чем-то о приятном;

Вдруг исчезли, лишь одно

С ним осталося. Оно

Долго пристально смотрело,

То краснело, то бледнело

И сказало наконец:

"Ты терпенья образец,

И за то тебе в награду

Дам я помощь и пощаду.

Терпеливо всё сноси,

Понапрасну не проси

У Яги себе прощенья -

Близок, близок день спасенья:

Всё случилося к добру,

Скоро ты найдешь сестру,

Добрый нрав твой мне угоден,

Скоро будешь ты свободен.

Не спеши лишь, подожди,

Да не сбейся как с пути!

А чтоб горю услажденье

Было, думай про спасенье.

Случай дам тебе такой:

Ты увидишься с сестрой, -

На, вот ключ: в твоей темнице

Есть проход к твоей сестрице -

Тут в стене направо дверь,

Отвори ее теперь,

Повидайся с ней немного,

Да смотри, наказан строго

Будешь, если чересчур

Засидишься, балагур".

Тут исчезло вдруг виденье…

"Что за чудо-сновиденье?

(Говорил Булат себе.)

Не угодно ли судьбе

Надо мною посмеяться?

Так дивился, а потом

Шарить стал в стене ключом,

Через темень полуночну

Отыскал он щель замочну:

Ключ однажды повернул -

Чрез порог вдруг свет блеснул,

Дверь сама собой открылась,

И сестра пред ним явилась.

От восторга сам не свой,

Он целуется с сестрой,

И пошла у них беседа,

Длилась долго, до рассвета, –

Про несчастие свое,

Про житье свое бытье

Миловзора рассказала

И от счастья трепетала,

Что, ее любимый брат,

С ней увиделся Булат.

"И уйти бы нам отсюда

(Говорит Булат) не худо,

Возвратиться бы к отцу,

Уж пора бедам к концу,

Много, много мы терпели,

Так придется неужели

Долго нам еще терпеть

И отрады не иметь?

Но уж мне пора в каюту!"

– "Погоди хотя минуту,

Посиди хоть до зари

Да со мной поговори.

Дома нет, кажися, ведьмы,

Можем дольше посидеть мы", –

Говорит ему она…

Вдруг, как будто сатана,

Ворвалася ведьма в двери:

"Эге-ге! какие звери!

Вот бы лихо провели,

К двери ключ себе нашли!

Мастера, как видно, шарить!

И изволят тарабарить!

Ладно – я вас накажу.

Власть свою я докажу

Над судьбиной вашей жалкой!"

Тут своей волшебной палкой

К ним она коснулась: вмиг

На их месте, вместо их,

Две статуйки показались,

Да недвижны и остались,

В землю накрепко вросли,

Не отдернешь от земли!

"Стойте тут себе, дубины!"

Тут разглаживать морщины

Ведьма стала на челе,

А потом на помеле,

Проюркнувши через кровлю,

Вновь отправилась на ловлю…

 

Туча по небу бежит,

Месяц на небе горит,

В роще свищет соловей,

Говорит с травой ручей,

Облетая вкруг кладбище,

Жадный ворон ищет пищи,

По долине на коне

Скачет путник при луне…

Кто ты, путник одинокой,

Едешь близко иль далеко?

Из палат ты, иль твой дом

Не сияет серебром?

Для чего ты среди ночи

Гонишь лошадь что есть мочи -

Иль, уставши от пути,

Хочешь кров скорей найти?

"Еду я из стран далеких,

Из палат царя высоких,

И гоню и день и ночь

Чтоб найти цареву дочь,

Изломать колдунье кости -

Я за тем к ней еду в гости,

Я царев посланный Серп:

На щите горит мой герб,

Меч в руке моей широкий…"

 

Едет Серп путем-дорогой,

В даль туманную глядит,

Всё по-прежнему грустит:

Он бы с радостью подрался,

Да никто не попадался,

Скука бедного взяла

И на душу налегла.

"Хоть бы леший мне попался,

Так и с ним бы я подрался!" -

Про себя он говорил

И коня со злости бил…

Средь своих печальных дум

Вдруг в дали он слышит шум,

Шум становится сильнее,

Серп бодрее и бодрее.

"То-то, – думает, – сражусь,

За всю скуку поплачусь!

Кто бы ни был тут, хоть дьявол,

Хоть по воздуху б он плавал,

Хоть скакал бы на коне,

Хоть бы был он весь в огне,

Ни за что не дам я тягу,

Лучше мертвым тут же лягу!"

Шум еще сильней, сильней,

Вдруг он видит: страшный Змей

На него стремится прямо,

Рот огромный, словно яма,

У него уж растворен.

Серп испуган, изумлен,

Но меча не забывает,

О сраженье помышляет.

Змей летит, летит, летит -

Налетел – и делу квит!

Проглотил Серпа как муху

И помчался что есть духу.

 

<< ГЛАВА СЕДЬМАЯ >> О ТОМ, ЧТО ГОВОРИЛО ДЕРЕВЦО СПИРИДОНУ И КАК ОН НАШЕЛ ЯГУ

 

И дорогой, и бурьяном

Спиридон скакал с Светаном,

Всё хотел попасть на след,

А следа всё нет да нет.

Где к Яге-Бабе дорога?

Ведь дорог на свете много -

Словно праздничный базар,

Испещрен земной весь шар!..

Но надежды не теряя,

О царевне размышляя,

Дале ехал Спиридон.

С каждым днем был крепче он,

С каждым днем он был сильнее,

Ловче, краше и смелее, –

Рад душевно был Светан,

Что ему судьбою дан

Спутник столь во всем отличный…

Чередой всё шло обычной;

Раз, прервав немного путь,

Спиридон лег отдохнуть,

И Светан улегся тоже.

На другое утро – что же?

Нет Светана, нет как нет,

Уж пропал его и след.

Конь по-прежнему пасется,

На осине щит трясется,

Воткнут в землю меч стоит,

Всё по-прежнему лежит,

А Светана нет да-й-только!

Стал, не струсивши нисколько,

Спиридон его искать

Да с надеждой поджидать,

Но Светан не возвратился.

Спиридон тут подивился,

Не стерпел, чтоб не вздохнуть,

И один пустился в путь.

Едет, голову повеся

И почти не куролеся,

Думу думает тайком,

Озираяся кругом.

Минул лес. Пред ним долина,

Разноцветна, как картина,

В ряд на ней деревьев цепь,

А за ней песчана степь.

"Ехать дале, иль вернуться,

Или в сторону шатнуться?" -

Думал молча Спиридон.

Наконец решился он:

Через степь, во что б ни стало,

Переехать как попало, –

И поставил на своем,

Хоть устал с своим конем.

Вот в долину он въезжает,

Поскорей с коня слезает,

Озирается вокруг.

"Словно с кем-то я сам-друг,

Чeй-то голос грустный слышу,

Кто ж бы это был? – не вижу!" -

Размышляет Спиридон.

Тут опять долину он

Обозрел и посредине

Деревцо на той долине

Одинокое узрел.

Отдохнуть под ним он сел…

Вдруг он слышит некий шепот

И какой-то грустный ропот

Прямо над ухом своим, –

Стал он слушать, недвижим:

"Витязь, будь великодушен,

Добродетели послушен,

Сохрани меня от бед!

Здесь немил мне дневный свет!

Я не дерево – девица,

Баба старая Ягица

Изувечила меня,

А была свободна я:

И спокойством наслаждалась,

И любовью обольщалась,

Женихом мне был Булат.

Будешь мне и друг и брат,

Если ты меня избавишь,

Полюбить себя заставишь, –

Победи скорей Ягу!

Жить я дольше не могу

В этой тягостной неволе,

Сил моих не хватит боле.

Как Ягу ты победишь,

Не сплошай тут как, смотри ж:

У нее есть жезл волшебный,

С виду он не велелепный,

Но в нем сила такова,

Что вновь буду я жива,

Если им ко мне коснешься.

С Змеем ты сперва столкнешься,

С ним дерися из всех сил,

Он становится уж хил,

И хоть много люду губит,

Да и сам Яги не любит".

Тут умолкло деревцо.

Спиридоново лицо

Полным счастьем просияло:

Уж охота забирала

Поскорей сойтись с Змеем

И с Ягицею потом.

Вдруг летит и самый Змей,

Ветра бурного быстрей;

Спиридон свой меч хватает,

Против Змея обращает,

Змей помимо пролетел,

Боком лишь его задел,

Змей свирепо оглянулся

И тотчас назад вернулся.

Тут начался жаркий бой:

Спиридон одной рукой

Все удары отражает,

А другою защищает

От ударов он себя.

Змей, свирепственно хрипя,

То и знай его колотит.

Долго битва происходит,

Оба ранены давно,

Кровь смешалася в одно,

Но конец еще не близок,

Спиридон пред Змеем низок:

Змей ударит и назад

Отлетает, супостат!

Наконец случайно Змею

Спиридон вцепился в шею,

Крепко держится, а Змей

Всё сильнее и сильней

Отбивается – но тщетно!

Спиридону лавр победный

Улыбаться начинал;

Змей последний дух собрал,

Приподнялся и в минуту

Полетел, к большому чуду!

Спиридон на нем сидит,

По башке его тузит,

Не дает ему покоя,

Он летит всё, громко воя,

Наконец он долетел

И к Яге на крышу сел;

Ну вопить тут гласом зычным,

От всегдашнего отличным,

Так вот горло и дерет,

Спиридон его всё бьет…

А Яга на голос Змея

Собралася поскорее,

Помогать ему летит.

"Плохо дело! – говорит

Спиридон себе, – ведь с ними

Мне не справиться с двоими,

Ведь, пожалуй, цап-царап!

Я и так уже ослаб,

Надо этого спровадить,

Да потом и с ведьмой ладить!"

Тут принялся Змея он

Колотить со всех сторон:

То мечом его поколет,

То зубами рвать изволит,

А меж тем он всё глядит,

Скоро ль рот Змей растворит.

Дождался – и меч с размаху,

Без печали и без страху,

В горло Змею засадил,

Там его поворотил.

Змей грызет железо зубом,

Но, в своем свирепстве глупом,

Не находит ничего

Для спасенья своего.

Что за дело Спиридону

До его смешного стону -

Он не меньше озлился,

Резать Змея принялся -

Перерезал ему глотку,

Допил бывшу в фляжке водку

И слезать он с крыши стал,

Тут Ягу он увидал,

Со всех сил к нему летящу,

Под собой земли не зрящу,

"Ну (подумал он), еще

Будет дело горячо,

Будет много мне работы,

Благо много и охоты!"

Навострив свои рога,

Мчится старая Яга:

Поравнялась прежде с крышей,

Поднялася после выше

И пришла в великий страх:

Мертвый Змей в ее глазах.

"Ах ты, Змей мой Змеуланыч,

Дорогой Иван Иваныч!

Кто тебя так исказил,

Буйны головы разбил?

Друг души моей безмерный,

Мой слуга нелицемерный,

Мой кормилец, брат ты мой,

Кто глумился над тобой?" -

Так колдунья сожалела

И на крышу сесть хотела;

Спиридон ее схватил,

В бок свирепо поразил.

Оглянулася Ягица,

Принялась кричать и злиться,

Длинну палицу взяла,

Бить героя начала:

Раз ударила – герою

Стало вовсе не до бою,

Не упал чуть со всех ног;

Но себя он перемог,

С новой силой стал сражаться

И, что долго прохлаждаться,

Просто-запросто сказать -

Стал Ягу он побеждать.

Тут Яга свирепо взвыла,

Пощадить ее просила.

"Нет, пощады я не дам,

Отошлю тебя к чертям!"

Пуще тут Яга озлилась,

Завертелась, закружилась

И вскричала во гневу:

"Пусть я больше не живу,

Пусть ты жизнь мою погубишь,

Тем царевны не искупишь!" -

Головой тут потрясла

И со злости умерла.

Спиридон тут спохватился:

На себя он сам сердился,

Что не выведал о том

Перед ведьминым концом,

Где она царевну скрыла.

Вспомнил он, что говорило

Деревцо в долине той,

Где вступил он с Змеем в бой;

У Яги тот жезл сыскавши

И его с собою взявши,

Он отправился потом

Обыскать колдуньин дом.

 

<< Глава осьмая >> О ТОМ, ЧТО ДЕЛАЛИ СПИРИДОН С БУЛАТОМ И НА КОМ ЕХАЛИ ИХ НЕВЕСТЫ

 

В мрачну думу погружен,

Молча ходит Спиридон,

На себя нещадно гневный.

Ищет в доме он царевны,

Все покои обыскал,

Наконец вошел в подвал.

Ничего и тут – всё пусто,

Пахнет только лишь капустой.

Дальше молча он идет

И фонарь в руке несет.

Две статуйки небольшие,

Обе стройные такие,

Он увидел, посмотрел,

Приподнять было хотел,

Но напрасно горячился:

Их не поднял, как не бился.

"Где ж царевна? где она?

Неужели сожрана

Ненавистною Ягою?" -

Молвил он, стуча ногою.

Грустно, бедному, ему,

Не приложит он уму,

Поступить как в этом деле.

Клонит сон его к постеле,

Долго, долго он не спал,

Чересчур в бою устал.

Перемочь сна сил не стало,

Он прилег под одеяло;

Спит и видит: некий дух

Прилетает к нему вдруг

И гласит ему чуть внятно:

"Храбрость мне твоя приятна,

Ты отлично поступил,

Что Ягу вконец убил.

Не крушися, всё устрою,

Скоро всех вас успокою.

Как царевны не найти?

Снова ты в подвал поди,

Две статуйки там заметишь

(Ты огонь затем засветишь:

Без огня нельзя никак,

Там всегда ужасный мрак).

Прикоснися к ним той палкой,

Что ты взял у ведьмы жалкой,

И увидишь пред собой

Брата родного с сестрой".

Тут исчезло вдруг виденье,

Он проснулся в изумленьи,

Пораздумал, погадал

И отправился в подвал.

Только палицей коснулся,

От восторга улыбнулся:

Миловзора и Булат

Пред очьми его стоят…

Брат с сестрою обнялися

И слезами залилися.

Даже самый Спиридон

Был растроган и смущен.

Объяснил он всё им вкратце,

Обнялись они, как братцы,

И сбираться стали в путь,

Не подумав отдохнуть.

Лишь Булат один невесел,

Мрачну голову повесил.

"Где Любанушка моя?

Одинок неужли я?" -

Говорил он с сожаленьем.

Спиридон тут с восхищеньем

Речь Булата перебил,

Всё как должно объяснил;

Тут в долину побежали,

Деревцо скорей сыскали,

Прикоснулися жезлом,

Да и дело всё с концом!

"Я роптать теперь не стану,

Возвратил мне рок Любану!" -

Закричал, сердечно рад,

Торжествующий Булат;

Стал с Любаной обниматься

И с восторгом целоваться.

А меж тем наш Спиридон

Миловзорой был пленен,

И она его улыбкой

Подарила не ошибкой.

Брат на помощь подоспел,

Кончить всё как раз умел.

Решено было – на счастье

У отца просить согласья,

А потом и под венец,

Если даст его отец.

В стойле ведьмы конь Булата

Поджидал его, как брата;

Там же было два коня,

Все как будто из огня,

Так вот пол ногой и роют,

Ну, не дешево, чай, стоят!

Не подумай на них сесть:

Целиком готовы съесть!

Но неробкие девицы,

Не боясь коней Ягицы,

Сели бережно на них,

И затихли кони вмиг.

Спиридон меж тем в минуту

Отыскал кобылку люту,

И отправилися в путь…

Громки песенки поют,

Разговаривают дружно.

"Ничего теперь не нужно

Нам: мы счастливы вполне;

Одного лишь жалко мне:

Где те храбрые герои,

Что со мной пустились двое

За младой моей сестрой,

Поразведаться с Ягой?" -

Говорит Булат печально…

Едут шибко, путь им дальной,

Приезжают вдруг к реке:

Волны брызжут в тростнике,

По песку, журча, струятся,

В даль туманную катятся…

"Посмотри-ка, ведь река,

Мне кажись, не глубока,

Пересохла от морозу;

Чем искать нам перевозу,

Переехать лучше вброд,

Далеко она течет

(Говорит Булат) – скорее,

Да и ехать веселее".

И они пустились вброд.

Вот Булат на берег тот

Переехал безопасно,

С Миловзорою прекрасной

И с Любаной Спиридон

Едет вместе… только он,

И величествен и важен,

Обгоняет их на сажень.

Вышел на берег, назад

Оглянулся, и Булат

Тоже смотрит в изумленье…

"Что за чудное явленье?

Да на ком они сидят?"

(Так друг другу говорят.)

Оказалось, что Любана

На загорбке у Светана,

Миловзора на Серпе…

Вот что вздумалось судьбе!..

Посмеялись, подивились,

Вброд за ними возвратились,

Их на берег принесли

И расспрашивать пошли:

Как да что? каким манером?

Уж наверно изувером

Всё настряпалося так?

"Да, Яга, наш общий враг,

Так над нами подшутила,

Нас в лошадок превратила:

К ней принес нас лютый Змей,

Что служил усердно ей.

Мы бы вечно так остались,

Если б вы не догадались

Нас от ведьмы увести,

Чрез ручей сей провести.

В нем вода течет живая -

От волшебства избавляя,

Прежний вид она тем дает,

Чрез него кто перейдет!" -

Так сказал Светан. Довольны,

Независимы и вольны,

Все обнялись чередой

И пустилися домой;

Радость души их живила,

Услаждала, веселила,

Дни невидимо текли.

И родительской земли

Скоро им явились зданья.

Было радостно свиданье:

От восторга сам не свой,

Всех лобзал старик седой,

В честь героя Спиридона

Дал земных он три поклона,

Дал ему в невесты дочь.

Пир начался в ту же ночь,

Две вдруг свадебки справляли,

Без пощады пировали…

Брага пенная лила,

Яствам не было числа.

Всё, что было только вкусно,

Приготовили искусно

И поставили на стол.

Пир три дня, три ночи шел.

Я там был во все три ночи,

Ел, что было только мочи,

За стаканом пил стакан.

А всё не был сыт и пьян.

 

<1840>

 

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

 

Как много дум наводит день рожденья!

Как много чувств в душе он шевелит!

Тот от души его благословит

И проведет с друзьями в наслажденьи.

А есть другой… Болезнен и уныл,

Бежит под сень родительских могил

И там, в пылу преступного раздумья,

Его клянет и просит у небес

В удел земной, как милости, безумья,

Чтоб страшный день из памяти исчез!..

Безумен тот, кто рад ему; безумен,

Кто упрекать и клясть его посмел.

Счастлив – сей лик ни праздничен, ни думен,

Кто перед ним ни вырос, ни сробел;

Кому с собой ни радости беспечной,

Ни горьких мук тот день не принесет;

Кому шепнет, что жизнь не бесконечна,

Что больше он, быть может, не придет!

 

<27 ноября 1840>

 

СКАЗКА О ЦАРЕВНЕ ЯСНОСВЕТЕ

 

Цып, цып, цып! ко мне, малютки,

Слушать сказки, прибаутки!

Уж чего мне на веку

Не случалось старику?

Дай бог памяти! Гисторий

Слышал пропасть! Как Егорий

С волком дрался, как солдат

Вдруг попал ни в рай, ни в ад;

Как Руслан с Бовой сражался;

Как на черте Карп катался,

Как, не для ради чего,

Черт взял душу у него!

Как Егору да Вавиле

Ведьмы ребра изломили,

Как пяток богатырев

Полонили сто полков,

Как Ягу прибил Данилыч,

Сатана Сатанаилыч

Как на землю нисходил,

Души добрые мутил…

Как Иван коня-горбатку

Заставлял плясать вприсядку,

Как бесстрашный царь Макар

Полонить ходил татар…

Как по щучьему веленью,

По Иванову прошенью

Ведра на гору взошли

На потеху всей земли…

Как он ездил на лежанке,

Как держал колдунью в банке

Чернокнижник Змеулан,

Страх для всех окольных стран…

Знаю всё, но не об том

Речь теперь мы поведем.

Поведем мы речь про царство,

Про большое государство,

Где во время сказки сей

Государь был Елисей…

Елисеево правленье

Было всем на удивленье,

Силе вражеской назло

Царство крепло и цвело:

Там не слышно было мору,

Ни вражды, ни заговору,

Ни других каких потех,

Побери их леший всех!..

Все как братья словно жили,

А царя уж как любили,

Так, не хваставши, скажу,

И ума не приложу!

Да и то сказать, еще бы

Не любить его особы -

Был он подданных отец,

Награди его творец!..

Словно с детками родными,

Он, вишь, всем делился с ними.

Чуть победа, празднество -

У него и пиршество!

Всё бояра, всё миряна,

Всё чиновные граждана

Уж к нему приглашены

И вповал напоены!

У царя еще, окроме

Этих милостей, был в доме

Преогромный вечный пир

Для того, кто сед и сир…

Так он страждущих всех нежил…

Бог за то его потешил

И, по благости своей,

Даровал ему детей

Умных, добрых, залихватских,

Проживавших в чувствах братских!

Старший сын его Роман

С виду был другой Полкан,

Настоящим он ироем

Ходит в доме по покоям,

Ростом чуть ли не в сажень

И красив, как вешний день…

Кудри сами завивались,

И усы уж пробивались,

Был он уж во цвете лет,