Теория и практика группы в гештальттерапии

Границы теории и метода гештальттерапии. Теория гештальттерапии рассматривает, прежде всего, границы контакта организма и его окружения. Практический опыт имеет в этой теории исключительно важное значение. В сущности, любую ситуацию она рассматривает через опыт, стремясь при этом абстрагироваться от каких бы то ни было суждений, предшествующих переживаемому опыту или выводимых из него. В отличие от психиатрии, в гештальттерапии главное место принадлежит экспериментированию и действию. Действие должно вести к творческому приспособлению, к восприятию нового, к пробуждению и росту.

Антропология гештальттерапии рассматривает весь организм; человек для нее есть целостност ь. А свойства тела, эмоции, мышление, т.е. разные способы взаимодействия с миром, являются функцией от целого. Эта концепция исходит из идеи “животной природы человека”, согласно которой, он не может по сути своей отделиться от окружения и вынужден постоянно приспосабливаться к нему ради собственного выживания.

Если принимается, что эта, так называемая, теория личности является центральной в гештальттерапии, то совершенно очевидно, что к группе она может быть применена в неизменном виде лишь как метафора или аналогия. Но группа, как реальность и как набор неких функций, не может рассматриваться в качестве “животного человеческого организма”.

Однако, гештальттерапия сама предлагает выходы из этой ситуации, когда, например, личность рассматривается как действующая сила контакта, сообщающая осмысленность опыту, а не просто как индивид, полностью совпадающий с биологическим существом. Подобные догадки позволяют сегодня попытаться выстроить теорию группы в рамках гештальттерапии, которая достаточно определенно разъясняла бы известное отношение “индивид - окружение”.

Распространение или диалектика. Наукам о человеке вообще свойственно гегемонистское мышление. Каждая дисциплина, определившая свою специфическую область, проявляет тенденцию к распространению своего теоретического и методологического аппарата на соседние поля, перенесения своего дискурса вовне. Так, например, некоторые психоаналитики от понятия “психической структуры” переходят к понятию “психической структуры группы”. Знания о психике они применяют в рассуждениях о группах, в том числе больших группах и организациях, а затем об обществе и даже международных конфликтах и, наконец, о цивилизациях.

Ж.-М.Робин (1995) пишет: “В данном контексте, я убежден, что как теоретической, так и практической гештальтпсихологии есть что сказать по вопросу о “группе”. Я полагаю, что гораздо более важно двигаться по пути согласования принципов гештальтгерапии с принципами смежных дисциплин, как то - социальной психологии, психосоциологии, теории коммуникации и взаимодействия и даже этнологии, экологии человека и социологии - чем распространять гештальтистскую модель личности на пространство группы”.

Сексуальность, коллективизм, способность к творчеству. Мысль об устарелости и недостаточной эффективности индивидуальной терапии по сравнению с групповой высказана, по сути дела, еще Ф.Перлзом. Однако в собственной практике он использовал взаимодействие не более, чем двоих, хотя при этом могла присутствовать и группа. Пол Гудмен, наоборот, всегда ориентировался на группу, старался создать настоящее сообщество клиентов, основываясь при этом на собственных идеях анархистского толка взаимной помощи и прямого действия.

Творчество П. Гудмена отнюдь не ограничивается теорией гештальттерапии. Он работал в области социологии, культурологии, теории воспитания, и повсюду его вклад значителен. Развиваемые П. Гудменом идеи всегда полностью соответствуют основам гештальттерапии, которые он сам же и вырабатывал наряду с Ф. Перлзом и некоторыми другими.

Итак, когда П. Гудмен в разных своих работах, а также в дневниках говорит о “человеческой природе”, он определяет ее тремя важнейшими характеристиками: это сексуальность, коллективизм и способность к творчеству.

Хотя в гештальттерапии в явном виде этих понятий нет, тем не менее, они очень легко просматриваются в классических функциях личности теории гештальтпсихологии: сексуальность – в функции “Оно”, коллективность – в функции “Персона”, способность к творчеству – в функции “Я”. Хотя, конечно, эти понятия не полностью совпадают.

Существует ли более подходящее пространство для выявления этих трех характеристик, чем группа?

Пространство и время контакта в группе. Гештальттерапия рассматривает человека в его окружении, в ее теории более или менее отчетливо описаны условия, благоприятные для контакта и развития. Наш понятийный аппарат пестрит этими “и” и “между”. Не может быть интроекции, если нет другого, который сознательно или неосознанно стремится что-то нам транслировать. Не бывает ретрофлексии без другого, это он побуждает клиента ее произвести. Невозможно формирование гештальта без учета параметров “здесь и теперь”. Итак, группа являет собой превосходную “лабораторию контакта”, расширяя границы возможного за рамки того, что может сделать один психотерапевт.

Реальность познается лишь в момент контакта, а место контакта есть граница, одновременно разделяющая и объединяющая. Бернар Венсен, комментируя “Гештальттерапию”, пишет: “Когда я говорю, что плаваю в океане, я на самом деле плаваю в ничтожной его части, то есть лишь в той воде, с которой я вступаю в контакт, соприкасаясь с ней кожей, видя ее глазами, двигаясь в ней и воспринимая ее психикой. Весь остальной океан (однако в другом контексте я мог бы сказать “весь остальной пейзаж”, или “весь остальной город”, или “все остальное общество”) не существует в моем опыте, так как мой организм не может вступить с ними в контакт. В политике из этого следует, что контакт теснее и, следовательно, реальная демократия более ощутима в семейном совете или в кругу друзей, чем на муниципальных выборах, так же как она более ощутима на муниципальных выборах, чем на президентских. Смысл анархизма или теории самоуправления состоит как раз в призыве реорганизовать общество так, чтобы общественная жизнь была теснее связана с реальностью; а самая простая и первая из реальностей - это контакт”.

П. Гудмен говорит о том же: “Первейшее лекарство состоит в том, чтобы не относиться к большому обществу слишком серьезно и интересоваться тем, с кем имеешь дело”.

Группа как экспериментальная экологическая ниша. П. Гудмен (1972) вводит понятие “эко-ниши” для обозначения реального окружения, ограниченного и отобранного, структурированного и освоенного каждым индивидом. Пусть сравнение экспериментальной ситуации в терапевтической группе с обычной средой, в которой живет каждый человек и в которой действуют другие факторы, представляется некорректным. Все равно, в такой группе создаются условия пространства и времени, чрезвычайно благоприятные для сотрудничества в создании системы связей и правил, которые соотносимы с системами “большого мира”.

Если понимать под личностью действующую силу, которая придает смысл опыту, то разнообразие коллизий, возникающих в группе, позволит осуществить очень полную и безопасную тренировку контакта с новым, конструирования нового в условиях контакта, даже если применять много раз использованные устаревшие схемы. В группе хорошо выявляются связи, относящиеся к сферам Эроса и Танатоса. И в этой области она является отличной лабораторией исследования и конструирования разных способов связей, т.е. способствует развитию личности на тернистом пути интеграции и индивидуализации.

Одна из главных идей состоит в дифференцировании общества и коллектива. Многие отдают предпочтение коллективу, критерием установления границ которого являются личные связи. Близость друг к другу, душевная теплота, солидарность - вот что объединяет его членов. В обществе же, как хорошо показали многие социологи, индивидами движут специфические цели, и матрицей отношений между ними служат отношения коммерческие. Связи в нем, прежде всего, функциональные. В рамках индивидуалистической концепции личности главной станет индивидуальная терапия внутри группы, которая будет подчинена этой цели. В рамках же понимания личности через социальные связи возобладает видение группы именно как таковой, т.е. как возникающих в ней отношений.

Власть: установление рамок или выстраивание контекста. Создавая группу как пространство и время эксперимента (терапии, развития, формирования), гештальтист решает свою задачу уже тогда, когда подготавливает ситуацию. Уже провозглашение правил, например, немедленно воспроизводит в группе социальные, культурные и политические модели, неизменность систем власти и иерархии и, следовательно, как бы приглашает участников воспринимать то, что происходит как метафору или аналогию. (При этом надо иметь в виду, что формирует группу именно сопротивление какому бы то ни было переносу).

Говоря это, я не отвергаю того, что вдохновителю группы приходится проявлять власть (а также обеспечивать безопасность) и таким образом обозначать свое отличие от членов группы, и что в этом качестве ему приходится анализировать взаимоотношения участников группы с авторитетом и властью. Он должен уметь противостоять участникам, когда в группе начинается осознавание необходимости защиты перед лицом авторитета и власти, и борьба за создание механизма такой защиты, и в то же самое время – быть их союзником в борьбе против подавления, исходящего от общества. В идеале такое положение могло бы в конечном итоге привести к превращению роли вдохновителя в функцию пробуждения вдохновения, которая, будучи гибкой, может осуществляться каждым.

Таким образом, соответствующая принципам гештальттерапии экспериментальная ситуация в группе есть в гораздо большей мере ситуация выстраивания контекста, чем ситуация установления рамок.

Группа как контекст для конфликтности. Этот контекст группы – терапевтической или другой – должен быть приспособлен к конфликтам, должен являть собой безопасную лабораторию экспериментирования в области “отказа от преждевременного умиротворения конфликтов”. Вспомним, что авторы “Гештальттерапии” видели в “преждевременном умиротворении конфликтов” один из источников неврозов, и этому вопросу посвящены две главы в их книге. Психотерапевты часто рассматривают конфликты как явление, внутренне присущее психике. Однако в данном случае идет речь о том, что конфликты происходят из внешних отношений и интериоризируются. Воздействовать на эту сферу можно, только переместив конфликты обратно, в область контакта и взаимодействия. Эта конфликтность лежит в основе индивидуации, ассимиляции интроектов и следующей за ней череды слияний и проявлений ретрофлексии, происходящих одновременно с ними или позже. Конфликтность позволяет осуществлять проверку проекций и их интеграцию, а затем функционирование личности на новом уровне, когда она вновь обретает способность идентификации и отчуждения.

Уничтожать, разрушать, настаивать на своем; или, как минимум, испытывать гнев - все это существенно важно для развития на поле организм/окружение.

Группа и саморегуляция. Одной из основ гештальттистской антропологии является вера в возможность саморегуляции. Утрата способности к здоровой саморегуляции, как ее мыслят в гештальттерапии, характеризуется следующими признаками:

1. Боязнь следующего этапа.

2. Употребление контроля для достижения status quo.

3. Ограничение свободы (энергии, имеющейся в наличии для совершения новых поступков).

4. Потеря реального контроля и конструирование закона, создающего видимость ограничения пугающего поведения.

Здоровый организм, напротив, это такой, в котором процесс саморегуляции осуществляется непрерывно. На общем фоне выделяется очередная доминанта, она порождает возбуждение и становится фигурой, организующей восприятие и стимулирующей двигательную активность для реализации потребности и удовлетворения. Затем она исчезает, и организм вновь обретает равновесие. Таким образом осуществляется сотрудничество между организмом и окружением, что возможно лишь в том случае, если саморегуляция не уступила место избыточному контролю, т.е. самоконтролю или его смоделированной форме: контролю со стороны другого и/или окружения в целом. Саморегуляция, о которой говорит Гудмен, не означает полного покоя. Взаимодействие организма и среды порождает постоянный переход к новому состоянию равновесия. Отсюда следует то, что контакт с новым вызывает, прежде всего, чувство небезопасности. Так нужно ли гештальттерапевту брать регуляцию в группе под свой контроль и избегать формирования в ней внутренней саморегуляции?

Группа как контекст поддержки. Поддержка - это главная составляющая потенциала группы. Это положение развивала в своих работах и в совей практике Лора Перлз. Во-первых, группа обеспечивает безопасность при контакте с новым. Во-вторых, в ней происходит то, что мы называем “безопасным повышением напряжения в решении неотложной задачи” в противоположность хроническому низкому напряжению в подходе к проблеме, требующей неотложного решения, которое характеризует невроз. Поддержка активно противостоит эготизму и способствует оздоровлению отношений. Ж.-М.Робин не согласен с Ф.Перлзом, утверждающим, что признаком здоровья и зрелости является умение обойтись без поддержки окружения, одной только самоподдержкой. Он пишет: “По моему мнению, здоровый и зрелый индивид – это тот, который способен гибко, адекватно и творчески воспринять поддержку как извне, так и из своих собственных ресурсов. Вот почему гештальттерапия остается способной решать экологические, и даже эко-систематичесие задачи”.

Группа как метонимия/ метафора общества. “Если бы мы сообразовывались с обществом, которое безумно, мы обезумили бы сами; если бы мы не сообразовывались с тем единственным обществом, которое имеем, мы стали бы безумны”, – писал П.Гудмен. Таков парадокс, представляющий собой едва ли не единственную альтернативу, стоящую перед людьми.

Гештальттерапия, как направление психотерапии, и в особенности гештальттерапия в группе позволяет изменяться, но изменять и приспосабливать также и реальность. Это не метафора политики, т.к. группа – не голограмма общества. Но характер ее тем не менее политический: если группы с определенными гештальтами могут быть определенными лабораториями для анализа подавления желания в общественной жизни, а также двигателем изменения, - то повседневная жизнь дает взамен великолепное средство анализа таких групп, как постоянных производителей иллюзий всемогущества.

Однако гештальттерапия, вписываясь в теорию поля, которая в свою очередь, является важнейшей составляющей теории систем, обладает надлежащим концептуальным и методологическим аппаратом для общения и полемики с теми, для кого группа составляет предмет и цель исследования.

 

Методика групповой работы

Существует некий общий алгоритм обсуждения психотерапевтического случая в группе (В.Шлей, С.Папе, 1995).

1. ФАЗА.

Клиент: сообщает случай (сообщение спонтанное, неподготовленное, ассоциативное).

Понятие “случай” не связывается с представлениями о том, что это должно быть нечто особенно драматичное и проблемное, напротив, под случаем понимается сцена или опыт из нормальной жизни. Содержательно случай может касаться любой проблемы или любого человека, с которым мы сталкиваемся в повседневности. Рассказчик сообщает то, что ему вспоминается, не структуированно, не столько объективные события, сколько субъективные переживания. Противоречия, неясности, пропуски, могут указывать на бессознательные части переживания, которые вытесняются, “забываются”.

Группа: активно слушает, внимательно наблюдает, регистрирует собственные реакции.

2. ФАЗА.

Клиент: слушает.

Группа: выражает чувства, которые вызвал в них этот случай. Каждый (по кругу)отвечает на вопрос: “Что я чувствую сейчас?” (Вопросы не задаются, выражаются только чувства, члены группы субъективно остаются в рамках собственного состояния, комментарии очень короткие).

Важно, чтобы каждый участник очень коротко рассказал в одном предложении или 2-3 словах о своих чувствах в настоящий момент.

Смысл этого: устанавливается подлинная эмоциональная вовлеченость. Участники часто чувствуют то, что рассказывающий в себе подавляет и не замечает.

Переживание скуки также важно: она может быть сигналом того, что чувства в сообщаемой ситуации вытесняются, рационализируются и дистанциируются, что существует тайная стратегия “неучастия”.

Очень важно, чтобы в конце круга сообщающий случай коротко сказал, какие высказывания для него важны, неожиданны, новы..

3. ФАЗА.

Клиент: слушает.

Группа: отвечает на вопрос: “Что мне бросилось в глаза при представлении случая?”, сообщает внешние восприятия и наблюдения по поводу сообщения случая, не давая советов и толкований.

Здесь важно, чтобы участники сообщили свои наблюдения о том,

как рассказывался этот случай: акценты, пропуски, неясности, противоречия (например, сообщающий случай с улыбкой говорил о горе), тон, темп речи, бессознательные телесные сигналы.

Представление случая не должно оцениваться или толковаться. Многим трудно дается различие между наблюдением и оценкой. Эта фаза помогает сообщающему случай точнее себя воспринимать, т.к. взгляд группы направлен на него.

4. ФАЗА.

Клиент: слушает и воспринимает.

Группа: поглощена внутренним восприятием случая (фантазиями, чувствами, образами и индентификациями, включая направленные, с персонажами данного случая).

Во время рассказа все участники бессознательно эмоционально переносятся в описываемую сцену, реагируют позитивным или негативными идентификациями. В этой фазе взгляд направлен вовнутрь.

Можно целенаправленно вызывать как идентификации так и фантазии членов группы: их просят вчувствоваться в персонажей рассказа и в “Я” - форме рассказать, что они при этом чувствуют или думают. Можно организовать также подгруппы, которые идентифицируются с различными участниками конфликта. Очень важны образы, возникающие у членов группы.

Это игровое воспроизведение ситуации сопровождается на метакоммуникативном уровне рефлексией участников группы. При этом аффективном воспроизведении исходной ситуации в работе группы важны индентификация и дистанция, чтобы не скатиться на уровень общего бесполезного сопереживания. Важно, чтобы сообщающий случай не оправдывался, не защищался.

5. ФАЗА.

Клиент: слушает и осознает, занимается самоисследованием.

Группа: прорабатывает, она занята углублением отдельных аспектов, теоретическим толкованием, диагностическими заключениями, институциональными, общественными, политическими взаимосвязями, интерпретацией реакций членов группы на случай.

Этот круг служит прежде всего углублению отдельных аспектов, касающихся или личности сообщающего случай или происходящего в сообщаемой ситуации. Проработка означает поиск с помощью ролевой игры возможных решений и таким образом переход к 6 фазе.

В этой фазе существует богатая палитра возможностей, начиная от углубленного самоисследования представляющего случай, выяснения вопросов относительно типичных ситуаций, до печали по поводу ограниченности собственных возможностей развития. Эта фаза, такими образом, пересекается с 4 фазой и плавно переходит в 6. Во временном интервале она как правило может длится очень долго.

6. ФАЗА.

Клиент: осознает происходящее с ним (иногда дает короткую обратную связь на отклик группы, которая может быть высказана в виде несогласия или, напротив, благодарности).

Группа: принимает возможные решения (собирает банк идей, предложения по поводу поведения, альтернативы к поступкам и т.д.).

Здесь обобщаются все аспекты предыдущей работы, поскольку шаги для решения проблемы включают как личностные, так и институционные изменения, а также возможные социально-политические действия. Необходимо искать пути решения, направленные на преодоление личностных трудностей, учитывая возможности на стратегическом уровне и понимание взаимосвязей.

 

Литература

Брински Б. Гештальт—терапия. Методическое пособие к семинарам.—СПб., 1996.— 34 с.

Кондрашенко В.Т., Донской Д.И. Общая психотерапия.— Мн., 1997.

Польстер И., Польстер М. Интегрированная гештальт—терапия: Контуры теории и практики.— М.,1997.— С. 186-249.

Рудестам К. Групповая психотерапия. Психокоррекционные группы: теория и практика.— М., 1990.— 368 с.

Фейдимен Дж., Фейгер Р. Личность и личностный рост.— Вып. 2.— М., 1992.— С. 97-134.

Шлей В., Папе С. Руководство по обсуждению случая в групп/ Журнал Московского Гештальтинститута.— М., 1993.— С. 72-75.

7.Робин Ж-М. Теория и практика группы в гештальттерапии/ Журнал Московского Гештальтинститута.– М.,2000. – С.21-28.

8.Гингер С. Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям. – М., 2002. – С. 17-18.

 

 

ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ