Формирование насильственно-мотивационной организации

Здесь не ставится задача проследить в мельчайших подробностях развитие всех групповых и организационных форм, которые предшествовали формированию современной промышленной организации. Цель, скорее, состоит в выявлении базовых организационно-психологических принципов и механизмов, которые лежат в основе организованного поведения людей.

Основная слабость насильственно-реквизиционной организации заключается в том, что власть как базовый организационный процесс не принимала непосредственного участия в воспроизводстве ресурсов, а главным образом выступала их потребителем. Действительно, с помощью насилия можно отобрать у других людей все ресурсы, но только в том случае, если они имеются в наличии. Власть всегда зависит от ресурсов. В насильственно-реквизиционной организации власть в конечном счете зависела от труда земледельца или ремесленника: чем больше продуктов труда они производили, тем больше ресурсов могла забрать власть и тем больше становилась ее мощь.

Однако власть фактически не участвовала в самом процессе производства и поэтому не могла никаким образом влиять на этот процесс. Если власти требовалось больше ресурсов, то она не могла заставить людей труда производить больше, чем они привыкли. Власть могла лишь больше отбирать. Но если земледелец или ремесленник лишался все большей и большей части продукта своего труда, то его желание трудиться уменьшалось соответственным образом.

Иными словами, возникал порочный круг: чем больше была потребность насильственно-реквизиционной организации в ресурсах, тем острее вставала проблема их воспроизводства. Хронический недостаток ресурсов, характерный для подобной организационной формы и был в недавнем историческом прошлом неиссякаемым источником широкомасштабных захватнических войн и колониальной экспансии, организатором которых выступало само государство.

К концу XIX века в результате развития мануфактурного, а затем и машинного производств, индустриальную базу большинства европейских стран стали составлять промышленные организации. Несмотря на некоторый скачок в развитии производительных сил, обусловленный использованием машин, с организационно-психологической точки зрения, даже крупное (по тем временам) машинное производство первоначально мало отличалось от мануфактурного. Работавшие там люди, в отличии от земледельцев, были лишены каких-либо средств труда, и, соответственно, даже при активном желании работать были не в состоянии самостоятельно обеспечить удовлетворение своих насущных потребностей. Данные средства труда им могла предоставить только организация, что коренным образом изменило характер организационной власти.

В отличии от насильственно-реквизиционной организации эта организация формально не отбирала у индивида результаты его труда, но она, как правило (особенно на крупных государственных предприятиях), принуждала его работать, используя прямое насилие. Вместе с тем появились и новые средства для согласования индивидуальных целей работников с общей целью организации. Прямое насилие и потребность в безопасности перестали быть единственными психологическими «составляющими» контура организационной власти. Тем не менее форма насильственного принуждения по-прежнему была ярко выражена.

У индивида, лишенного средств труда, т. е. возможности прокормить себя самостоятельно, помимо внешнего принуждения появлялась новая прочная связь с организацией, которая обеспечивала его хоть какими-то средствами к существованию. Выполняя все требования хозяина-собственника и следуя задаваемой ему цели, индивид мог рассчитывать хотя бы на минимальное удовлетворение своих базовых потребностей. В терминах современной психологии можно сказать, что организация стала делать первые шаги в формировании мотивационной сферы своих работников. Правда, мотивационный «пакет» организации был предельно скуден. Низкая эффективность мануфактурно-фабричного труда, с одной стороны, и стремление к прибыли — с другой, заставляли хозяев-собственников сводить удовлетворение базовых потребностей работников к минимальному уровню. Это приводило не только к ослаблению мотива поведения, но и к открытому проявлению недовольства работников, которое приходилось подавлять опять же насилием. Поэтому эту организацию я именую насильственно-мотивационной. Психологический «контур» власти и воспроизводства ресурсов в такой организации представлен на рис. 4.4.

Следует отметить, что базовой трудовой единицей в насильственно-мотивационной организации по-прежнему выступала рабочая группа. В рамках общей задачи группа, по сути дела, самостоятельно определяла не только трудовой, но и весь производственный процесс. Имея общую задачу, члены группы сами определяли: кто, что и как будет делать. Во многом рабочие сами выбирали и темп работы, ориентируясь на привычный, традиционный темп труда. Обучение также проходило стихийно: рабочие перенимали друг у друга отдельные приемы и навыки, требовавшиеся в их трудовой деятельности. Таким образом, владея средствами труда, власть в насильственно-мотивационной организации непосредственно участвовала в воспроизводстве ресурсов, однако поведение работников на рабочих местах было вне контроля власти и во многом определялось самоорганизацией рабочей группы.

 

Рис.4.4. Психологический «контур» власти и воспроизводства ресурсов в насильственно-мотивационной организации