Пути решения глобальной продовольственной проблемы

Со времени возникновения глобальной продовольственной проблемы ведутся дискуссии о путях ее решения. Несмотря на некоторые разночтения, в самом общем плане можно, очевидно, говорить о двух главных таких путях – экстенсивном и интенсивном.

Экстенсивный путь заключается прежде всего в дальнейшем расширении пахотных, пастбищных и рыбопромысловых угодий. Вспомним, что обрабатываемые земли (пашня, сады и плантации) в наши дни занимают 1450 млн га, или всего 11 % территории обитаемой суши. Соответствующие показатели для лугов и пастбищ – 3400 млн га и 26 %. Невольно напрашивается мысль о том, что люди использовали еще не все возможные резервы расширения полеводческих и животноводческих культурных ландшафтов.

Таблица 176

ПРИРОДНЫЕ ФАКТОРЫ, ОГРАНИЧИВАЮЩИЕ РАЗВИТИЕ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА

В принципе это, конечно, так. Однако в научной литературе можно встретить немало оценок, свидетельствующих о том, что сами природные факторы довольно сильно ограничивают возможности такого расширения. Достаточно сослаться на почвенную карту мира, составленную учеными многих стран под эгидой ФАО, на международный исследовательский проект «Агроклиматические зоны», в рамках которого собрана и обобщена огромная информация. В результате было установлено, что на территориях, занимающих в общей сложности 78 % всей площади суши (без Антарктиды), для развития земледелия существуют те или иные природные ограничения (табл. 176). Да и из остальных 22 % земель 13 отличаются низкой, 6 – средней и лишь 3 % – высокой продуктивностью.

Аналогичные подсчеты производили и отечественные ученые. Так, по Б. Г. Розанову, к непродуктивным землям, на которых вообще не может производиться биологическая продукция (ледники, безжизненные пустыни, реки, озера, города, антропогенный бедленд и др.), относятся 54 млн км², или более 36 % всей площади суши. На долю продуктивных, но не пахотно-пригодных земель (тундра, лесотундра, болота, засушливые и полупустынные пастбища, горные леса и др.) приходится 70 млн км², или 47 % всей площади суши. В результате пахотно-пригодные земли занимают территории в 25 млн км², составляющие около 17 % площади суши.

Тем не менее составлялись и продолжают составляться многочисленные расчеты, касающиеся резервных сельскохозяйственных, и прежде всего пахотных земель. По некоторым оценкам, предельная площадь экономически выгодных для эксплуатации земель составляет 1,5 млрд га. Это означает, что весь доступный фонд пахотно-пригодных земель человечество фактически уже использовало. По другим оценкам, наиболее распространенным в 1970-е гг., такой фонд значительно больше, потенциально равен 2,5 млрд га, и следовательно, люди могут распахать в будущем еще более 1 млрд га. В конце 1980-х гг. появились оценки, согласно которым площадь земель, потенциально пригодных для развития земледелия, превышает 3 млрд га. Это означает, что в резерве есть еще более 1,5 млрд га земель. Наконец, публиковались некоторые расчеты ФАО, согласно которым площадь потенциально пригодных для обработки земель составляет 3,4 млрд га. Можно добавить, что большинство отечественных географов сходится на том, что реальный мировой резерв пахотно-пригодных земель составляет около 1 млрд га.

Как бы ни различались между собой эти расчеты, их авторы отчетливо сознают, что лишь относительно малую часть резервных площадей можно ввести в хозяйственный оборот при сравнительно небольших затратах. Культивация же остальных резервных земель, неудобных по рельефу или положению, засушливых, заболоченных или засоленных и т. д., может быть осуществлена только при очень больших капиталовложениях. К тому же надо учитывать и то, что часть вновь осваиваемых земель должна будет компенсировать те потери земельного фонда планеты, которые связаны с его деградацией вследствие развития опустынивания, эрозии, расширения несельскохозяйственных территорий.

В этом свете большой интерес представляет распределение потенциально пригодных для сельского хозяйства земель между экономически развитыми и развивающимися странами. По некоторым современным оценкам, соотношение между ними по этому показателю составляет примерно 30:70, что с общечеловеческих позиций, наверное, не очень выгодно. Дело в том, что для расширения пахотных площадей по сравнительно умеренной цене и с использованием имеющихся техники и технологий более подходят земли в районах с умеренным климатом. Что же касается резервных земель в развивающихся странах, то они находятся либо в зоне влажных тропических лесов, либо в зоне саванн, либо в еще более экстремальных засушливых районах, где необходимы не только особенно большие капиталовложения, но и дополнительное решение некоторых агроклиматических проблем. К тому же общая деградация земель в этой группе стран приняла особенно устрашающие масштабы.

Следующая ступень географической дифференциации в изучении этой проблемы – рассмотрение ее в разрезе крупных регионов. Воспользуемся для этой цели данными, приведенными в таблице 177.

Анализ таблицы 177 показывает, что основные площади резервных для освоения земель находятся в Южной Америке и в Африке.

В Южной Америке пока освоена только 1/3 пахотно-пригодных земель, а довести эту долю можно до 2/3, в первую очередь благодаря Бразилии. Однако освоение таких земель будет сопряжено с очень большими трудностями – как природными (72 % их расположено во влажных тропиках, 24 – в субтропиках и лишь 4 % – в умеренном поясе), так и социально-экономическими (латифундизм).

Таблица 177

ОСВОЕННЫЕ И РЕЗЕРВНЫЕ ЗЕМЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ МИРА ПО РЕГИОНАМ

* Без стран СНГ.

В Африке степень освоенности может быть увеличена с 43 до 57 %. Основная часть резервных земель, расположенная между 12° с. ш. и 25° ю. ш., имеет среднегодовое количество осадков 800 мм и среднегодовую температуру 18 °C. Эти агроклиматические условия позволяют обеспечить длительный вегетационный период и сбор двух урожаев в год. Но и деградация почв здесь особенно велика.

Ресурсы свободных земель в зарубежной Азии значительно меньше. При этом нужно учитывать, что в таких странах, как Индия, Бангладеш, Шри-Ланка, в таких районах, как остров Ява (Индонезия) или Центральный Лусон (Филиппины), земли, пригодные для земледелия, еще в 60-х гг. XX в. использовались уже более чем на 90 %. А меньше всего резервных для освоения земель сохранилось, как и следовало ожидать, в зарубежной Европе.

Все долгосрочные прогнозы говорят о том, что даже в случае успешного освоения резервных земель темпы их приращения будут намного отставать от темпов прироста населения. Соответственно «нагрузка» на землю будет увеличиваться, а показатели душевой обеспеченности земельными ресурсами начнут снижаться. В наши дни, как уже говорилось, на одного жителя Земли приходится в среднем 0,20 га пахотных земель, а к 2050 г. этот удельный показатель может снизиться до 0,07 га. Периодически публикуемые данные ФАО свидетельствуют о том, что площади обрабатывающих земель в мире возрастают очень медленно. То же относится и к пахотным землям, доля которых за последние 30 лет возросла незначительно. Следовательно, все зависит не столько от расширения площади обрабатываемых земель, сколько от характера их использования. Зависимость между потребностями в пахотно-пригодных землях и ростом урожайности на очень дальнюю перспективу хорошо прослеживается по рисунку 150.

Собственно, из анализа рисунка 150 вытекает еще одно, гораздо более фундаментальное заключение: основные перспективы решения глобальной продовольственной проблемы должны быть связаны не столько с экстенсивным, сколько с интенсивным путем увеличения производства продуктов питания. Ясно, что интенсификация сельскохозяйственного использования территории заключается прежде всего в механизации, химизации, ирригации, повышении энерговооруженности, использовании более высокоурожайных и болезнеустойчивых сортов сельскохозяйственных культур, наиболее продуктивных пород домашнего скота словом, всего того, что позволяет увеличить отдачу земледелия и животноводства даже при уменьшении сельскохозяйственных площадей. Собственно, все эти меры и входят в понятие «зеленая революция».

Рис. 150. Перспективы землепользования (по Д.Медоузу)

Мировой опыт последних десятилетий подтверждает тот факт, что интенсивный путь преобразований в сельском хозяйстве, по существу, уже стал главным. Еще в 1960–1980 гг. увеличение производства зерновых в мире на 1/5 происходило вследствие расширения площадей, а на 4/5 – в результате повышения урожайности. В том числе в экономически развитых странах эта доля составляла 86 % (в Западной Европе – 100), а в развивающихся – 77 (в Африке и Латинской Америке 46–48 %).

Однако при оценке возможностей интенсивного пути развития нужно иметь в виду и то, что потенциал некоторых традиционных путей такой интенсификации уже в значительной мере исчерпан. Это относится и к механизации, и к электрификации, и к химизации, и к ирригации. Постараемся показать такую тенденцию на примере орошаемых земель.

До недавнего времени этот важный резерв интенсификации земледелия использовали все шире и шире, причем и в развитых, и в развивающихся странах. Это подтверждается данными о динамике орошаемых площадей. В1900 г. в мире орошалось всего 40 млн га, а к 1950 г. площадь таких земель увеличилась до 95 млн га. Еще показательнее следующие цифры: в 1960 г. – 135 млн га, в 1970 г. – 170 млн, в 1980 г. – 210 млн, в 1990 г. – 230 млн, в 2000 г. – 270, в 2005 – 280 млн га.

Ныне орошаемые земли занимают около 16 % всех обрабатываемых, но дают до 1/3 всех продуктов питания. В том числе на зарубежную Азию приходится свыше 60°%, на СНГ и Северную Америку – примерно по 10, на зарубежную Европу около 7 % таких земель. По показателю доли орошаемых земель в общей площади пашни (30 %) впереди также стоит зарубежная Азия.

Наряду с этим нельзя не обратить внимание на то, что наибольший прирост орошаемых земель наблюдался в 50—70-е гг. XX в., когда орошаемые площади более чем удвоились, прежде всего благодаря сооружению более 90 крупных плотин и водохранилищ в разных районах мира. Но начиная с 80-х гг. прирост орошаемых площадей резко замедлился по причине увеличения удельных капиталовложений, а в некоторых странах также из-за ограниченности водных ресурсов и изменения уровня грунтовых вод, из-за отказа от строительства русловых плотин. Например, сокращение орошаемых площадей произошло в США, в Китае. Имела место и потеря орошаемых площадей из-за неудовлетворительного их использования. Поэтому намечавшаяся в 1970-х гг. «контрольная цифра» орошаемых земель на 2000 г. в 400–420 млн га реально не могла быть достигнута.

С 1950 по 1978 г. размеры орошаемых площадей росли быстрее, чем численность населения, именно в 1978 г. площадь таких земель из расчета на одного жителя Земли достигла самого высокого в истории уровня в 0,047 га. Но затем темпы роста населения стали опережать темпы прироста орошаемых земель, и этот удельный показатель к концу 1990-х гг., по данным ФАО, снизился уже до 0,044 га. По расчетам той же организации, к 2050 г. он уменьшится примерно до 0,030 га.

По всем оценкам, приблизилось к своему верхнему пределу и использование биологических ресурсов Мирового океана. Еще в середине 1990-х гг. ФАО установила, что в 17 основных рыболовных районах мира рыбные ресурсы изымаются в размерах, превышающих допустимую норму, причем в 9 из них находятся уже на грани полного исчерпания. Это означает, что рассчитывать на увеличение мировых уловов в обозримом будущем не приходится. А если так, то и среднедушевое потребление морепродуктов тоже будет сокращаться. Точнее, сокращение уже началось: в 1989 г. такое потребление составляло 19 кг, а в ближайшие годы может уменьшиться до 11–12 кг.

Все это означает, что основные перспективы интенсификации связаны с той технологической революцией, которую в наши дни переживает сельское хозяйство экономически развитых стран Запада, прежде всего США. Эта революция выражается в использовании достижений биотехнологии и информационной технологии непосредственно в фермерском земледелии и животноводстве – для улучшения качества продукции, снижения издержек производства, выведения растений и пород животных с новыми свойствами, а также для внутрифермерского управления и контроля над производством. На очереди – посев капсулами, каждая из которых должна содержать необходимое количество семян, а также препаратов, предотвращающих гниение и поддерживающих определенный уровень влажности и др. Кроме того для наблюдения за почвой, определения оптимальных сроков посева и уборки начинают использовать систему автоматических датчиков.

Можно упомянуть и о таком вспомогательном, но тем не менее интересном направлении, как производство искусственной пищи на основе соевых бобов, морских водорослей, дрожжей, некоторых грибов. Изготовленные из них продукты питания уже получили распространение в США. Значительные резервы имеет и марикультура.

По отношению к развивающимся странам уже разработана и начинает апробироваться концепция развития, получившая наименование устойчивого земледелия.

Устойчивое земледелие означает: во-первых, активное использование природных процессов (таких, как круговорот питательных веществ, фиксация азота и др.); во-вторых, сведение к минимуму применения неприродных компонентов или невозобновляемых природных компонентов, которые наносят ущерб окружающей среде и здоровью людей; в-третьих, активное участие фермеров и других сельских жителей во всех процессах анализа своих проблем, в разработке технологий производства, их применении к местным условиям; в-четвертых, более справедливый доступ к производственным ресурсам и возможностям; в-пятых, более эффективное использование знаний местного населения, его практического опыта и возможностей; в-шестых, использование всего разнообразия природных ресурсов и возможностей создания на фермах подсобных производств; в-седьмых, повышение самостоятельности фермеров и сельских общин.

По-видимому, основными сводными показателями уровня интенсификации сельского хозяйства могут служить данные о стоимости продукции с единицы площади и данные о том, сколько людей может прокормить 1 га пашни или 1 работник, занятый в сельском хозяйстве. Эти данные по экономически развитым странам представлены в таблице 178.

Таблица 178

УРОВЕНЬ ИНТЕНСИФИКАЦИИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА

В заключение остается едва ли не главный вопрос – сколько же людей сможет прокормить наша Земля? Таких расчетов делалось и делается очень много.

Если говорить о прошлом, то можно привести рассуждения на эту тему Д. И. Менделеева, который исходил из того, что 1 га культурной земли может прокормить двух жителей. Даже без учета перспектив роста урожайности и при таком соотношении, как считал ученый, на Земле могли бы жить 8 млрд людей.^[85]

В наши дни при ответе на этот вопрос обычно исходят из гипотетического представления о том, что со временем прогресс в сельском хозяйстве распространится на все страны мира, и это позволит полностью удовлетворить потребности в продовольствии будущих поколений людей. Что же касается контрольных цифр, то «вилка» между ними порой оказывается очень большой. Например, по оценкам некоторых американских специалистов, в случае если всю пригодную для сельскохозяйственных культур землю обрабатывать с применением уже известных передовых методов и добавлением орошения в засушливых районах, то можно обеспечить существование 100 млрд человек или полностью удовлетворить продуктами питания 50–60 млрд землян. Но это, конечно, максималистский сценарий будущего. По одному из прогнозов ФАО, при определенных условиях можно будет прокормить примерно 30 млрд человек, хотя реальная цифра, скорее всего, составит 10–15 млрд человек.

На таком мировом фоне положение России может вызывать определенную тревогу. Потенциальные возможности для производства продовольствия в стране достаточно велики. Однако в СССР долгое время преобладал экстенсивный путь решения продовольственной проблемы, который фактически себя уже исчерпал. В 1991 г. один работник сельского хозяйства мог прокормить примерно 13 человек, а это показатель, значительно более низкий, чем в большинстве развитых стран. К тому же в 1990-е гг. душевое производство продуктов питания в России заметно уменьшилось.