Взаимоотношения Хэла с матерью

 

Хэл. Я родился и вырос в Чикаго. Моя мама много работала, и у нас было достаточно денег, чтобы жить неплохо. Но в нашем разделенном сообществе мы были вынуждены жить в гетто, среди итальянцев, чернокожих и небольшого числа поляков. Большинство из нас были чернокожими, причем принадлежали ко всем социально-экономическим уровням. Там были очень-очень бедные люди, и тут же через улицу жили богатые. Я никогда ни в чем не нуждался. У меня всегда было то, что я хотел. Четыре велосипеда одновременно и множество костюмов — на это уходил почти весь заработок моей матери. Моя мама никогда не покупала ничего себе. Все было только для меня — такая сверхкомпенсация.

Сейчас я догадываюсь, что настоящая проблема состояла в том, что я всегда был очень демонстративной личностью, очень нежным и ласковым, хотя, пожалуй, именно в детстве мне этого и не хватало.

У меня никогда не было никого, кто любил бы меня и заботился обо мне, хотя моя мама всегда работала для меня, чтобы у меня было достаточно одежды и денег. Я был единственным ребенком и не знал своего отца. Его заменяли множество дядей и тетей в тех семейных отношениях, которые у меня были в детстве.

Я никогда не видел своего отца. Но мы не делали из этого проблемы, потому что у меня всегда было все, что я хотел, и никто даже не говорил об этом, а у меня не было причин спрашивать. Я никогда не ощущал того, что говорили некоторые люди: ты рос без семьи, раз не было отца, который бы играл с тобой в бейсбол и учил разным другим вещам. Ведь я общался с таким множеством людей, что отсутствие отца не представляло для меня проблемы. Я не стремился иметь отца.

Я не припоминаю, чтобы когда-нибудь моя мама читала мне или вместе со мной. Как мне помнится, я только дважды поцеловал ее. Наши взаимоотношения были, как у брата и сестры. Если мне надо было уйти утром — я вставал утром и утюжил свои шорты, а моя мама спала, потому что она приходила домой из почтового офиса где-то около пяти утра. Так, иногда она могла разбудить меня или принести что-нибудь, и я ел, а потом шел опять спать. Никто не готовил для меня. Я должен был готовить себе сам или же покупать что-нибудь поесть на два доллара, которые она оставляла Мне. Таким образом, мы ели вместе только в воскресенье, когда она приходила домой после церкви. Причем она ходила в другую церковь, ведь она была баптисткой, а я принадлежал к церкви методистов, поэтому Мы никогда ничего не делали вдвоем. Моя мама и я никогда ничего не делали вместе. У нас стали возникать более-менее близкие отношения только тогда, когда она вышла замуж за моего отчима.

Я. Меня действительно удивляет, что, по твоим воспоминаниям, ты целовал свою маму только один или два раза. Выражала ли она любовь другими способами? Может быть, обнимала тебя или что-то еще? Было ли что-нибудь такое?

Хэл. Я не могу даже вспомнить, чтобы моя мама хоть когда-нибудь обнимала меня. Сейчас я обнимаю ее и кладу свои руки ей на плечи. Но я знал, что она всегда заботилась обо мне, всегда старалась дать мне то, в чем я нуждался. Но вместе с тем она была очень строгой. Я никогда не боялся своей мамы, но знал, что если она что-то сказала, а я этого не сделаю, то она отшлепает меня... Я помню однажды, моя мама написала мне письмо, когда я учился в колледже, в котором она сообщала, как она мной горда и как много она работает для меня и такого рода вещи, как она рада тому, что я счастлив и вышел в люди. это письмо было очень важно для меня — я не знаю, в чем дело, но оно действительно поразило меня. В этом письме она проявляла много заботы. Она всегда считала меня ребенком, Карл. это была одна из проблем, с которой мы столкнулись в моем первом браке, потому что она всегда присылала мне одежду, представляешь, даже когда мы уже поженились. И ее очень обижает, например, если я отказываюсь что-то делать. Или прошу ее: «Мама, не обращайся с детьми так. Я хочу чтобы с ними обращались по-другому». Тогда она напоминает мне, что это она меня вырастила. Но все равно я до сих пор должен звонить ей каждую неделю, даже сейчас. Если я не звоню домой, она расстраивается и сама звонит узнать, как мы живем.

 

Детство Хэла и его окружение

 

Атмосфера и правила поведения за пределами дома сильно отличались от немного потворствующих, но в целом добрых взаимоотношений внутри дома.

Хэл. Я помню, что начал пить, когда мне было около семи лет. Я воровал вино. И помню, в начальной школе мы обычно пили все время. Мы убегали с уроков и покупали бутылку вина. Мы ходили в продовольственные магазины, и поскольку я был самым маленьким, меня ставили обычно в дверях, где мне передавали бутылку я хватал ее и убегал с ней за угол. Мы довольно часто делали так, а потом сидели на заднем дворе, попивая вино. Затем я вспоминаю, что, прежде чем идти на вечеринку, мы всегда чем-нибудь напивались, поэтому обычно просили кого-то из знакомых купить нам полпинты «Хилл энд Хилл» (виски).

В результате я научился пить с малых лет и даже мог.пристраститься к наркотикам.

В начальной школе ребята глотали таблетки и курили,марихуану И большинство из парней, живших со мной по Соседству, сидели на героине с ранних лет. Вовсю процветала проституция. Было множество столкновений между шайками. Нужно было платить подростковым шайкам только за то, чтобы выйти из дома. Если ты не делал этого, то тебя избивали и ты не мог идти в школу. А я был одним из самых быстрых в окрестности и, кроме того, неплохим боксером, поэтому я всегда становился сборщиком платы. И был другой парень, которого звали Честный Джо, вокруг которого я вращался. Он был ужаснейшим человеком в нашей окрестности. Если какой-то парень говорил: «У меня нет денег»,— тогда Джо командовал мне: «Врежь ему, Хэл», и я должен был повалить того, затем отпрыгивал назад, а они все наваливались на него и отбирали деньги. Я был обязан это делать, в противном случае мне лучше было вовсе не выходить из дому. Поэтому, чтобы не прослыть трусом, я должен был водиться с ними. Но я никогда не дрался с кем-нибудь один на один, ни разу в своей жизни.

Я вспоминаю мою маму и отчима, который был священником, так он говорил ей, что я дикарь. Потому когда они поженились, я не был даже на свадьбе. Мне было около одиннадцати лет. Они даже не знали, где я, а я просто ушел куда-то.

Я никогда не был ребенком. Я никогда не знал, что это такое — быть ребенком. В возрасте семи лет я уже мог вымыть дом. У нас был большой дом с двадцатью двумя комнатами в нем. Мы сдавали верхний этаж. А весь подвал (цокольный этаж) был мой. Я заставил мою мать купить мне кровать туда, тренажеры для тяжелой атлетики, пинбол. У меня был бильярдный стол приличных размеров. Все это у меня было уже в детстве.

Затем Хэл рассказал, как он участвовал в спектаклях, ходил на концерты и вообще получил очень приличное образование: «... но когда мне приходилось возвращаться в то сообщество, где я жил, то я снова принимался за хулиганство. Это было необходимо, потому что, если ты не выглядел частью этого сообщества, ты подвергался остракизму, а это означало, что тебя будут бить каждый день».

 

Школа

 

Хэл. Я так ничему и не научился в начальной школе. Помню, что учительница посылала меня в магазин, чтобы сделать покупки для нее — например, пойти в город и купить для нее чулки или что-то в этом роде. Я был всегда таким прилежным, потому что моя мама научила меня покупать ей чулки и делать другие покупки. Я гладил мои собственные рубашки, убирал дом и делал другие вещи по хозяйству. Я уже знал, как позаботиться о себе. Поэтому все считали, что я был пай-мальчиком, когда я учился в школе вместе с другими детьми. На самом деле в результате я так и не начал учиться, пока не поступил в колледж.

Я должен был заново проходить все предметы, которые надо было усвоить еще в начальной школе.

 

Его первый брак

 

Хэл размышляет по поводу того, почему он женился на своей первой жене.

Хэл. Я догадываюсь, что первая и наиболее важная причина моей женитьбы — это одиночество. Я рос одиноким ребенком, у которого было не так уж много близких отношений с людьми, а свидания в моей жизни вообще случались нечасто. Отучившись два года в колледже, я пошел работать в сферу обслуживания, где я и встретил мою жену.

Помню, что люди говорили, что она будет для меня прекрасной женой. Она была очень спокойная, посещала церковь. У нее в семье не пили и не курили, и она была истинной христианкой. Надо сказать, что наши жизненные стили были совершенно разными.

Но все говорили, что она будет для меня прекрасной подругой, а больше всего уговаривал один мой друг, которого я уважал. Он тоже считал, что это хороший вариант для меня.

После небольшого периода свиданий Хэл уехал служить на военно-морской флот и даже не писал ей. Но тем не менее случайное обстоятельство все-таки побудило их переписываться, и они поженились даже до того, как он демобилизовался, Тогда Хэлу было двадцать три. Они оказались очень неопытной парой как в области секса, так и во всех других отношениях: «неопытные в том, как жить».

Хэл. Я все еще беспокоился о том, что не был лучшим в школе. И относился к своей жене как к человеку, который может помочь мне там, где я проявлял слабость, например, она могла бы помочь мне вовремя сдавать письменные работы и все в таком роде. Но после какого-то времени я обнаружил, что она не желает оказывать мне поддержку или не способна это делать. Например, если мне нужно было написать бумагу, то я просил жену напечатать мне ее немедленно, потому что я не любил ждать. Я всегда предпочитаю делать все заранее. Могло пройти несколько дней, пока она выберет подходящий момент, чтобы напечатать ее, и я очень расстраивался, сердился и нервничал.

Хэл чувствовал большую разницу в их воспитании и жизненном стиле. Кроме того, жена была неловкой в общении с его друзьями, особенно с теми, которые делали профессиональную карьеру. И это было дополнительной причиной для большего отдаления друг от друга. Но были и другие факторы.

Хэл. Я думаю, одна вещь на самом деле серьезно задевала меня. У меня была большая потребность в любви и заботе, ведь я был закрытым человеком, потому что у меня не было достаточно ласки в раннем детстве, а потребность в этом была. Я помню, однажды я пытался поцеловать жену, но она отстранилась от меня. Я никогда не забуду этого. Мне было очень трудно проявлять свои чувства. Я всегда боялся, что люди отвергнут меня из-за моего роста — ведь я невысокий,— и никогда не думал, что кто-то на самом деле сможет полюбить меня иначе, как за мои деньги. Это было похоже на покупку дружбы. Но если кто-то, к кому ты наконец хочешь искренне привязаться, отдаляется и отвергает тебя,— это уж слишком для меня.

Я снова прошел школьный курс вопреки интересам и стараниям моей жены, все-таки я это осуществил! Не уверен, была ли это своего рода ревность, или что-то еще, но мне казалось, что чем больше я достигал успеха, тем более обиженной становилась моя жена. Она никогда прямо не высказывала обиды, но она показывала это своим поведением. Например, я уезжал в колледж утром, а когда возвращался днем, она была еще в кровати. Или еще помню, что приятели смеялись над тем, что я стирал собственную одежду и убирал дом по воскресеньям. Таким образом, было многое, что раздражало меня. Сексуальная жизнь через некоторое время стала ухудшаться. Я действительно не получал удовольствия. И несколько раз я хотел уйти. Однажды, помню, я ушел, но потом вернулся. Меня не было тогда около суток. Но потом я решил, что так не годится. И мы плакали оба, лежа в постели, о том, как все грустно, и вместе обсуждали это. Мне стало немного лучше, но где-то в глубине ду- ши я знал, что так долго не продлится.

Я. Ты упомянул, что сексуальные отношения становились менее удовлетворительными, по мере того как ухудшался брак. А были ли они когда-либо удовлетворительными для тебя и, особенно важно, были ли они такими для нее?

Хэл. Я думаю, несколько раз так было. Я спрашивал ее, достигала ли она кульминации и было ли ей хорошо, она сказала, что да. Но помню, что иногда заставал ее за мастурбацией. Я чувствовал больше потребность в сексе по утрам и предпочитал заниматься сексом в это время. А ей больше нравился секс по вечерам. Иногда я тоже так могу, но чаще я настолько уставал, что просто физически не был на это способен. В некоторые дни я работал от шестнадцати до восемнадцати часов, и когда возвращался домой, я был просто слишком утомлен. Я предпочитал выпить баночку пива и завалиться спать. В общем, для меня это было неподходящим временем, что я и пытался ей объяснить. Я не припомню, чтобы у нас с. ней было много приятных моментов в постели. Бывали случаи чисто физической разрядки, но я всегда беспокоился о том, чтобы женщина была удовлетворена, всегда стремился к тому, чтобы она была довольна, старался не быть эгоистичным.

Хэл понимал, что жена больше хотела, чтобы он занимался бизнесом, чем профессиональным ростом. Поэтому он одновременно форсировал дела в целом ряде проектов, что сильно изнуряло его, как он упоминает выше.

«Я думал, что она, со всеми ее умениями и талантами, несомненно, захочет помогать мне в этих вещах, но это кончилось тем, что я делал все сам. Но это отдалило меня от дома, ведь я пытался преуспеть в бизнесе и иметь достаточно денег, чтобы нам хватало на все, что ей было нужно».

В то время у них уже было двое детей, так что проблема,финансовой поддержки семьи стала реальной.

 

Кризис и развод

 

Момент, который в конце концов привел пару к разводу был совсем другого рода, чем то, что уже упоминалось, так что Хэл даже не уловил сигнала тревоги.

Хэл. У нее была привычка вставать поздно ночью и отправляться куда-то на озеро. Вначале это не мешало мне. Я чувствовал, что ей просто нужно прогуляться. Но иногда я беспокоился, ведь была поздняя ночь, мне это было непонятно. И потом она вдруг стала срываться и уезжать к своим родителям без моего ведома. Я помню, как однажды она оставила меня. Я отправился с детьми кататься на велосипедах, а когда мы вернулись, она уже ушла и не возвращалась домой в течение нескольких дней. Я не знал, где она была. Когда я позвонил ее родителям, то обнаружил ее там. Я очень рассердился и сказал ей, что дети заболели и она обязана быть дома.

Затем позже, когда у нее произошел... нервный срыв, как это я понимаю. Тогда я беспокоился, потому что она пошла к подруге, а эта подруга позвонила мне и сказала, что жена лежит на диване и у нее галлюцинации. Говорит, что она умирает и что ей очень страшно, что она начала печатать на машинке какие-то записи. Я обнаружил их позже, они были бессвязными. Я даже не понял ничего.

Помню, что иногда она хотела обсудить что-то со мной, но я никогда не думал, что это может быть настолько серьезно, понимаешь, и иногда казалось, что и говорить-то особо не о чем. Но я стал пораньше возвращаться домой и был очень добр к ней, делал то, что, на мой взгляд, должно быть приятно жене, покупал ей цветы и приносил разные подарки. На некоторое время все улучшалось, но, похоже, нам что-то мешало говорить, как будто мы уже ждали кризиса.

В конечном счете ее пришлось госпитализировать, со всеми связанными с этим травмирующими последствиями. Через некоторое время жена вернулась домой из больницы. Хэлу предложили хорошую работу в другом городе, и они переехали туда. K ней приехала сестра.

Хэл. В тот день я ушел на работу а когда вернулся домой вечером, жена уже окончательно переехала оттуда. Вся мебель, все вещи были вывезены. Единственное, что было оставлено,— это раздвижная кровать, моя одежда и мой радиобудильник. Все было полностью вынесено рабочими. Было очень тяжело и грустно, но я почувствовал большое облегчение. Потому что мне уже не нужно было принимать решение, жена сама сделала это. Но я больше мучился из-за детей, чем из-за ее психического состояния.

Я. Ты уже рассказывал раньше, что у жены, по-видимому, было чувство страха и подобные чувства, но что чувствовал ты во время ее кризисов?

Хэл. Так, я чувствовал... я был очень травмирован..Я думал, не был ли я причиной ее приступов и какую роль я играл в этом. В какой-то степени я был виноват, потому что не находил времени выслушать ее, не знал, что это все так серьезно. И мне было тяжело думать, что, много работая с другими людьми, я даже не замечал никаких признаков того, что она была больна. Я ведь знал, что у нее все время были мигрени. Я знал это. И я знал, что иногда у нее, видимо, бывали депрессии. Эти вещи я осознавал и чувствовал себя очень плохо, не понимая, какова была моя роль в том, что она стала больной. Но, наверное, самом деле мне помогло не очень винить себя в ее болезни то, что сказал психиатр. Он не думал, что тут была моя вина: ведь она была больна шизофренией и, вероятно, это началось уже давно. Так что произошло то, что должно было случиться. А в отношениях с ее семьей мне помогло их признание, что они вообще удивлялись, что брак длился так долго. Они всегда чувствовали, что с их дочерью было что-то неладно, что она часто уходила в свою комнату и могла просидеть там целую неделю в полном одиночестве, даже не выходя оттуда. Оказалось, что у нее и раньше бывали мигрени и подобные вещи. Они говорили, всегда казалось, что она живет в мире фанта- зий, даже когда была ребенком. Хотя все это не было ясным для меня, но помогло лучше себя чувствовать.

Я. Она когда-нибудь говорила тебе, почему уходит из дома?

Хэл. Нет. Никогда не говорила. Мы вообще это не обсуждали. Что-то звучало вроде того, что она была рада уйти и избавиться от напряжения. Да и я был так рад, что она ушла и с меня спала эта тяжесть, что никогда ни о чем не расспрашивал.

После развода я как-то приехал проводить семинар в их город и позвонил своим детям узнать, как у них дела, а она попросила меня приехать и взять детей. И я подумал, что это... меня встревожило, что мать сказала: «Приходи и забирай детей, я хочу, чтобы они были у тебя». Недолго думая я поехал и взял детей, и они жили у меня около полутора лет, пока я снова не женился. Это означает, что я был для них и отцом, и матерью. Я должен был готовить завтраки и гладить. Мой старший мальчик был астматиком, а это значит, я должен был поддерживать полную чистоту в его комнате. Он не мог пить молоко и есть шоколад, и все это было достаточно утомительным для меня при том, что я еще продолжал ходить в университет, пытаясь получить степень.

 

Комментарий

 

Мои комментарии по поводу первого брака Хэла будут краткими, потому что причины его распада очень ясны. Прежде всего это недостаточное знакомство перед браком, всего несколько свиданий. Затем продолжительный период, когда не было никакого общения во время службы Хэла на флоте, потом переписка и свадьба до его демобилизации. У них действительно не было возможности хорошо разобраться друг в друге.

Основные причины его женитьбы — одиночество, то, что невеста была тихой, религиозной девушкой, и возможно, наибольшую роль сыграл совет лучшего друга и остальных. Ничто из перечисленного не является серьезным и надежным основанием для партнерства.

Затем было почти полное отсутствие какого- либо общения в течение брака. Хэл подозревал ревность с ее стороны к его академическим и другим достижениям, но они никогда не выясняли этого. Он думал, что она обижалась, но это никогда не было высказано. У Хэла должна была быть реакция на то, что ему самому приходилось стирать и убираться дома, но об этом не заявлялось. Когда она совершала странные ночные путешествия, это не беспокоило его, но его немного тревожило, когда у нее начались галлюцинации и появились очевидные признаки психического расстройства. Но он узнал намного позже, что ее странное поведение происходит из далекого прошлого мира фантазий ее детства. Хэл сам сделал вывод: «Похоже, что-то было не так в наших взаимоотношениях. Мы даже толком не общались». О степени барьера между ними можно судить из того, что они никогда не обсуждали вместе ни ее уходы из дома, ни ее окончательного отделения от него.

В течение периода расставания и после развода Хэл работал над своей диссертацией и все больше и больше участвовал в «группах встреч» и других интенсивных формах групповой работы. Я вижу реальное отличие в его взаимоотношениях с первой и второй женой, вероятно, это в значительной степени произошло из-за опыта участия в тренингах.

 

 

Период между браками

 

В течение полутора лет между браками Хэл активно искал новую партнершу.

Хэл: После расставания и развода я решил, что я не такой человек, который может жить в одиночестве. Я не нахожу ничего приятного в том, чтобы быть холостяком. Я определенно знал, что мне нравится семейная жизнь и мне также нравится быть женатым. Поэтому я стал встречаться с несколькими девушками, но потом до меня дошло, что я должен начать с отбора (смеется) и просто понять, с кем бы я на самом деле хотел быть.

Он столкнулся с разными проблемами:

«Одна из проблем, которую я обнаружил на свиданиях, заключалась в том, что некоторые черные девушки чувствовали себя очень неуверенно со мной».

Он считал, что им было неудобно, потому что большинство его друзей были весьма преуспевающими, образованными людьми, и девушки чувствовали себя неуверенно, хотя реально к этому не было оснований.

Хэл. На самом деле у них не было причин, чтобы чувствовать себя неуверенно с моими друзьями. Так случалось не только с теми девушками, которые были достаточно развитыми и образованными, но вообще со всеми девушками, с которыми я встречался. Они просто не чувствовали себя комфортно. Некоторые из них говорили, что я был слишком амбициозным, и большинство из них хотели, чтобы я проводил больше времени с ними. Чтобы я посвящал им все свое время, отчитывался за мое время, а они бы не давали мне никакой передышки... И потом многие из них, как я выяснил, были настолько не уверены в себе, что мне пришлось бы оставить работу и только давать им консультации, так что не было никакой основы для любви или понимания. У некоторых из них были проблемы из-за развода их родителей, другие старались помочь вырастить своих братьев или сестер или... в общем, было много всего, что мешало созданию хороших, теплых и заботливых отношений... Затем одна из девушек, на которой я действительно собирался жениться, если бы она захотела, не сумела верно повести себя с моими детьми. Например, она захотела, чтобы они ее слушались до того, как она проявит свою любовь к ним. Я думаю, что невозможно дисциплинировать детей, пока они не убедились в вашей любви. Поэтому у нас с ней были конфликты.

Я догадываюсь, что именно привело меня к женитьбе на Бекки... Я встретил ее в Кентукки, когда приехал проводить семинар по проблемам расовой интеграции в школах, и... Бекки случайно оказалась в моей мастерской. В то время она была замужем и собиралась разводиться. Я особо не замечал ее, хотя она была одной из самых симпатичных девушек в группе. Но я не уделял этому большого внимания. Я целиком был сосредоточен на руководстве группой. А затем мы как-то все отправились на вечеринку, и она попросила подвезти ее, и я сказал: «Я не знаю. Кажется, нет». Тогда она сказала, что она меня подвезет, но она колебалась, потому что подумала, возможно, меня хотят подвезти две чернокожие из группы, и они могут смутиться или начать к ней из-за этого плохо относиться (тут проявились некоторые культурные и расовые особенности). Но затем я все-таки согласился поехать с ней на вечеринку, и мы там танцевали и разговаривали, словом, замечательно провели время. Вот так мы и познакомились. Затем, на обратном пути, снова беседовали, и она рассказала мне о своих проблемах с мужем и о возможном разводе. Потом нас потянуло друг к другу, мы обнялись и затем... Я уехал на следующий день и не знал, что она чувствовала ко мне такие теплые чувства, хотя у нас было большое сексуальное влечение и симпатия друг к другу. Я вернулся домой, а немного позже позвонила Бекки и сказала: «Это Бекки, вы меня не забыли?» Я сказал, что не забыл, и тогда она продолжила разговор и спросила меня, можно ли при- ехать ко мне этим летом, если я свободен.

Бекки приехала и провела уик-энд. Она рассказывала больше о своих супружеских проблемах, но Хэл так это воспринимал:

«Я не хотел даже отчасти быть причиной ее развода, но она убедила меня, что все уже произошло, и они уже давно разводятся, и что ее муж уже почти не живет дома и тому подобное. Поэтому дальше мы стали переписываться довольно часто».

В тот уик-энд Бекки рассказывала о своей хорошей подруге, которая развелась и решила попытаться начать новую жизнь. Но когда она нашла подходящего для брака человека, он уже не был свободен. По словам Бекки, та женщина заметила по этому поводу что если тебе что-то нужно, то лучше получить это сразу.

 

Женитьба на Бекки

 

После того как они переписывались некоторое время, Хэл начал взвешивать свои чувства IIo отношению к Бекки.

Хэл. Постепенно я обнаружил, что мне стало нравиться в ней многое. У Бекки было то, что я ценил в женщине. Она была очень ласковой, очень по-матерински обращалась с детьми, и они действительно полюбили ее. А мне понравился ее сын и как она к нему относилась. Она действительно во всем подходила мне. Например, она выросла на ферме и оттого была ближе к земле. Она воспринимала вещи более реалистично. Она была трудолюбива, любила готовить, заботиться о доме. Понимаешь, все это я любил делать сам и хотел того же от своей жены. А она проявляла много сочувствия и понимания и не хотела, чтобы я оставил что-то ради нее. Она любила ту жизнь, которая нравилась и мне, и была очень энергичной. Как-то она сказала: «Хорошо, сейчас ты закончишь докторантуру, а затем и я получу степень магистра и поступлю в докторантуру». Она действительно умела создавать ту интеллектуальную среду, в которой я нуждался, плюс нежно заботилась обо мне. Я, наконец, почувствовал, что мы дополняем друг друга. Кроме того, она еще хорошо шила. А если что-то ломалось в сантехнике, то она все чинила еще до моего прихода домой. Ей не нужно было ждать моего возвращения. Она объясняла мне, что ее первый муж ничего не делал по дому, поэтому она научилась многому сама и надеется, что я не буду переживать, если она сделает что-то, что обычно делают мужчины. А я объяснил, что у меня с этим нет никаких проблем и пускай каждый делает то, что у него лучше получается.

Итак, они поженились, на свадьбе были как чернокожие, так и белые друзья. Когда их союзу еще года не было, Хэл сказал: «Мы уже очень счастливы и не испытываем проблем из-за серьезных культурных различий».

Хзл. Что меня делает очень счастливым, так это ее отношение к детям, не только нашим, но и к тем, которых она учила. Она проводит много времени с ними. Даже ходит к ним домой, чтобы убедиться в том, что матери знают о том, что их дети отстают или пропускают занятия, то есть делает много такого, что совсем не обязательно в ее ситуации. Оба наших мальчика действительно ее полюбили. Представляешь, сейчас они называют ее мамой. Она и дети старались сблизиться: они на самом деле хотели лучше друг друга узнать. И, я думаю, здесь нам очень помогло то лето — четыре недели отпуска, которые мы провели вместе. Живя все вместе (в одном домике на колесах), с детьми, мы действительно хорошо узнали друг друга. Мы ловили рыбу вместе с детьми, ходили на прогулки и собирали ягоды — делали много такого, чего я сам никогда не делал раньше. Все это было для меня новым. Например, копать червей для ловли рыбы — совершенно потрясающая вещь. Итак, теперь я начинаю делать то, что прежде никогда не делал. Покупка прицепа открыла для меня возможность путешествовать и увидеть мир. Приятно, что мои друзья всегда отмечали, что наши взаимоотношения лучше по сравнению с другими парами. Мы все обсуждаем. Случается, что Бекки отчего-то расстраивается, тогда она садится и рассказывает обо всем мне, а я помогаю ей с этим справиться. Единственная проблема, которая волнует нас в последнее время,— то, что ее ребенок не с нами. Мы вынуждены были обратиться в суд, чтобы его забрать. Ее бывший муж не очень-то хотел жить с мальчиком, но и не хотел, чтобы ребенок жил с нами, потому что у нас был смешанный брак. И Бекки очень нелегко преодолеть эту ситуацию.

И сексуально она была значительно свободнее, чем многие девушки, которые выросли в городе. У нее, например, не было сексуальных комплексов. В детстве она видела коров и лошадей и знала, как рождаются телята и жеребята. В целом у нее был более здоровый подход к этому, чем у многих людей. И это помогает нам лучше относиться друг к другу, поскольку она раскрепощена в сексе. И она не «завернута» на городском образе жизни. Мне нравится ее отношение к одежде. Она больше предпочитает шить сама, чем тратить деньги на покупку дорогих вещей. По мере того как мы сближались, мы обсуждали свое прошлое и почему я реагирую на некоторые вещи иначе, чем она. И я думаю, что это очень помогло. Но главное — то, что мы говорим. Кроме того, я мог бы добавить, что она не пыталась сделать меня белым, а я не пытаюсь сделать из нее черную. Мы не навязываем свои ценности друг другу. Мы просто признаем их и помним, продолжая жить дальше. Если возникает какой-то конфликт, мы решаем его, не пытаясь навязывать свой образ мыслей и действий. Это и значит много отдавать и много получать друг от друга.

Я; Есть одна вещь, которой я удивился в твоем рассказе. В некотором смысле вы оба ориентированы на профессиональную карьеру, не так ли?

Хэл. Да.

Я. Часто когда муж и жена оба нацелены на карьеру, то вопрос, кто быстрее продвигается по службе или кто получает больше денег, может вызвать трудности. Есть ли у тебя какие-либо соображения по этому поводу?

Хэл. Мы говорили об этом. Мы вообще-то хотели иметь детей, одного или двух, и потом Бекки могла бы вернуться на работу, если сможет. Но она не настолько настроена на карьеру, чтобы заставлять себя делать это. Она только говорит, что хотела бы работать только тогда, когда приемлемо для всех нас. А я согласен. Раз она этого хочет, то я буду очень рад. Мы не хотим душить друг друга и мешать расти и развиваться. Ведь это часто случается в семейных отношениях. Кроме того, наш брак дает каждому из нас свободу развивать свою собственную жизнь, понимаешь... развивать свои собственные интересы и расти. В результате после обсуждения всего этого мы решили, что пока оба приветствуем продолжение ее работы в школе.

 

Трудности смешанного брака

 

До этого момента Хэл не упоминал проблем, связанных с тем, что их брак — межрасовый. Вот почему я задал этот вопрос.

Я. Я так понял с твоих слов, что расовый вопрос не создавал каких-либо затруднений. Как проходила ваша жизнь среди друтих в обществе? Много ли было неприятностей или мало, и вообще, как с этим обстояло дело?

Хэл. Да, иногда бывали осложнения. В нашей клинике работали рабочие-волонтеры. И в первую очередь кое-кто из них не мог смириться с тем, что вместе с ними работает смешанная пара. Отчасти это происходило изза... Некоторые черные женщины до сих пор думают, что черные мужчины должны быть только с черными, понимаешь? Поэтому я не должен был быть вместе с Бекки. И они не верили, что она действительно так серьезно относилась к местному сообществу Во многом это была простая ревность или зависть. Мы приехали туда, открыли свою общественную клинику и ни у кого не просили поддержки. Все деньги были из нашего собственного кармана. Обычно в таких случаях люди ходят и просят как-то помочь или одолжить денег. Но мы так не делали. Уж если мы решили взяться за это дело, то просто начали и не полагались на кого-то еще.

Среди моих знакомых было много людей, которые на самом деле восхищались нами, тем, как мы работаем. Они видели, что за короткий период времени, что мы были женаты, мы проделали множество дел. Например, мы инвестировали в недвижимость и скопили деньги. И мы просто делаем массу вещей вместе. Мы работаем на участке. Понимаешь, часто можно было увидеть, как Бекки подстригает газон или красит дом. В результате другие женщины стали пытаться больше делать по дому потому что их мужья говорят: «Почему ты не делаешь того, что делает Бекки?» Иногда люди начинают к чему-то пристально приглядываться. В университете находились некоторые люди, которые буквально испытывали шок, когда мы приходили туда вместе, ведь они и не догадывались, что Бекки, оказывается, белая женщина. Но на самом деле мы не испытывали особых трудностей. Мы одно время думали, что дети могут от этого пострадать.... но пока они не приходили домой с подобными проблемами. В какой-то период Джерри, мой младший сын, не знал, как говорить людям, что Бекки была их мачехой. Был случай, когда он обидел Бекки. Она услышала, как он ответил одной девушке, которая спросила его: «Это что, твоя мать?» Он сказал: «Нет, это моя няня». И это обидело Бекки. Но теперь с ними просто — она для всех «мама». Поскольку им нужна была любовь, внимание и забота, и они действительно получили это от нее. Понимаешь, она запросто шлепает их, воспитывает, и они принимают это как должное. А у меня это получается совсем иначе. Например, вчера она шлепала Мартина,— просто я не решился, поэтому она это делала,— а когда все прошло, он снова запросто обнимал свою маму.

Помню, однажды, когда я пришел в ее класс, чтобы сообщить Бекки, что я должен заехать еще кое-куда, прежде чем вернусь домой, один из черных детей спросил: «Миссис... это ваш муж?» И стали обсуждать это, причем большинство из них были шокированы, узнав, что я был черным и что она была замужем за чернокожим. Так что много чего происходило в нашем сообществе... Некоторые люди присматриваются, как мы будем реагировать, что мы собираемся делать и как мы будем это делать... Но я не думаю, чтобы она особо обращала на это внимание. Бекки говорит, что когда некоторые черные женщины смотрят на нас, то она ощущает своего рода ревность. Она ревнует, когда они приближаются ко мне слишком близко, поскольку считает, что они более привлекательны, чем она. Поэтому вот с такими вещами нам приходится иметь дело. Иногда я ощущаю себя ее защитником, поскольку она не знает местное общество, а ведь это общество может играть во множество игр. А если вы не понимаете этих игр, то можете попасться. О, они могут говорить одно, имея в виду совсем другое, и провоцируют вас, чтобы убедиться, что вы действительно то, за что себя выдаете. Поэтому я пытался дать ей представление о местной субкультуре и какова она на самом деле.

Я. Ты не упомянул, возникают ли какие-либо из этих проблем, когда вы бываете среди белых. Как обстоят дела там?

Хэл. Я замечал, как белые мужчины испытывают нас. Как-то мы были на вечеринке, и пришел один парень. Как только он появился, сразу же направился к Бекки, поцеловал ее руку и начал флиртовать... мы никогда не встречали его прежде. A мы были особыми гостями на той вечеринке. В конечном счете он стал выспрашивать ее, почему она меня полюбила. Понимаешь, что же это ей во мне нравится. Понятно, что когда ты видишь такого рода вещи, то возникает напряженность, которая продолжается, потому что хотя все вокруг улыбаются, как будто они любят тебя, но они все еще сосредоточены на том, что у них в голове... на расовых различиях... хотя они действительно хотят понять. Не думаю, что это обязательно слепой фанатизм или расизм. Некоторым просто любопытно. Но некоторые люди все еще чувствуют себя очень неловко. Например, мы посещаем церковь, и дети наши тоже верующие и тоже ходят с нами в церковь, но все же я чувствую некоторую напряженность. Мы иногда бываем на трапезе вместе с другими членами местной церкви, и верующие женщины не знают, о чем с нами говорить. Они, они... начинают болтать между собой. Обычно большинство мужчин подходят ко мне и разговаривают со мной и с Бекки, потом и священник подходит и разговаривает, но почти никогда не подходят женщины. Я это заметил. Я, в общем-то, не обсуждал это с Бекки, но я это заметил. Мы продолжаем выходить в свет, потому что Бекки общительная, она всегда посвящает много времени друзьям и любит бывать среди людей. Ее совершенно не беспокоит, что люди стоят и разглядывают ее. А я обычно стою в стороне и наблюдаю. Иногда мне хочется их шокировать, тогда я спрашиваю, что они думают о наших о<