И доказательств по гражданским делам в России

 

Современное гражданское судопроизводство сформировалось в результате длительного исторического развития. Совершенствование государства и права характеризуется моментами преемственности и новизны, накоплением исторического опыта и постоянным преобразованием сложившихся и функционирующих на том или ином этапе государственно-правовых систем. Конкретно-исторический анализ правовых явлений дает возможность исследовать все их связи и отношения на различных этапах становления в том виде, в каком они протекали в реальной жизни. Сравнение прошлого и настоящего позволяет рассматривать отрицание предшествующих государственно-правовых форм в ходе развития не как их уничтожение, а как отрицание с удержанием отдельных сторон имеющегося исторического опыта. Это особенно необходимо для критического анализа прошлого и настоящего в их взаимосвязи, научного объяснения на этой основе перспектив государственно-правового развития <1>. Исторический анализ позволяет оценить предлагаемые в настоящее время концепции, проводимые реформы. Поэтому было бы неверно относиться к отечественной истории как к чему-то неактуальному для современности. В.Н. Синюков справедливо отмечает: "Просто невозможно, чтобы при самостоятельной и оригинальной русской культуре... не было самостоятельной и оригинальной государственности и правового сознания, продуктов одного и того же цельного национального духа" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Историческое и логическое в познании государства и права / Под ред. А.И. Королева. Л., 1988. С. 23.

<2> Синюков В.Н. Российская правовая система: введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 14.

 

Конкретно-исторический подход требует рассмотрения государственно-правовых явлений в динамике исторической жизни, в постоянном взаимодействии с другими явлениями, в определенной системе этого взаимодействия. Оценка памятников, институтов права, актов реформаторской деятельности должна осуществляться в сопоставлении с тем, что им предшествовало и что им пришло на смену. Нельзя подходить к реалиям прошлого с меркой сегодняшнего дня, "вытягивая" их из исторического контекста. Каждая норма права, каждое государственное учреждение должны рассматриваться через призму и в плоскости своего времени <1>.

--------------------------------

<1> См.: Егоров С.А. История отечественного государства и права, IX - первая половина XIX века. Опыт проблемного изложения. Ярославль, 2000. С. 6 - 7.

 

Значение исторического момента неодинаково в различных отраслях права. Он наиболее актуален для тех из них, которые регламентируют судоустройство и судопроизводство, поскольку именно здесь осуществляется практическое применение права. В судопроизводстве наиболее отчетливо проявляется реализация правовых норм в конкретных правоотношениях. На значимость исторических исследований в области судопроизводства указывали юристы XIX в. Так, Ф.М. Дмитриев отмечал: "Определить исторические особенности русского судопроизводства, показать, что в них было случайного и что существенного, - вот обязанность науки права... Труды подобного рода могут со временем иметь благотворное влияние на самою практику, которая только в сближении с наукою может заимствовать новые силы" <1>.

--------------------------------

<1> Дмитриев Ф.М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного производства от Судебника до Учреждения о губерниях. М., 1859. С. 580.

 

Исследование истории российского судопроизводства с целью научного познания современного состояния и определения его перспектив следует проводить в аспекте выделения его существенных положений. Доказательства и доказывание можно отнести к числу наиболее актуальных проблем гражданского судопроизводства, поскольку правильное установление фактических обстоятельств дела является необходимым условием правоприменения. Ретроспективный анализ судебного доказывания показывает его тесную взаимосвязь с социальной организацией общества, формами процесса, национальной культурой и традициями <1>.

--------------------------------

<1> См.: Алексеев С.С. Философия права. М., 1998. С. 226; Коваленко А.Г. Институт доказывания в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2004. С. 33 - 34.

 

Современная историография не располагает сведениями о доказывании по гражданским делам в доклассовом обществе. Определенное исследование в этом направлении провел С.В. Пахман, его результатом был вывод о невозможности существования судебных доказательств в рамках родового и общинного быта <1>.

--------------------------------

<1> См.: Пахман С.В. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. М., 1851. С. 18.

 

Появление доказательств связано с социальными процессами, свойственными периоду становления раннефеодального государства. По мере прогресса человеческого общества усложняются общественные связи, отношения между индивидами, между человеком и обществом. Разрешение споров выходит за пределы рода и не может быть, как ранее, основано на взаимном доверии. С.В. Пахман отмечал: "Условием справедливости иска является не одно показание истца, но и собственное признание ответчика. Ясно, что при отсутствии признания, в случае запирательства ответчика, необходимо было представление таких фактов, которые бы служили к открытию истины и убеждению судьи в справедливости или ложности иска, - явилась потребность в судебных доказательствах" <1>.

--------------------------------

<1> Пахман С.В. Указ. соч. С. 12 - 17.

 

В ранние периоды существования государственности на Руси обычай являлся преобладающим источником права, а затем и законодательства <1>. По справедливому замечанию М.М. Михайлова, ни в одной из сторон общественной жизни в начальный период развития обычай не имеет такой силы и длительности действия, как в судопроизводстве <2>.

--------------------------------

<1> См.: Лаптева Л.Е. Исследования обычного права народов Российской империи // Государство и право. 1997. N 8. С. 101.

<2> См.: Михайлов М.М. История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1649 года. СПб., 1848. С. 24.

 

Первые сведения о доказывании и доказательствах мы получаем из норм обычного права, содержащихся в Договоре Руси с Византией 911 г. В этот период различия между гражданским и уголовным процессами не проводилось, соответственно, одни и те же доказательства применялись по уголовным и гражданским делам. Статья 2 Договора Олега с греками говорит: "А о головах, когда случится убийство, узаконим так: ежели явно будет по уликам, представленным на лицо, то должно верить таковым уликам. Но ежели чему не будут верить, то пусть клянется та сторона, которая требует, чтобы не верили; и ежели после клятвы, данной по своей, окажется по розыску, что клятва дана была ложно, то клявшийся да примет казнь".

Ранние модификации форм судопроизводства имеют ярко выраженный состязательный характер. Русская Правда, как и другие источники древнего права, не называет состязательность в качестве принципа рассмотрения гражданских дел. Однако правовое положение сторон и особенно их роль в процессе доказывания настоятельно свидетельствуют об этом <1>. Стороны занимали равное положение в процессе и даже назывались одинаково - истцы. Они самостоятельно определяли предмет доказывания и доказательства, подтверждающие их требования и возражения. Установление фактических обстоятельств дела полностью возлагалось на стороны. Суд выполнял лишь функцию беспристрастного арбитра, оценивающего доказательства и постановляющего решение. По выражению Ф.М. Дмитриева, древний суд был "правильным боем между противниками" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Дювернуа Н.Л. Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права. М., 1869. С. 174.

<2> Дмитриев Ф.М. Указ. соч. С. 218.

 

В зависимости от категории дела представление доказательств осуществлялось истцом или ответчиком. Так, по искам о нарушении прав и растрате имущества дело разрешалось на основании показаний свидетелей, предоставляемых в суд истцом (ст. 99 Русской Правды). По спорам о праве собственности на земельный или рыболовецкий участок (ст. 9 Псковской судной грамоты), а также вытекающим из договора купли-продажи (ст. 31 Русской Правды, ст. 56 Псковской судной грамоты) обязанность по доказыванию возлагалась на ответчика. Псковская судная грамота разрешала ссылаться на показания свидетелей как истцу, так и ответчику (ст. 23). В отличие от свидетельских показаний право выбора присяги и судебного поединка как доказательства по общему правилу принадлежало ответчику. Например, Псковская судная грамота устанавливала, что ответчик мог сам принести присягу или положить у креста цену иска, предоставив присягнуть истцу по спорам, связанным с правом выкупа отчуждаемой земли (ст. 13), владением земельным или рыболовецким участком (ст. 9), договором купли-продажи (ст. 56), договором хранения (ст. ст. 16, 17). Как исключение в делах, вытекающих из договора займа (ст. 28), найма земельного участка (ст. 51), поединок мог выбрать истец. Только в одном случае, а именно по спорам о лесных участках, находящихся в межах двух владельцев, дело решалось судебным поединком не по желанию ответчика, а по указанию суда (ст. 10 Псковской судной грамоты).

Весь процесс распадался на выполнение доказательственных действий или их комплексов. Доказательства приводились перед судьями, записывались дьяками и доводились до сведения противоположной стороны. Пассивность сторон рассматривалась как отказ от совершения процессуального действия. Так, Новгородская судная грамота указывала, что спор решается в пользу другой стороны, если эта сторона в установленный судом срок не вызывала на очную ставку свидетелей или другую сторону (ст. 35) <1>.

--------------------------------

<1> А.Ф. Воронов отмечает, что доказательства по новгородским законам собирались, наряду со сторонами и доносчиками, и самим судьей. См.: Воронов А.Ф. Эволюция функциональных принципов гражданского процесса: Дис.... докт. юрид. наук. М., 2009. С. 268. Данное утверждение вызывает возражения, поскольку анализ новгородского законодательства не позволяет сделать такого вывода. В обоснование своей позиции А.Ф. Воронов не приводит каких-либо аргументов, полагаясь на работу А. Куницина "Историческое изображение древнего судопроизводства в России" (СПб., 1843. С. 98).

 

По мере усиления государственной власти меняется роль суда в процессе доказывания. Псковская судная грамота 1467 г. подчеркивает возрастающую роль суда. Суд постепенно стал занимать более активную позицию в доказывании, приобретя право в исключительных случаях указывать сторонам на тот вид доказательств, который необходимо представить. По общему правилу стороны сами разыскивали доказательства, подтверждающие факты, на которые они ссылались. Однако если на основании представленных сторонами доказательств суд не мог правильно и обоснованно разрешить спор, то он был вправе послать своих людей на место для выяснения обстоятельств дела (ст. 24 Псковской судной грамоты). В Псковской судной грамоте мы находим свидетельство усиливающейся активности суда, которая пока не выходит за рамки состязательного процесса и скорее напоминает содействие сторонам в собирании доказательств.

Средствами доказывания по древнему русскому праву служили: показания сторон, показания свидетелей, внешние признаки, присяга, грамоты и ордалии. При этом надо иметь в виду, что каждый источник древнего русского права предлагает свой перечень средств доказывания.

Русско-византийский договор 911 г. свидетельствует о том, главным судебным доказательством является поличное. Наряду с ним к доказательствам относились клятва (присяга), розыск и допрос свидетелей. Русская Правда указывает в качестве средств доказывания показания свидетелей, ордалии ("суды божьи") и присягу (рота), собственное признание, признаки нарушения права <1>. Доказательствами по новгородскому и псковскому праву служили: по оценкам одних исследователей - показания сторон, показания свидетелей, поличное, внешние признаки, присяга, послушество, грамоты и "суды божьи" <2>, по оценкам вторых - показания свидетелей и послухов, письменные документы и присяга <3>, по оценкам третьих - послухи, "суды божьи" и акты <4>.

--------------------------------

<1> См.: Пахман С.В. Указ. соч. С. 11, 36.

<2> См.: Мартышин О.В. Вольный Новгород. Общественно-политический строй и право феодальной республики. М.: Российское право, 1992. С. 357.

<3> См.: Егоров С.А. Указ. соч. С. 87.

<4> См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1995. С. 590.

 

Подводя итог анализу роли доказывания и доказательств в древнерусском праве, хотелось бы обратить внимание на проблему соотношения доказательств. Этот вопрос уже исследовался в научной литературе (С.В. Пахман, О.В. Мартышин). Однако спорность некоторых утверждений требует дополнительного рассмотрения отдельных аспектов соотношения доказательств.

Доказательства, использующиеся в гражданском процессе раннефеодального государства, можно разделить на две группы: рациональные и "суды божьи". Рациональные доказательства (показания сторон, показания свидетелей, признаки нарушения права, письменные доказательства) имели приоритетное значение перед "судами божьими" (присяга, испытание водой и железом, жребий, судебный поединок). Существовало общее правило: при достаточности рациональных доказательств "суды божьи" не применялись. В частности, рассматривая соотношение средств доказывания, Н.Л. Дювернуа отмечал: "...если нет послухов, то следует (смотря по ценности иска) рота или жребий, испытание водой или железом" <1>.

--------------------------------

<1> Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 596.

 

Можно проследить определенные закономерности в применении рациональных и иррациональных доказательств. В литературе высказано мнение о том, что правила применения рациональных и иррациональных доказательств различны. В отношении системы рациональных доказательств утверждалось, что она не знала наделения отдельных видов доказательств особой юридической силой, установления преимуществ одних доказательств перед другими. Доказательства, относящиеся к категории "судов божьих", имели разную юридическую силу <1>. В связи с этим О.В. Мартышин отрицает утверждение С.В. Пахмана о том, что доказательства "совместничали между собой не по юридической силе, потому что одно доказательство не противопоставлялась другому, а по применяемости в делах и случаях известного рода или в исках известной ценности и по употреблению одних вместо других при совершенном отсутствии или недостаточности последних" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Мартышин О.В. Указ. соч. С. 363.

<2> Пахман С.В. Указ. соч. С. 121.

 

Рассматривая вопрос о соотношении доказательств, хотелось бы обратить внимание на то, что их применение подчинялось общему критерию - характеру спора. Для "судов божьих" действовал еще один принцип - тяжесть правонарушения.

Характер спора был основным критерием для определения перечня доказательств по делу, будь то рациональные или иррациональные доказательства. Судные грамоты определяли фактически то, что в современном гражданском судопроизводстве мы называем необходимыми доказательствами. Так, Псковская судная грамота определяла, что в спорах о владении землей судебными доказательствами являлись: показания сторон и свидетелей, межевые знаки, грамоты на право владения, крестное целование, судебные поединки между свидетелями. Доказательствами в спорах, вытекающих из договора займа, являлись "доски", "рядницы" и иные записи, в подтверждение которых допускались крестное целование и поле.

Русская Правда, судные грамоты не предопределяли юридическую силу того или иного рационального доказательства. Исключение составляло, как указывалось выше, собственное признание стороны, освобождающее от необходимости дальнейшего доказывания. Доказательства соперничали между собой и могли быть оспорены. Однако конкуренция доказательств допускалась в рамках той системы доказательств, которая предусматривалась законом по определенной категории дел. В большинстве случаев устанавливалось определенное рациональное доказательство, а в случае его отсутствия (или в качестве дополнительного) - доказательство, относимое к числу "судов божьих". В исключительных случаях закон предусматривал соперничество рациональных доказательств. В частности, по спорам между господином и закупом судебными доказательствами признавались записи или контракты, а также свидетельские показания (ст. ст. 44, 51 Псковской судной грамоты).

В отношении "судов божьих" следует отметить, что выбор того или иного доказательства находился в прямо пропорциональной зависимости от тяжести совершенного правонарушения. При этом доказательства по мере тяжести (болезненности, опасности для жизни и здоровья) располагались в следующей последовательности: присяга (рота) или жребий, испытание водой, испытание железом (в более поздний период - поединок <1>). Так, испытание железом применялось по искам на сумму более половины гривны золотом, испытание водой - менее половины гривны золотом, присяга - до двух гривен серебром (ст. 22 Русской Правды в пространной редакции). Как справедливо отмечал С.В. Пахман, испытание железом по юридической силе имело преимущество перед испытанием водой, а последнее, в свою очередь, перед присягой. В отдельных случаях могло иметь место недопущение тех или иных иррациональных доказательств. Статья 28 Псковской судной грамоты запрещала прибегать к полю в делах о взыскании судного серебра при наличии заклада. В этом случае рациональные доказательства признаются достаточными для разрешения дела по существу. Можно предположить, что Судная грамота исходила из того, что дела небольшой важности, по искам на незначительные суммы должны разрешаться без "судов божьих" в интересах безопасности истца.

--------------------------------

<1> Новгородская и Псковская судные грамоты из всех древних ордалий упоминают только поединок - поле. В связи с тем что поединок давал наибольший простор личным качествам сторон, он вытеснил иные виды ордалий. Поединок применялся по аналогичным спорам, что и древние ордалии. Он допускался по искам, возникающим из преступлений (ст. 27 Псковской судной грамоты), о земельной собственности, в которых право обеих сторон подтверждается равносильными письменными актами (ст. 10 ПСГ), искам, возникающим из договоров, которые не требовали формального заключения сделки (ст. ст. 92, 101 ПСГ). В иных случаях разрешение спора с помощью судебного поединка запрещалось (ст. 28 ПСГ). Главное условие судебного поединка - физическое равенство сторон (ст. 19 ПСГ). Престарелые, дети и монахи были не обязаны выходить на поединок взрослых и здоровых. Вместо сторон в поединке могли участвовать ответчики (представители), послухи, наймиты. Псковская судная грамота запрещает замену послуха наймитом (ст. 21).

Подробная регламентация в Новгородской и Псковской судных грамотах порядка проведения судебного поединка не дает основания для вывода о том, что судебной поединок был формой гражданского процесса (см.: Воронов А.Ф. Указ. соч. С. 268).

 

Определенные изменения претерпело доказательственное право периода Русского централизованного государства. Развитие социально-экономических отношений, централизация государственного и судебного аппаратов обусловили изменение порядка судопроизводства. С усилением роли государства частные и общественные формы рассмотрения юридических споров были заменены государственными, что нашло отражение в формах процесса. В XV - XVII вв. судопроизводство носило розыскной (инквизиционный) либо состязательный характер. Розыскной процесс применялся по политическим и уголовным делам, состязательный - преимущественно по гражданским. Элементы инквизиционного процесса в гражданское судопроизводство проникали постепенно. Применительно к доказательственному праву это выразилось в изменении акцентуации в распределении обязанностей по доказыванию и роли суда в доказывании, а также системы доказательств.

Судебники 1497 и 1550 гг., Соборное уложение 1649 г. сохранили общее правило представления доказательств. Доказывать и опровергать иск должны были стороны. Дело разрешалось на основании тех доказательств, которые были ими представлены. Древнерусское право (в частности, Русская Правда, Псковская судная грамота) ставило истца в привилегированное положение в представлении доказательств. Начиная с XV в. безусловное доверие к его показаниям ослабевает. Анализ норм судебников 1497 и 1550 гг. показывает, что названные нормативные акты были ориентированы на равные возможности сторон в доказывании. Исключение составлял порядок представления доказательств по спорам, связанным с приобретением краденой вещи. По этой категории дел представлять доказательства в виде свидетельских показаний должен был ответчик (ст. 46 Судебника 1497 г., ст. 95 Судебника 1550 г.). В силу состязательности процесса субъектом исследования доказательств выступал не только суд, но и стороны. Например, исследование осуществлялось путем допроса свидетелей как судом, так и сторонами <1>.

--------------------------------

<1> См.: Пахман С.В. Указ. соч. С. 126.

 

Начиная с XVI в. появляется тенденция к расширению полномочий суда по установлению фактических обстоятельств дела. Судья не только заслушивал заявления сторон и рассматривал доказательства, но и сам требовал объяснения сторонами какого-либо факта, интересовался наличием у сторон доказательств, мог предложить последним рассмотреть определенное доказательство, принять или не принять доказательство, определял значение и силу доказательств, удостоверял подлинность доказательств, представляемых сторонами. Так, суду было предоставлено право отвергать доказательства, представляемые сторонами после общей ссылки, и "вершити дело по первой опчей ссылке" (ст. 168 гл. X Соборного уложения).

Со второй половины XVII в. в судебной практике стали встречаться случаи произвольного распоряжения судьей доказательствами. Например, вместо того чтобы по просьбе ответчика предоставить истцу очную ставку с тем, кого он обвинял в составлении подложной крепости, судьи производили повальный обыск, или стороны просили о повальном обыске, а судьи требовали представления свидетельских показаний или письменных доказательств <1>.

--------------------------------

<1> См.: Стефановский К. Разграничения гражданского и уголовного судопроизводства // Журнал министерства народного просвещения. 1873. Ч. CLXVIII. С. 267.

 

В XV - XVII вв. система доказательств, применяемая по гражданским делам, включала в себя доказательства как типичные для состязательного процесса (признание стороны, показания свидетелей, общая ссылка, присяга, письменные доказательства, поле или судебный поединок), так и свойственные следственному процессу (очная ставка, пытка, повальный обыск). Очная ставка и пытка применялись относительно редко. Уложение предусматривает применение очной ставки в случае насильственного оформления заемных и служилых кабал (ст. ст. 251, 252 гл. X), а затем при рассмотрении споров по вотчинным и поместным делам между родичами (ст. ст. 23, 54, 59 гл. XVI). Уложение 1649 г. узаконило применение обыска по делам, связанным со спорами о межах и старинных холопах при отсутствии письменных доказательств (ст. ст. 51 гл. XVII, ст. ст. 5, 29, 95, 108 гл. XVIII). Повальный обыск по гражданским делам производился по требованию сторон, хотя не исключалось назначение обыска по усмотрению судьи <1>.

--------------------------------

<1> См.: Соборное уложение 1649 года: Комментарии. Л., 1987. С. 205. По мнению К.Д. Кавелина, обыск проводился только по просьбе сторон. См.: Кавелин К.Д. Основные начала русского судоустройства и гражданского судопроизводства в период времени от Уложения до Учреждения о губерниях // Кавелин К.Д. Собрание сочинений: В 4 т. СПб., 1904. Т. 4. Стб. 315.

 

К одним из главнейших доказательств судебники 1497 и 1550 гг., Соборное уложение, как и более раннее законодательство, относят признание стороны. Судебник 1550 г. исключил необходимость доказывания по делу, если имелось признание стороны (ст. 25). В случае признания иска ответчиком части иска суд должен был выносить решение, основываясь только на этом признании. В остальной части иска вопрос решался на основе представленных сторонами доказательств (ст. 8 гл. X Соборного уложения).

Система средств доказывания определялась формой процесса - суд, розыск или очная ставка. Так, очная ставка как форма гражданского судопроизводства занимала промежуточное положение между судом и розыском. Сущность очной ставки в Уложении раскрывается с помощью следующего выражения: "...ставити с очени на очи распрашивати и сыскивати..." (ст. 7 гл. Х). Двойственный характер очной ставки состоял в том, что она по своей сути не отличалась от состязательной формы судопроизводства, но имела некоторые внешние признаки следственного процесса. При очной ставке применялись допрос и пытка, не допускалось применение присяги.

Начавшаяся с Судебника 1497 г. линия на усиление следственного (инквизиционного) процесса в период реформ Петра I достигла своего наибольшего развития. Соборное уложение уделяло следственному процессу значительное место, но предпочтение отдавалось состязательному судопроизводству. По мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, "до Петра Великого состязательные формы процесса были общим явлением, а следственные - исключительным..." <1>.

--------------------------------

<1> Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев; СПб., 1909. С. 640.

 

Приоритет следственного начала в процессе является одним из проявлений политического режима абсолютизма. Эта мысль - традиционное отражение взаимосвязи политического режима и формы процесса. Вместе с тем необходимо учитывать национальные традиции России, духовное состояние общества, а также личностные качества Петра I. По мысли А.М. Панченко, юному государю Петру I "досталась держава, пребывающая в состоянии духовного кризиса и даже надрыва. Надлежало искать выход - и прежде всего в сфере идей" <1>. Свои идеи в областях государственного устройства, права и культуры, как известно, Петр I основывал на европейской, и прежде всего голландской, правовой и культурной традиции. Петр I желал получить на Западе руководство к практическому действию, идейно обосновать основной принцип, на котором базируются все реформы конца XVII - первой четверти XVIII вв., - принцип полезности <2>. В конкретных политических акциях Петра I можно найти отзвук европейских философских и политико-правовых учений (Т. Гоббса, Х. Вольфа, Вольтера, П.А. Гольбаха, Дж. Реале, Д. Антисери и др.). Вместе с тем не следует преувеличивать влияние западноевропейского права на русское право. По справедливому замечанию Г.В. Вернадского, западные учения и нормы заимствовались потому, что законодатель считал их подходящими для России. Однако то, что не считалось подходящим, отбрасывалось или видоизменялось (яркий пример этого - Наказ императрицы Екатерины II в отношении к политической системе Монтескье) <3>.

--------------------------------

<1> Панченко А.М. Начало петровской реформы: идейная подоплека // Из истории русской культуры. М., 1996. Т. III. С. 510.

<2> См.: Панченко А.М. Церковная реформа и культура петровской эпохи // Из истории русской культуры. Т. III. М., 1996. С. 499.

<3> См.: Вернадский Г.В. Очерк истории Русского государства XVIII - XIX вв. (Период империи). М.: ГПИБ, 1998. С. 15 - 16.

 

Русские государи XVIII в., воспитанные на идеях Просвещения, стремились к укреплению режима неограниченной власти монарха. Свобода и равенство понимались ими как свобода и равенство подданных, над которыми возвышается абсолютный монарх. Исключались любые проявления в обществе классовых, сословных, религиозных, национальных особенностей. Как следствие - бесправное положение личности не только перед государем, но и перед любым государственным чиновником <1>. Период абсолютной монархии характеризуется доскональной регламентацией всех сторон жизни и деятельности подданных, всеобщим контролем за населением со стороны государственных органов, широкими полномочиями органов управления, ограничением политических прав и свобод подданных.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Сорокин Ю.А. Российский абсолютизм в последней трети XVIII в. Омск: Изд-во ОмГУ, 1999. С. 72 - 83.

 

21 февраля 1697 г. был издан именной Указ "Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах", которым был введен следственный процесс при рассмотрении как гражданских, так и уголовных дел: "А вместо судов и очных ставок по челобитью всяких чинов людей, в обидах и разореньях чинить розыск..." (ст. 1 Указа). Следственные начала процесса были детализированы Кратким изображением процессов или судебных тяжеб 1715 г.

После Указа 1697 г. в судебной практике продолжалось разделение на суд и розыск. Гражданские дела в силу сложившейся традиции рассматривались по правилам состязательного процесса <1>. 5 ноября 1723 г. был издан именной Указ "О форме суда", прямо противоположный предыдущим законам. Он отменил розыскной процесс по делам частного характера и по большинству уголовных дел, предписав, что "не надлежит различать (как прежде бывало) один суд, другой розыск...". Розыск сохранялся лишь для расследования особо тяжких государственных преступлений. По мнению К.Д. Кавелина, Указ означал "восстановление... древнего суда, формы гражданского судопроизводства... видоизмененной сообразно с потребностями времени" <2>.

--------------------------------

<1> Нельзя согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что Указ 1697 г. и Воинский устав предусматривали как для уголовных, так и для гражданских дел розыскной, следственный процесс. См.: Кутафин О.Н., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы: В 6 т. / Отв. ред. С.А. Колунтаев. М.: Мысль, 2003. Т. 2: Период абсолютизма С. 147 - 148.

<2> Кавелин К.Д. Указ. соч. Т. 4. Стб. 405.

 

За период правления Петра I в гражданском судопроизводстве сменились два прямо противоположных типа процесса - следственный и состязательный. Причины таких изменений уже обсуждались исследователями. К ним относили неудобство следственной формы <1>, усиление волокиты в судах в условиях розыска <2>, отсутствие резкого противопоставления законодателем суда и розыска, наличие элементов состязательности в следственном процессе и, наоборот, фактическое сохранение на практике как следственного, так и состязательного процессов, преемственность законодательства <3>.

--------------------------------

<1> См.: Кавелин К.Д. Указ. соч. Т. 4. Стб. 404 - 410.

<2> См.: Юшков С.В. История государства и права СССР. М., 1950. Ч. 1. С. 303.

<3> См.: Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма / Под ред. А.Г. Манькова. М., 1986. С. 395 - 396.

 

Вряд ли можно объяснить переход от состязательного процесса к следственному и от следственного к состязательному стремительным изменением социально-экономических отношений. Представляется, что он во многом определялся личными политико-правовыми воззрениями Петра I. Абсолютизм не может создать закон в формальном смысле слова, так как при нем не существует ни принципа разделения властей, ни народного представительства, ни законодательной власти. Поэтому в рамах самодержавия нет принципиальной разницы между законом и распоряжением монарха. Абсолютный монарх только до тех пор связан законом, пока этот закон существует, а так как закон находится полностью в его власти, то, следовательно, до тех пор, пока он сам этого хочет <1>.

--------------------------------

<1> См.: Сорокин Ю.А. Указ. соч. С. 87.

 

Основными признаками следственного процесса периода становления абсолютизма являлись строгое тайное судопроизводство, письменная форма процесса, процессуальная активность суда, применение пыток, формальная оценка доказательств. Небольшая процессуальная активность сторон в доказывании имела место. Судья сам стремился к установлению истины. Более того, государство, вмешиваясь в дела частных лиц, обязывало истца доказывать обоснованность своего иска, а ответчика - "учиненное на него дополнение правдою опровергнуть под страхом наказания" (ст. ст. 1, 3 гл. I ч. II Краткого изображения процессов или судебных тяжеб). По Краткому изображению процессов или судебных тяжеб на суд была возложена обязанность по сбору судебных доказательств, допросу истца и ответчика. Вопрос о допуске доказательств решался судьей (например, ст. 11 гл. II ч. II). Положение сторон в исследовании доказательств было крайне бесправным. Так, "свидетелем в суде не надлежит от кого иного, кроме судьи, допрошенным быть" (ст. 9 гл. III ч. III).

В регулировании доказывания и доказательств Краткое изображение процессов или судебных тяжеб руководствовалось теорией формальных доказательств. Закон устанавливал силу каждого доказательства. Все доказательства подразделялись на полные (совершенные) и неполные (несовершенные). Впервые в истории отечественного законодательства была сформулирована норма, установившая перечень средств доказывания. К последним были отнесены следующие: собственное признание, свидетельские показания, документы и присяга. Как и в предыдущем законодательстве, приоритетное место в системе средств доказывания занимало собственное признание: "Когда кто признает, чем он виновен есть, тогда далняго доказу не требует, понеже собственное признание есть лутчее свидетельство всего света" (ст. 1 гл. 2 ч. II). Полным доказательством считались показания двух свидетелей. Показание одного свидетеля равнялось половине доказательства, а иногда, в зависимости от социального положения или пола свидетеля, одной трети <1>. Исходя из теории формальных доказательств, судья при окончательной оценке показаний свидетелей должен был отдавать предпочтение показаниям мужчин перед показаниями женщин, показаниям знатных людей перед показаниями незнатных, показаниям духовных лиц, образованных людей перед показаниями необразованных.

--------------------------------

<1> См.: Развитие русского права второй половины XVII - XVIII вв. / Под ред. Е.А. Скрипилева. М.: Наука, 1992. С. 233.

 

Самостоятельными доказательствами признавались документы. Краткое изображение процессов или судебных тяжеб дает примерный перечень письменных доказательств. Различаются два вида документов: документы, зарегистрированные в государственных органах, и частная переписка и записки. В отличие от предыдущего законодательства Краткое изображение процессов или судебных тяжеб отдает письменным доказательствам приоритетное значение. Если документ решает вопрос об основном предмете спора, то в случае признания его достоверности противоположной стороной необходимость дальнейшего доказывания отпадала.

Впервые в качестве доказательства стали рассматриваться торговые книги. В соответствии с теорией формальных доказательств торговые книги купцов имели силу половины доказательства. Вместе с тем в ст. 5 гл. 4 ч. II Краткого изображения процессов или судебных тяжеб отмечается повышение доказательственной ценности торговой книги при подтверждении купцом истинности записей в книге присягой. Законодатель предполагает, что если в книге имеются не только кредиторские, но и дебиторские записи, то ей можно верить <1>.

--------------------------------

<1> См.: Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. С. 442.

 

В Указе "О форме суда" ярко проявились состязательные основы доказывания. Судебное следствие велось по каждому пункту челобитной. Ответчику вменялось в обязанность дать ответ по каждому пункту отдел