Япония в первой половине XIX В.

С

Социально-экономическое положение Японии в начале XIX В

канале XIX в. в Японии усложнились социально-экономические пробле­мы. В результате дайме урезали плату самураям на 10-50%. Происходи­ло это по причине того, что в первые десятилетия XIX в. большинство дайме тратили три четверти и более от своего годового дохода на выпол­нение своих обязанностей в соответствии с системой периодического присутствия. Сегунат также требовал от них средств на поддержание до­рог, мостов, на обновление городов после частых пожаров. Доходы са­мураев не могли обеспечить средней самурайской семье уровень жизни, сравнимый с уровнем жизни торговцев и ремесленников. Недовольство низших слоев самураев вызвало и то обстоятельство, что на все более или менее значимые посты назначались самураи, имевшие высокое про­исхождение. В среде самураев складывался слой молодых людей не со­гласных со своим социальным положением внутри военного сословия.

В начале XIX в. неуважение к политическим порядкам проявилось и среди простых крестьян и горожан. Особенно заметным это стало после ряда неурожайных лет и голода 1833-1838 гг. Только в Северной Японии в 1836 г. умерло 100 тыс. человек.

Крестьяне организовывали движения протеста, требуя от властей от­казаться от взимания налогов рисом, откры ть принадлежащие дайме зер­нохранилища и запретить отправку зерна в город. Горожане требовали принудить торговцев рисом продавать его по «разумной цене». В 1830-х гг. в городах и деревнях было отмечено около четырех сотен бунтов и мяте­жей, т. е. больше чем за все XVII ст. Наиболее крупное восстание возгла­вии Есио Хэихачиро, самурай и бывший правительственный чиновник. В феврале 1837 г. 300 вооруженных крестьян во главе с Есио совершили на­падение на правительственные учреждения и подожгли некоторые рай­оны г. Осака, надеясь вызвать масштабный крестьянский бунт. После двухдневного сражения властям удалось рассеять нападавших. Есио по­кончил с собой, а беднякам осталось только оплакивать потерю более 3000 их домов и почти 5000 коку риса, исчезнувших в пламени пожара.

В первые десятилетия XIX в. происходили и другие выступления, многие из которых были связаны с процессами протоиндустриализации. Во многих регионах крестьяне, разбогатевшие благодаря предпринима­тельству, выступали против деревенской'верхушки, в семьях которых руководящие должности передавались по наследству из поколения в по­коление. От властей требовали введения новых правил, которые могли бы обеспечить возможность и другим подняться по социальной лестнице.

В 1823 г. крестьяне и торговцы из 1007 деревень, расположенных вокруг Осаки, занимавшиеся производством хлопка и растительного масла, требовали отмены монополии осакских купцов на продажу этих товаров. Вскоре в Осака была разрешена свободная торговля.

На рубеже ХУШ-Х1Х вв. общественная мысль Японии пополнилась новыми интеллек1уальными и религиозными идеями, разрушительными для токугавского режима. Представители школы Национальной учености Мобучи и Норинага осудили буддизм и неокофуцианство, превозносили синтоизм и прославляли времена, когда страной управляли императоры.

Последователи школы Голландского учения или Рангаку пропаган­дировали достижения западной науки: математики, астрономии, ботани­ки, медицины, В 1771 г. Су гита Гэтпаку вместе с группой заинтересован­ных врачей-ученых впервые в Японии произвел нелегальное вскрытие трупа преступницы и сравнил увиденное с рисунками из голландской книги. Они были сражены от точности увиденного в труде и решили пе­ревести его на японский. Тем самым было подржено начало подготовке словарей и пособий для переводчиков, открытию академии Голландско­го учения.

К середине XIX в. интеллектуальные поиски двух школ привели к появлению нового поколения японцев, которые задавались вопросом о роли сегуната в стране и месте императора в политической структуре Японии.

Реальную угрозу существующему политическому и социальному по­рядку представляли религиозные движения, история которых насчиты­вала тысячу лет. Наибольшей популярностью пользовались секты Ку- родзуми и Тэнри. Центральным догматом новой секты, созданной Ку- родзуми, была вера в богиню Солнца - Аматерасу. Вера в нее могла гарантировать вечное блаженство и освободить людей от бед при жизни. Крестьянка Накаяма, впав в транс, в 1838 г., получила откровение от бо­жества Тэнри, спустившегося с Неба, чтобы спасти человечество. После этого она ушла из семьи и начала пропаганду своей веры, которая, по ее мнению, должна очистить людей от «восьми загрязнений», порождаю­щих эгоистическое поведение. Вместо них должна появиться новая эти­ка самоотверженности и взаимопомощи.

Учения сект Куродзуми и Тэнри помещали в центр внимания эконо­мический и социальный разлад первой половины XIX в. Своих привер- г

женцев они находили в тех местностях, где голод и экономические не­урядицы, связанные с протоиндустриализацией, проявлялись с наиболь­шей силой. Вера, по их мнению, предлагала простые способы избежать смерти и земных невзгод. Поскольку, по словам основателя новой рели­гии, «божество и человек суть одно и то же, вера позволяет людям вести себя так, будто они сами являются богами на земле». Общины верую­щих были убеждены, что приверженцы новых религий победят социаль­ные трудности текущего времени и «обновят мир».

Политика осуществления реформ. В 30-40-е гг. XIX в. сегунат и ряд дайме выступили с программой реформ. К1841 г. ведущую роль в опреде­лении политики страны стал играть Мидзуно Тадакуни. Он сделал попыт­ку укрепить экономическое положение самурайства. Мидзуно подверг на­казанию подозреваемых в злоупотреблениях чиновников, упорядочил траты правительства, потребовал от самураев более строгой дисциплины, приказал торговцам понизить цены и запретил некоторые купеческие объединения, монополистические действия которых, как полагали, вызы­вали рост инфляции. Он выступил против коммерциализации сельского хозяйства и создания домашних промыслов. Крестьяне, по его мнению, должны были заниматься исключительно выращиванием урожая.

В княжествах упор был сделан на экономию средств и возвращение к моральной чистоте. И только в Тэсю и Сацума строили новые предпри­ятия и вводили монополии на те товары, которые можно было продать на рынках Эдо и Осака. Это позволило сбалансировать бюджет и создать резервы. Однако в противоположность этим княжествам большинство реформ в других доменах завершились провалом. Одной из причин этого явилось то, что дайме, осуществлявшие реформы, боролись со следстви­ем, а не с причиной. Зачастую дайме прибегали к традиционным мерам - регулированию расходов, урезанию выплат самураям и отказу от возвра­щения долгов.

Новаторские эксперименты довольно часто заканчивались новым ха­осом, дефицитом, взлетом цен, короче говоря, всем тем, чего они так стремились избежать. Действия Мидзуно не остановили инфляции и рос­та дефицита бюджета на национальном уровне. Его план конфискации земель дайме вокруг Эдо и Осаки вызвал беспорядки, приведшие к от­ставке Мидзуно осенью 1843 г.

Реформы эры Тэнпо (1830-1843) имели два долгосрочных следствия. Во-первых, мног ие дайме утратили веру в сегунат, ко торый пытался на­вязать свою волю правителям княжеств, угрожая конфискацией их вла­дений. Во-вторых, простые люди также не считали больше сегунат или дайме способными найти выход из катастрофической ситуации, сложив­шейся в социальной и экономической сферах жизни. Со временем эти «беды изнутри» усугубились «бедами снаружи», породив поиски более радикальных путей решения тех проблем, которые навалились на страну в XIX в.

Внешняя политика Японии в первой половине XIX в. В XVIII в. стремительно расширялось российское присутствие на тихоокеанском побережье. В 1799 г. для управления территориями на Востоке была соз­дана Российско-Американская компания. Для установления торговых связей с Японией Екатерина 11 поручила лейтенанту Адаму Лаксману возглавить морскую экспедицию и попытаться установить официальные торговые связи с этой страной. В июне 1792 г. Лаксман вошел в бухту Немуро. Однако ответа от японских властей он ждал почти год. Русским морякам предложили вернуться домой и разрешили одному русскому кораблю через некоторое время зайти в гавань Нагасаки. Об этой возмож­ности Россия вспомнила в 1804 г., когда Николай Петрович Резанов, ди­ректор-распорядитель Российско-Американской компании, прибыл в На­гасаки для огкрытия торговли. Через шесть месяцев ему сообщили, что единственными чужеземцами, которым позволено ступать на землю Япо­нии, являются китайские и голландские купцы, а также посланники Кореи и островов Рюкю. В ответ в 1806-1807 гг. Резанов совершил несколько на­падений на японские поселения на Сахалине и Южных Курилах.

Неспокойной была обстановка и на юге Японии. В 1808 г. в гавань Нагасаки ворвался британский фрегат «Фаэтон» в поисках голландских судов с целью их потопления. Но голландских судов там не оказалось. Тогда капитан британского корабля потребовал от японцев воды, прови­зии и корабельных снастей. Японский чиновник вынужденно обеспечил «Фаэтон» всем необходимым, а затем совершил харакири. Этот случай напугал власти Японии. Они опасались, что Англия может надавить на Японию с целью добиться разрешения на торговлю.

Проникновение западных держав в Азию и угроза вторжения в Япо­нию побудила многих японских интеллектуалов обратиться к сегунату с советами держать иностранцев на расстоянии вытянутой руки. Лидер школы Мито Аидзава Сэйсисай предлагал самураям вернуться к земле, политические институты реформировать, оборону побережья усилить, а чужеземцев изгнать из Японии.

Однако, по его мнению, японцы должны вернуться к своей собствен­ной «национальной сущности» или ко кутай, что означало гармоничен кое соединение управления и религии. Чтобы обновить это единство и усилить его результаты, сегунат должен обновить роль монарха в качест­ве лидера основанных на религии государственных ритуалов. В итоге страна может противостоять европейской угрозе.

Сегуновские власти всерьез восприняли свою ответственность за за­щиту Японии от европейского нашествия. Необходимость обороны от России побудила сегунат к усилению своей власти в земле Эдзочи (Хок­кайдо). В 1807 г. сегунат взял эту территорию под свою юрисдикцию. На Эдзочи началась ассимиляция местного населения - айнов.

Чтобы усилить свои позиции, сегунат также перешел к усилению изоляции от внешнего мира. Ужесточение политики началось с письма Лаксману в 1793 г. В 1825 г. сегунат подтвердил новую позицию и при­нял Постановление об отпоре иностранным кораблям. Это было факти­чески указанием дайме открывать огонь по любому кораблю, прибли­жавшемуся к берегам Японии без права на это, и арестовывать любые ко­манды, высадившиеся на берег. Хотя в 1842 г, сегунат ослабил жесткость закона, позволив кораблям запасаться провизией на условиях немедлен­ного отбытия из страны после этого, двери Японии оставались для запад­ного мира плотно закрытыми. В ответ на предложение голландского ко­роля Вильгельма II помочь Японии приспособиться к новым условиям взамен на расширение отношений между двумя странами, японцы веж­ливо ответили, что «закон предков» запрещает им установление договор­ных отношений с другими странами.

«Открытие» страны и установление неравноправных договоров. В 20-е гг. XIX в. в японских водах начали появляться американские кито­бои из Новой Англии. К 30 гг. в северной части Тихого океана действова­ло более 200 судов. В качестве своей базы они использовали Сандвичевы (Гавайские) острова. Обычно их экспедиция длилась год и более, поэто­му капитаны кораблей хотели иметь возможность запасаться водой и продовольствием в Японских портах, которые были ближе к охотничьим полям Берингова и Охотского морей. В 40-е гг. XIX в. это побудило неко­торых политиков выступить с предложением об установлении офици­альных отношений с Японией. К тому же приобретение Калифорнии и Орегона, произошедшее в течение 40-е гг., усилило стремление к расши­рению торговли с Азией. В 1849 г. В Калифорнии было найдено золото, что обусловило бурный экономический рост в этом регионе. Местный бизнес был заинтересован в широкомасштабных торговых отношениях с

Китаем, Японией и другими регионами Азии. Япония рассматривалась и как потенциальный торговый партнер, и как перевалочный пункт для ко­раблей, направляющихся в Китай.

Многие американцы надеялись на большее, чем просто получение выгоды от торговли с Азией. Они хотели распространить достижения своей цивилизации нате народы мира, которые находились на более низ­ком уровне развития. Американцы полагали, что исключительное поло­жение Америки базируется на превосходстве ее политических, экономи­ческих, научных и религиозных институтов. «Коммерция играет огром­ную роль в цивилизации и христианизации мира», писала калифорнийская газета того времени. - «Совершенная цивилизация не может существовать при отсутствии свободы. Самым свободным прави­тельством на земле является правительство Соединенных Штатов - поэ­тому здесь существует самая развитая цивилизация. Помимо материаль­ных выгод, которые явятся неизбежным результатом установления тор­говых связей через Тихий океан, коммерция представляет собой единственное средство, при помощи которого мы можем исполнить свое наивысшее предназначение-распространение принципов американской свободы по всему миру. Коммерция не только цивилизует, христианизу- ет и обогащает, но она также при помощи американских принципов рас- ширяег «территорию свободы».

В 1825 г. американский президент Миллард Филлмор распорядился отправить к берегам Японии морскую экспедицию. Во главе миссии стоял коммодор Мэтью К. Пери, ветеран войны с Мексикой, потомок одной из самых знаменитых морских семей Америки. Старый Медведь, как называ­ли Пери, имел под свои началом четыре лучших военных корабля США.

В послании президента США выражалась надежда, что Япония позво­лит свободную торговлю между двумя странами. Президент просил япон­цев обращаться с потерпевшими кораблекрушение моряками «по-добро- му» и высказывал надежду, что американским судам будет позволено останавливаться в Японии и пополнять запасы угля, провианта и воды.

8 июля 1853 г. Пери прибыл в бухту Эдо. Вести переговоры с коммо­дором было поручено Абе Масахиро, старшему советнику сегуна. Перц вручил ему письмо президента и пообещал вернуться за ответом весной будущего года. Все это время Абе искал выход из сложившейся ситуа­ции и не находил его. Но 31 марта 1854 г. представители двух наций по­ставили свои подписи под Договором о мире и дружбе. Американски- корабли получили право захода в порты Симодо и Хакодатэ, где они мог ли пополнять запасы провизии, угля и воды; потерпевшие кораблекру­шение моряки могли рассчитывать на теплый прием; американцам раз­решалось предпринимать прогулки в радиусе восьми миль вокруг двух портов; наконец, в Симодо размещалось американское консульство. До­говор, подписанный в Канагава, не был торговым соглашением, но он покончил с японской политикой самоизоляции. К концу 1856 г. Россия, Франция и Англия заключили договора, аналогичные Канагавскому.

В Японии начались жаркие дебаты по поводу политики сегуната. Одни, как например Есида Сеин, был убежденным противником догово­ров, поскольку они шли вразрез с принципом сонно дзои, что означало «почитай Небесного Владыку, изгоняй варваров». Другие японцы стре­мились найти более гибкое решение для выхода из кризиса и предлагали «открыть страну».

В итоге 29 августа 1858 г. главный советник сегуна Ии Наосуке за­ключил с США новый договор о дружбе и торговле. Договор Харриса, как обычно называют это соглашение по имени консула США в Японии, предусматривал обмен дипломатическими представительствами и от­крытие Эдо, Канагава, Осака, Хиого (Кобе), Нагасаки и Ниигата для ино­странной торговли. Иностранные торговцы могли создавать в них свои представительства и пользоваться правом экстерриториальности. Вдоба­вок пакт ставил японские тарифы под международный контроль и уста­навливал выгодные иностранцам пошлины на импорт. В последующие недели Ии подписал торговые договора с Нидерландами, Англией, Францией и Россией.

Советник сегуна Ии ожидал сопротивления своим действиям. Поэто­му он первым нанес жестокий удар по своим оппонентам. Летом 1858 г. сегунат отправил в отставку или посадил под домашний арест дайме, вы­ступавших против договоров. В Эдо Ии провел чистку среди мелких чи­новников, сочувствующих оппозиции. Сегунат арестовал более 100 че­ловек из числа придворных и находящихся на службе смещенных дайме. Восемь из них были казнены. Среди них Есида Сеин, составивший план убийства Ии. Он был обезглавлен в 1859 г. Однако семнадцать молодых самураев отомстили за смерть Есида, неожиданно напав на Ии и обезгла­вив его в начале 1860 г. Убийцы были убеждены, что политика Ии яви­лась причиной ряда проблем, возникших как во внутренних делах стра­ны, так во внешних. Наию гаикан («беды внутри и снаружи») - это выра­жение означало времена хаоса.

Убийство Ии явилось поворотным пунктом в японской истории. В годы, последовавшие за убийством Ии, другие молодые самураи начали совершать подобные акты насилия по отношению к иностранцам и чи­новникам, терпимо относящимся к присутствию чужеземцев. Количест­во оппонентов сегуната все увеличивалось, набирая критическую массу.

ЯПОНИЯ