Развитие шатровой архитектуры в XVI веке

Быстрый рост могущества Русского централизованного государства дал большой толчек в развитии архитектуры ХVI века. Возрастает и значение Москвы как центра, объединяющего культурное наследие воссоединенных русских земель. Со всей Руси свозят сюда лучшие произведения искусства и прославленные святыни. На строительство Москвы собирают лучших мастеров: псковичей, тверичей, ростовцев. Они работают здесь рядом с приглашенными из Италии инженерами и архитекторами. Обращение к лучшим зодчим Европы того времени было вызвано стремлением еще выше поднять художественный и технический уровень строительства и выполнить огромные архитектурные и военно-инженерные работы, связанные с превращением Москвы в столицу мощного централизованного государства.
Появляются существенные технические новшества: наряду с белым камнем используют кирпич, деревянные связи заменяют железными, начинают применять подъемные механизмы и т.п.
Московская архитектура рубежа VI и XVI веков стала общерусским явлением. В процессе бурного строительства, развернувшегося на обширной территории России и особенно при перестройке Московского Кремля, различные традиции слились в русле богатого и яркого зодчества Русского централизованного государства. В XVI веке только в Пскове и Новгороде ещё сохранялись местные особенности, однако даже и новгородская архитектура быстро теряла свои самостоятельные черты, подчиняясь московскому зодчеству.
В небольших монастырях обычно строили скромные четырёхстолпные одноглавые или трёхглавые храмы, часто используя традиционный московский тип церкви на подклете, с барабаном, приподнятым на ступенчато-повышенных арках.
Таковы соборы Симонова монастыря в Москве (перестроен в 1549), Покровского монастыря в Суздале (1510 – 1518). Продолжали применять перекрытие с тремя ярусами закомар (Успенский собор Княгинина монастыря во Владимире).
Для маленьких посадских церквей по-прежнему использовали бесстолпную конструкцию с крестчатым сводом и трёхлопастным завершением фасадов, как в церквях Зачатия Анны, что в Углу в Москве, Исидора Блаженного в Ростове Великом (1566, зодчий Андрей Малой).
Церковь Вознесения в царском селе Коломенском (1532) – хронологически первый и самый выдающийся памятник каменной шатровой архитектуры. Он резко порывает с привычным образом пятиглавого крестовокупольного храма. Композиция церкви Вознесения складывается из четырёх основных элементов: подклета, мощного четверика с выступами, образующими крестообразный план, восьмерика и шатра с главкой. Современник справедливо отметил, что храм поставлен «на деревянное дело», то есть наподобие деревянной шатровой церкви. На уровне подклета храм окружают открытые галереи-гульбища на аркадах с живописно раскинутыми лестничными всходами. Все элементы наружной обработки здания подчёркивают его вертикальную устремлённость: «стрелы» на плоскостях стен, три яруса килевидных кокошников при переходе к восьмерику; даже в основании шатра зодчий не поместил горизонтали карниза, заменив его поясом лёгких кокошников. По граням шатра пущен гигантский орнамент из гранёных камней в виде сетки, петли которой как бы растягиваются, сдерживая стремительное движение вверх.
Не менее выдающимся памятником, в котором как бы развиты композиционные достижения и декоративные приёмы церквей В Коломенском и в Дьякове, является собор Покрова на Рву (иначе – храм Василия Блаженного) в Москве на Красной площади, построенный в 1555 – 1560 годах в пямать взятия Казани. Его авторы – русские зодчие Барма и Посник. Как и в коломенском храме, задача здания быть грандиозным монументом славы и всенародного торжества Руси заставила зодчих сосредоточить всю силу творческой фантазии на внешней композиции сооружения и его богатейшей декорации.
Наряду с основной линией развития архитектуры центральных областей России в ХVi веке еще живут местные традиции новгородско-псковского строительства.. С конца ХV века Новгород стал важнейшим оплотом на северно-западных рубежах Московского государства. Здесь развернулось интенсивное военно-оборонительное строительство. Новгородский кремль был полностью перестроен в кирпичной технике и под сильнейшим влиянием архитектуры Московского кремля.
В церковном строительстве сохранялись многие приемы новгородской архитектуры предшевствующей поры, однако ведущими здесь вскоре становятся общерусские формы.
Иное положение сложилось в Пскове. В ХVI веке он был единственным русским городом, в котором развитие архитектуры продолжало идти особым путем, не совпадающим с общерусским. Более того, именно в это время расцветает самостоятельная псковская школа зодчества.
Учитывая роль Пскова как важнейшего опорного пункта на границе с Литвой и Ливонским Орденом, московское правительство провело в ХVI веке капитальную перестройку его укреплений, причем каменными стенами теперь была защищена вся огромная территория Окольного города. О суровой красоте этих сооружений свидетельствует сохранившаяся Покровская башня на берегу Псковы.
В ХVI веке в Пскове возводили два типа церквей – четырехстолпные и бесстолпные. Таковы, например, церкови Богоявления на Запсковье (1496), Успенская Пароменская (1520), Николы со Усохи (1536) и другие.
Значительно реже в Пскове использовались другие архитектурные формы. Так, иногда храмы имели не треугольное щипцовое, а позакорманое покрытие или же щипцами было завершено каждое членение фасада. Встречаются и пятиглавые храмы, получают распространение подклеты. Эти приемы, в целом не характерны для псковской архитектуры, связаны с усиливаюшимся влиянием зодчества Москвы.
Псковские каменщики славились мастерством далеко за пределами своей земли и неоднократно приглашались в другие города. В конце XV века они работали в Москве, а в середине XVI века - в Казани. Их произведением является собор Успенского монастыря в Свияжске под Казанью (1560), выполненный в откровенно псковских формах.

Творчество И.П. Аргунова.

Работал в Москве, Петербурге, в пригородах — Останкино, Кусково. Автор целого ряда превосходных парадных и камерных портретов.
Известность Аргунову принесли портреты петербургской знати, например, П. Б. Шереметева. Художник не идеализирует внешность модели, он смело передает и косящие глаза, и некоторую одутловатость лица. При этом обращает на себя внимание мастерское владение художником кистью в передаче фактуры, изысканность теней.

В 1762 году И. П. Аргунов получил ответственный заказ — создание портрета императрицы Екатерины II. Портрет выполнен в традициях парадного портрета. Монаршая особа показана в подчеркнуто театральной позе, взгляд её направлен на зрителя сверху вниз. Аргунов тщательно выписывает пышный антураж (фрагмент колонны, роскошные драпировки, золоченые детали мебели, регалии).

Одними из лучших произведений мастера по праву считаются камерные парные портреты К. А. Хрипунова и его супруги. Оба супруга изображены едва оторвавшимися от чтения, взгляд (внимательный, добрый Хрипуновой и испытывающий, умный её мужа) направлен на зрителя. Укрупнённое изображение моделей в интимной обстановке создаёт особую близость героев зрителю.

Особое место в творческом наследии мастера занимают детские и юношеские портреты: И. П. Аргунов убедительно передаёт возрастные и психологические особенности юных моделей. Художник пишет удивительно нежный, мягкий образ калмычки Аннушки. Девочка держит развёрнутую на зрителя гравюру с изображением её недавно скончавшейся хозяйки Варвары Алексеевны.
К наиболее часто репродуцируемым работам И. П. Аргунова относится «Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме».

С 1778 года Аргунов практически не работал как живописец, а занимался управлением московского дома Шереметевых. При его участии происходило строительство дворца-театра в Останкино.

 

Билет № 19