Feel Myself Fall, Make A Joke Of It All - 2

*

А, может быть, все начинается в тот день, когда Луи стоит, ожидая своего шанса, в очереди из тысяч желающих принять участие в прослушивании на X-Factor вместе со Стэном, Ханной и еще несколькими друзьями, присоединившимися к этому приключению. Вокруг царит унылая скукота и унылость, которые всегда представляют для него опасность, потому что, когда разум Луи начинает уплывать, тело имеет нехорошую привычку следовать за ним. Или, точнее, тело имеет нехорошую привычку исчезать.

И вот после двух часов ожидания Луи начинает ощущать знакомую дымку, вслед за которой появляется чувство невесомости, которое всегда сопровождает приближающийся прыжок. Луи зажмуривается изо всех сил.

Не здесь, не сейчас, только не перед всеми.

Он резко распахивает глаза, потому что одного только желания отменить перемещение недостаточно, и начинает сканировать взглядом толпу, выискивая что-нибудь, что поможет ему зацепиться за настоящий момент.

Примерно в семнадцати футах от него стоит мальчик. У него шапка каштановых кудрей на голове, красивое лицо с крупными чертами и чистая, мягкая на вид кожа. Он как раз дает интервью перед камерой, и, кажется, это выходит у него поразительно легко. Он не выпендривается, как многие конкурсанты, но и не стесняется, как можно было бы предположить по его юному возрасту. Луи снова бросает взгляд на лицо мальчика, и может поклясться, что видит в нем что-то знакомое… Возможно, этот мальчишка вовсе не конкурсант, а уже вполне состоявшаяся поп-звезда, появившаяся здесь для съемки милого ролика для Xtra-Factor. Или, может быть, он – родственник кого-то из музыкальной индустрии… Симпатичный кузен Джастина Бибера?

Луи думает, что у мальчика есть харизма, особенная искорка. Этот парнишка непременно станет кем-то значимым. Он будет звездой.

*

Что ж, добавьте ясновидение в список сверхъестественных талантов Луи.

*

Фраза о том, что встреча с одним единственным человеком может изменить жизнь, звучит странно и немного по-идиотски. Но для Луи это становится правдой, когда он встречает Гарри.

Потому что Гарри знает. Он знает, и это никак не сказывается на его отношении к Луи, он не считает Луи генетическим уродом, от которого больше проблем, чем пользы. На самом деле, кажется, он даже думает, что способность Луи путешествовать во времени – это прикольно. И Гарри называл Луи своим другом всю свою жизнь. И то, как он смотрит на Луи… как будто не может поверить, что тот действительно стоит перед ним. Боже, от этого взгляда Луи захлестывает волна абсолютного восторга. Никто и никогда еще не смотрел на него вот так.

И теперь все эти скачки во времени уже не кажутся такими ужасными. По крайней мере, именно они привели Луи к Гарри и ко всему этому… к этой удивительной жизни, наполненной музыкой, путешествиями, славой и новыми друзьями.

Но самое главное – к Гарри.

Все равно все остальное не воплотилось бы в реальность без него. Луи ни за что не смог бы продержаться на X-Factor, если бы не был уверен, что Гарри рядом и хранит под замком его самый важный секрет. Намного легче брать на себя риск и появляться в прямом эфире не телевидении с такой болезнью, когда знаешь, что несмотря ни на что Гарри всегда тебя прикроет.

- Расскажи мне еще раз, как мы познакомились?

Уже поздно и после репетиций они с Эйданом успели сделать слишком много глотков виски украдкой. А теперь голова Луи лежит на коленях у Гарри, и тот осторожно перебирает его волосы. И Луи чувствует, что ему тепло-тепло-тепло, как было от Jack Daniels, который он сегодня пил, только еще приятнее, без обжигающего эффекта. Больше похоже на Jack Daniels и расплавленное масло.

Кто-нибудь, может быть, закатил бы глаза, узнав, что Луи, как одержимый ребенок, просит пересказать ему историю, которую к этому моменту он слышал уже дюжину раз. Но только не Гарри. Вместо этого он делает глубокий вдох и начинает.

- Мне было пять. Было лето, и я играл в лесу за домом.

- Во что играл? – допытывается Луи, потому что подробности – это одна из его любимых частей в историях.

Гарри вздыхает, изображая из себя образец долготерпения.

- Я устраивал чаепитие со своими игрушечными зверушками. И как раз предлагал вторую чашечку чая Слонихе Элоизе, когда услышал громкий всплеск в ручье. Поначалу я подумал, что это моя сестра снова шпионит за мной. Но вместо нее в ручье оказался странный голый мужчина.

- Ты закричал?

Гарри качает головой.

- Нет, но я был в растерянности. И я спросил его, откуда он тут взялся.

- Не кто он такой и почему на нем нет одежды?

- Это не показалось мне существенным. Луи, ты появился из ниоткуда, понимаешь? Я был шокирован. И ты удивил меня еще сильнее, когда ответил, что ты «из будущего».

- Всегда любил производить впечатление при первой встрече.

- Наверное.

- И вот так просто мы стали лучшими друзьями?

Пальцы Гарри в волосах Луи едва заметно напрягаются.

- И вот так просто ты исчез. Но потом вернулся и рассказал мне еще раз ту же самую историю… а я устроил тебе небольшую викторину, чтобы проверить, сколько ты на самом деле знаешь обо мне. Чтобы убедиться, что ты говоришь правду. Я спрашивал всякие глупости, типа «как зовут мою маму» и «сколько у меня домашних животных». Так что в итоге я тебе поверил.

- А потом, в нашу третью встречу я сказал тебе, что мы в будущем лучшие друзья, - подсказывает Луи.

Гарри кивает.

- И дал мне Список с датами, в которые ты будешь ко мне приходить. И оказался прав насчет каждой из них.

Луи видел Список только мельком, потому что Гарри всегда низко наклонялся над ним, заслоняя его от взгляда друга. Но Луи удалось разглядеть, что Список представлял собой обычный листок бумаги, исчерканный каракулями разных цветов и размеров, написанных явно разным почерком. И хоть он и выглядел неопрятно, Список направлял Гарри многие годы, так что Луи признавал и уважал его значимость. Кроме того, эта бумажка олицетворяла собой самый большой секрет и самый грандиозный акт доверия из всех, что доводилось видеть Луи за свою жизнь.

*

Луи полагает, что был бы счастлив узнать, что кто-то будет его лучшим другом на всю жизнь, независимо от того, кем бы был этот кто-то. Но он особенно счастлив, что этим кем-то является Гарри Стайлс.

Потому что Гарри больше, чем просто особенный человек, и он невероятно важен для Луи. Он просто… он и есть само воплощение Х-фактора, его очаровательная версия в человеческом обличии с кудряшками и ямочками на щечках. Он ярче огней Вегаса и громче аплодисментов. Он – надпись Hollywood и фейерверки в Ночь Гая Фокса. Он весь настолько блестящий и выделяющийся, что Луи готов поклясться: его должно быть видно даже из космоса.

И когда такой человек верит в Луи, ему становится намного проще преодолевать неуверенность в себе и страх оказаться странным и неподходящим. Если уж Гарри принимает исчезновения Луи, как нечто совершенно нормальное, даже исключительное в хорошем смысле… то кто такой Луи, чтобы с ним спорить? Гарри вызывает в Луи желание выделиться еще сильнее, стать центром всеобщего внимания и сиять так же ярко.

- Я думаю, он всегда потрясающий.

*

В туре X-Factor Луи в первый раз замечает кровь.

Совсем немного. Всего лишь дорожку из маленьких капель за сценой, как будто кто-то бродил здесь в поисках помощи. Луи, испытывая болезненно-жуткое предчувствие, идет по следам, и в конце пути его ждет ужасное открытие: он находит мужчину среднего возраста, свернувшегося в клубочек и постанывающего.

Мужчина исчезает раньше, чем Луи успевает его разглядеть. Но ведь на самом деле ему это и не нужно, верно?

*

Последующие месяцы и события пролетают очень быстро. Парни заканчивают тур. Начинают работать над альбомом. Луи проводит три дня в 1986. И переезжает в одну квартиру с Гарри. Расстается с Ханной. И еще одна окровавленная версия взрослого мужчины появляется на их кухне.

И проблема не в том, что Луи боится умереть. Он боится не успеть пожить. Боится, потому что… он столько всего хочет сделать. Хочет попробовать себя во всем, увидеть как можно больше, чему-нибудь научиться и чего-нибудь достичь. А эти скачки во времени, они бесят, и ничего больше, они и так лишают его возможности жить в настоящем моменте, в котором ему так отчаянно хочется находиться. Он ведь только начал получать удовольствие от жизни, боже, он только-только увидел свою цель, и что теперь? Всего каких-то тридцать лет и все? К черту, просто к черту.

Тогда уж лучше отрываться прямо сейчас. Так что следующие несколько недель Луи с Зейном балагурят по всему Лондону, но даже это вскоре наскучивает, и Луи, повинуясь капризу, тащит Стэна на Ибицу. Да, он знает, что напиваться до невменяемого состояния и обнимать незнакомых девчонок – да и парней тоже – на переполненном людьми танцполе – не самый лучший способ справиться с потрясением. Это небезопасно, нелогично и даже не выполняет главную цель – не помогает забыться.

И Луи чувствует, что Гарри в нем разочарован. Но те версии Луи, которых Гарри знает куда лучше, были безумно старыми. У них была уйма времени, чтобы адаптироваться к будущей трагедии и принять ее. Для этого же Луи рана еще слишком свежая, а воспоминания слишком четкие.

Его голова гудит от новых идей, которые он не сможет воплотить, и планов, которые бессмысленно строить. Он – Солнечная система без Солнца, маятник без точки опоры.

Но он обещает себе, что поумерит амплитуду колебаний.

*

Наконец Луи все же берет себя в руки, что-то вроде того. Но теперь его беспокоит, что в процессе примирения с положением вещей – или что там с ним происходило, – он потерял Гарри.

- Значит, ты куда-то уходишь сегодня?

Гарри выбирает между двумя, идентичными на взгляд Луи, черными пиджаками от Burberry.

- В Groucho. Там сегодня мероприятие.

- С Ником Гримшоу и компанией?

Гарри кивает.

- Ага, и, я думаю, Кордо там тоже будет.

Луи не двенадцать лет, поэтому он не спрашивает: «Как получилось, что я не приглашен? Как получилось, что я никогда не бываю приглашен?» Не потому, что боится услышать ответ, а потому, что он знает ответ, просто не хочет слышать нелепые отговорки Гарри.

Гарри просто перерос его.

Каким бы очарованием путешественника во времени ни обладал Луи когда-то, теперь оно пропало, притупилось от постоянного повторения. Гарри нашел новую компанию для развлечений, новый фантастический вихрь, который его затянул. И новых друзей, над которыми, к счастью, не маячит призрак надвигающейся трагедии.

Скорее всего, в сердце Гарри навсегда останется теплое местечко для Луи, его странного, путешествующего сквозь время друга из детства. Но он больше не смотрит на Луи так, как смотрел когда-то. С той всеобъемлющей надеждой и оптимизмом. Теперь, когда они оказываются наедине, Гарри кажется просто… уставшим. А Луи ощущает себя чертовым персонажем из Истории Игрушек: будто он оставлен пылиться на чердаке, а Гарри просто вырос и исчез из пределов его досягаемости.

- Хорошего вечера, - желает он, надеясь, что у него действительно получается выглядеть так, будто он увлечен телевизором.

- А ты, значит, остаешься дома? – интересуется Гарри от двери, видимо, продвинувшись уже до выбора обуви.

- Ага, - небрежно отвечает Луи. – Возможно, Эль зайдет, или еще что-нибудь.

- Еще что-нибудь, - эхом отзывается Гарри, и Луи, даже не оборачиваясь, может сказать, что безразличие друга куда более искреннее, чем его собственное.

Неважно. Элеанор, может быть, не знаменитость, не супермодель и не тридцатилетняя женщина, но она – то самое что-нибудь для Луи, она его не-совсем-еще-девушка, и Гарри мог бы хотя бы притвориться, что симпатизирует ей. Она смотрит на Луи так же, как когда-то смотрел Гарри. Словно не может поверить своему счастью. И Луи хочется, чтобы Гарри это заметил, чтобы узнал, что Луи все еще может сиять для кого-то, что в нем по-прежнему жива та самая искорка.

И, возможно, Луи недостаточно хорош для Гарри и его слишком крутых друзей-хипстеров, но он вполне хорош для Элеанор. И она именно такой человек, с которым, по его представлениям, он бы встречался, если бы не жил этой сумасшедшей жизнью поп-звезды. И если бы не был генетическим уродом, путешествующим во времени. Поэтому она заставляет его чувствовать себя нормальным, а он ее – особенной, так что все складывается превосходно. Выигрышная ситуация для обоих.

Но Луи все еще не может избавиться от ощущения, что упускает нечто большее.

*

Что ж, теперь парни знают, и для Луи это оборачивается неимоверным облегчением. Они знают, и Луи уже даже не может вспомнить, почему так опасался признаться этим ребятам, которых он любит и доверяет им, как членам семьи. И они совершенно не меняют своего отношения к нему, разве что теперь иногда в их взглядах проскальзывает беспокойство, и, может быть, они начинают носить дополнительные слои одежды, чтобы в любой момент можно было облачить в нее внезапно появившуюся версию Луи из другого времени, но с такими изменениями он может смириться.

Единственная часть, на которой парни, похоже, застряли, это… роль Гарри во всей этой истории.

- Как ты думаешь, почему именно он? – интересуется Зейн, пока они сидят на крыше совершенно левого дома, на которую Луи занесло после прыжка. Они устроились на самом краю и болтают ногами, а Зейн зажигает вторую сигарету, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит, перед полчищем фанатов, собравшихся внизу.

Здесь не на что смотреть, девочки. Совсем не на что. Никаких странных перемещений в пространственно-временном континууме не существует, идите дальше по своим делам…

Чтобы потянуть время, Луи забирает из рук Зейна зажигалку и начинает чиркать колесиком, зажигая и снова гася пламя.

- Не знаю. Это же просто… Гарри, понимаешь? Наверное, у него просто есть талант притягивать к себе людей.

- Скорее, талант притягивать тебя.

Луи хмурится. Ему совсем не нравится тон Зейна, который сейчас напоминает всех этих самоуверенных фанаток в интернете, упорно настаивающих на своих ошибочных теориях о том, что Луи состоит в отношениях с Гарри. Да, конечно, их связь уникальна и очень важна, но объединять это все и называть их взаимодействие романом… почему-то это кажется Луи неуважительным, и не только по отношению к Элеанор (хотя он, безусловно, хочет, чтобы она получала как можно меньше этой необоснованной ненависти), но и к ним, к Гарри и Луи. Ведь Гарри знал Луи с тех пор, как был маленьким ребенком, и Луи представляет, как ему должно быть неприятно, когда его детское невинное чувство обожания извращают и превращают в любовную интрижку. Есть во всем этом нечто опошляющее.

Потому что романы скисают, любовные интрижки заканчиваются, а то, как Гарри и Луи понимают друг друга, это навсегда.

*

Может быть, в последнее время Луи чувствует особенно острую потребность защищать Гарри и их отношения, потому что наконец-то он начал совершать перемещения, которые про себя называет Прыжки к Гарри.

- А теперь в обратном направлении, Лу, давай сыграем наоборот?

Восьмилетний Гарри говорит про «Горы и Лестницы» - настольную игру, которой он бесконечно очарован в этом возрасте. А «сыграем наоборот» в его понимании – хитрый способ убедить Луи сыграть с ним еще один раунд.

И Луи не сообщает Гарри, что тому вовсе не обязательно хитрить, чтобы раскрутить его еще на одну игру… во-первых, в этой глуши все равно больше нечем заняться. И, кроме того, Луи нравится играть с Гарри. Это действительно весело, вне зависимости от возраста.

Но Гарри в восемь лет очень сильно отличается от Луи в том же возрасте. Луи едва ли был способен усидеть на одном месте во время просмотра мультфильмов, что уж говорить о настольных играх. А из Гарри выходит замечательный игрок, такой честный и справедливый, терпеливо ждущий своего хода и точно следующий количеству выпавших на кубике очков. Луи вообще не помнит, играл ли он в детстве в «Горы и Лестницы», но если играл, то, наверное, чуть-чуть жульничал. Или не чуть-чуть.

- Как дела в школе, малыш Хазза? – спрашивает Луи, пока Гарри старательно расставляет все фигурки на поле.

Мальчик закусывает губу и несколько раз моргает, прежде чем уставится прямо на Луи.

- Не очень хорошо. Ребята меня сегодня дразнили.

У Луи в буквальном смысле слова не хватает места в груди, чтобы вместить все изумление от того, что Гарри без единого колебания делится с ним своими проблемами, и тяжелый гнев на то, что кто-то посмел обидеть этого очаровательного, идеального ребенка.

- Они просто завидуют, - тут же заявляет он. – Они… что они тебе сказали?

Гарри опускает голову.

- Понимаешь, вчера вечером Джемма красила ногти, в синий цвет, и, ну… я подумал, что это выглядит прикольно. Поэтому она накрасила и мне тоже. Но мальчишки в школе посмеялись надо мной и… назвали меня словом на «п». Не длинным, а другим, коротким… эм, которое рифмуется со словом «медик»…

- Я понял, про какое слово ты говоришь, - перебивает его Луи.

Все его тело напрягается и горит, словно в огне, как будто оно едва справляется с порывом невероятной ярости. Боже, он хочет отлупить кучку восьмилетних пацанят, которых никогда раньше не встречал, только за то, что они заставили его Гарри грустить, и это… это же, наверное, нормальная реакция, правда? Может быть, он попробует спросить, кто были эти мальчишки, у старшего Гарри, когда вернется назад, а потом выследит их… по крайней мере во времени самого Луи им уже есть восемнадцать, так что драка будет на равных.

Маленький Гарри бросает на него взгляд из-под ресниц.

- Они вели себя не очень хорошо. Так что… эх, день получился так себе, наверное.

- Эти мальчишки, - серьезно начинает Луи, и, возможно, он еще никогда в жизни не был настолько серьезным, - просто глупые. Полные мудаки. И если ты думаешь, что что-то прикольно, Гарри, то это действительно прикольно. Потому что ты сам прикольный. И все, что тебе нравится, – книги, музыка, лак для ногтей, что угодно – это абсолютно нормально.

Гарри шмыгает носом.

- Правда?

Луи разводит руки в стороны.

- Стал бы я тебе врать? Да ладно. Ты самый клевый парень в мире.

На лице Гарри расцветает улыбка, а Луи не может поверить, что такой мелочи оказывается достаточно, чтобы успокоить его и стереть все его страхи. Одна подбадривающая фраза от Луи, и день засиял совсем другими красками, а насмешки одноклассников забылись.

Хотя, вообще-то, Луи не шутил на счет имен тех засранцев.