Анализ состояния мнимой детской лживости.

 

Лживость не может быть первоначальным состоянием человека. Естественный человек прост, доверчив, непосредственен, не обманывает ни себя, ни других; он живет исключительно в сфере действительных фактов, всякие выдумки ему чужды, мир лжи и фантазии ему неизвестен. Он знает, только то, что есть и было, - последнее, впрочем, плохо, - и совсем не подозревает о существовании никогда не бывшего - мира выдумки, искусства, мечты, лжи. Нужно некоторое развитие ума, чтобы оторваться от действительности и создать другой мир, в котором не сущее изображается сущим. Поэтому как первобытному человеку, так и детям ложь на первых порах бывает совершенно чужда, они ее не знают и не понимают, они не могут себе представить этого состояния раздвоения человека, причин, его вызывающих, оно им не понятно. К чему какой то искусственный, фальшивый, придуманный мир, когда и действительный мир так велик и прекрасен? Поэтому дети на первых порах крайне доверчивы, каждое слово, каждое обещание, каждое утверждение принимают они за несомненную истину, верят всему. Обмануть их не стоит никакого труда, так как они еще не знают и не понимают обмана, не подозревают, что он существует, что можно говорить ложь, что можно обещать и не исполнять. Лгать приучаются дети от взрослых, проходят науку лжи.

Мы живем в обществе, где конкуренция и соревновательность проникли во все сферы нашей жизни. Неудивительно, что многие дети, начиная уже с двух лет, стремятся во всем быть первыми и хорошо сознают важность победы. Именно это желание - быть удачливей и успешней других - и является одной из основных причин того, что ребенок начинает обманывать.

Можно утверждать, что обман, ложь, притворство и сокрытие своего истинного я существуют как часть социального мира, в котором мы живем. В силу этого факта новорожденному, вступившему в этот мир, ничего не остается, как испытывать его влияние. Ребенок быстро узнает о существовании обмана, усваивает его правила и становится активным участником этого процесса. Дети, как и взрослые, погружены в межличностные отношения и взаимоотношения с миром, и одной из характерных черт, присущих всем этим отношениям, является обман. Таким образом, в сущности, можно утверждать, что ложь, обман и притворство представляют собой не более чем «естественную» составляющую нашего окружения.

Последите, например, как ведут себя дети, играя в настольные игры, и вы будете удивлены детским азартом и соревновательностью, иногда приводящими к тому, что ребенок, желая выиграть любым способом, прибегает к обману. Дети младше 5 лет не придают особого значения обману. Они просто играют, и победа для них менее важна, чем сам процесс игры. Дети от 5 до 7 лет, однако, более склонны к обману в игре ради победы, и могут намеренно начать неправильно считать очки или делают лишний ход вне очереди. В этом случае дети обычно осознают, что поступают неправильно, но не придают большого значения обману. К 8 годам ребенок уже хорошо понимает, что обманывать плохо. И если ребенок в этом возрасте продолжает обманывать, то это может быть обусловлено более серьезными причинами, чем желанием выиграть – например, чувством неполноценности и желанием казаться лучше, чем он есть на самом деле. [Детская психология. Под ред. Я.Л.Коломинского, Е.А.Панько – Минск, 1988,с 51]

В детской лжи надо различать настоящую ложь от мнимой. Дети часто лгут, потому что не усвоили еще языка взрослых: неточно понимают слова, придают им другие значения. Так, ребенок лжет, рассказывая о случившемся, т.е. передает факт не так, как происходило, а как он сам понял. Существуют такие состояния детской души, когда дитя, не думая лгать и, может быть, даже не зная лжи, является в глазах взрослых несомненным лжецом. Эти состояния мнимой детской лживости, которые нужно хорошо отличать от настоящей детской лжи.

«Мнимая ложь» — не ложь.

Дети довольно медленно изучают речь взрослых, с трудом входя в ее условия и правила, в ее рамки. В детском языке много бывает своих собственных слов, чуждых языку взрослых; слова из речи взрослых дети нередко понимают по своему, придавая им несколько иное значение; правильно склонять и спрягать, а равно сочетать слова дети долгое время не умеют, делая множество ошибок во всех этих отношениях; времена, наклонения — все это дается детям с трудом. Дитя очень похоже на иностранца, приучающегося говорить на новом языке: оно говорит неточно, непонятно, многое перевирает и искажает, совершенно не замечая этого и стремясь совершенно искренно к полной точности.

Когда дитя, находящееся в периоде изучения речи, передает какие-либо факты, свидетелем которых оно было, оно может многое передать неверно, может много налгать, по недостаточному знанию языка, не умея правильно выбирать слова и соединять их. Взрослому, присутствовавшему при тех же фактах, оно может показаться бессовестным лгуном, исказителем истины, а между тем ничего подобного нет: дитя просто еще не овладело в достаточной степени языком взрослых, не умеет хорошо говорить, и потому ошибается в выборе, изменении и сочетании слов.

Например, ребенок сообщает вам: «сегодня я ел яблоки». В исследовании может оказаться, что сегодня он не ел, а ел вчера или третьего дня. Но в утверждении ребенка лжи нет, так как он еще не различает хорошо между сегодня, вчера и третьего дня. Ребенку сказали: «сегодня пойдем гулять, если будет хорошая погода». Не смотря на дурную погоду, ребенок может требовать прогулки, так как он не понял поставленного условия и вся фраза представляется ему прямым положительным обещанием, что сегодня с ним пойдут гулять.

· Впечатлительность.

Дети впечатлительны, на них сильно действуют такие впечатления, к которым взрослый уже привык и почти не замечает их. Таким образом, отношение взрослых и детей к одним и тем же впечатлениям будет неодинаково: страшное для ребенка не страшно взрослому и обратно. К тому же, ребенок не может еще правильно оценивать явления, их значение, их влияние на собственное положение и положение других. Будучи само маленьким, слабым, зависимым, дитя естественно преувеличивает в своем представлении значение в размере вещей, действительно превосходящих его силы значительно, но вообще довольно незначительных.

Отличительные свойства детства неизбежно влекут большую или меньшую неправильность в усвоении впечатлений, недостаток объективности, примесь личного чувства, вследствие чего предметы уменьшаются, увеличиваются и связываются не так в представлении, как они связаны в действительности. Удивляться этим недостаткам детского усвоения нечего, так как у взрослых встречаются те же недостатки, и в весьма значительной степени. Строго объективное наблюдение, без всяких прикрас, без искажения действительности — дело очень трудное, даже ученые исследователи, несмотря подчас на искренние и серьезные усилия избавиться от субъективизма, искажают свои наблюдения пред взятыми идеями и разными специальными точками зрения. Где же ждать объективной точности наблюдений от детей!

· Гиперболизация в основе детского восприятия.

Известен общепризнанный факт, что в детстве все кажется большим: речка, пруд, в которых мы купались, представляются нам большими рекой и прудом; здания, в которых мы бывали в детстве, вспоминаются обширными, высокими и даже грандиозными; лес, лежавший возле того места, в котором протекло наше детство, густым, громадным, страшным и т.д. Когда же мы взрослыми приезжаем на родину после долгого отсутствия, тогда мы поражаемся более чем скромными размерами того, что в детстве казалось столь большим, и испытываем полное разочарование. Нас как будто кто-то обманул, кто-то подменил вашу родину, или произвел в ней чудодейственную перемену. А между тем никто вас не обманывал, мы сами себя обманули, сами изменились: детство глядит другими глазами на окружающее, чем зрелый возраст.

Одна девушка, в детстве увезенная от бабушки, сохранила о ней такое живое воспоминание, что, вернувшись лить через 20, издали сразу признала ее между другими старухами, хотя не видела все время и портрета ее. Когда же старушка встала, то приехавшая девушка была поражена, увидев женщину очень маленького роста. В памяти ее сохранился образ женщины высокого роста.

Один пунктуальный немец-гувернер педантически донимал своего пятилетнего питомца, зачем тот солгал, уверяя, что его папа очень, очень большого роста, между теме как на самом деле отец быль ниже среднего роста. Доставалось бедному ребенку и за упрямство, и за ложь, и за неуважение к гувернеру. А ребенок признавал, хотя с большой неохотой, что такой-то дядя больше папы, но ни за что не хотел поступиться своим убеждением, что папа большой. И это не только потому, что действительно считал его большим, но еще и потому, что, по детскому разумению, эпитет «маленький» признавал крайне оскорбительным для отца. Следовательно, пунктуальный гувернер насиловал его совесть, требуя от него того, что он считал неправдой и обидой отцу.

 

· Сновидения и действительность.

Есть еще одна весьма важная особенность детства, которая дает часто повод считать детей лгунами, когда они и не намереваются лгать, именно отсутствие точного и строгого разграничения между различными классами представлений. Взрослый, по большей части, очень хорошо различает между сновидениями и действительностью, между своими живыми, но фантастическими, представлениями и образами действительных предметов, вообще между внутренним субъективным, только представляемым и мыслимым, миром я объективным, внешним. У детей же все эти классы представлений еще не разграничены с достаточною определенностью, часто перемешиваются, вследствие чего возникает путаница, а дитя оказывается, как будто бы, грубым лгуном. Представления детей почти столь же живы, как и ощущения. Дитя часто утверждает, что видело и слышало то, чего не могло видеть и слышать, разговаривало с такими лицами, с которыми невозможно разговаривать, например, с отсутствующими или умершими. Один мальчик часто спрашивал свою мать: «Отчего это, когда я о чем-нибудь думаю, мне все это так и представляется, точно я вижу пред собою картину?».

Четырехлетнее дитя в течение целой зимы рассказывало каждому посетителю, что, будучи на даче в лесу, убило двух львов, съело их и в борьбе получило рану. Дитя было убеждено в действительности рассказываемого приключения и, в подтверждение его истинности, указывало, в виде трофея, шкуру зарезанной козы, служившую ковром, и царапину на ноге. Источник этой истории — прослушанная дитя журнальная статья под заглавием: «Жерар, истребитель львов». Дитя однажды вечером ознакомилось со смелыми деяниями истребителя львов и с тех пор стало рассказывать о своих подвигах со львами, так что весь его рассказ есть не что иное, как превратное воспоминание, смешение представлений двух различных порядков.

Мальчик 8 лет приводил свою мать в отчаяние постоянною ложью. Например, прибежит, весь запыхавшись, и объявить, что вблизи пожар. Все переполошатся, начнут спрашивать, где, сам ли он видел или слышал, а мальчик, с широко открытыми глазами, уверяет, что сам видел дым, бегущих и т.д. Между тем все дело было в том, что мимо окон пробежали два человека. Любопытный ребенок спросил их, куда они бегут. Те не ответили и махнули рукой. В одно мгновение в голове мальчика мелькнула мысль о пожаре, а воображение дополнило остальное. Он тотчас же побежал сообщить обо всем старшим и во время рассказа уже окончательно убедился, что видел дым и пожарных. Часто он пугал мать, внезапно вбегая в комнату с криком: «Мама, Вера ушиблась, кровь так и льет». И обыкновенно оказывалось, по проверке, что хотя Вера и ушиблась, но крови не было. Мальчик был невыносим своими выдумками, но сам страшно конфузился, когда его рассказы оказывались ложными, и обещал более не выдумывать. Мать всеми мерами старалась отучить его от привычки рассказывать, не разузнав предварительно, в чем дело; но все ее усилия были тщетны. Наконец, она напала на мысль систематически останавливать его рассказы в самом начале, тем и охлаждала его пылкую фантазию.

Один трехлетний ребенок с очень живой фантазией уверял всех, что, гуляя по Адмиралтейской площади в Петербурге зимой, видел за решеткой кусты с большими розовыми и белыми цветами. В прогулку, о которой он рассказывал, он видел цветочный магазин и в окне его — кадки с камелиями. Мать ребенка, остановившись поговорить со встретившимися знакомыми, не заметила цветочного магазина и потому была вполне убеждена, что он выдумывает. Между тем в голове ребенка воспоминание о действительно виденных зимой в магазине цветах сочеталось с представлением о решетке сада, возле которой он любил гулять. Получилась, таким образом ложь, хотя ребенок и не думал лгать.

Пока такого рода факты, касаются только детей, и не задевают никого из посторонних, то они представляют лишь предмет психологического исследования; но случается, что указанная черта детства бывает причиной весьма сложных и печальных историй, вызывающих не только психологическое, но и судебное расследование. Именно когда дети, перемешав различные классы своих представлений, неправильно обвиняют кого-либо в совершении преступления, искренно веря своему обвинению. Подобные судебные процессы бывали не один раз и, чтобы распутать такое обвинение, приходилось употреблять весьма большие усилия и хлопоты.

 

· Выдумки и фантазии детей в играх.

Обычно дети начинают что-то придумывать в 3-4 года, а к 5-6 годам уже вовсю фантазируют, потому что еще нечетко разграничивают реальный и сказочны мир. Они верят и не верят, что ночью к ним приходит Дед Мороз, что святой Николай кладет подарки в чулок, что в новогоднем спектакле появляется настоящая Баба Яга, что куклы по ночам оживают и общаются между собой. Игровые сюжеты становятся реальностью: игрушки «хотят кушать», «болеют», пистолеты и гранаты «по-настоящему» поражают противников и т. д.

Дети очень любят рассказывать о фантастической силе и уме своих родителей или старших братьев. Это не ложь, а просто фантазии, игра, которую крохе пока сложно отделить от реальности. Играя в сказку собственного сочинения, малыш изображает события не такими, каковы они на самом деле, а какими ему хотелось бы их видеть. Не стоит резко пресекать страсть к фантазиям, а тем более ругать маленького выдумщика. Воображение — ценный жизненный дар: нужно лишь, не разрушая его, направить в надлежащее русло. "Как здорово ты все придумала, дочка, — можете сказать вы, — давай запишем эту историю, и, обязательно нарисуем к ней картинки". Вот увидите, эта "мнимая лживость" с возрастом исчезнет, и вы будете с улыбкой и даже некоторым сожалением о ней вспоминать.
Например, шестилетний Сережа внушает четырехлетней сестре, что в сказочный мир под полом живет медвежонок, который может превращаться в мальчика, и когда произносишь волшебное слово «ту-руть», Мишка становится мной, а я ухожу под пол, - рассказывает фантазер. – «Вот, смотри: «ту-руть»! Я уже не я, а Мишка. А я ушел под пол.

Восхищенная сестренка круглыми глазами смотрит на брата-медведя. [. Фромм А. Азбука для родителей. М., 1994,с.54]

Все это, к счастью, не ложь, а детская фантазия - наивная, непосредственная, безобидная и бескорыстная. В большинстве случаев она говорит лишь о развитом воображении ребенка. Однако бывает, что дети начинают «сочинять», чтобы дополнить свой внутренний мир чем-то желаемым, недостающим.

Нередко детские вымыслы вызваны желанием обратить на себя внимание. Как, скажем, у мальчика Толи, «раскрывшего» преступную группировку. Не имея особых успехов в учебе и авторитета в классе, он, видимо, не нашел лучшего способа самоутвердиться.

Дети бесконечно фантазируют и еще и потому, что не получают от родителей ответов на вопросы. Вот и получаются курьезы, как у девочки Ксюши. На вопрос воспитательницы, почему папа так редко забирает дочь из сада, малышка ответила: «Потому что наш папа алкоголик». Она имела в виду сложное и непонятное слово «трудоголик», которым когда-то окрестила совершенно непьющего, но очень занятого папу мама девочки, нехотя объясняя ей, почему отец поздно приходит с работы.

Психологи заметили, что чаще всего фантазируют одинокие, замкнутые дети. Тем не менее, из них часто вырастают творчески одаренные люди.

В играх дети очень много сочиняют и сочиненное выдают за действительное: измышляют никогда не существовавших лиц, длинные ряды событий и приключений с ними, создают соответствующую обстановку, ведут от имени измышленных лиц продолжительные разговоры, и т.д. В этом случае, в противоположность другим, ранее приведенным, дети очень хорошо сознают, что они выдумывают, что в действительности ничего такого нет и не было; но они не желают никого вводить в заблуждение. На вопросы: да разве это возможно? Да разве это правда? - дети прямо отвечают, что они только играют и очень хорошо понимают фактическую несостоятельность своих измышлений. Следовательно, в детских измышлениях при игре нужно видеть не ложь, а упражнение в творчестве, работу детской фантазии, подобную работе беллетриста.

Фантазер может превратиться в пустого мечтателя. Если ребенок, вместо того чтобы учиться преодолевать трудности, то и дело погружается в мир грез и иллюзий, есть вероятность, что из него вырастет не вполне приспособленный к жизни человек. Такого малыша необходимо периодически "возвращать на землю". [Люблинская А.А. Детская психология. – М., 1971,с. 176]

 

Итак, очень важно отличать мнимую детскую ложь, от чистой лжи. К мнимой детской лжи относят: детские фантазии,гиперболизация в основе детского восприятия, а также их впечатлительность.

Отличительные свойства детства неизбежно влекут большую или меньшую неправильность в усвоении впечатлений, недостаток объективности, примесь личного чувства, вследствие чего реальный мир как бы искажается в представление его ребенком. Мир ребенка отличается от мира взрослого: озеро для него кажется гигантского размера, обычные предметы воспринимаются им, нечто угрожающим, а страшное бесстрашным. Так же следует понимать, что дети плохо разграничивают сновидения от действительности, невероятные вещи увиденные во сне они могут воспринять за действительность, а так же они могут впасть в мир фантазий. Они могут рассказывать фантастические вещи, не желая при этом никого обманывать. В таких случаях упрекать и ругать ребенка не желательно, так как мнимая детская ложь с возрастом исчезает.

2.2. Источники детской лжи.

 

Мотивы детской лживости:

 

· Ложь как стремление обмануть.

Почему дети лгут сознательно, намеренно? Каков источник детской лжи?

Ложь, как выражающая состояние раздвоения, дисгармонии в человеке, неприятна. Чем цельнее, искреннее, чище в нравственном отношении человек, тем неприятнее для него ложь. Если же, тем не менее, дети лгут, то, очевидно, удовольствие, доставляемое и ложью, приобретаемое с ее помощью, гораздо больше той неприятности, которая возникает от состояния раздвоенности. Удовольствие ото лжи с лихвой покрывает неудовольствие от нее. Поэтому ребенок лжет; а если бы было не так, т.е. если бы удовольствие ото лжи было менее неудовольствия от нее, то ложь была бы невозможна и не существовала бы.

Первые случаи детской лжи

Присматриваясь к самым первым случаям детской лжи, мы постоянно встречаем одно и то же явление ребенок испытывает какое-либо удовольствие, ему воспрещается это удовольствие; желая продолжить его, ребенок пользуется запретным плодом тайком, при отсутствии надзора со стороны взрослых. На вопрос: пользовался ли он воспрещенным удовольствием, ребенок, опасаясь лишиться приятного состояния в будущем, отвечает отрицательно, т.е. лжет.

Нужно помнить, что от детей нельзя требовать какого-либо нравственного совершенства, что как малы их силы физические, так равно малы и их духовные, нравственные силы. Искушать дитя, в видах развития его стойкости в добре, если и можно, то с большою осторожностью, испытание должно быть строго соразмерено с наличными силами, чего мы в исследованном случае не находим.

 

· Ложь — как результат стремления продолжить удовольствие

Другие случаи первоначальной детской лжи такого же характера, все они возникают из стремления продолжить какое-либо запрещенное удовольствие, попользоваться сладким запретным плодом. Плод этот весьма разнообразен, но вообще представляет какое-либо удовольствие, приятно действующее на вкус, осязание, зрение, слух, вообще дающее приятное внешнее возбуждение.

Подобная ложь и по тому же самому мотиву может быть замечаема и ранее двух лет, у детей, еще не умеющих порядочно говорить.

Ложь из-за стремления продолжить удовольствие

Все приведенные случаи детской лжи однородны, все они имеют своей побудительной причиной стремление ребенка пользоваться запрещенным ему удовольствием. Так как удовольствие ему запрещено, то он пользуется им тайно и таким образом, фактически лжет своим родителям; а если они вздумают, его спросить: пользовался ли он в их отсутствие запретным, плодом, то он фактическую ложь подтвердит, и словесною ложью, отрицая то, что сделано им очень недавно.

Это первая ступень детской лживости, первоначальная ложь. Она очень проста, груба, шита белыми нитками и заключается в прямом отрицании легко устанавливаемого факта. Ума, искусства в ней нет. Такая ложь есть удел малых детей, открыть ее и обличить весьма не трудно. Наблюдательная няня легко разберет ее. Дальнейшее свое развитие и более сложные формы детская ложь получает под влиянием страха и увеличивающейся сообразительности дитяти.

· Страх как причина детской лжи

К сожалению, чувство страха есть одно из главнейших оснований современного воспитания. В семье дитя боится родителей и старших, членов, в школе боится учителей и начальства; кроме того, боится темноты, зверей, воды, кладбища и мертвых разных выдуманных сказочных, существ. Ими его пугают, пугают наказаниями родителей, школьными взысканиями. Ребенок трепещет, оно — частая и легкая добыча страха; что ни шаг, то кого-нибудь и чего-нибудь да боится.

Страх — неприятное, тяжелое чувство. Оно заключается в предвкушении будущего страдания, и это предвкушение нередко бывает более мучительным состоянием, чем самое настоящее страдание. А между тем все живые существа стараются избежать угрожающих им страданий всякими способами — таков, закон, природы. Дети также. Одно из средств избавиться страдания от людей — ложь. «Ложь — конь во спасение». Развитие лживости в детях прямо пропорционально степени страха, возбуждаемого взрослыми, количеству в суровости наказами, которыми они угрожают детям. Нигде дети столько не лгут, как в семьях, в которых суровая строгость служит, основой воспитания. Чем жесточе и обильнее наказание, тем больше, совершенно органического стремления увернуться от него, схитрить, солгать и тем спасти себя. Голод, как известно, научает калачи есть; страх изощряет ум во лжи.

Ребенок не должен находиться в состоянии страха

Чтобы воочию наблюдать, какую уйму детской лжи порождает страх, нужно разыскать семью, в которой страх — основа воспитания и школу, также утвердившую свои порядки на страхе. И то, и другое найти не трудно. Из такой семьи дети посещают так же организованную школу. Получается груда систематической и утонченной лжи: в семье дети лгут про школу, выдумывая небылицы про учителей и начальство, а в школе лгут о семье, рассказывая, о ее небывалых требованиях и порядках. Дети купаются в двух потоках лжи и им, кажется, совсем не остается времени, чтобы быть самими собой, истинными, а не поддельными детьми.

Конечно, такая сложная и систематическая ложь требует некоторой доли ума, сметливости, находчивости, выдержки. Ребенок тупой и недогадливый не может долго выдержать такой сети лжи, она у него сразу прорвется в нескольких местах. А опытные, смелые и умелые лгуны тянут свой обман месяцы и даже годы, причем идут на подделку документов, на фабрикацию ложных свидетельств, отпусков, отметок и пр. Без ума и значительной ловкости врать много и правдоподобно нельзя, поэтому широкое развитие лживости в дитяти непременно предполагает не малую ступень умственного развития.

Когда, под влиянием, страха, человек выдумывает, какую-либо ложь, хотя бы искусную и тонкую, тогда его задача собственно проста. Вопрос поставлен прямо и решительно и нужно так или иначе разрешить его. Совсем другое дело, когда вопрос не стоить так прямо, когда к человеку надобно подойти осторожно, издалека, опутать его целою сетью разнообразной лжи и в заключение извлечь из него нужную личную пользу. Такое поведение требует большой проницательности, тонкого распознавания людей, громадной выдержки. Это достигается подлаживанием к личностям, мнимым увлечениям их взглядами, убеждениями, сочувствием к их слабостям, превознесением их достоинств и заслуг и т.п. Подлаживание составляет третью ступень в развитии детской лживости.

 

· Приспособительное поведение, подлаживание — источник детской лжи.

Подлаживание есть один из основных источников лжи взрослых. Едва ли нужно говорить о том, как часто в жизни встречается этот вид лжи. Карьера очень многих людей основывается на подлаживании: иной человек только то и делает, что приспособляется то к одному начальству, то к другому, то к такому влиятельному лицу или направлению, или органу, то к другому.

У детей этот источник лжи также встречается, и притом в весьма различных формах. Самых простых и весьма сложных. Когда, ребенок, попавшиеся на пользовании запретным удовольствием, под влиянием укоров говорит: «больше не буду», то тут он дает обещание прилаживаться. Собственно запрещение удовольствия он признает актом неблагоразумным и даже нелепым; но так как взрослый поддерживает свое запрещение разными неприятными мерами, то ребенок, внутренне не убежденный в целесообразности действий взрослого, обещает подладиться к нему и не нарушать запрещения. Двухлетнего ребенка застали на месте преступления: спрятавшись за шкаф, он ел ложкой варенье из банок. «Федюша! И тебе не стыдно?» — «Нет». — «А когда же тебе будет стыдно?» — «Завтра». Затем отдал ложку и ушел совершенно спокойно и равнодушно. Очевидно, процесс подлаживания у Федюши был еще очень слаб.

Каждый, конечно, наблюдал, что дети подлаживаются под тон и вкусы родителей, повторяют их суждения и взгляды, как бы от себя, интересуются, как бы искреннее, тем, чем интересуются родители, словом, с небольшими изменениями копируют своих родителей, не в силу подражания, не искренно, увлекаясь родительскими взглядами и интересами, а фальшиво, нарочно, с целью обмануть родителей и добиться от них одобрения или какой-либо выгоды. Нередко дети льстят родителям, играют на их слабых струнках; чтобы получить желаемое удовольствие, ласкаются к ним, говорят: какая ты, мама, добрая, красивая и т.п., и далеко не всегда искренно.

· Ложь преимущественно интеллектуального характера и интереса.

Иногда ложь задумывается и выполняется не ради какой-либо более или менее существенной выгоды, как то бывает при подлаживании, а ради теоретического эффекта, простого, собственно бескорыстного, стремления ввести в обман других, одурачить их и в то же время блеснуть своим остроумием и изобретательностью. В этой лжи сравнительно мало эгоизма, но много теоретического творчества, выдумки, находчивости.

По обилию интеллектуальных элементов этот теоретический вид лжи не уступить лжи практической, возникающей при подлаживании. У взрослых этот вид лжи выражается, между прочим, хвастовством; у детей также встречается хвастовство, но у них чаще теоретическая ложь есть результата простой погони за мимолетным эффектом. Взволновать, напугать, смутить, обмануть и поставить в тупик — вот к чему стремится маленький лжец-теоретик. Но, конечно, и у них их я нередко занимает более видное место в теоретической лжи, когда детское самолюбие задевается чувствительно. Тогда дитя начинает отчаянно лгать, не смотря на частые изобличения: оно уверяет, что читало такую-то книгу, знакомо с тем-то, видело то-то. Оно само замечает, что дело плохо, верят мало, и лжет не совсем охотно; но подстрекнутое самолюбие не позволяет ограничиться рамками действительности, и дитя постоянно переходит ее. Хотя на минуту оно ослепит других, поддержит себя, привлечет к себе всеобщее внимание и похвалу, а там, когда расследуют дело, будь что будет, может быть, провал с треском, а может быть, и не расследуют, не заметят лжи, и дело как-нибудь обойдется.

 

· Притворные детские болезни

Высшую ступень детской лживости составляют притворные детские болезни, когда дети, будучи совершенно здоровыми, притворяются страдающими разными боязнями для достижения какой-либо, им желательной, цели. [Марцинковская Т.Д. Диагностика психического развития детей. —., 1997,с.127]

Трудно точно определить, как часто между детьми встречается рассматриваемое явление. Во всяком случай оно не редкость, его наблюдают очень часто. Врачи, обращавшие специальное внимание на этот предмет, утверждают, что притворные детские болезни можно наблюдать ежедневно, особенно у городских детей. Деревенские дети менее подвержены притворству, у них нет к тому ни достаточно сильных побуждений, ни соответствующих наблюдений, ни искусства. Городская жизнь с ее сложными условиями и множеством разнообразных, манящих и раздражающих детей, впечатлений — удобная почва для всякого рода комедиантских действий детей, в частности и для изображения из себя мнимобольного.

Возраст, с которого дети начинают притворяться больными, по-видимому, не может быть особенно ранним, так как для сносного изображения себя больным требуются многие условия: соответствующие отчетливые и правильные наблюдения течения болезни, ее внешних проявлений, значительная выдержка в игрании роли, что часто соединяется с терпеливым перенесением разных неприятностей, и, наконец, некоторая доля актерского таланта. Поэтому до 5—6 лет мнимобольных между детьми почти совсем не встречается, хотя отдельные случаи притворства наблюдались и за четырехлетними. Наиболее часто притворные детские болезни встречаются в возрасте от 11 до 15 лет, с 15 же лет их число значительно уменьшается.

Притворные детские болезни весьма разнообразны, их список длинен. Дети притворяются страдающими головными болями, нервными, умственным расстройством (немного случаев), расстройством зрения, косоглазием, болезнями слуха, потерею голоса, немотой, хромотой, икотой, рвотой, эпилепсией, болезнями кожи и т.д. Степень искусства, обнаруживаемого детьми в притворных болезнях, весьма различна. Очень часто притворство бывает весьма поверхностным и грубым, так что вводит в обман лишь незнакомых с медициною лиц, например, родителей, причиняя им серьезнее беспокойство; врач же очень скоро и легко распознает притворную болезнь и, конечно, быстро ее излечивает. Но не редки случаи, когда дитя притворяется настолько искусно, что обманывает врача, который и принимает мнимобольного за истинно страдающего. И этот обман происходит не в течение одного дня, одного или двух визитов, но в течение целых недель, а иногда и месяцев, так что врач становится совершенно в тупик: болезнь такая-то, а некоторых характеризующих ее признаков нет. А бывает и так, что мнимобольной попадает в больницу, подвергается наблюдению и исследованию целого синклита врачей и обманывает целую больницу. Иногда врачи разделяются на два лагеря; одни утверждают, что данное лицо мнимобольное, а другие — что это самый настоящий больной. Большого искусства от детей в притворстве, если они обманывают целый синклит врачей, и требовать нельзя; они оказываются очень хорошими актерами.

Конечно, далеко не все притворщики могут так долго выдерживать свое притворство, другие бросают комедийное действо ранее.

o Причины притворных детских болезней

Причины притворных детских болезней обыкновенно заключаются в желании доставить себе какое-либо удовольствие, пользоваться услугами и вниманием окружающих и избежать страдания, неудовольствия, неприятной работы. Четырехлетней девочке нравилось пугать свою мать притворной болезнью, ей приятна была суета возле нее и ради нее, и она притворялась больной. Дети часто притворяются больными, чтобы получить какую-либо вещь, хотя во временное пользование, например, понравившуюся игрушку: школьники часто разыгрывают роль больных, чтобы освободиться от трудного иди скучного урока, чтобы в лазарете полениться, отдохнуть и т.п.

o Детская любовь ко лжи и притворству как результат отклонений в развитии личности.

Есть специалисты-притворщики между детьми, которые притворяются больными не для достижения какой-либо частной приятной цели, но обманывают ради удовольствия самого обмана. Для них ложь и притворство приятны сами по себе. Это самые опасные обманщики и притворщики, так как они выдерживают приятную роль в высшей степени настойчиво и последовательно; они очень отважны, не задумываются над обманами весьма сложного и тонкого характера. Изобличить таких притворщиков трудно, они ведут свое дело искусно, ловко избегая всяких противоречий и расставленных им ловушек. Они так глубоко входят в свою роль, выполняют ее с такою искренностью, что забываются сами, и ложь у них доходит до высоты истины. Раздвоения сознания, порождаемого обыкновенно ложью, у них нет; у них, как и у не лгущих, мир и тишина в душе, единство настроения. Появление таких субъектов подготовляется действием многих и сложных причин, главная между которыми заключаются в соответственных наследственных предрасположениях и воспитании.

Подводя итог указанным причинам детской лжи, можно сказать, что она истекает из одного общего источника: стремления доставить себе удовольствия, нередко воспрещенные, и избежать страдания. Ложь из страха, ложь от прилаживания себя к окружающим, из-за погони за эффектом, притворные детские болезни — все эти виды и ступени лжи имеют своею целью доставить лжецу удовольствия и избавить его от страданий.