Жак гондуен. Самым значительным произведением жака гондуена (1737—1818) является здание хирургической школы (1769—1775) в париже.

Живопись Образцом для подражания становится теперь не Рим, а Эллада, ибо в греческом искусстве больше тепла, задушевности, поэтичности. Стилизация греческого искусства окрашена в какой-то степени романтическим чувством. В моду входит английский ландшафтный парк, с виду не тронутый рукой человека, полная противоположность французскому регулярному. В орнаментике используются греческие мотивы — меандр, паль­метты.

В 60—70-х годах проявляется интерес к голландскому реализму В русле этих новых эстетических идей развивается искусство Жана Батиста Симеона Шардена (1699—1779), художника, создавшего, в сущности, новую живописную систему. Шарден начал с натюрморта, ранее мало развитого жанра во Франции. Сначала это натюрморты с битой дичью в голландском или фламандском вкусе, в композицию которых входит живое существо, как, например, натюрморт с ободранной тушей и кошкой (1727). Затем художник находит свою тему — это полные тихого очарования, живущие какой-то своей «тихой жизнью» вещи кухонного обихода: котлы, кастрюли, бачки («Медный котел», около 1734). Сведенный до минимума предметов мир самых простых вещей лишен всякой претензии, но исполнен пронзительной силы живописного мастерства.

С новых позиций выступает художник и в портрете. За несколько лет до смерти он исполняет пастелью автопортрет (1775): без тени» манерности он изображает лицо труженика и творца, которому открыто то, что не видит в человеке простой смертный.

Морис Кантен де Латур (1704—1788, с 1750 — («живописец короля») — один из непревзойденных мастеров камерного, в ос­новном пастельного портрета, обычно это изображение филосо­фов, общественных деятелей, художников, в которых мастер всегда умел подчеркнуть яркую индивидуальность модели (портрет Ж. Л. д'Аламбера, 1753, многочисленные, разнообразные по харак­теристике автопортреты).

Скульптура В середине 18 века в развитии французской скульптуры проявляются новые тенденции. В творчестве многих скульпторов можно отметить поиски более ясных и простых решений. Все большее значение приобретает в этой связи изучение античных памятников, стремление использовать достижения классического искусства. В то же время в творчестве ряда крупных мастеров французской пластики усиливаются реалистические искания, элементы живого наблюдения натуры.

Жан Батист Пигалъ. Непосредственность восприятия натуры и желание передать неприкрашенную действительность характерно для его творчества. Наиболее значительным произведением Пигаля была выполненная в 1744 году статуя Меркурия (Лувр). В некоторых других работах Пигаля, в частности в гробнице Морица Саксонского в Страсбурге (1753—1770), ведущее значение приобретают декоративные тенденции.

Крупнейшим мастером реалистического направления во французской скульптуре второй половины 18 века был Жан Антуан Гудон (1741—1828). На формирование Гудона оказал большое влияние Пигаль.
Главным образом Гудон посвящает себя портрету, в котором он достиг самых больших высот.Еще современники отмечали поразительное разнообразие портретов Гудона. Он изображает людей всех возрастов, типов, характеров, умеет передать общественное положение человека, склад его ума. Вместе с тем он прекрасно улавливает в портрете мгновенное выражение, улыбку, беглый взгляд. Для того чтобы передать живость взгляда, он прибегает в своих поздних работах к особой трактовке глаза: сильно углубляя зрачок, он оставляет в его верхней части кусочек мрамора, создающий впечатление блика, сверкающего на темной поверхности зрачка.К числу прославленных портретов Гудона принадлежат портреты Дидро (1771, Лувр), Мирабо (1800, Версаль), Бюффона (1782, Эрмитаж), портрет жены (1780-е гг., Лувр), многочисленные портреты Вольтера.

Искусство Италии 18 в.

Расцвет итальянского искусства наблюдается в XVIII в. только в Венеции. Венеция XVIII столетия была центром музыкальной (творчество Скарлатти и Вивальди, оперные театры, музыкальные академии и консерватории) и театральной (достаточно вспомнить Гольдони и Гоцци) жизни Европы, книгопечатания, знаменитого на весь мир стеклоделия. Она славилась также своими празднествами, регатами, а главное, маскарадами, длившимися почти круглый год, за исключением поста. Эта теат­рализация жизни, проникновение театра в реальную жизнь и как бы смешение театра и подлинной жизни наложили отпечаток и на все изобразительное искусство Венеции XVIII в., главными чертами которого были его живописность и декоративность.Спрос на декоративные росписи дворцов венецианской знати и картины — алтарные образа для церквей вызвал необычайное раз­витие монументально-декоративной живописи в Венеции XVIII в., продолжающей традиции барочного искусства предыдущего столетия.

В творчестве Алессандро Маньяско (1667—1749), уже упоми­навшемся в связи с итальянским искусством XVII столетия, в его романтической живописи, посвященной жизни цыган, монахов, солдат, бандитов, можно проследить несомненное влияние Сальватора Розы. Маньяско узнаешь сразу — по смелому письму, быс­трым динамичным мазкам, по какому-то мерцающему колориту с преобладанием оливково-коричневых тонов, в которые почти всегда вкраплено яркое, чаще всего красное пятно, по экспрессивному рисунку и композиции, в которой маленькие фигурки обычно размещены среди грандиозных, почти пугающих руин, наконец, по трагическому мироощущению, характерному для этого мастера при всей его театральности («Привал бандитов», Эрмитаж).

Типичнейшим мастером Венеции, выразившим ее дух, крупней­шим итальянским живописцем XVIII в. был Джованни Баттиста Тьеполо (1696—1770). Тьеполо — автор гигантских росписей как церковных, так и светских, в которых архитектура, природа, люди, звери сливаются в одно декоративное целое, в единый декоративный поток. У Тьеполо был огромный декоративный дар и высокая колористическая культура, как прави­ло, вообще присущая венецианским художникам. Одна из знаменитейших его картин — «Триумф Амфитриты» изо­бражает колесницу Амфитриты в морских волнах в окружении наяд и тритонов, в настроении всеобщего ликования. Лицо богини будет потом повторяться и в Клеопатре («Пир Клеопатры»), и в его Венерах, и Данаях. Свой живописный иллюзионизм барочного мастера, свой дар монументалиста Тьеполо продемонстрировал в росписях венецианского палаццо Лабиа, исполненных в середине 40-х годов (фрески «Пир Антония и Клеопатры» и «Встреча Антония и Клеопатры»), во фресках епископской резиденции в Вюрцбурге (1751—1753). Это вершины монументально-декоративного искус­ства XVIII в.

Декоративные циклы, алтарные образа, станковые произведе­ния — изображения на христианские и мифологические сюжеты, пиры, триумфы, коронации, празднества с легкостью выходят из-под кисти Тьеполо. Группы из человеческих фигур и архитектурные формы Тьеполо отделяет обычно большими пространственными паузами, чем создает ощущение воздушности и легкости. Это ощущение усиливается нежной серо-голубой гам­мой красок с включением золотого, розового, лилового. Динамич­ность композиции и смелость перспективных решений, неизбывная живописная фантазия Венеция XVIII века дала миру прекрасных мастеров ведуты — городского архитектурного пейзажа: Антонио Каналетто (1697— 1768) с его торжественными картинами жизни Венеции на фоне ее сказочной театральной архитектуры («Прием французского посоль­ства в Венеции») и более поэтического, более романтического мастера, передающего тончайшими оттенками цвета сам воздух Венеции и ее лагун, Франческо Гварди (1712—1793). Пейзажи Гварди: площади Венеции, ее каналы, улицы, дворы и переулки,— проникнутые лирическим, глубоко личным чувством, созданы лег­кими ударами кисти, голубыми, желтыми, коричневыми, серо-се­ребристыми тонами, насыщены светом и воздухом («Венецианский дворик»).

Картина художественной жизни Венеции XVIII в. была бы неполной, если не упомянуть мастера жанровой живописи Пьетро Лонги (1702—1785), воспевшего быт Венеции: маскарады, концер­ты, уроки танцев, сцены в игорном доме, народные развлечения. Лонги-живописец, конечно, не так изыскан, как Гварди, но он и не простой бытописатель, а истинный поэт Венеции XVIII века на последнем этапе ее праздничной жизни («Урок танца»).

Стиль итальянской архитектуры первой половины 18 века определяют как позднее барокко. Однако памятники этого времени свидетельствуют об усилении классицистических тенденций в итальянском зодчестве. Классицизм, постепенно усиливаясь, во второй половине этого столетия совершенно вытеснил барокко.
В первой половине 18 века в Италии работал ряд значительных архитекторов.

Филиппе Ювара (1685—1735), В окрестностях города он построил центрическую, увенчанную большим куполом церковь Суперга (1717—1731). В решении купола и особенно завершающей части колоколен ощущаются еще барочные традиции, но колонный портик имеет уже явно классицистический характер. Другим крупным произведением Ювары является палаццо Мадама в самом Турине (1718).
При наличии явно барочной «рельефности» фасадной стены этого дворца все в нем основано на элементах ордерной архитектуры.

Луиджи Ванвителли (1700—1773) создал для неаполитанского короля замок Казерта (1752) — одно из самых крупных парадных дворцовых сооружений в Европе. В плане дворец имеет форму прямоугольника, расчлененного двумя взаимно перпендикулярно поставленными корпусами на четыре равных двора. Четкость планового решения и простота оформленных большим ордером фасадов предвещают дальнейшие успехи классицизма. Значительно более сложны парадные интерьеры замка.

Отдельные высококачественные произведения, возникающие в первой половине 18 века, не могли скрыть той общей депрессии, которая остро ощущалась в Италии вследствие ухудшения ее политического и экономического положения. Строительство заметно сокращается, многие архитекторы уезжают в Германию, Францию и другие государства.

Во второй половине 18 столетия в стране уже не создается значительных сооружений. Однако Италия продолжает оказывать сильное воздействие на развитие европейского зодчества. Начавшиеся раскопки Помпеи, исследования археологов и теоретиков,— все это способствовало распространению и укреплению классицистических принципов в архитектуре не только Италии, но и других европейских стран.