Исповедь об увековечении памяти погибших защитников Отечества.

Поисковикам журналисты нередко задают вопрос: «Почему вы этим занимаетесь? Что влечет вас в поиск?» В подобных случаях, разумеется, каждый пытается ответить соответственно случаю, как можно красиво и с пафосом.

А действительно, что же нас заставляет этим заниматься? В то время, когда все нормальные люди занимаются решением своих жизненных проблем, поисковая братия имеет дело с мертвыми, копаясь в прошлом, в том, что схоронила мать-земля и неумолимо предает забвению! Почему и зачем?

Для одних поисковая деятельность — это попытка восстановить справедливость по отношению к нашим предкам и ныне живущим соотечественникам. Поиск стал делом их жизни, делом важным и нужным. Такие поисковики выполняют поисковую работу дотошно и скрупулезно. Перестают этим заниматься они только в силу вынужденных обстоятельств.

Для других это хобби. Возможность отвлечься от каждодневных забот, провести время с пользой для людей и найти новых друзей.

Еще это способ романтико-приключенческого времяпровождения.

Для подростков — возможность проверить себя в необычных условиях, ведь поисковые экспедиции в определенном смысле бывают приближены к экстремальным условиям. В особенности для начинающих, которые наслышаны баек о жуткой опасности таких экспедиций. Одни подростки в поиске участвуют разок-другой и исчезают, другие находят в этом интерес и «прикипают» к поиску надолго.

Есть категория людей, которые в поисковой деятельности видят возможность для самоутверждения. Более активные и самолюбивые получают здесь возможность стать лидерами и получить определенную значимость в обществе. И в поиске, как собственно и в других сферах деятельности, своей цели достигают либо добросовестностью и трудолюбием, либо напыщенной суетой и пустыми разглагольствованиями.

Так или иначе, главная общая цель поисковиков — найти смертный медальон или документы, позволяющие установить имя бойца, а затем найти его родных и известить их о судьбе солдата.

Казалось бы, все достаточно просто и понятно.

Ан нет! Дело это не простое и об этом моя исповедь.

Прошло много лет с тех пор, когда поисковики из групп мелких, стихийных и слабо организованных, не имеющих поискового опыта, серьезной финансовой и юридической поддержки, движимых исключительно энтузиазмом и общими романтическими интересами, переросли в мощное движение.

В большинстве своем, это общественные организации, деятельность которых имеет юридический статус, в той или иной мере имеет финансовую и материально-техническую поддержку. Многие лидеры поисковых формирований имеют практический опыт в решении административных и поисковых задач. Но при этом, далеко не все поисковики (в особенности начинающие) имеют достаточный опыт работы, как в полевых условиях, так и поисковом делопроизводстве. Не многие отчетливо представляют весь спектр проблем и задач, которые включает в себя поисковая деятельность. Нередко работа ведется в рамках все того же энтузиазма, слабо квалифицированно и на уровне дилетантства. Отсутствие опыта или необдуманные действия порой приводят к недопустимым в этическом и историческом плане последствиям. Неквалифицированная работа на захоронениях ведет к хаотичной эксгумации останков, что неизбежно приводит к утрате важных находок и сведений, способствующих в установлении имен погребенных и как следствие — к их обезличиванию.

Методика вскрытия захоронений и ее целесообразность, своевременное перезахоронение эксгумированных останков, соблюдение этических норм и духовных традиций, историко-архивное обеспечение поисковых работ, эффективное использование исторических, архивных и свидетельских материалов, учет проделанной работы, восстановление имен и их переучет, извещение родных о месте гибели и захоронении погибшего — это наиболее важные задачи, без решения которых поисковые работы становятся без результативными, незавершенным, и подчас теряют смысл. Поисковик должен отчетливо представлять всю технологическую цепочку от начала поиска до его логического завершения.

Не все еще понимают, что медальон не панацея в установлении имен погибших. Значительно эффективнее в этом направлении дают результаты педантичного и скрупулезного составления учетных документов по результатам полевых поисковых работ, исследование архивных документов и на их основе сопоставление и анализ имеющейся информации.

В поисковом движении уже немало людей имеющих значительный опыт и способных грамотно выполнять эту работу. И все же далеко не все поисковые формирования выполняют весь спектр необходимых работ даже в боевых регионах, где поисковый опыт чаще преобладает над опытом так называемых тыловых формирований. Этому есть вполне логичное объяснение. Основную часть работы выполняют энтузиасты, а штат работающих профессионально невелик. Штатные работники не имеют специального образования, а необходимые знания и опыт приобретают путем собственных проб и ошибок. Особенную озабоченность в этом отношении вызывают многие поисковые формирования тыловых регионов. В частности, те объединения и отряды, руководителями которых являются педагоги различных учебных заведений. Подавляющее большинство преподавателей места былых сражений видят, прежде всего, как воспитательный полигон, а поисковую работу — как способ воспитания патриотизма у детей и подростков. К сожалению, приходится констатировать, что многие педагоги в малой степени уделяют внимание освоению поисковых премудростей, считая, что этому дети научатся непосредственно в ходе выполнения полевых работ.

Безусловно, места былых сражений, это именно те места, где у психологически не устоявшегося молодого человека нетрудно вызвать волну чувств и эмоций. Автор этих строк не педагог и не рискует давать советы, где и как воспитывать подростка. Однако, вызывает сомнение, что молодой человек станет патриотом своей Родины, видя как Родина обходится со своими сынами. Какое отношение к останкам защитника Отечества может сформироваться у подростка, если педагог, являясь примером для подражания, копается в захоронении, как свинья в апельсинах, не утруждая себя и подопечных элементарными этическими нормами в обращении с останками? Разве трудно научиться самому и показать своим подопечным как следует зачищать грунт на раскопе, для того чтобы ничего не пропустить, собрать все останки и добавить к ним из раскопа горсть земли, как бережно обращаться с останками и находками, в полном объеме и своевременно составить документы о выполненной работе? Многие ли руководители поисковых формирований в течение года готовят школьников к предстоящим экспедициям? Если навыки туризма подростки преимущественно приобретают в условиях поисковых экспедиций, куда попадают без элементарной подготовки, то совсем беда с навыками техники поиска, владения поисковым инструментом и правилам эксгумационных работ. Все это, разумеется, сказывается на эффективности проведения поиска, моральной атмосфере в самом коллективе, и отношении к такой команде со стороны окружающих. Вывод — когда поисковую группу возглавляет педагог, плохо подготовленный как поисковик — делу наносится вреда больше, чем пользы. А значит и тем, ради кого это делается. Отдаю себе отчет, что таким заявлением вызову на свою головушку бурю гнева и негодования. Дескать, мы не такие. К счастью, такие не все.

Увиденное в поисковой экспедиции сильно воздействует на психику подростков.
Каким патриотом будет этот парнишка?

Среди актуальных, существует и проблема дублирования наиболее активными поисковиками друг друга в розыске родных и исследовании фондов ЦАМО РФ. Розыск родных часто не согласуется, что приводит к различным ляпсусам, в том числе порой и недопустимым. Не единичны случаи, когда родные погибшего неоднократно извещались поисковиками об обнаружении останков близкого им человека. Причем, сведения о месте, обстоятельствах обнаружения и другая информация в таких случаях практически всегда была разноречивая. К примеру, родственники погибшего бойца, в результате несогласованных и необдуманных (если не сказать безответственных) действий поисковиков приехали из Сибири на захоронение близкого человека в Великий Новгород, хотя он погиб под Курском. Более того, его останки вовсе не были найдены, а сведения о нем взяты из архивных источников для книги памяти. К счастью, подобные казусы — единичны, но в нашем деле они недопустимы даже в редких случаях.

Все это связано в свою очередь с тем, что не смотря на довольно солидный опыт, в поисковой среде в настоящее время нет неукоснительных правил в методике и технологии проведения полевых поисковых работ. Не выработана общая система взаимодействия и разграничения или распределения функций и полномочий. Иными словами, наука поиска, о которой мы порой высокопарно говорим, еще не создана. Хотя, такие попытки неоднократно предпринимались. Написана, издана и распространена «Методика поисковых и эксгумационных работ», «Военная археология», созданы несколько систем учета результатов полевых поисковых работ, каждый на свой лад изобретает правила техники безопасности, ведет систему учета проделанной работы, создаются компьютерные базы поисковых данных, пишутся разного рода методики и рекомендации. Но все это на уровне своего узкого круга задач или не полного представления о таковых.

Наиболее прогрессивные поисковые лидеры уже давно понимают, что поисковая работа требует целого комплекса знаний. Достаточно сказать, что в нашей среде уже есть кандидат исторических наук С.И.Садовников. Его диссертация стала основой для написания книги «Поиск, ставший судьбой», где автор на примере поисковой деятельности ИАПЦ «Судьба», наряду с историческими данными, весьма полезными для поисковиков, на конкретных примерах показывает методологию исследовательских работ, являющихся продолжением и логическим завершением полевых поисковых работ. Безусловно, книга наряду с читательским интересом, может служить хорошим пособием для начинающих поисковых исследователей.

Однако, если говорить о науке поиска, то наряду с историко-архивными, весьма важно и освоение полевых навыков, которые в свою очередь предполагают необходимость определенных знаний в области археологии, туризме, топографии и т.д.

Между тем, практика показывает, что всякие полевые работы важно и полезно начинать и заканчивать в архиве, то есть, поисковая работа должна выполняться по схеме архив — места боевых действий — архив.

Но мы, думается, пока не готовы к созданию науки поиска по следующим причинам — амбиции и отсутствие лидера, способного снова объединить поисковое движение в единую организацию. Ведь только собрав воедино колоссальный опыт, навыки и знания множества грамотных и опытнейших поисковиков, которых сегодня уже предостаточно, можно говорить о создании той самой науки поиска. А если говорить без пафоса — только сообща можно выработать единые правила и систему полевых, исследовательских поисковых работ, поискового делопроизводства и других задач на пути к достижению цели. А ведь конечная цель у нас общая — увековечение памяти погибших солдат при защите Отечества.

В конце восьмидесятых годов прошлого столетия с задачей объединения единомышленников блистательно справился Юлий Михайлович Иконников. Светлая ему память.

Его усилиями были собраны воедино сотни поисковых отрядов и объединений, создана Всесоюзная общественная организация, которую при всем желании «отцы народа» просто не могли не видеть. В итоге, на государственном уровне была признана проблема увековечения памяти погибших защитников во время Великой Отечественной войны. Но шло время, перед поисковым движением появлялись новые задачи, которые не смогли реализовать последователи Юлия Михайловича. Произошел раскол, точнее сказать — распад. Теперь каждый сам себе председатель, директор и даже президент. Будет ли когда-нибудь в движении лидер, способный не только объединить всех заново, но и объяснить поисковой братии, что поисковая работа это нечто большее, чем романтическое времяпровождение? Это вопрос времени.

К проблеме увековечения памяти погибших защитников Отечества необходим серьезный подход на государственном уровне. Поисковикам в период суматохи и неразберихи в государственном законотворчестве удалось на свою голову протолкнуть закон об увековечении памяти погибших защитников Отечества. «Благодаря» чему, то ли по недомыслию, то ли с умыслом все поисковые заботы благополучно были спихнуты на общественные организации. В итоге, организация и финансирование поисковых работ осуществляется по принципу: спасение утопающего — забота самого утопающего.

Без решения проблем увековечения памяти погибших защитников Отечества на государственном уровне, выполнение всех обозначенных задач в целом практически невозможно. Для выполнения всего комплекса задач необходима подготовка профессиональных кадров штатных работников, с достойной оплатой их труда и достаточной поддержке энтузиастов из поисковых добровольцев, материально-техническое обеспечение. В отдельных регионах поисковые формирования имеют финансовую поддержку из местных бюджетов. Однако, этого недостаточно. Следует признать, что даже выделяемые средства подчас используются неэффективно.

В настоящее время мы имеем следующие итоги увековечения памяти погибших защитников Отечества. Сотни и тысячи поисковых формирований ежегодно ведут поисковые работы на местах боевых действий, растет количество воинских захоронений, число перезахороненных исчисляется сотнями и тысячами. Только на территории Новгородской области за годы деятельности поисковой экспедиции «Долина» захоронено и перезахоронено военнослужащих, число которых приближается к штатному расписанию полнокровной армии! С одной стороны можно хвалить поисковиков и гордиться такими показателями. С другой стороны, если сверить цифру количества захороненных, с цифрой установленных и увековеченных имен, картина становится удручающей и даже неприглядной. Две тысячи имен, установленных по медальонам и наградам на фоне семидесяти тысяч (цифры приводятся округленно), выглядит весьма невнушительно. А число увековеченных и совсем мизерное — пары сотен не наберется. Такое положение дел практически во всей России на всех поисковых захоронениях. Здравый смысл и логика позволяют утверждать, что человек не может считаться увековеченным, если его место погребения не обозначено, т.е. на могиле нет как минимум его фамилии и имени. Следовательно, подавляющее большинство перезахороненных поисковиками военнослужащих обезличены. Предчувствую упрек в предвзятости и необъективности, дескать, прошло столько времени, установить и восстановить все имена невозможно. Соглашусь только с тем, что всех невозможно. Но разница в цифрах между количеством перезахороненных и восстановленных имен могла бы и может быть существенно меньшей. А уж между именами, установленными и увековеченными и вовсе может быть в соответствии. Отсюда и сомнения в целесообразности этой деятельности как таковой. Невольно напрашивается вопрос, — есть ли смысл тревожить прах наших предков чтобы, грубо говоря, выкопать их из одного места и закопать в другом? Ведь дошло до того, что неплохо задуманное и построенное мемориальное воинское кладбище в Мясном Бору люди окрестили не иначе как мемориальной свалкой солдатских костей. На этот вопрос уже многие совестливые поисковики сами для себя ответили и приняли решение — обходят стороной найденные где бы то ни было неучтенные воинские захоронения и занимаются только поиском не захороненных останков или по устоявшейся поисковой терминологии — «верховых». Насколько это правильно — вопрос другой.

Время, сама война и Советская власть внесли много неразберихи в том, кто где погиб и где погребен. Как нет сомнения и в том, что и мы все, кто так или иначе имеет отношение к увековечению наших погибших защитников, вносим в это существенную лепту своей необдуманной, неквалифицированной и безответственной деятельностью. Зачастую работа ведется бессистемно, места для перезахоронения определяются по принципу где сподручней, а не там, где того требует здравый смысл. В результате поисковой деятельности воинские кладбища в неприглядном виде, имена погребенных обезличены. Там, где в прежние времена имена увековечены — не факт, что этот солдат похоронен именно здесь, как и не факт, что захороненный на одном кладбище боец не имеет своего имени на другом кладбище.

Как видно, занятие это не простое и требует значительного времени, сил и средств. А время уходит. Позволю себе высказать свое мнение по поводу нередко задаваемого вопроса: «А кому это надо?». Безусловно, редкому чиновнику это надо, как не надо и тем, кто живет «хлебом единым». Память о предках наших, это значительный кусок хлеба духовного. Это нужно и мертвым, и живым, и тем, кто будет жить после нас, которым не будет стыдно от того, что они живут в такой стране.

В завершение этой исповеди, а точнее — крика души повторюсь и скажу, что поисковая деятельность не эффективна и даже вредна, если дело вести хаотично, без кропотливого учета выполненных полевых поисковых работ, без основательного анализа результатов выполненных полевых и историко-архивных исследовательских работ, учета и переучета сведений о погибших, т. е. хорошо налаженного поискового делопроизводства, и вдумчивого подхода к выбору мест погребения. Все это должно быть направленно на главную цель — восстановлению имен погибших и увековечению их памяти.

Думается, будет уместным здесь ответить на вполне логичный вопрос к автору этой исповеди: «Если изложенные здесь мысли — есть убеждения, то почему ты занимаешься поисковой работой?»

На воинском кладбище в деревне Мясной Бор Новгородской области. 1988 год.

В начале своей поисковой деятельности мне довелось сделать то, о чем теперь могу только сожалеть. В то время всеми нами двигали исключительно, прошу прощения за пафос, «души благородные порывы». Мы даже не понимали почему наши защитники не похоронены и почему их так много? В то время еще мало кто знал слово ЦАМО (Центральный архив Министерства обороны) не говоря о том, как туда попасть. Вопросов было тьма, а ответов — одни догадки. Иногда догадки разрешались во хмелю оброненными откровениями ветеранов. До всего приходилось доходить своим умом, методом проб и ошибок, поскольку подсказать и научить было некому. За годы поисковой работы старался внедрять и вводить в практику то, чему научил опыт, подсказала логика и здравый смысл. В своей поисковой деятельности я всегда руководствовался правилом — «не навреди» и делай так, чтобы потом нечем было себя упрекнуть по отношению к памяти предков. За прошедшие годы многое сделать удалось, но еще большее, — увы, не довелось. Вероятно, это и явилось стимулом к написанию этой книги.

Поисковая этика.

Говоря на эту тему, следует определиться, в чем заключается поисковая этика по отношению к памяти погибших? На мой взгляд, прежде всего — в корректном и бережном отношении к их останкам, в стремлении восстановления утраченных в силу обстоятельств военного лихолетья и просто забытых имен.

В поисковой работе важно, чтобы наши действия и поступки были в согласии с умом и сердцем. Но если поисковик действует только по велению души, не задумываясь о широком спектре вопросов и проблем, сопровождающих эту деятельность, — велик шанс оказать медвежью услугу тем, ради кого и для кого все это делается. Равно, как и думая одной головой, не прислушиваясь к голосу сердца, — негатива не миновать. Не навреди — эта фраза должна быть девизом для каждого, кто решил заняться поиском.

В поисковой среде довольно часто бывают спорные ситуации на почве этических моментов, возникающих в ходе эксгумационных работ. Это случается потому, что не все поисковики задумываются (не секрет, что встречаются и те, кто вовсе не утруждает себя этим) о морально-этических тонкостях своего занятия.

Корректное обращение с останками — важнейшее условие в поиске, ведь мы имеем дело с теми, кто не может противиться или выразить свое отношение к нашим действиям. Тема обращения с останками погибших то и дело возвращается в виде разногласий, споров, недоразумений и даже казусов. В той ситуации, когда возникает вопрос, как корректно поступить с останками погибших, надежной подсказкой, на мой взгляд, может послужить вопрос заданный самому себе (который нелишне периодически задавать себе в обычной жизни): «Как я хотел бы, чтобы поступили со мной в подобной ситуации?»

Корректное обращение с останками — это и соблюдение правил археологии при выполнении земляных работ. В ходе работы нельзя стоять и ходить в месте залегания останков. Этого не следует делать не только из этических соображений, но и практических — можно повредить важные находки, дающие ниточку к установлению имени погибшего.

В случае эксгумационных работ на групповых захоронениях, соблюдение правил археологии в сочетании с элементарной добросовестностью дает возможность не перемешивать останки, устанавливать принадлежность находок конкретному погибшему.

Недопустимо устраивать хаотичную эксгумацию и хранение останков, равно как и их сортировку по типу костей. Хаотичная эксгумация и практика сортировки останков по фрагментам скелета с целью подсчета количества погибших говорит либо о неподготовленности поисковиков к этим работам, либо о нежелании выполнять работу добросовестно и корректно. Кроме того, при условии сохранения мягких тканей на останках погибшего хаотичная эксгумация может квалифицироваться как расчленение трупа, что в соответствии с уголовным кодексом является тяжким преступлением.

Эксгумированные останки следует своевременно помещать в транспортировочные пакеты для доставки к месту временного хранения и последующей укладки в гроб или погребальный контейнер.

Для временного хранения останков следует определять обозначенное, соответствующее случаю место и не допускать хаоса в их хранении.

Опознанные останки нельзя обезличивать, смешивая их с другими, т. к., возможно, до перезахоронения найдутся родственники погибшего и примут решение (право на это принадлежит только им) о другом месте погребения.

Необходимо принимать меры к своевременному погребению эксгумированных останков. Недопустимо оставлять останки на месте раскопа в открытом виде на длительное время и без принятия мер к их доставке к месту погребения или временного хранения.

Порой организаторы перезахоронения погребальную церемонию совмещают с праздником, торжеством или юбилеем. В этом случае очень нелепо выглядят трибунные здравицы и кощунственными аплодисменты над гробами.

Воинское кладбище у шоссе Новгород–Петербург, северней 1 км от деревни Мясной Бор. Первое погребение погибших защитников Отечества состоялось в 1942-м, последнее — в 1987-м. Уничтожено в 2004 году.

Следует принимать меры к уходу за воинскими захоронениями, появившимися в результате поисковых работ, а при необходимости и «бить в набат», тем самым принуждая людей если не по совести, то по закону выполнять свой долг.

Уход и бережное отношение к захоронениям — это есть сохранение памяти, но никак не увековечение памяти погибших. Без изготовления памятных плит с указанием сведений о погребенных дело не может считаться выполненным добросовестно. Ибо выкопать солдата из одного места и закопать его в другом, даже если это сделать под фанфары и публично смахнуть с лица слезу, оставив при этом могилу безымянной, — скорее, означает напрасно потревожить и обезличить прах предков наших, нежели чем проявить заботу об увековечении памяти о них.

Жена и дочь у могилы сержанта Иванова Б.В. Убит в 1942-м, похоронен в 1983-м, могила уничтожена в 2004-м.

Нельзя не коснуться темы добросовестности и тщательности в выполнении земляных работ. Еще не все поисковики относятся к этому с достаточной степенью ответственности. Кто-то в силу неопытности, а кто-то в силу безответственности. Для чего это нужно и что стоит за этим? Два принципиально важных момента — уважительное отношение к погибшему и целесообразность этой работы как таковой. Уважительное отношение выражается в добросовестной эксгумации, после которой на месте погребения не остается фрагментов человеческих останков, имеется возможность индивидуальной упаковки в контейнеры для хранения, транспортировки и погребения. Целесообразность выражается в максимальном сборе информации для восстановления имен погибших. В противном случае погибшим будет оказана медвежья услуга — они навечно будут обезличены. А между тем, в большинстве случаев их имена возможно восстановить по архивным источникам. Исходя из этого и возникает вопрос — насколько оправданы эксгумационные работы обнаруженных захоронений, если погибшие с известными именами, пусть пока только безмолвным архивным бумагам, в результате наших сердобольных усилий навсегда станут безымянными?!