Король Людовик жалуется королю Оттону и собору королевства

Тогда король Людовик, сидевший рядом с королем Оттоном, встал и смиренно просил позволить ему изложить свои жалобы. По просьбе собора он излился в следующей жалобной речи: «Все, что совершено Хугоном дабы вынудить меня жаловаться, известно тому, по чьей милости, как говорилось ранее, вы здесь собрались. Начну с самого начала. Его отец, завидуя королевской власти моего отца, вместо того, чтобы служить ему, как должно, во время мира и на войне, злодейски лишил его королевства и заточил в темницу до конца его жизни ¹³³. А меня, ребенка, мои люди укрыли в снопе соломы, и я вынужден был бежать в заморские края, почти до самых Рифейских гор ¹³⁴. Когда мой отец умер, а я находился в изгнании, он, по примеру отца, погибшего из-за своей гордыни, не убоялся взять на себя управление королевством. Ненавидя нас, он возвел на трон Радульфа ¹³⁵. Но Провидение, ведающее и его судьбой и судьбами остальных людей, положило конец его правлению, когда пожелало. Когда трон опустел, он, вняв советам добрых людей, призвал меня, изнывающего в чужих краях, и с общего согласия возвел на престол, не оставив мне ничего, кроме Лана. Когда же, став королем, я постарался вернуть то, что по закону входит в королевские владения, он повел себя, как последний завистник. Став моим тайным врагом, он совращал деньгами моих немногих друзей и возбуждал ненависть в моих недругах. Наконец, мучимый завистью, он обратился к пиратам, чтобы они коварно захватили меня; он считал, что таким образом сможет вернуть себе королевство. И его козни имели успех, я был схвачен и брошен в темницу. А он, скрывая, что я в плену, просил отдать моих сыновей в заложники, но верные мне люди отказались выдать всех, отпустив только одного; так он получил меня из рук пиратов. Я уже надеялся на свободу и изгнал из души гнев, но известно, что произошло дальше. Он сразу схватил меня, заключил в оковы и держал в темнице в течение года. Узнав, что мои друзья и родственники возмущены и угрожают напасть на него, он пообещал вернуть мне свободу, если получит Лан. У [77] меня оставался только он, только там я мог укрыться с женой и детьми. Что мне было делать? Я предпочел свою жизнь крепости, получил свободу в обмен на город. И вот, лишенный всего, я прошу вашей помощи. А если герцог решится оспаривать мои слова, мы будем сражаться один на один».

Речь Роберта в защиту Людовика

К этому прилюдному заявлению архиепископ Роберт добавил: «Так как мы выслушали жалобу светлейшего короля, изложенную, я считаю, с превосходной краткостью и ясностью, следует, кажется, разобрать ее, насколько позволяет нам священный закон. Поскольку герцог почти полностью присвоил королевскую власть и поскольку мы не можем силой противостоять ему, нам надлежит приступить к делу мягко, но с настойчивостью, воззвав к разуму и рассудительности, с божьей помощью постараться возвратить на путь истинный того, кто не боится Бога и не опасается людей. Нам следует сперва, согласно наставлениям отцов церкви и каноническим правилам, по-братски призвать его к покаянию, и вновь смиренно призвать его в умеренных выражениях. Если он после ласковых увещеваний не пожелает образумиться, мы все подвергнем его анафеме, имея на то изволение папы, и прикажем ему прекратить преследовать своего господина».

Ответ легата Марина

Марин присовокупил к этому следующее: «Я помню, как господин папа в прошлом году предал анафеме тех, кто преследовал повелителя и короля франков, а также как ко всем добрым людям было отправлено послание, чтобы побудить их не оставлять короля, к здравомыслящим людям была послана письменная жалоба по тому же поводу. Поэтому, я полагаю, тут совершенно справедливо говорили, что, так как мы уже получили от папы приказ призвать его и исправить, то следует сперва вновь сердечно призвать его и предостеречь, чтобы прекратить творить зло, а потом уже предать анафеме, и не только его одного, но и всех, кто помогали и помогают ему в дурных делах. Только этим мы и можем помочь королю. Может ли он надеяться на помощь кого-либо другого? Оканчивая свою жалобную речь, он просил об общей помощи. Но если мы ее окажем, как поможет ему король Оттон? Священные декреты гласят, что после того, как епископы предадут анафеме тиранов, добрым людям, обладающим властью, надлежит прибегнуть к силе, и, если они не пожелают подчиниться церковному постановлению и вернуться на путь истинный, пусть могущественные люди [78] заставят их обратиться к добру и придерживаться добра, хотя бы и против воли».

Выступление короля Оттона

На это король Оттон сказал: «Отцы мои, вы можете оказать много благодеяний светлейшему королю Людовику. Ведь если вы примените против его преследователей божественное оружие, вы или легко поколеблете и победите их, или же, если и останется кто-то, угрожающий нападением, мы легко справимся с ним своими силами. Обнажите же ваше оружие по приказу посла папы и пронзите мечом анафемы противников короля. А если после этого кто-нибудь осмелится поднять голову и не убоится противиться божественному отлучению, мы, кому поручено заботиться о святой Божьей церкви в этой части света ¹³⁶, возьмемся за оружие против них и укротим их. И если это будет необходимо, мы, обнажив мечи, учиним безжалостное избиение бесчестных людей, так как у нас будет в высшей степени справедливый повод сражаться с теми, кто творит недозволенное и не прекратил творить, несмотря на призывы. Итак, стойте на своем, а за вашей умеренной карой последует наше суровое наказание».

77. Послание, отправленное собором Хугону ¹³⁷

Сразу после его выступления собором было составлено и зачитано вслух послание следующего содержания: «Святой собор, имеющий место во дворце Ингельхейма под председательством праведных королей Людовика и Оттона герцогу Хугону. Во всех краях с волнением говорят о том, сколь злобно ты преследовал и терзал достопочтенную Реймскую метрополию, и как жестоко безумствовал ты против короля, твоего господина. Божественные и человеческие законы более чем достаточно показывают, что твое поведение было преступным и опасным. Но мы сострадаем тебе и потому вновь просим тебя отказаться от таких действий и побуждаем покорно и смиренно вернуться к твоему господину. А если ты пренебрежешь этими увещеваниями, не сомневайся в том, что мы, прежде чем разъехаться, предадим тебя анафеме до тех пор, пока ты не поедешь в Рим оправдаться перед папой. Он дважды посылал тебе письма, чтобы предупредить тебя и запретить продолжать свои злодеяния. А теперь и мы после него в третий раз призываем тебя исправиться». Все участники собора тотчас заверили это послание и отправили с послами к герцогу.

Дело Артольда

Затем поднялся архиепископ Артольд и изложил ясно и подробно, как развивалось его дело и с чего началась его ссора с Хугоном, избранным епископом вместо него. Он даже предъявил [79] послание, совсем недавно отправленное ему папой, чтобы указать, что епископство следует сохранить за ним. Когда он растолковал смысл послания, некий Сигебольд, клирик вышеназванного Хугона, тут же предъявил собору другое послание, доставленное из Города и скрепленное папской подписью. Это послание также было зачитано в присутствии епископов и прилежно обсуждено. Из содержания его следовало только, что Радульф, епископ Ланский, Видон Суассонский и Хильдегар, епископ Бове, а также некоторые другие епископы Реймского диоцеза, посылали к святому престолу просьбу восстановить Хугона и низложить Артольда. Исходя из этого, он полагал, что папа поступит по их желанию и в согласии с их просьбой. По зачтении этого послания вышеназванные епископы сразу поднялись, полностью отказались от содержания письма и объявили, что бесчестным человеком совершен подлог. Он не смог оспаривать их слов и был осыпан проклятиями и публично обвинен в вероломстве.

79. Епископы осуждают лжесвидетеля ¹³⁸

Тогда Марин предложил зачитать главы, посвященные лжесвидетелям. По окончании их чтения лжесвидетель не смог оправдаться и по приговору епископов был лишен сана диакона, чьи обязанности исполнял, и вследствие этого унизительного приговора изгнан из собора. А архиепископский сан Артольда собор подтвердил в согласии с предписаниями канонов и постановлениями отцов церкви, так что он уже не мог быть оспорен ни на каком другом соборе. И все это было решено в день первого заседания.

80.

На второй день, после того, как зачитали тексты, обладающие священной властью, и архиепископ Роберт произнес речь, достопочтенный Марин предложил, чтобы, поскольку архиепископский сан Артольда восстановлен, собор в соответствии со священными законами произнес приговор и против захватчика его кафедры. Итак, прочитали канонические установления и предписания святых отцов Иннокентия, Александра, Симмаха, Сикста, Целестина, Зосимы, Льва, Бонифация ¹³⁹ и других прославленных наставников святой Божьей церкви. Согласно этим декретам единодушно предали анафеме и отлучили от церкви Хугона, захватчика Реймской церкви до тех пор, пока он не покается и не возместит ущерб тем, кто пострадал от его злодеяний.

81.

В оставшиеся дни были приняты решения касающиеся кровосмешений и недозволенных браков священников, а также [80] священников, которые совершают евхаристию, будучи недостойными, и церквей, незаконно захваченных мирянами; также были представлены, прилежно рассмотрены и успешно разрешены и другие дела; после этого собор распустили ¹⁴⁰. Было решено через 30 дней вновь собраться в Лане, в базилике святого Винцентия мученика, чтобы провозгласить анафему против тирана Хугона.