Глава 9. Психологическая война в начале хх века

Первая мировая война

Гражданская война и иностранная интервенция в России

Первая мировая война

«Информация к размышлению». XX век внес множество серьезных перемен в традиционный уклад жизни людей всего мира. Одни из них уже осмыслены, другие еще должны подвергнуться обстоятельному анализу. Таков удел нашего сознания – постоянно возвращаться к пройденному, делая каждый раз новые выводы из него, в соответствии с иными условиями существования. Требует этого и практика психологической войны.

_____________________________

Во время Первой мировой войны 1914–18 гг. психологическая война стала одним из главных средств борьбы конфликтующих между собой государств. Этому способствовали определенные обстоятельства.

К началу XX века средства массовой информации превратились в неотъемлемый, широко распространенный и очень важный элемент повседневной жизни всех экономически развитых стран мира. Торговля, политика, культура, общественная жизнь уже не могли нормально функционировать без газет, журналов, брошюр, плакатов, устной, наглядной и печатной рекламы. Поэтому использование их в военных целях оказалось неизбежным. Соответственно, возможности того или иного государства вести психологическую войну прямо зависели от уровня развития его информационно-пропагандистской машины.

Особых успехов в данном вопросе добилась Великобритания, в меньшей степени США. К 1914 году англичане имели самый большой в мире штат профессиональных журналистов, огромное количество так называемых "коммерческих агентов" по всему свету, множество хорошо оснащенных типографий и отличную прессу. Кроме того, англичане располагали превосходной дипломатической, консульской, почтовой и телеграфной службами практически во всех уголках земного шара. Все это они использовали для военных нужд.

Германия по этим параметрам значительно уступала Британской империи. Профессиональная подготовка немецких журналистов, торговых и дипломатических представителей оставляла желать много лучшего. Численность их была существенно меньше, чем у англичан. Германская пресса была "зажата" жесткой регламентацией и цензурой. Кроме того, в немецких информационных агентствах и органах печати процветал бюрократизм.

С самого начала боевых действий англичане захватили инициативу в области психологической войны. Они показали пример хорошей координации военно-политических мероприятий с пропагандой, наладили эффективное взаимодействие политиков, военных руководителей и представителей прессы (американцы даже в период Второй мировой войны, имея систему государственного управления с более гибкой и менее сложной структурой, не смогли достичь такой согласованности действий). Английское правительство в течение всей войны следило за тем, чтобы все правительственные учреждения, частные фирмы и органы прессы проводили одну и ту же политику по отношению к тем или иным странам. В результате пропаганда почти всегда достигала поставленных целей.

В ходе войны правительства большинства воюющих стран (Германия только в 1918 г.) пришли к выводу о необходимости создания специального аппарата для ведения пропаганды на войска и гражданское население противника, а также для воздействия на общественное мнение в нейтральных странах. С того времени подобные органы существуют во всех крупных армиях мира.

Радио тогда еще не использовалось для общедоступного вещания, а громкоговорящие установки были слишком примитивны и по своей эффективностимало чем отличались от рупоров. По этой причине пропагандистское воздействие осуществлялось, главным образом, с помощью печатной продукции: листовок, газет, плакатов, брошюр, открыток, писем. Особой популярностью у солдат пользовались иллюстрированные листовки. Их издавали огромными тиражами. Так, в октябре 1918 года только в Англии отпечатали 5 миллионов 360 тысяч различных листовок.

Вначале пропагандистские материалы распространяли специально выделенные для этих целей авиационные эскадрильи. В 1918 году в Англии был изобретен и испытан агитационный снаряд. Его принципиальное устройство мало чем отличалось от современного. Он снаряжался листовками, располагавшимися по кругу, был снабжен дистанционным взрывателем и вышибным зарядом, обеспечивавшим выброс листовок на высоте 100 метров. Однако военное ведомство отказалось принять агитационный снаряд на вооружение, так же как агитационную мину, ручную и винтовочную агитационные гранаты. Оно отдавало предпочтение воздушным шарам, как самому простому и экономичному средству распространения печатных материалов. Один воздушный шар транспортировать примерно 2 кг листовок (это, в зависимости от формата, составляло от 500 до 1000 штук). Дальность полета регулировалась длиной бикфордова шнура, который поджигали при запуске. Так называемые срочные листовки (прообраз будущих оперативных листовок) уже через 48 часов после того как их текст написали в Лондоне попадали в руки к немецким солдатам.

Успех листовок зависел, в первую очередь, от их содержания. Листовки, в которых содержались "голые" призывы, покровительственные нравоучения или клевета, были обречены на неудачу. Интерес вызывали листовки, содержавшие деловую информацию (например, советы как перейти линию фронта, сообщения о судьбе боевых товарищей, об условиях заключения мира, о послевоенном переустройстве), а также веселые истории, сплетни, карикатуры и анекдоты.

Содержание первой из известных серий листовок составили письма немецких военнопленных, находившихся в английских лагерях, своим родственникам. Благодаря изобретению в Англии офсетной печати, копии их писем делались очень тщательно, даже цвет чернил в них соответствовал оригиналу. Зачастую немецкие солдаты принимали эти листовки за оригиналы писем и пересылали по почте родственникам пленного. Письма не подвергались никакой литературной обработке. Их пропагандистское значение заключалось в соответствующей подборке писем.

Предпочтение отдавалось, во-первых, тем, в которых говорилось о хорошем обращении с военнопленными. При этом на авторов писем со стороны лагерной администрации не оказывалось давления, так как и без него имелись широкие возможности по выбору необходимых писем. Кроме того, существовали специальные лагеря, которые отличались хорошим питанием и обращением с военнопленными. Во-вторых, отбирали, как правило, письма рядовых солдат, в которых они излагали родным свои повседневные наблюдения, заботы и пожелания. Не принимались письма, содержащие преувеличения, критические выпады против кайзера или других уважаемых в Германии официальных лиц. Тем самым на первое место в пропаганде ставился вопрос о доверии.

Английская пропаганда зачастую выступала перед немецкими солдатами в псевдосоциалистической "упаковке". Так, в некоторых листовках использовалась острая классовая аргументация. В них ответственность за развязывание и ведение войны возлагалась на германского кайзера, прусское юнкерство, военную бюрократию. Пленным давали читать такую литературу, которую в Германии не допускали в казармы под страхом каторги. Тут были и статьи Карла Либкнехта, и социалистические немецкие брошюры, и другие подобные работы. Делалось это для того, чтобы воспринятая информация впоследствии находила свое отражение в письмах пленных своим родственникам в Германию.

С ростом доверия к английской пропаганде стало возможным при помощи листовок постепенно уменьшить ненависть к англичанам со стороны противника. Это привело к тому, что немецкие солдаты, сражавшиеся на фронте против англичан уже не стояли до последнего, а сдавались им в плен значительно раньше, чем французам.

Излюбленной темой американцев в их пропагандистских обращениях к немцам была продовольственная тема. Одно лишь перечисление названий продуктов суточного рациона военнопленных обладало большой притягательной силой для голодных немецких солдат, знающих к тому же, что их семьи дома тоже голодают. Так, в листовке американских экспедиционных войск, выполненной в форме немецкой почтовой открытки (1918 г.), говорилось:

«"Подними эту открытку, напиши на ней адрес своей семьи. Если ты попадешь в плен к американцам, то передай эту открытку первому офицеру, который проводит допрос. Он обязан отправить ее твоим родным"».

Далее следовал текст: «"Я нахожусь в плену, легко (тяжело) ранен (не ранен). Не беспокойтесь обо мне. Нас хорошо кормят: дают говядину, белый хлеб, картофель, бобы и горох, сливки, кофе, молоко, масло, табак и т.п. (ненужное зачеркнуть)"».

Наряду с листовками, с сентября 1918 года англичане приступили к изданию замаскированных окопных газет. Рядом с заголовком в этих газетах нередко помещался портрет кайзера, а также проставлялась цена – 10 пфеннигов (рис. 35). Эти газеты представляли собой великолепный материал для чтения немецким солдатам, которые, чтобы хоть как-то скоротать время, читали абсолютно все, что попадалось им под руку. Газеты выходили еженедельно, тиражом от 250 до 500 тысяч экземпляров каждая.

***

По мнению британских специалистов, первым условием эффективности пропаганды на противника явилось то, что она считалась делом государственной важности. Министерство информации было частью государственного аппарата и находилось в теснейшей связи с премьер-министром, министерством иностранных дел, военными ведомствами.

Во-вторых, в Англии понимали, что успех пропаганды в большой степени зависит от ее массовости. Поэтому англичане не жалели денег на пропаганду, считая, что все издержки окупятся сторицей.

В-третьих, министерству информации удалось так организовать пропаганду, что для пропагандируемых оставалась скрытой ее основная цель – привлечение их на свою сторону. Ведь лучшая пропаганда та, при которой объект воздействия не чувствует и не понимает, что его обрабатывают.

Рис. 35.

"Военный листок для немецких окопов" (Английская газета, июнь 1916 г.)

Разрозненные сначала пропагандистские органы стран Антанты к концу войны начали координировать свои планы, наращивая усилия на трех главных направлениях:

1) пропаганде безнадежности военно-политического положения Германии и Австро-Венгрии;

2) убеждении граждан этих стран в несокрушимой мощи держав Антанты;

3) убеждении военнослужащих противника сдаваться в плен.

В августе 1918 г. в Лондоне состоялась общесоюзническая конференция по пропаганде. Она явилась первым в истории международным форумом по теории и практике пропаганды в военных целях. Конференция обобщила итоги деятельности пропагандистских органов, осмыслила накопленный опыт и выработала рекомендации для осуществления согласованной пропаганды на Германию и Австро-Венгрию. К концу войны пропаганда стран Антанты подчинялась единому верховному командованию. Был создан специальный штаб по разложению войск противника, в котором имелись различные национальные секции.

После окончания Первой мировой войны военно-политическое руководство крупнейших государств мира проявило значительный интерес к опыту пропагандистского обеспечения боевых действий. Изучение накопленного опыта осуществлялось прежде всего для того, чтобы пропагандистские аппараты этих стран могли учесть просчеты и ошибки, допущенные ими самими, а также их противниками. Были написаны десятки исследований, созданы специальные кафедры во многих университетах, которые в широких масштабах приступили к подготовке квалифицированных специалистов в области пропаганды. Были собраны обширные коллекции листовок, газет, текстов передач громкоговорящих установок.

Обобщив эти материалы, военные теоретики почти единодушно признали за пропагандой право стоять в одном ряду с другими составными частями военного искусства. Один из них, англичанин П.Г. Уорбертон заявил следующее:

«"В нынешние времена основной задачей в войне является не уничтожение вооруженных сил противника, как это было раньше, а подрыв морального состояния населения вражеской страны до такого уровня, чтобы оно заставило свое правительство пойти на мир. Вооруженное столкновение армий – это лишь одно из средств достижения той же цели"».

По его мнению, начинать пропагандистское воздействие на население страны - потенциального противника следует задолго до объявления войны, а подготовку кадров военных пропагандистов надо вести под видом специалистов по рекламе и газетных корреспондентов. Эту точку зрения разделяли очень многие западные военные деятели, хотя для претворения ее в жизнь они мало что сделали. Вплоть до сентября 1939 года большинство из них пребывало в убеждении, что уроков 1914–18 гг. вполне достаточно для организации пропагандистского воздействия на противника в новой войне.

▲