Глава IV. О возвратных пошлинах

 

Купцы и владельцы мануфактур не удовлетворяются монополией на внутреннем рынке, они добиваются также возможно большей продажи за границу своих товаров. Их страна не располагает властью над иностранными народами и потому редко может обеспечить им там монополию. Поэтому им, по общему правилу, приходится ограничиваться просьбами о тех или иных поощрительных мерах для вывоза.

Среди этих поощрительных мер наиболее разумными представляются так называемые возвратные пошлины. Предоставление купцу права получать обратно при вывозе весь или часть акциза, или внутренней пошлины, взыскиваемых с отечественной промышленности, никогда не может вызвать вывоза большего количества товаров, чем было бы вывезено их при отсутствии такого обложения. Такое поощрение не имеет тенденции направлять к какому-либо определенному употреблению более значительную долю капитала страны, чем это было бы при отсутствии его, а может только препятствовать тому, чтобы взимание пошлины отвлекало какую-нибудь часть этого капитала к другому занятию. Оно стремится не к нарушению того равновесия, которое естественным образом устанавливается в обществе между всеми различными отраслями промышленности, а только предотвращает нарушение его этой пошлиной; оно направлено не к уничтожению, а к сохранению того, что в большинстве случаев выгодно сохранить, — к сохранению естественного разделения и распределения труда в обществе.

То же самое можно сказать и о возвратных пошлинах для иностранных товаров, ввезенных в страну и обратно вывозимых из нее; эти возвратные пошлины в Великобритании обычно значительно превышают половину ввозных пошлин. На основании второго добавления к закону, установившему так называемую ныне старую субсидию, каждому купцу, англичанину или иностранцу, предоставляется право получать обратно при вывозе половину ввозной пошлины: английский купец получает ее в том случае, если он вывозит товар не позже 12 месяцев после ввоза его, иностранный купец — не позже 9 месяцев. Вина, коринка и выделанные шелка представляли собою единственные товары, на которые не распространялось действие этого постановления, так как для них были установлены другие, более выгодные ставки. Пошлины, установленные этим законом, были в то время единственными на ввозимые иностранные товары. Впоследствии (закон в 7-й год правления Георга I, гл. 21, раздел 10) срок, в течение которого можно было требовать уплаты этой и всех других возвратных пошлин, был продолжен до трех лет.

Большая часть пошлин, установленных после старой субсидии, целиком возвращается при вывозе. Впрочем, это общее правило не свободно от многочисленных исключений, и теория возвратных пошлин стала гораздо менее простым вопросом, чем это было при введении их впервые.

При вывозе некоторых иностранных товаров, относительно которых предполагается, что их ввоз значительно превышает потребность для внутреннего потребления, возвращается обратно вся пошлина полностью, без удержания даже половины старой субсидии. До мятежа наших североамериканских колоний мы обладали монополией мэрилендского и виргинского табака. Мы вывозили около 96 тыс. бочек, а внутреннее потребление не превышало, по предположениям, 14 тыс. бочек. В целях поощрения крупного вывоза, который был необходим для того, чтобы мы могли сбыть табак с рук, пошлина возвращалась целиком при условии, если табак вывозился обратно не позднее трех лет.

Мы до сих пор обладали почти полной монополией сахара с наших вест-индских островов. Поэтому, если сахар вывозится обратно в течение года, ввозная пошлина возвращается полностью, а если он вывозится на протяжении трех лет, пошлина возвращается за вычетом половины старой субсидии, которая все еще удерживается при вывозе большей части товаров. Хотя ввоз сахара превышает нужды внутреннего потребления, получающийся излишек все же незначителен в сравнении с получавшимся излишком табака.

Воспрещен ввоз некоторых товаров для внутреннего потребления, представляющих предмет особенной ревности наших собственных владельцев мануфактур. Но при уплате известной пошлины они могут ввозиться и храниться на складе для обратного вывоза. Однако при таком вывозе ни малейшая доля этой пошлины не возвращается обратно. По-видимому, нашим владельцам мануфактур нежелательно, чтобы встречал поощрение даже такой ограниченный ввоз, и они опасаются, что часть этих товаров может быть украдена из складов и начнет конкурировать с их собственными товарами. Только с соблюдением этих правил мы можем ввозить выделанные шелка, французский кембрик и батист, бумажные ткани — цветные, набивные, печатные или крашеные и т. п.

Мы даже неохотно являемся посредниками по продаже французских товаров и предпочитаем лишиться прибыли, лишь бы не помогать тем, кого считаем своими врагами, получить некоторую прибыль. При вывозе французских товаров удерживается не только половина старой субсидии, но еще 25 %.

В силу четвертого добавления к старому закону о пошлине возвратная пошлина при вывозе всех вин значительно превышала половину пошлины, взимавшейся в то время при ввозе их; законодательство в то время, по-видимому, ставило себе целью оказывать несколько больше, чем обычно, поощрение транзитной торговле вином. Целиком возвращался при обратном вывозе ряд других пошлин и сборов, установленных одновременно со старой пошлиной или вскоре после нее, а именно так называемая добавочная пошлина, новая пошлина, пошлина в одну треть и в две трети, сбор 1692 г., монетная пошлина на вина. Однако ввиду того, что все они, за исключением добавочной пошлины и сбора 1692 г., уплачивались наличными деньгами при ввозе товаров, проценты на столь большую сумму составляли такой расход, что нельзя было ожидать сколько-нибудь выгодной транзитной торговли этим продуктом. Поэтому при вывозе возвращалась только часть пошлины, называвшейся сбором с вина, и совсем не возвращалась пошлина в 25 ф. с бочки французских вин или пошлины, установленные в 1745, 1763 и 1778 гг. Два сбора в 5 %, установленные в 1779 и 1781 гг. в добавление ко всем прежним таможенным пошлинам, целиком возвращаемые при вывозе всех других товаров, возвращались также и при вывозе вина. Последняя пошлина, специально наложенная на вино, а именно пошлина 1780 г., возвращается при вывозе полностью — льгота, которая при сохранении столь многочисленных высоких пошлин, по всей вероятности, не смогла повести к вывозу хотя бы одной лишней бочки вина. Эти добавочные правила относятся ко всем местам законного вывоза, исключая британские колонии в Америке.

Закон, изданный в 15-й год правления Карла II, гл. 7, и называемый актом о поощрении торговли, дал Великобритании монополию в деле снабжения колоний всеми продуктами, растущими или производимыми в Европе, а следовательно и винами. В странах со столь протяженными береговыми линиями, как наши североамериканские и вест-индские колонии, где наша власть всегда была очень слаба и где жителям было дозволено вывозить на собственных кораблях свои, не включенные в таможенную роспись товары сперва во все части Европы, а затем во все части Европы южнее мыса Финистера, не очень вероятно, чтобы эта монополия когда-либо строго соблюдалась; их жители, вероятно, всегда находили способы привозить обратно грузы из стран, куда им дозволялось возить свои товары. Однако они, по-видимому, нашли затруднительным ввозить европейские вина непосредственно из стран их происхождения, а также не могли ввозить их из Великобритании, где они были обременены тяжелыми пошлинами, значительная часть которых не возвращалась при вывозе. Мадера, не будучи продуктом европейского происхождения, могла ввозиться непосредственно в Америку и Вест-Индию, которые пользовались полной свободой торговли с островом Мадерой всеми товарами, не включенными в роспись. Эти обстоятельства, вероятно, содействовали появлению того всеобщего предпочтения мадере, какое наши офицеры обнаружили во всех наших колониях в начале войны, начавшейся в 1755 г., и какое они привезли с собою на свою родину, где это вино до того не пользовалось особым распространением. По окончании войны, в 1763 г. (закон, изданный в 4-й год правления Георга III, гл. 15, раздел 12), все пошлины, за вычетом 3 ф. 10 шилл., стали возвращаться при вывозе в колонии всех вин, исключая французские вина, торговле которыми и потреблению которых национальное предубеждение не хотело оказывать ни малейшего поощрения. Период между установлением этой льготы и мятежом наших североамериканских колоний был, вероятно, слишком непродолжителен для того, чтобы произвести сколько-нибудь значительные перемены в привычках этих колоний.

Тот самый закон, который возвратом пошлин со всех вин, исключая французские, значительно больше благоприятствовал колониям, чем другим странам, в отношении возврата пошлин с большей части других товаров благоприятствовал им гораздо меньше. При вывозе большей части товаров в другие страны возвращалась половина старой пошлины. А между тем этот закон устанавливал, что ни малейшая часть этой пошлины не подлежит возврату при вывозе в колонии продуктов, растущих или выделываемых в Европе или Ост-Индии, исключая вина, белые бумажные ткани и муслин.

Возврат пошлин был первоначально установлен, вероятно, в целях поощрения транзитной торговли, которая ввиду того, что фрахт за морскую перевозку часто уплачивается иностранцами звонкой монетой, считалась особенно пригодной для привлечения в страну золота и серебра. Но хотя транзитная торговля, безусловно, не заслуживает особого поощрения и хотя мотив введения такого порядка был, пожалуй, в высшей степени нелеп, самый порядок этот представлялся вполне разумным. Такой возврат пошлин не может привлечь к этому виду торговли большую долю капитала страны, чем притекала бы к ней естественным путем при отсутствии ввозных пошлин. Он только предотвращает полный отлив капитала в результате этих пошлин. Транзитная торговля, хотя и не заслуживает никакого поощрения, не должна встречать противодействия; ей следует предоставить свободу, как и всем прочим отраслям торговли. Она является необходимым прибежищем для тех капиталов, которые не могут найти приложения ни в сельском хозяйстве или промышленности страны, ни в ее внутренней или внешней торговле.

Доход таможен вместо того, чтобы уменьшаться от такого возврата пошлин, увеличивается благодаря ему на ту часть пошлины, которая удерживается. Если бы удерживалась полностью вся пошлина, то иностранные товары, с которых она взимается, редко могли бы вывозиться, а следовательно и ввозиться, ввиду отсутствия рынка, а потому совсем не уплачивались бы пошлины, часть которых теперь удерживается.

Эти соображения, как кажется, достаточно оправдывают возврат пошлин и притом оправдывают даже в том случае, если пошлина возвращается всегда целиком при вывозе продуктов отечественной промышленности или иностранных товаров. Акцизный доход в таком случае, правда, несколько сократится, еще более сократится таможенный доход, но это в большой степени восстановит естественный баланс промышленности, естественное разделение и распределение труда, которое всегда более или менее нарушается подобными пошлинами.

Однако эти соображения могут оправдывать возврат пошлин при вывозе товаров только в иностранные и независимые государства, а не в страны, где наши купцы и владельцы мануфактур пользуются монополией. Возврат пошлин, например, при вывозе европейских товаров в наши американские колонии не всегда приведет к увеличению вывоза сравнительно с тем, какой был бы без этого. Благодаря монополии, какой пользуются там наши купцы и владельцы мануфактур, туда часто можно было бы, наверное, отправлять то же количество товаров, даже если бы удерживалась вся пошлина целиком. Таким образом, возврат пошлин может часто представлять собой чистую потерю в доходе от акциза и таможен, не влияя в то же время на состояние торговли или не ведя в каком-либо отношении к расширению ее оборотов. Насколько такой возврат пошлин может быть оправдан как надлежащая мера поощрения промышленности наших колоний или насколько выгодно самой метрополии, чтобы они освобождались от налогов, упла чиваемых всеми остальными их соотечественниками, выяснится в дальнейшем, когда я займусь вопросом о колониях.

Впрочем, всегда надлежит помнить, что возврат пошлин полезен только в тех случаях, когда товары, при вывозе которых он производится, действительно вывозятся в какое-либо иностранное государство, а не ввозятся тайком обратно в нашу же страну. Хорошо известно, что возвратом некоторых пошлин, в особенности пошлин на табак, часто злоупотребляли таким образом и что он давал повод к многочисленным обманам в ущерб как доходу казны, так и честным торговцам.

 

Глава V. О ПРЕМИЯХ

 

В Великобритании часто подаются петиции о вывозных премиях, и последние иногда предоставляются для продуктов определенных отраслей отечественной промышленности. Как утверждают, наши купцы и владельцы мануфактур будут благодаря им в состоянии продавать свои товары столь же дешево или дешевле, чем их соперники на внешнем рынке. Говорят, что таким образом будет вывозиться большее количество товаров и торговый баланс, следовательно, склонится больше в пользу нашей страны. Мы не можем обеспечить нашим производителям монополию на внешнем рынке, как сделали это на внутреннем. Мы не можем заставить иностранцев покупать их товары, как сделали это с нашими собственными гражданами. Поэтому решили, что лучший способ — это платить иностранцам, чтобы они покупали наши товары. Таким-то образом меркантилистическая система расс читывает обогатить всю страну и наполнить деньгами все наши карманы посредством торгового баланса.

Допускают, что премии следует давать только тем отраслям торговли, которые не могут вестись без них. Но всякая отрасль торговли, в которой купец может продавать свои товары по цене, возмещающей ему с обычной прибылью весь капитал, затраченный на приготовление их и доставку на рынок, может вестись без премии. Такая отрасль торговли находится, очевидно, в одинаковых условиях со всеми другими отраслями, которые ведутся без премии, и потому не больше их может требовать для себя премии. Только те отрасли торговли требуют премии, в которых купец вынужден продавать свои товары за цену, не возмещающую ему его капитал вместе с обычной прибылью, или в которых он вынужден продавать их дешевле, чем обходится ему доставка их на рынок. Премия дается в целях покрытия этого убытка и поощрения его продолжать или, может быть, начать торговлю, издержки которой согласно предположению превышают доходы, каждая операция которой съедает часть капитала, вложенного в нее, и которая отличается таким характером, что, если бы все другие отрасли торговли походили на нее, в стране скоро совсем не осталось бы никакого капитала.

Следует заметить, что отрасли торговли, которые ведутся при помощи премий, являются единственными, которые могут вестись между двумя нациями сколько-нибудь продолжительное время таким образом, чтобы одна из них постоянно и регулярно несла убыток или продавала свои товары по цене, которая меньше действительной стоимости доставки их на рынок. Но если бы премия не возмещала купцу то, что он при ее отсутствии терял бы на цене своих товаров, его собственный интерес скоро заставил бы затратить свой капитал иным образом или найти такую отрасль торговли, в которой цена товаров возмещала бы ему с обычной прибылью тот капитал, который затрачен на доставку их на рынок. Результатом премий, как и всех других мероприятий меркантилистической системы, может быть только искусственное направление торговли страны в русло, гораздо менее выгодное, чем то, по какому она естественно шла бы, будучи предоставлена сама себе.

Остроумный и хорошо осведомленный автор трактатов о хлебной торговле очень ясно показал, что со времени введения вывозной премии на хлеб цена вывозимого хлеба, исходя из довольно умеренной ее оценки, превысила цену ввезенного хлеба, исчисленную по очень высокой оценке, на гораздо большую сумму, чем вся сумма премий, выпла ченных за этот период. Это, думает он, исходя из принципов меркантилисти ческой системы, служит несомненным доказательством того, что такая искусственно вызванная хлебная торговля благотворна для нации, поскольку стоимость вывоза превышает стоимость ввоза на гораздо большую сумму, чем весь чрезвычайный расход, понесенный государством для достижения такого вывоза. Он не принимает во внимание, что этот чрезвычайный расход, или премия, составляет ничтожнейшую часть издержек, с которыми фактически связан для общества вывоз хлеба. В расчет должен быть также принят и капитал, затраченный фермером на добывание его. Если цена хлеба при продаже его на внешнем рынке не возмещает не только премию, но и этот капитал вместе с обычной прибылью на капитал, то общество терпит убыток на всю разницу, или национальный капитал соответственным образом уменьшается. Но ведь установить премию было сочтено необходимым именно потому, что цена на хлеб признавалась недостаточной для этого.

Средняя цена хлеба, как утверждали, значительно понизилась со времени введения премии. Я уже пытался показать, что средняя цена хлеба начала понижаться приблизительно к концу минувшего столетия и продолжала понижаться в течение первых шестидесяти четырех лет настоящего столетия. Но это явление, если считать его действительно установленным, — а я полагаю, что это так, — должно было иметь место вопреки премии и никак не могло произойти вследствие ее. Оно имело место во Франции, так же как и в Англии, хотя во Франции не только не было никакой премии, но и вывоз хлеба вплоть до 1764 г. был вообще воспрещен. Поэтому такое постепенное падение средней цены зерна в конечном счете обусловлено, вероятно, не тем или иным мероприятием, а тем постепенным и незаметным повышением действительной стоимости серебра, которое, как я пытался показать в первой книге этого труда, происходило на общеевропейском рынке в течение настоящего столетия. Представляется вообще невозможным, чтобы премия могла когда-либо содействовать понижению цены зерна.

Как уже было замечено, в урожайные годы премия, вызывая чрезмерный вывоз, необходимо удерживает цену хлеба на внутреннем рынке на более высоком уровне, чем тот, на котором она естественно держалась бы. Достичь этого было признанной целью введения премии. Хотя в неурожайные годы премия часто временно отменяется, однако увеличение вывоза, вызываемое ею в годы урожайные, часто препятствует тому, чтобы изобилие одного года уравновесило скудость другого. Таким образом, как в годы урожайные, так и в годы неурожайные премия неизбежно ведет к несколько большему повышению денежной цены хлеба на внутреннем рынке, чем это было бы при отсутствии ее.

Что при современном состоянии земледелия премия необходимо должна иметь такую тенденцию, это, полагаю я, не станет оспаривать ни одно разумное существо. Но многие думали, что она имеет тенденцию поощрять земледелие, и притом двояким образом: во-первых, открывая хлебу земледельца более обширный внешний рынок, она, по их мнению, увеличивает спрос на этот продукт, а следовательно и производство его, а, во-вторых, обеспечивая ему лучшую цену, чем он мог бы без такой премии ожидать при современном состоянии земледелия, она, как они полагают, поощряет развитие земледелия. Такое двойное поощрение должно, как они воображают, вызвать по прошествии продолжительного периода такое увеличение производства зерна, которое может понизить его цену на внутреннем рынке в гораздо большей степени, чем может повысить ее премия при том состоянии земледелия, в каком оно будет находиться к концу этого периода.

На это я отвечаю, что всякое расширение внешнего рынка, обусловленное премией, должно происходить в каждом данном году за счет внутреннего рынка, так как каждый бушель хлеба, который вывозится благодаря премии и который при ее отсутствии не вывозился бы, оставался бы на внутреннем рынке, увеличивая потребление и понижая цену этого продукта. Премия на хлеб, следует заметить, как и всякая другая вывозная премия, налагает на народ два различных налога: во-первых, налог, который он вынужден вносить, чтобы выплачивать премию, и, во-вторых, налог, который порождается высокой ценой этого продукта на внутреннем рынке и который, поскольку вся масса народа является покупателем хлеба, должен быть оплачиваем при покупке этого продукта всем народом. Таким образом, этот второй налог, уплачиваемый на этом особом товаре, гораздо тяжелее первого. Предположим, что в среднем для ряда лет премия в 5 шилл. при вывозе квартера пшеницы повышает цену этого товара на внутреннем рынке только на 6 п. на бушель или на 4 шилл. на квартер сравнительно с той ценой, которая стояла бы при данном урожае. Даже при таком осторожном предположении вся масса народа, помимо уплаты налога, из которого покрывается премия в 5 шилл. за каждый вывозимый квартер пшеницы, должна платить еще 4 шилл. за каждый квартер пшеницы, который она сама потребляет. Но согласно весьма хорошо осведомленному автору трактатов о хлебной торговле, среднее отношение количества вывозимого хлеба к количеству его, потребляемому внутри страны, не превышает 1 к 31. Следовательно, на каждые 5 шилл., вносимые народом на уплату первого налога, он должен затрачивать 6 ф. 4 шилл. на уплату второго. Такой тяжелый налог на предмет самой первой необходимости должен или понижать уровень существования трудящихся бедных классов, или вести к некоторому увеличению их денежной заработной платы, пропорционально увеличению денежной цены необходимых им средств существования. Поскольку он действует в первом направлении, он должен понижать способность трудящихся бедняков воспитывать и кормить своих детей и в результате этого должен вести к ограничению населения страны. Поскольку он действует во втором направлении, он должен сокращать возможность для предпринимателей давать работу такому количеству людей, которое они занимали бы без этого, и, следовательно, должен вести к ограничению промышленности страны. Таким образом, чрезмерный вывоз хлеба, вызываемый премией, не только в каждом отдельном году уменьшает внутренний рынок и потребление ровно настолько, насколько расширяет внешний, но, сокращая население и промышленность страны, своей конечной тенденцией имеет остановку роста и задержку постепенного расширения внутреннего рынка, а потому в конечном счете скорее уменьшение, чем увеличение общего рынка и потребление хлеба.

Однако полагали, что такое повышение денежной цены хлеба, делая этот товар более выгодным для фермера, должно необходимо поощрять его производство. На это я возражаю, что было бы именно так, если бы следствием премии являлось повышение действительной цены хлеба или предоставление фермеру возможности содержать на прежнее количество хлеба большее число рабочих таким же образом (более щедро, умеренно или скудно), как обычно содержатся в его местности остальные рабочие. Но очевидно, что ни премия, ни какое-либо иное человеческое учреждение не могут иметь такого влияния. Не на действительную, а только на номинальную цену хлеба может сколько-нибудь заметно влиять премия. И хотя налог, который эта премия накладывает на весь народ, может быть очень обременителен для уплачивающих его, он приносит совсем мало выгоды тем, кто полу чает его.

Действительно, следствие премии состоит не столько в повышении действительной стоимости хлеба, сколько в понижении действительной стоимости серебра, так что одинаковое количество его обменивается уже на меньшее количество не только хлеба, но и всех других товаров внутреннего производства, ибо денежная цена хлеба определяет цену всех других товаров внутреннего производства.

Она определяет денежную цену труда, которая всегда должна быть такова, чтобы давать возможность рабочему покупать количество хлеба, достаточное для содержания его самого и семьи в изобилии, умеренности или скудости, в зависимости от того, находится ли общество в состоянии процветания, застоя или упадка.

Она определяет денежную цену всех других видов сырого продукта земли, которые на всех ступенях развития должны находиться в известном соотношении с ценою хлеба, хотя оно и неодинаково в разли чные периоды. Цена хлеба определяет, например, денежную цену травы или сена, мяса, лошадей и фуража для лошадей, а следовательно, сухопутного транспорта или большей части внутренней торговли страны.

Но, определяя денежную цену всех других видов сырого продукта земли, она вместе с тем определяет и цену материалов почти всех мануфактурных изделий. Определяя денежную цену труда, она определяет цену мануфактурного труда и искусства, а определяя их, она определяет денежную цену готового мануфактурного изделия. Денежная цена труда и всего того, что представляет собою продукт земли или труда, должна неизбежно повышаться или понижаться соответственно повышению или понижению денежной цены хлеба.

Поэтому хотя благодаря премии фермер сможет продавать бушель хлеба за 4 шилл. вместо 3 шилл. 6 п. и платить своему землевладельцу денежную аренду, соответствующую такому повышению денежной цены его продукта, все же, если в результате такого повышения цены хлеба можно будет покупать на 4 шилл. не больше товаров внутреннего производства, чем раньше можно было купить на 3 шилл. 6 п., то от такой перемены ненамного улучшится положение фермера или землевладельца. Фермер не сделается способным значительно лучше обрабатывать землю, землевладелец не получит возможности жить много лучше. При покупке заграничных товаров такое повышение цены хлеба может дать им некоторую небольшую выгоду, но при покупке продуктов внутреннего производства она не может дать им никакой выгоды, а между тем почти вся сумма затрат фермера и даже значительно большая часть затрат землевладельца приходятся на продукты внутреннего производства.

То уменьшение стоимости серебра, которое является результатом богатства рудников и которое действует равномерно или почти равномерно в большей части торгового мира, весьма мало задевает каждую отдельную страну. Обусловливаемое им повышение всех денежных цен хотя и не делает в действительности более богатыми тех, кто получает их, но и не делает их и более бедными. Серебряный сервиз становится действительно более дешевым, а все остальные предметы обладают той же точно действительной стоимостью, какою обладали и до того.

Но такое уменьшение стоимости серебра, которое, будучи результатом особого положения или политических учреждений отдельной страны, происходит только в этой стране, имеет очень большое значение и, далеко не делая кого-либо действительно богаче, делает каждого действительно более бедным. Повышение денежной цены всех товаров, которое в таком случае характерно для этой страны, имеет тенденцию более или менее задерживать развитие всех отраслей промышленности, существующих в ней, и давать другим нациям возможность конкурировать с ними не только на внешнем, но даже и на ее внутреннем рынке, поскольку они могут доставлять почти все виды товаров в обмен на меньшее количество серебра, чем могут это делать ее собственные производители.

Особое положение Испании и Португалии как собственников рудников делает их поставщиками золота и серебра для всех других стран Европы. Эти металлы поэтому, естественно, должны быть несколько дешевле в Испании и Португалии, чем в любой другой части Европы. Впрочем, разница не должна превышать размеров фрахта и страховой премии; а ввиду значительной стоимости и небольшого объема этих металлов их фрахт не играет большой роли, а страховая премия за них не превышает премии за любой другой товар такой же стоимости. Поэтому Испания и Португалия очень мало страдали бы от своего особого положения, если бы не отягчали его невыгод своими политическими учреждениями.

Испания, облагая налогом, а Португалия, запрещая вывоз золота и серебра, обременяют этот вывоз расходами по контрабанде и повышают стоимость этих металлов в других странах сравнительно со стоимостью их в Испании и Португалии на всю сумму этих расходов. Когда вы запруживаете поток воды, то, как только уровень воды достигнет высоты плотины, волна должна переливаться через плотину, как будто бы последней совсем не было. Воспрещение вывоза не может удержать в Испании и Португалии большее количество золота и серебра, чем они могут при данном годовом продукте их земли и труда употребить на монету, утварь, золочение и серебрение и другие украшения из золота и серебра. Когда они получат это количество, уровень плотины достигнут и вся вода, притекающая после этого, должна переливать через нее. В соответствии с этим годовой вывоз золота и серебра из Испании и Португалии, несмотря на все ограничения, почти равняется, согласно всем сообщениям, всему годовому ввозу их. Однако так как уровень воды перед плотиной всегда должен быть выше, чем за нею, то количество золота и серебра, которое эти ограни чения удерживают в Испании и Португалии, должно в соответствии с годовым продуктом их земли и труда быть больше того количества, которое имеется в других странах. Чем выше и крепче плотина, тем больше должна быть разница в уровне воды за и перед ней. Чем выше налог, чем строже кары, ограждающие действующие запрещения, чем бдительнее и строже надзор, который следит за соблюдением закона, тем больше должна быть разница в отношении между золотом и серебром к годовому продукту земли и труда в Испании и Португалии и в других странах. Действительно, сообщают, что оно очень значительно и что вы часто можете встретить там обилие золотой и серебряной посуды в домах, где отсутствуют другие предметы, которые в других странах считались бы подходящими или соответствующими такого рода великолепию. Дешевизна золота и серебра, или, что то же самое, дороговизна всех товаров, являющаяся неизбежным следствием такого обилия драгоценных металлов, затрудняет развитие земледелия и промышленности Испании и Португалии и дает возможность другим нациям снабжать их многими видами сырья и почти всеми мануфактурными продуктами в обмен на меньшее количество золота и серебра, чем то, которого стоило бы производство этих продуктов в самой Испании и Португалии. Налог и запрещение вывоза действуют двояким образом: они не только очень значительно понижают стоимость драгоценных металлов в Испании и Португалии, но, удерживая там известное количество этих металлов, которое без этого отливало бы в другие страны, они удерживают их стоимость в этих других странах несколько выше естественного уровня и таким образом дают этим странам двойное преимущество в их торговле с Испанией и Португалией. Откройте шлюз в плотине, и перед нею будет теперь меньше воды, а позади — больше, и скоро она окажется тут и там на одном уровне. Отмените налог и запрещение, и так как количество золота и серебра значительно уменьшится в Испании и Португалии, то оно несколько увеличится в других странах и стоимость этих металлов, их отношение к годовому продукту земли и труда станет одинаковым или почти одинаковым во всех странах. Потеря, которую Испания и Португалия могут иметь в результате такого вывоза их золота и серебра, будет вообще номинальной и воображаемой. Номинальная стоимость их товаров и годового продукта их земли и труда уменьшится и будет выражаться меньшим количеством серебра, чем до того, но их действительная стоимость останется прежней и будет достаточна для того, чтобы содержать, распоряжаться и занимать прежнее количество труда. Так как номинальная стоимость товаров уменьшится, то действительная стоимость оставшегося у них золота и серебра увеличится и меньшее количество этих металлов будет удовлетворять всем тем потребностям торговли и обращения, которые раньше требовали большего количества. Золото и серебро, ушедшие за границу, уйдут не без соответствующего возмещения, они принесут на такую же стоимость товары того или иного рода. Притом не все эти товары будут представлять собой предметы роскоши, предназначенные для потребления праздных людей, которые ничего не производят в оплату своего потребления. Поскольку действительное богатство и доход праздных людей не увеличатся в результате такого необычайного вывоза золота и серебра, постольку вследствие этого не увеличится значительно и их потребление. Эти товары в большей своей части, во всяком случае в некоторой своей части, будут состоять, вероятно, из материалов, инструментов и продовольствия для занятия и содержания трудящихся людей, которые воспроизведут с прибылью полную стоимость своего потребления. Таким образом, часть мертвого капитала общества обратится в действующий капитал, и он приведет в движение большее коли чество труда, чем было занято до того. Годовой продукт земли и труда немедленно несколько увеличится, а через несколько лет увеличится, по всей вероятности, очень значительно, поскольку промышленность этих стран избавится от самого тяжелого бремени, задерживающего ныне ее развитие.

Вывозная премия на хлеб необходимым образом оказывает такое же действие, как и эта нелепая политика Испании и Португалии. Независимо от фактического состояния сельского хозяйства она несколько удорожает наш хлеб на внутреннем рынке сравнительно с тем, сколько он стоил бы при данном состоянии сельского хозяйства, и несколько удешевляет его на рынке внешнем; а так как средняя денежная цена хлеба определяет более или менее денежную цену всех других товаров, премия значительно понижает стоимость серебра на внутреннем рынке и имеет тенденцию немного повышать ее на внешнем. Она позволяет иностранцам, в особенности голландцам, не только питаться нашим хлебом по более дешевой цене, но иногда даже по- дешевле, чем может иметь его наш собственный народ, — так уверяет нас безусловный авторитет сэр Мэтью Деккер. Премия не позволяет нашим производителям поставлять свои товары за такое небольшое количество серебра, за какое они могли бы отдавать их при отсутствии премии, и дает голландцам возможность поставлять их за меньшее количество серебра. Она имеет тенденцию удорожать несколько наши мануфактурные изделия на всех рынках, а изделия голландцев — несколько удешевлять, а следовательно, давать их промышленности двойное преимущество перед нашей собственной.

Так как премия повышает на внутреннем рынке не столько действительную, сколько номинальную стоимость нашего хлеба, так как она увеличивает не количество труда, которое определенное количество хлеба может содержать и занимать, а только количество серебра, на которое оно обменивается, то оно задерживает развитие наших мануфактур, не оказывая сколько-нибудь значительных услуг нашим фермерам или землевладельцам. Конечно, она дает тем и другим несколько больше денег, и, пожалуй, будет трудновато убедить большинство их, что это отнюдь не оказывает им значительной услуги. Но если стоимость этих денег, т. е. количество труда, предметов продовольствия и всякого рода продуктов отечественного производства, которое можно купить на эти деньги, понижается, и притом понижается пропорционально увеличению их количества, то польза от этого будет почти только номинальная и воображаемая.

Во всем государстве имеется только один класс, которому премия была или может быть действительно полезна. Это — торговцы хлебом, экспортеры и импортеры хлеба. В урожайные годы премия необходимо вызывала более значительный вывоз, чем это было бы при отсутствии ее; препятствуя изобилию одного года восполнять скудость другого, она в неурожайные годы вызывала больший ввоз, чем это было бы необходимо в противном случае. В обоих случаях она увеличивала обороты хлеботорговцев, а в неурожайные годы она не только давала им возможность ввозить большее количество хлеба, но и продавать его по лучшей цене, а следовательно, и с большей прибылью, чем это было бы, если бы не была более или менее устранена возможность восполнять недостаток хлеба в одном году обилием его в другом. В соответствии с этим именно среди этого класса я наблюдал наибольшее стремление сохранить или возобновить выво