Инвестиции наркомафии, или наркобанковский «мультипликатор»

 

 

Банки в погоне за нарконаличностью

 

Комиссионные за разные виды услуг по «отмыванию» денег наркомафии — важный, но не единственный мотив сотрудничества банков с наркомафией. Банки проявляют особый интерес к тому, чтобы деньги наркомафии размещались на депозитных счетах. Желательно, чтобы они имели максимально «чистый» вид.

Следует иметь в виду, что рентабельность банковских операций не меньше, а может быть, больше, чем у самых «крутых» наркодельцов. Дело в том, что банки могут делать деньги «из воздуха». Банки имеют право выдавать кредиты в виде безналичных денег, причем безналичные деньги рождаются в момент выдачи кредита. Фактически банки занимаются фальшивомонетничеством в особо крупных размерах.

Не буду подробно говорить об этой страшной тайне банковского дела. О ней я достаточно подробно рассказал в своей книге «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном» (М.: НИИ школьных технологий, 2011). В принципе об этом можно почитать и в любом учебнике по деньгам и банкам: там этот механизм создания новых денег называется «мультипликатором»: «денежным» или «депозитно-кредитным». Только, как правило, внимание читателя не акцентируется на криминальножульническом характере данной операции.

В наше время делание банками денег «из воздуха» несколько ограничено государством в виде правил «обязательного резервирования» (чтобы этой мерой хоть в какой-то мере предотвращать банкротства банков). Не буду сильно утомлять читателя деталями. Скажу коротко: чтобы сделать очередную партию безналичных кредитных денег банку надо иметь некоторое количество наличных денег. Именно наличные (бумажные) деньги во всех странах являются законным платежным средством (в отличие от безналичных денег), и окончательно денежные обязательства перед клиентами банк может «закрывать» только наличными деньгами. В том числе за счет резерва наличных банк выплачивает клиентам проценты по депозитам. Из правил «обязательного резервирования» вытекает, что, если клиент банка кладет на депозит 1 доллар наличных денег, то банк может создать 10 долларов безналичных долларов в виде кредитов. А затем «стричь» с получателей кредитов проценты (пример условный; в разных странах и для разных видов кредитов указанная пропорция может быть не 1:10, а несколько иной).

Ахиллесовой пятой любого банка является дефицит наличных денег. Чем больше на депозитах размещается наличных денег, тем больше у банков возможностей заниматься «денежной алхимией» — создавать безналичные кредитные деньги и получать ростовщические проценты. Депозитно-кредитные операции банка напоминают процесс выстраивания финансовой пирамиды.

Количество наличных денег в общей денежной массе в любой стране меньше, чем объем безналичных (депозитных) денег. Скажем, в большинстве стран Запада на долю наличных денег приходится примерно 10 % всей денежной массы. В развивающихся странах — 1520 %. В России до недавнего времени — около 30 %, а сейчас примерно 25 %. Речь идет лишь о деньгах, которые эмитированы внутри страны. Скажем, применительно к России это рубли.

Но во многих странах большое распространение имеют также наличные деньги в виде купюр иностранных валют (доллары, евро, фунты стерлингов). С учетом иностранных валют объем наличных денег в экономике существенно больше. Например, в России на сегодняшний день наличная денежная масса иностранных валют сопоставима с рублевой наличной денежной массой (при сопоставлении по официальному курсу центрального банка).

Существуют определенные закономерности. Например, чем выше доля наличных денег в общей денежной массе, тем выше степень развития «теневой» экономики. И это понятно: «теневая» экономика обслуживается преимущественно наличными деньгами. А «черная» (криминальная) экономика (куда относится торговля наркотиками) функционирует исключительно за счет наличных денег.

Размещение на депозитных счетах наличных денег наркомафии — настоящий подарок банкам. При таком размещении начинает работать упомянутый выше механизм «мультипликатора». Об этом наркобанковском «мультипликаторе» пишут серьезные эксперты по организованной преступности. Например, Майкл Рупперт (Michael С. Ruppert), бывший полицейский, занимавшийся борьбой с наркотиками в Лос-Анджелесе. Последние двадцать лет он занимается разоблачениями наркомафии, в том числе ее связями с банковским и финансовым миром. В своем бестселлере «Переходя Рубикон» (Crossing the Rubicon) М. Рупперт прямо утверждает, что деньги, вырученные от продажи наркотиков, «являются неотъемлемой и очень важной частью мировой банковской и финансовой систем». За счет этих денег банки выстраивают разного рода финансовые пирамиды, надувают инвестиционные «мыльные пузыри» [84].

А вот мнение Кэтрин Фиттс (Catherine Austin Fitts), помощника министра жилищного строительства США и бывшего управляющего банка Dillon Read, указывает, что умноженное воздействие на прибыль (с шестикратным коэффициентом) от 700 миллиардов «отмытых» денег позволяет ежегодно получать до 4,2 триллионов долларов, участвующих в трансакциях с деньгами, полученными от торговли наркотиками [85]. Когда эта дама выступала на конференции в Филадельфии с докладом о том, как наркоденьги работают в американской банковской и финансовой системе, ей задали вопрос: «Что случилось бы с Америкой, если бы она отказалась от принятия и отмывки наркоденег?» Ответ был лаконичным: «Обвал американского финансового рынка» [86].

Депозиты наркобизнеса — не просто подарок банкам. Прежде всего, это хорошие проценты, начисляемые на размещенные суммы. Кроме того, находящиеся в «белом» секторе экономики компании, подконтрольные наркомафии, получают от этих же самых банков льготные или даже беспроцентные кредиты. Иногда эти кредиты вообще не возвращаются. Возможны и другие формы вознаграждения — например, предоставление представителям наркомафии мест в правлениях и советах директоров банков.

Особенно острая потребность в наличных деньгах возникает у банков во время кризисов, когда они теряют способность покрывать свои обычные (текущие) обязательства, не говоря уже об угрозе набега вкладчиков (банковские паники). Многие эксперты по наркобизнесу и финансовые аналитики обратили внимание на то, что во время последнего финансового кризиса наркомафия очень активно спасала некоторые крупные и крупнейшие банки. По данным бывшего директора Управления ООН по наркотикам и преступности Антонио Коста, в период кризиса в 2008–2009 гг. наркодельцами в мировую банковскую систему было вброшено 352 млрд, долл., за счет которого было осуществлено межбанковское кредитование, измеряемое астрономическими суммами. Произошло еще более тесное сращивание банков и наркомафии. В ряде случаев наркомафия усилила свое присутствие в капиталах и советах директоров крупнейших банков.

 

Наркоинвестиционный «мультипликатор»

 

Наркоденьги, прошедшие минимальную «обработку» размещаются не только на банковских депозитах, но также инвестируются в различные ценные бумаги («финансовые инструменты»). Наркодельцы могут осуществлять такие инвестиции самостоятельно. Но часто они делают это через те же банки, которые кредитные операции нередко совмещают с инвестиционными. Наркоденьги позволяют проводить дерзкие операции по «надуванию пузырей» на фондовых рынках. Принцип очень простой: с помощью наркоденег удается быстро «накачать» прибыли любой компании, котирующейся на рынке. При этом капитализация такой компании (рыночная стоимость ее акций) взлетает до небес. Акции продаются по максимальной цене, получается спекулятивная прибыль, она делится между банкиром-спекулянтом и наркодельцом, предоставившим свои деньги. Такую схему можно назвать наркоинвестиционным «мультипликатором».

Даниэль Эстулин следующим образом описывает эту махинацию: «Все компании, торгующие на рынке ценных бумаг, имеют рыночную стоимость, базирующуюся на чистой ежегодной прибыли. Акции этих компаний представляют собой равные доли собственности этих компаний. Известный также как «соотношение цены к заработку», эффект умноженного воздействия на прибыль зачастую достигает коэффициента равного тридцати пунктам. Большинство финансовых аналитиков считают, что нормальное соотношение цены к заработку составляет примерно пятнадцать пунктов, имея максимум в тридцать пунктов к одному. Следовательно, если воспользоваться этой закономерностью как строгим математическим выражением, то, прибавляя лишь один доллар к чистой прибыли компании, подсчитываемой в конце каждого года, рыночная стоимость этой компании к концу года увеличится на 30 долларов… Что это означает в реальном мире?

Что, если бы такие компании, как Chase Manhattan Bank, Citibank, General Electric или Brown Brothers Harriman получили лишние 10 миллионов долларов чистой прибыли при помощи денег, полученных от торговли наркотиками, то это вызвало бы увеличение их рыночной стоимости на 300 миллионов долларов. Но до того как они могут включить эти деньги в свою ежегодную прибыль, необходимо что-то сделать с наличными деньгами, полученными незаконным путём» [87].

Инвестиционные банки и фонды, которые занимаются инвестированием криминальных денег в ценные бумаги на фондовом рынке, всячески стараются камуфлировать факт своего «сотрудничества» с мафией. Но, тем не менее, периодически происходят «утечки» информации, раскрывающие союз фондовых биржевиков и банков с наркобизнесом. Вот что пишет испанский исследователь криминального бизнеса Мигель ро о связях ростовщиков с колумбийской наркомафией; «В июле 1999 года Ричард Грассо, президент Нью-Йоркской биржи, больше известной как Уолл-стрит, встретился посреди колумбийской сельвы с одним из руководителей FARC (полувоенная группировка под названием «Революционные вооруженные силы Колумбии», которая под прикрытием революционных лозунгов занимается торговлей наркотиками — В.К.), Раулем Рейесом, отвечавшим за финансирование повстанческой армии. Сопровождал Грассо, помимо начальника службы безопасности биржи Джеймса Эспозито и его вице-президента по связям с общественностью Алана Ив Морвана, министр экономики Колумбии Хуан Ками-ло Растрепо, выполнявший функции переводчика. Назвав лидеров повстанцев «необыкновенными людьми», он сообщил журналистам, что обсуждал с ними «обмен капиталами». Грассо был очень доволен проведенными им переговорами, поскольку «мы должны проявлять агрессивность в поисках новых рынков и возможностей». О Рейсере он сказал, что, «несмотря на полевую униформу и винтовку М-16 на плече, он достаточно хорошо разбирается в инвестициях и рынках капиталов и сознает необходимость привлечения иностранных капиталов в Колумбию». Завершая пресс-конференцию, Грассо сказал, что пригласил командующего Революционными вооруженными силами Колумбии Мануэля Ма-руланду по прозвищу «Меткий Выстрел», а также других лидеров организации посетить нью-йоркскую биржу и посмотреть, как заключаются крупные сделки. Другими словами, президент нью-йоркской биржи, опираясь на поддержку Государственного департамента США, лично предложил лидерам FARC инвестировать свои наркодоллары на нью-йоркской бирже. И нужно помнить о том, что Грассо, простой служащий, никогда не отважился бы на подобную встречу без согласия своих «шефов» — мировой финансовой олигархии» [88]

Известный американский политический деятель оппозиционного направления Линдон Ларуш в издаваемом им журнале Executive Intelligence Review много раз повторял и продолжает повторять очень простую истину: фондовый рынок и индексы Доу-Джонса в значительной степени поддерживаются наркодолларами, притекающими из Колумбии и других стран Южной Америки.

«Можно утверждать, — отмечается в журнале, — что финансовые рынки Нью-Йорка и Лондона попали в столь сильную зависимость от наркодолларов, в какую попадают наркоманы в отношении крэка и героина» [89].

Как видим, операции с деньгами наркомафии на фондовом рынке могут обеспечивать даже более высокий «мультипликационный» эффект, чем размещение на банковских депозитах.

 

«Инвестиции во власть»,

или Наркокоррупционный «мультипликатор

 

Выше мы показали, что получаемые наркомафией деньги в той или иной степени «отмываются» и размещаются в «белом» секторе экономики — в виде банковских депозитов, инвестиций в различные финансовые инструменты, а также в приобретение недвижимости и земли. Короче говоря, наркоденьги становятся капиталом, обеспечивающим прибыль. Причем прибыль с нормой выше средней, часто откровенно спекулятивную.

Однако значительная часть наркоденег направляется не в коммерческий сектор, а используется для «инвестиций во власть». Это очень серьезная статья расходов. Речь идет о различных коррупционных схемах, обеспечивающих вербовку наркомафией людей во властных структурах. Выше мы говорили о трех иерархических уровнях наркомафии. «Инвестиции во власть» осуществляются на среднем и высшем уровнях.

Второй уровень — уровень оптовой торговли «товаром» — обеспечивает «инвестиции во власть» с целью поддержания сложившихся наркотрафиков. Наркобароны с помощью взяток вербуют чиновников и сотрудников в разных государственных ведомствах и службах для того, чтобы они как минимум не препятствовали операциям наркомафии, а как максимум — оказывали содействие. Такими ведомствами и службами являются, прежде всего: полиция, таможня, агентства по борьбе с наркотиками, прокуратура и суды, спецслужбы (разведка и контрразведка).

В качестве примера можно привести Мексику, где сегодня действуют десятки наркокартелей. По данным экспертов, руководители наркокартелей завербовали на уровнях национального правительства, властей штатов, муниципалитетов тысячи чиновников и сотрудников [90]. Эффективность вербовочной работы в Мексике с помощью взяток повышается благодаря тому, что чиновников, отказывающихся «сотрудничать» с наркомафией, просто убивают [91].

Впрочем, даже в странах Запада чиновники и сотрудники государственных организаций достаточно охотно идут на «сотрудничество» с наркодельцами, ибо взятки бывают несравнимо больше государственных жалований. Специалист по организованной преступности М. Глени отмечает: «…наркоторговцы располагают достаточными денежными средствами, чтобы брать на содержание чиновников даже в странах с таким низким уровнем коррупции, как в Скандинавии. В большинстве стран вся совокупность ресурсов наркоторговцев оценивается в миллиарды долларов, тогда как полиция располагает лишь десятками или сотнями миллионов» [92].

Важной особенностью «инвестиций во власть» на втором уровне является то, что они осуществляются преимущественно с помощью «грязных» денег. Напомним, что по оценкам Управления ООН по наркотикам и преступности, относящимся к торговле кокаином, оптовые торговцы «отмывают» примерно 92 % своих валовых доходов, a 8 % оставляют «грязными». «Грязная» валюта нужна для покупки своих людей во власти.

На третьем, высшем уровне наркомафия, осуществляя «инвестиции во власть», преследуют такие цели, как: а) создание условий для бесперебойного функционирования уже сложившихся наркотрафиков, б) обеспечение беспрепятственной «отмывки» «грязных» денег, в) укрепление позиций наркомафии в «белом» сегменте экономики; г) создание новых возможностей для развития наркобизнеса. «Объектами инвестиций» выступают: руководители и высокопоставленные чиновники государственных ведомств, правоохранительных органов, спецслужб, полиции, члены парламентов (законодательных палат), видные политики, журналисты и т. п.

На этом уровне «инвестиции» осуществляются преимущественно «очищенными» деньгами. Наиболее ярким примером «инвестиций» в развитие наркобизнеса является «покупка» чиновников в высшем эшелоне власти США для последующего принятия решения о военной оккупации Афганистана. Такое решение было необходимо для того, чтобы создать в Афганистане вторую (а, может быть, и первую) по значению «сырьевую базу» мирового наркобизнеса. «Инвестиции» полностью окупились, т. к. производство опиумного мака и героина в Афганистане за несколько лет увеличилось в десятки раз [93].

Свидетельством того, что «инвестиции во власть», осуществляемые наркомафией, имеют высокую эффективность, служит хотя бы то, что в США банки, уличенные в отмывании миллиардов «грязных» денег не несут почти никакой ответственности. Мы уже говорили о том, что американский банк «Ваковия» был уличен в «отмывании» почти 400 млрд. долл, в период с 2004 по 2007 гг.

А чем все кончилось? Банк был оштрафован всего на 160 млн. долл., а никто из руководителей и сотрудников за решетку не попал [94].