Народному комиссару внутренних дел Н. И. Ежову

Будучи арестован 22-го мая, прибыв в Москву 24-го, впервые был допрошен 25-го и сегодня 25-го мая заявляю, что признаю наличие антисоветского военно-троцкистского заговора и то, что я был во главе его. Обязуюсь самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта и документа.

Основание заговора относится к 1932-му году. Участие в нем принимали: Фельдман, Алафузо, Примаков, Путна и др., о чем подробно покажу дополнительно.

Тухачевский

26.5.37.

 

Какие тут пытки? Какие истязания? Тухачевский пишет:

"...впервые был допрошен 25-го и сегодня 25-го мая заявляю, что признаю наличие антисоветского военно-троцкистского заговора и что я был во главе его".

Следователь Ушаков (Ушамирский Зиновий Маркович), который вел дело Тухачевского, а позднее сам был арестован, рассказал: "Я его пальцем не тронул и был поражен, что такой сильный физически и духовно (маршал, герой войны) так сразу во всем признался". Ушамирский объясняет это тем, что он выложил Тухачевскому все материалы, которыми располагал, включая и показания сообщников, и Тухачевский, внимательно прочитав их, понял, что ему не вывернуться.

На первом же допросе Тухачевского 25 мая (маршала привезли из Куйбышева на Лубянку 25 мая) была проведена очная ставка с однодельцами. На этой очной ставке, вполне естественно, сначала Тухачевский отрицал свое участие в заговоре.

А уличавший его Фельдман позже писал: "Я догадывался наверняка, что Тухачевский арестован, но я думал, что он, попав в руки следствия, все сам расскажет — этим хоть немного искупит свою тяжелую вину перед государством, но, увидев его на очной ставке, услышал от него, что он все отрицает и что я все выдумал..."

Имеется также заявление Тухачевского. От того же 25 мая 1937 г. — об очных ставках с Примаковым, Путной и Фельдманом: "Мне были даны очные ставки с Примаковым, Путной и Фельдманом, которые обвиняют меня как руководителя антисоветского военно-троцкистского заговора. Прошу представить мне еще пару показаний других участников этого заговора, которые также обвиняют меня. Обязуюсь дать чистосердечные показания".

Просьбу Тухачевского удовлетворили, очные ставки состоялись. Однодельцы показали правду. И тогда Тухачевский в тот же день написал приведенное выше короткое признание. Но поскольку этот день был для него нелегким, он, видимо, устав, дает обещание: "Обязуюсь самостоятельно изложить следствию все, касающееся заговора..." Обещание маршал выполнил. На дальнейших допросах назвал несколько десятков заговорщиков. Все были арестованы и расстреляны.

В недавние перестроечные времена натужно искали свидетельства о пытках, которым якобы подвергался маршал Тухачевский. Одно из них опубликовано в "Военно-историческом архиве" № 1 — 1997 года (цитата):

"Вот некоторые сведения, раскрывающие причины, в силу которых Тухачевский вынужден был дать ложные показания. Бывший сотрудник НКВД СССР, член КПСС Вул в 1956 г. сообщил:

"Лично я видел в коридоре дома 2 Тухачевского, которого вели на допрос к Леплевскому, одет он был в прекрасный серый штатский костюм, а поверх него был одет арестантский армяк из шинельного сукна, на ногах лапти. Как я понял, такой костюм на Тухачевского был надет, чтобы унизить его. Все следствие по делу Тухачевского и других было закончено очень быстро... Помимо мер физического воздействия, определенную роль в получении показания сыграли уговоры следователей".

Допустим, надели "арестантский армяк". Эту одежду содержащегося во внутренней тюрьме Тухачевский был просто обязан надеть. Но "прекрасный серый костюм" все же с маршала не сняли. Ну а "лапти" полностью на совести Вула, это очевидно. Вул мог бы придумать что-нибудь более эффектное — железные кандалы, например, или деревянные колодки. И вообще, не маловато ли всего этого, чтобы "физически" сломить такого несомненно стойкого человека, каким был Тухачевский? Других "физических воздействий" на него, как видим, не было. Зачем же оскорблять маршала таким подозрением в малодушии? Он был человек сильный духом и телом.

Так произошло и с комкором Фельдманом (бывшим начальником управления по учету командных кадров РККА). Он был арестован 15 мая 1937 года как один из соучастников подготовленного Тухачевским "дворцового переворота". В первый же день, сразу после ареста, Фельдман написал следователю (Ушамирскому) Ушакову:

"Вы и н-к особого отдела т. Леплевский, который также беседовал со мною, предъявили обвинение в участии в военно-троцкистской антисоветской организации и предлагаете встать на путь чистосердечного раскаяния. Прошу ознакомить меня с фактами, изобличающими меня в участии в вышеназванной организации. После этого мне легче будет разобраться в этом вопросе".

Все документы и улики Фельдману были предъявлены. И на первом же допросе 16 мая 1937 года он показал, что в военно-троцкистскую организацию его вовлек в 1934 году Примаков, что военно-троцкистская организация возглавлялась Тухачевским.

Через несколько дней Фельдман на очной ставке с Тухачевским уже сожалеет, что маршал для облегчения вины сразу же не признается. А его личные отношения со следователем Уша-мирским тоже совсем не похожи на пытки и истязания. Вот одна из записок Фельдмана Ушакову (Ушамирскому):

"Помощнику начальника 5 отдела ГУГБ НКВД Союза ССР тов. Ушакову. Зиновий Маркович! Начало и концовку заявления я написал по собственному усмотрению. Уверен, что Вы меня вызовете к себе и лично укажете, переписать недолго... Благодарю за Ваше внимание и заботливость — я получил 29-го печенье, яблоки, папиросы и сегодня папиросы, откуда, от кого, не говорят, но я-то знаю, от кого. Фельдман. 31.V.I 937 г."

Не могут быть "яблоки и печенье" тридцатью сребрениками, за которые комкор Фельдман предает заговор. Его поведение, пусть подобострастное, очень похоже на поведение человека, раскаявшегося и ищущего снисхождения.

Здесь следует напомнить, что Фельдман был одной из зловещих фигур в организации репрессий. Как выяснилось на следствии (и мы говорили об этом выше), троцкисты многие мероприятия партии и правительства доводили до абсурда, желая вызвать недовольство советских людей. Так они действовали при раскулачивании и такую же тактику применили при репрессиях.

Не кто иной как Фельдман, будучи начальником управления по учету командного состава РККА, разработал директивную инструкцию об особом учете "О. У." Есть документы, убедительно подтверждающие это. Например, составленный в апреле 1964 года секретный доклад управления кадров Министерства обороны СССР "О нарушении законности по отношению к командному, политическому и начальствующему составу в период культа личности Сталина". К докладу приложен "Список бывших военнослужащих от комбрига и выше, в отношении которых отменены решения о привлечении их к уголовной ответственности". Это самый полный список — на 274 страницах, который мне доводилось видеть.

Документы эти, как видно из названия доклада, составлены в период хрущевского развенчания "культа личности Сталина". Составлены, скорее всего, по указанию "развенчателя" и, следовательно, несут в себе оправдательную тенденциозность.

Но подлинные документы, приведенные в том же докладе, позволяют говорить об обратном. Вот как выглядит по ним роль того же Фельдмана.

В докладе кадровиков, в частности, говорится:

"Необоснованные репрессии по отношению к командно-начальствующему составу Советской Армии и Военно-Мор-ского Флота, увольнения и аресты по политическим мотивам в значительных размерах начались в 1935 году после злодейского убийства С. М. Кирова.

Многие командиры и начальники были исключены из партии и уволены из армии в связи с проверкой партийных документов, которая проводилась с мая 1935 года по февраль 1936 года. Так, в записке бывшего нач. ОРПО ПУРККА корпусного комиссара Троянкера Б. У. на имя нач. ПУРККА армейского комиссара 1 ранга Гамарника Я. Б. от 10.12.1935 г. сообщалось, что уже к 1 декабря 1935 г. было исключено из партии в связи с проверкой партийных документов 2948 человек, из которых 60—70% составлял командно-начальствующий (без политработников) состав. В октябре 1936 года бывший начальник Управления по командно-начальствующему составу комкор Фельдман Б. И. докладывал наркому обороны, что командующими войсками военных округов пачками представляются к увольнению из армии лица командно-начальствующего состава. Основная причина:

троцкизм или связь с троцкистами. При проверке же оказывается, что много представлений необоснованных".

То есть Фельдман был очень обеспокоен тем, что арестовывают и увольняют из армии "троцкистов", и открыто защищал их: "При проверке же оказывается, что много представлений необоснованных".

Это, как говорится, официальная сторона дела. А неофициальная, по показаниям самого Фельдмана после ареста, заключалась в том, что он придумал, как вывести из-под удара своих единомышленников-троцкистов, и доложил об этом одному из руководителей военного заговора — Гамарнику. Гамарник эту идею, понятно, одобрил.

Как и компрометирующее доведение до абсурда решений партии и правительства, так и эта защита маскировались под особое рвение в выполнении указаний Сталина и Ворошилова по очищению армии от врагов и ненадежных элементов, выявленных после убийства Кирова.

А вот еще один подлинный документ.

14 января 1937 г. "СЕКРЕТНО"

Заместителю народного комиссара обороны СССР армейскому комиссару 1-го ранга тов. Гамарнику Я. Б.

Во исполнение Ваших указаний о введении условного шифра в отношении лиц начсостава, увольняемых по политико-моральным причинам, докладываю:

Наиболее приемлемым вариантом, не нарушающим Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА, является установление особой нумерации приказа. После номера приказа проставляются буквы "О.У." (особый учет). В остальном форма приказа ничем не будет отличаться от обычных приказов по личному составу.

Внешне эти приказы будут иметь такой вид:

"Приказ

Народного Комиссара Обороны Союза ССР по личному составу армии №115/оу г. Москва

Командир взвода № стрелкового полка лейтенант СЕМЕНОВ Иван Семенович освобождается от занимаемой должности и увольняется в запас РККА по ст. 43 п. "б" "Положения о прохождении службы командным начальствующим составом РККА со званием лейтенант запаса".

Все уволенные по приказам НКО с данным шифром будут браться на особый учет с тем, чтобы не приписывать их к войсковым частям, не зачислять в переменный состав тер. частей, не призывать в РККА по отдельным заданиям и нарядам и не направлять в войска в начальный период войны.

В случае утверждения Вами этого мероприятия я дам соответствующие указания командующим войсками военных округов (флотов).

Начальник УНКС Фельдман"

С таким "шифром Фельдмана" были уволены из армии тысячи командиров, и почти все они сразу же по прибытии на место жительства арестовывались, как только местные органы НКВД видели на их документах шифр "О. У.", — он, собственно, был сигналом для ареста. Шифр "О.У." являлся страшным "клеймом" для латышей, поляков, эстонцев, литовцев, финнов, корейцев, китайцев и лиц других национальностей, не входивших тогда в Советский Союз.

Кроме того, в этом приказе говорилось: "Выявить всех родившихся, проживающих или имеющих родственников в Германии, Польше и других иностранных государствах и наличие связи с ними".

Все командиры с шифром "О. У.", вне зависимости от их честности, опыта работы, партийности, участия в гражданской войне, отличий по защите Родины, были уволены из Красной Армии. Списки этих уволенных в запас командиров направлялись в НКВД. Нетрудно догадаться о их дальнейшей судьбе — в НКВД "рулили" единомышленники Фельдмана, начиная с наркома Ягоды.

В числе многих уволенных с клеймом "О.У." был, например, комдив Данило Сердич, серб по национальности, которого высоко ценил Жуков. Сердич командовал дивизией, в годы гражданской войны проявил себя исключительно храбрым человеком, был награжден двумя орденами Красного Знамени и Почетным оружием. В дни Октябрьской революции он командовал сводным отрядом Красной гвардии в Петрограде и являлся одним из активнейших участников революции. Это был прекрасный во всех отношениях человек. Но по национальности он был серб, и этого оказалось достаточно, чтобы под общую метелку его уволили. Ну а как только он со злополучным шифром "О.У." вышел из рядов армии, его тут же арестовали и расстреляли.

С клеймом "О. У." был арестован и поляк комбриг Рокоссовский.

Любопытен и такой пример из книги бывшего министра юстиции Российской Федерации В. Ковалева "Два сталинских наркома" (Москва, 1995, изд. "Универс"). Эта книга министра-"демократа" содержит злую антисталинскую направленность. Она, по расчету Ковалева, должна разоблачить Сталина и его подручных в жестокости репрессий.

Действительно, вакханалия репрессий быстро стала неуправляемой. "Тройки" и "двойки", словно соревнуясь в эффективности, с пулеметной скоростью решали судьбы людей. Число осужденных к высшей мере наказания стремительно росло. Службы, приводившие смертные приговоры в исполнение, работали с напряжением. Даже возникла проблема индустриализации методов уничтожения. И она была решена.

Конкретные данные на этот счет стали известны много лет спустя из материалов рассекреченного уголовного дела бывшего начальника административно-хозяйственного отдела Управления НКВД по Московской области Исая Давидовича Берга. В книге В. Ковалева говорится о нем следующее:

"Берг тогда являлся начальником оперативной группы по приведению в исполнение решений "тройки" УНКВД МО. С его участием были созданы автомашины, так называемые душегубки. В этих автомашинах перевозили арестованных, приговоренных к расстрелу, и по пути следования к месту исполнения приговора они отравлялись газом.

Берг признавал, что он организовал приведение в исполнение приговоров с применением автомашины (душегубки), объясняя это тем, что он выполнял указание руководства УНКВД МО и что без них невозможно было бы исполнить столь большое количество расстрелов, к которым арестованных приговаривали три "тройки" одновременно.

Из рассказов на допросах Берга и из разговоров, которые ходили среди сотрудников УНКВД МО, было известно, что процедура приведения приговоров в исполнение, организованная Бергом, носила омерзительный характер: приговоренных к расстрелу арестованных раздевали догола, связывали, затыкали рот и бросали в машину, имущество арестованных под руководством Берга расхищалось.

Не станем подробно рассматривать дело И. Д. Берга, ибо не это предмет нашего повествования. Отметим лишь, что подобных ему "изобретателей" и "умельцев" в оперативных подразделениях по приведению смертных приговоров в исполнение было немало".

Напрасно министр не пожелал "подробно рассматривать", если бы он этим занялся, то обнаружил бы и других коллег И. Берга.

Гамарник, Тухачевский и другие заговорщики — одного поля ягоды. Об этом свидетельствует и тот факт, что ни один из них не заступился ни за кого из многих тысяч боевых соратников по гражданской войне, отправленных Фельдманом в мясорубку репрессий. Это было их общее дело: истреблять "ленинскую гвардию", вызывать недовольство в армии и народе, компрометировать политику Сталина.

Чистка партии и армии была нужна, ее проводил Сталин, это очевидно, и не надо его оправдывать. Но и тот факт, что троцкисты и оппозиционеры подстроились в этом деле к линии партии по очистке и, как во многих прежних делах, извратили ее до абсурда, превратив действительно в кровавую вакханалию, тоже отрицать нельзя.

Еще одно любопытное документальное подтверждение принадлежит одному из тех, кто в 20-е — 30-е годы осуществлял оппозиционную линию Троцкого. Его имя Михаил Шрейдер. Он написал книгу "НКВД изнутри. Записки чекиста" (М., 1995 г.). Шрейдер прошел много ступеней чекистской службы и действительно все знал в ней "изнутри".

С ностальгической теплотой он вспоминает "товарищей" по карательной службе: А. Агранова (Соренсона), начальника управления тюрем Аветера, начальника ГУЛАГа М. Бермана, его зама Рапопорта, начальника Беломорских лагерей А. Когана, начальника главного управления Л. Бельского, начальника Беломоро-Балтийского лагеря С. Фирина и многих других с подобными фамилиями (которые перечислял сам автор).

С ними Шрейдер занимался расказачиванием, раскулачиванием, истреблением христианских священнослужителей: 600 000 русских людей — царских офицеров, попов и кулаков с русскими фамилиями. Шрейдер не без гордости заявляет: "В тюрьмах и лагерях с конца 20-х — середины 30-х годов был образцовый порядок".

Другие авторы — Л. Гордон, Э. Клопов в книге "Что это было?" (М., 1989 г.) сообщают:

"На первой стадии коллективизации, конец 1929 г. — первое полугодие 1930 г., было раскулачено свыше 320 000 семей... (Если в каждой семье минимум 3 человека — это уже миллион! — В. К.). На второй стадии коллективизации — с осени 1930 г. до лета 1931 г. — репрессиям подверглись новые сотни тысяч семей... Таким образом, только в 1929—1931 гг. было раскулачено почти 600 000 семей... Можно заключить, что число арестованных, сосланных и иным образом пострадавших на протяжении (только) первых лет коллективизации достигает 4—5 млн. человек".

Таков "образцовый порядок", который навели Шрейдер и перечисленные им сослуживцы, а Троцкий, как выяснилось, был их главный организатор, вдохновитель и опекун.

И тогда встает вопрос — при чем здесь Сталин, на которого навешивают эти миллионные цифры количества репрессий 20-х — 30-х годов?..

А что касается военного заговора — тем, кто еще сомневается в нем, нелишне перечитать приведенный выше отрывок из стенограммы судебного процесса. Никаких пыток — спокойный диалог. Нет намерения оговорить Тухачевского, лишь деловое изложение обстоятельств: существует план "дворцового переворота", намечены дата и силы, которым предстоит его осуществлять, определено, кого убивать в первую очередь.

Встает вопрос — когда все это стало известно Сталину: во время следствия, на суде или раньше?

Можно полагать, что эти и другие сведения (разговоры на квартирах) доходили до Сталина сразу же после встреч и совещаний, в том числе и тех, на которых обсуждался план контрреволюционного восстания. Регулярно и безотказно работала служба подслушивания, активно действовали разного рода информаторы.

Сталин еще даже промедлил: арестовали Тухачевского 22-го, а на Лубянку привезли 25 мая. Рисковал Сталин. Очень рисковал. По показаниям еще одного заговорщика, на секретной сходке Тухачевский стучал кулаком по столу и кричал:

"Я не могу больше ждать. Вы что хотите, чтобы нас арестовали как Пятакова и Зиновьева и поставили к стенке?"

Сталин, безусловно, знал и об этом, но арест маршала был оформлен, как полагается — решением Политбюро и санкцией генерального прокурора.

Только и слышишь сегодня: "Сталин — кровавый злодей, уничтожил тысячи невиновных, обезглавил Красную Армию, истребив 40 тысяч командного состава".

Как же так — заговорщики признали свою вину, умоляли суд о пощаде, а нынешние опровергатели их преступных деяний истошно кричат на весь мир: "Не было этого, их вынудили под пытками, им все приписали, подтасовали!"

Впрочем, пытки были, были массовые незаконные аресты и расстрелы, но их осуществляли работники НКВД, суда и прокуратуры из числа троцкистов, оппозиционеров, заговорщиков, которых, кстати, выявлял и обезвреживал Берия. Они сами признавались в применении "физических методов" на следствии.

Было два периода репрессий: первый — до середины 30-х годов (троцкистский), второй (сталинский) — после убийства Кирова.

Пытки и какое-либо воздействие на подсудимых в открытых процессах в Колонном зале и на заговорщиков Тухачевского, как установлено, не применялись. Говорят, Сталин сам следил за ходом этих судов. Факты это подтверждают. Не только следил, но и встречался с некоторыми подсудимыми по их просьбе, по их письмам, напоминавшим о старой дружбе, о признании вины и раскаянии.

Много раз в прессе последних лет говорилось о сорока тысячах репрессированных командиров. Причем они представляются как расстрелянные, а не просто репрессированные. Утверждается также, что подобное истребление продолжалось на протяжении всего периода деятельности Сталина. Однако документы и факты не подтверждают этого обвинения. Всплеск массовых репрессий относится к тридцатым годам, когда несколько десятков тысяч командиров истребили Фельдман, Гамарник и их соратники по военному заговору.

В 1938 году Сталин сам ужаснулся от допущенных троцкистами перегибов. Тогда на пленуме ЦК ВКП(б) было принято специальное постановление с названной впервые цифрой — 40 тысяч репрессированных. Вот этот документ:

"Постановление Совета народных комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) СНК СССР и ЦК ВКП(б) отмечает, что за 1937-1938 годы под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистили СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры..."

Далее приводятся конкретные примеры нарушения законности и указывается одна из причин массового террора:

"Такого рода безответственным отношением к следственному производству и грубым нарушением установленных законом процессуальных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры — как в центре, так и на местах — враги народа. Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью "дела" против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности. Такого рода факты имели место как в центральном аппарате НКВД, так и на местах...

В целях решительного устранения изложенных недостатков и надлежащей организации следственной работы органов НКВД и Прокуратуры — СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Запретить органам НКВД и прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению.

В соответствии со статьей 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора.

2. Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК милиции.

Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР...

Установить, что за каждый неправильный арест наряду с работниками НКВД несет ответственность и давший санкцию на арест прокурор..."

Вот выдержки из выступления на пленуме Сталина:

"— В ходе своевременного и правильного очищения наших вооруженных сил от проникшей в них иностранной агентуры товарищ Ворошилов и его заместители по наркомату обороны явно перестарались. Доверившись "информации", которую получали от бывшего наркома НКВД Ежова, уволили из вооруженных сил около 40 тысяч опытных командиров — якобы за политическую неблагонадежность. Большинство было уволено под прикрытием ставших модными лозунгов: за связь с врагами народа или за потерю бдительности. Достаточно было НКВД СССР установить, что среди знакомых военнослужащего или среди тех, с кем он повседневно общался по службе, оказался разоблаченный агент иностранной разведки, чего он, конечно, не знал и знать не мог, чтобы такого командира немедленно увольняли из вооруженных сил. (Воспоминание О. У. Фельдмана.— В. К.)

Товарища Ворошилова, конечно, можно понять. Потеря бдительности — дело крайне опасное: ведь для того чтобы осуществить успешное наступление на фронте, нужны сотни тысяч бойцов, а чтобы провалить его — два-три мерзавца-предателя в Генеральном штабе. Однако чем бы ни оправдывали увольнение 40 тысяч командиров из вооруженных сил — это мероприятие не только чрезмерное, но и крайне вредное во всех отношениях. Центральный Комитет партии поправил товарища Ворошилова.

К январю 1938 года в армию и на флот возвращено 11 тысяч ранее уволенных опытных в военном деле командиров. Наши враги за рубежом в провокационных целях распространяют слухи о массовых расстрелах, которые якобы имели место в Советском Союзе, проливают крокодиловы слезы по разоблаченным нами и расстрелянным своим агентам, по всем этим Тухачевским, Егоровым, Якирам. Утверждают, что разоблачение иностранной агентуры в СССР якобы понизило боеспособность советских вооруженных сил, а число расстрелянных в Советском Союзе чуть ли не перевалило за миллион человек. Это провокационная клевета. В 1937 году законтрреволюционные преступления судебными органами осужден 841 человек. Из них расстрелян 121 человек. В 1938 году по статьям о контрреволюционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52 372 человека, при рассмотрении их дел в судебных органах осужден был 2731 человек, из них расстреляно 89 человек и 49 641 человек оправдан. Такое большое количество оправдательных приговоров подтвердило, что бывший нарком НКВД Ежов арестовывал многих людей без достаточных к тому оснований, за спиной ЦК партии творил произвол, за что и был арестован 10 апреля 1939 года, а 4 апреля 1940 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР провокаторы Ежов и его заместитель по НКВД Фриновский расстреляны. Что касается большинства заключенных, находящихся в лагерях системы ГУЛАГа НКВД СССР, то это обычные уголовники, которых в интересах безопасности советского народа нельзя держать на свободе.

Иностранная же агентура, которая всегда организует и провоцирует антисоветские выступления, нами уничтожена. То, что мы, товарищи, очистили вооруженные силы от заговорщиков и предателей, освободили страну от иностранной агентуры, — большая заслуга Коммунистической партии перед советским народом. Без этого нельзя было бы осуществить хорошую подготовку страны к обороне, ведь расстрелянные враги народа основной своей задачей ставили свержение советского строя, восстановление капитализма и власти буржуазии в СССР, который бы в этом случае превратился в сырьевой придаток Запада, а советский народ — в жалких рабов мирового империализма. Важное место в планах врагов народа занимали: подрыв экономической и военной мощи СССР, содействие иностранным агрессорам в деле нападения на СССР, подготовка военного поражения СССР..."

Это сказано Сталиным до Великой Отечественной войны. Нетрудно предположить, какие злодеяния учинили бы троцкисты (хорошо организованные), осуществляя свои планы по содействию гитлеровской и японской армиям.

Далее Сталин рассказал о планах троцкистов — планах, удивительно схожих с тем, что произошло с нашей страной в 80-е — 90-е годы. Можно только изумляться стратегической прозорливости Иосифа Виссарионовича.

"— Захватив власть и установив бонапартистские порядки в стране, опираясь на вооруженное ими контрреволюционное отребье, на уголовные и деклассированные элементы, эти презренные и жалкие предатели намеревались прежде всего отказаться от социалистической собственности, продав в частную собственность капиталистическим элементам важные в экономическом отношении наши хозяйственные объекты; под видом нерентабельных ликвидировать совхозы и распустить колхозы; передать трактора и другие сложные сельскохозяйственные машины крестьянам-единоличникам, именуемым фермерами, для возрождения кулацкого строя в деревне; закабалить страну путем получения иностранных займов; отдать в концессию важные для империалистических государств наши промышленные предприятия; отдать Японии сахалинскую нефть, а Украину — Германии. В то же время осужденные враги народа стремились всеми силами подорвать боеспособность советских вооруженных сил.

Вот что, например, о планах врагов народа заявил на процессе один из активных участников антисоветского заговора Сокольников: "...Мы понимали, что в своих программных установках нам надо возвращаться к капитализму и выставлять программу капитализма — потому что тогда сможем опереться на некоторые слои в стране, — создавать мелкокапиталис-тическую среду, мелких торговцев, мелкую буржуазию".

Корни этой компании, этой банды надо было искать в тайниках иностранных разведок, купивших этих людей, взявших их на свое содержание, оплачивавших их верную холопскую службу. И мы эти корни нашли.

Не покладая рук, работали иностранные разведчики, отыскивая и находя себе, к сожалению, союзников в нашей стране, помощников в среде, правда, разложившихся, враждебных советскому строю людей.

Поскольку разоблаченные и расстрелянные враги народа имели своей целью открыть ворота иноземному врагу, врагу-агрессору, своевременное разоблачение и ликвидация их — одно из важнейших мероприятий в деле подготовки страны к успешной обороне".

О том, что Сталин был человек решительный, говорить излишне. Обнаружив такие происки врагов, он принял необходимые, по его понятиям, государственные меры, провел "оздоровительную" чистку в органах НКВД.

Сталин помнил о десятках тысяч сионистов из Еврейской коммунистической партии, принятых против его воли в ВКП(б). Очень большую силу имели эти сионисты, слившиеся с оппортунистами всех мастей; во главе с Троцким они занимали высокие посты в НКВД, прокуратуре, судах, лагерях и партийных органах.

Сталин помнил многих по именам (да и списки сохранились). Всегда помнил он и их черные дела, когда решения партии доводились до абсурда и компрометировались добрые начинания истинных большевиков. Сталин все помнил. И они за все заплатили.

Завершая исследования о причинах возникновения и о проведении массовых репрессий в нашей стране с 1922 по 1938 годы, необходимо сослаться еще на один документ, с самого низа айсберга, с той его подводной части, куда, наверное, еще никто не заглядывал. Документ этот по содержанию ужасный, фиксирующий гибель нескольких сот тысяч человек!

СОВ. СЕКРЕТНО Товарищу СТАЛИНУ

СПРАВКА

В период с 1919 по 1930 гг. органами ВЧК — ОГПУ было расстреляно около 2,5 млн. врагов народа, контрреволюционеров, саботажников и пр.

В период с 1930 по 1940 гг. органами ОГПУ — НКВД СССР привлечено к уголовной ответственности и осуждено врагов народа по приговорам судов по ст. 58 УК РСФСР 1 300 949 чел. Из них расстреляно по приговорам судов 892 985 чел. Продолжают отбывать наказание 407 964 чел. В том числе:

контрреволюционеры, бывшие ленинские партийные лидеры, вставшие на путь контрреволюции: осуждено 937 110 чел. Расстреляно 686 271 чел. Продолжают отбывать наказание 250 839 чел.;

члены Коминтерна, вставшие на путь контрреволюции и вредительства: осуждено 180300 чел. Расстреляно 95854 чел. Продолжают отбывать наказание 84 446 чел.;

по делу врачей-вредителей осуждено 3959 чел. Расстреляно 1780 чел. Продолжают отбывать наказание 2066 чел.;

по делу писатепей-"гуманистов" осуждено 39 870 чел. Расстреляно 33 000 чел. Продолжают отбывать наказание 6870 чел.;

из числа военнослужащих и вольнонаемных РККА осуждено за измену Родине шпионов и врагов народа 76 634 чел. Расстреляно 35 000 чел. Продолжают отбывать наказание 37 568 чел.

Из числа сотрудников НКВД, разоблаченных и выявленных врагов народа осуждено 63 079 чел. Расстреляно 41 080 чел. Продолжают отбывать наказание 22 319 чел.

Из всех осужденных врагов народа 90% — лица еврейской национальности.

Данные приведены без учета смертности в лагерях. Приложение: сведения по регионам СССР, таблица на 2-х листах, рапорт начальника 1 СО НКВД СССР тов. Баштакова на 2-х листах.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР (Л. Берия).

Совершенно ясно, что не один Сталин осуществлял страшные дела. Огромную роль играли в этом его верные и услужливые соратники — Ворошилов, Ежов, Берия, Мехлис, Ульрих — с одной стороны, и с другой — оппозиционеры Троцкий, Ягода, Берман, Аветер, Фельдман и многие другие.

Факты, как говорится, упрямая вещь. Это не высосанные из пальца разного рода публикации недобросовестных исследователей о судебных процессах 1937—1938 годов. А такого добра за последние годы — несть числа. Подобные публикации, как и досужие слухи, создавались и распространялись с определенной целью — породить сомнение по поводу законности этих процессов. Авторы таких "сочинений" в большинстве не имели прямого соприкосновения ни с подсудимыми, ни с документами следствия. Все, что они писали, озаренные перестроечной эйфорией, — это переложение всяческих домыслов, чтобы любой ценой выгородить заговорщиков, представить их несчастными жертвами. Это не так — что подтверждают и непосредственные участники процессов: с одной стороны, сами подсудимые, с другой — журналисты, дипломаты (их сотни), которые присутствовали на открытых заседаниях суда в самом большом зале в центре Москвы.

Все подсудимые на вопрос председателя суда Ульриха — признают ли они себя виновными — отвечали неизменно утвердительно. Попытаемся, во-первых, установить — был ли суд инсценировкой, подвергались ли подсудимые физическому и психическому воздействию.

Известный зарубежный писатель Леон Фейхтвангер по этому поводу в своей книге "Москва 1937", изданной на Западе (позднее и у нас, но теперь умалчиваемой), писал:

"Пока я находился в Европе, обвинения, предъявленные на процессе Зиновьева, казались не заслуживающими доверия. Мне казалось, что исторические признания обвиняемых добываются какими-то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне какой-то театральной инсценировкой, поставленной с необычайно жутким, предельным искусством.

 

Но когда я присутствовал в Москве на втором процессе, когда я увидел и услышал Пятакова, Радека и их друзей, я почувствовал, что мои сомнения растворились как соль в воде под воздействием непосредственных впечатлений от того, что говорили подсудимые и как они это говорили...

В основном процессы были направлены, прежде всего, против самой крупной фигуры — отсутствовавшего обвиняемого Троцкого. Главным возражением против процесса являлась недостоверность предъявленного Троцкому обвинения.

"Троцкий, — возмущались противники, — один из основателей Советского государства, друг Ленина, сам давал директивы препятствовать строительству государства, одним из основателей которого он был, стремился разжечь войну против Союза и подготовить его поражение в этой войне? Разве это вероятно? Разве это мыслимо?"

После тщательной проверки оказалось, что поведение, предписываемое Троцкому обвинением, не только не невероятно, но даже является единственно возможным для него поведением, соответствующим его внутреннему состоянию.