Статья 446 упк РФ. Возобновление уголовного дела в отношении лица, к которому применена принудительная мера медицинского характера

1. Если лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство и к которому была применена принудительная мера медицинского характера, признано выздоровевшим, то суд на основании медицинского заключения выносит постановление о прекращении применения к данному лицу принудительной меры медицинского характера и решает вопрос о направлении руководителю следственного органа или начальнику органа дознания уголовного дела для производства предварительного расследования в общем порядке.

2. Время, проведенное в психиатрическом стационаре, засчитывается в срок отбывания наказания.

74. Особенности возбуждения уголовного дела и уголовного преследования в отношении лиц, имеющих особый статус и участие адвоката в производстве

Особенности привлечения отдельных категорий лиц к уголовной ответственности — так называемый «иммунитет от уголовного преследования» — являются дополнительной гарантией неприкосновенности судей, прокуроров, депутатов и ряда других лиц. Данные законодательные установления направлены на построение эффективной системы уголовного судопроизводства. В то же время наличие неприкосновенности в случае совершения указанными лицами преступления порой приводит к фактической невозможности привлечения виновных к уголовной ответственности. Таким образом, несовершенство норм уголовно-процессуального законодательства в этой сфере влечет нарушение прав граждан, потерпевших от незаконных действий данных субъектов.

Анализ действующего законодательства позволяет выделить пять групп иммунитетов от уголовного преследования в зависимости от порядка привлечения к уголовной ответственности определенной категории лиц.

Первой группой иммунитетов пользуются члены Совета Федерации ФС РФ, депутаты Государственной Думы РФ и судьи. Процедура лишения данных субъектов неприкосновенности наиболее сложна. Для возбуждения в отношении них уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемых необходимо получить:

1) заключение коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ, о наличии в действиях субъекта признаков преступления. Данное заключение дается на основании представления Генерального прокурора РФ;

2) согласие соответствующего органа, членом которого является лицо, на его привлечение к уголовной ответственности (палаты Федерального Собрания РФ, Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, коллегии судей определенного уровня и т. д.);

3) постановление о возбуждении уголовного дела или о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенное непосредственно Генеральным прокурором РФ.

По мнению автора, для данного вида иммунитетов требование об обязательном получении заключения коллегии судей о наличии в действиях лица признаков преступления следует считать излишним. Очевидно, что, давая подобное заключение, судебная коллегия фактически предрешает вопрос об обоснованности и доказанности предъявленного обвинения или поводов и оснований для возбуждения уголовного дела, тем самым ставя под сомнение необходимость дальнейшего предварительного расследования и судебного разбирательства, равно как и объективность вынесенного приговора. Давая заключение, суд в действительности осуществляет функцию уголовного преследования, что противоречит принципам уголовного судопроизводства.

Возможно, создание отдельного независимого органа, способного решать вопрос о наличии в действиях специальных субъектов признаков преступления, позволило бы устранить указанные противоречия и избавило суд от несвойственной ему функции.

Более того, законодателем не закреплен четкий процессуальный порядок проведения заседаний коллегий по рассмотрению представлений прокуроров и вынесению заключения. Согласно ч. 2 ст. 448 УПК РФ рассмотрение представления прокурора проводится в закрытом судебном заседании не позднее 10 суток со дня его поступления в суд с участием прокурора, а также лица, в отношении которого внесено представление, и защитника данного субъекта3.

Такая регламентация на практике вызывает ряд затруднений. Несомненно, указанные сроки нарушаются, например из-за невозможности обеспечить присутствие лица, обладающего иммунитетом. Следовательно, если законодатель требует обязательного участия лица, в отношении которого рассматривается дело, и его защитника, задача возбудить уголовное дело в отведенное для этого время становится практически невыполнимой.

Субъект может «взять больничный» на длительный срок, постоянно менять адвокатов или уехать за границу и т. д. Появляются дополнительные способы оказать давление на свидетелей, уничтожить следы преступления; граждане, заявившие о преступлении, видя бессилие правосудия, нередко отказываются от своих показаний. Указанные обстоятельства осложняют привлечение к уголовной ответственности лиц, обладающих неприкосновенностью.

Второй группой иммунитетов наделены депутаты законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Федерации. Решение о возбуждении уголовного дела либо о привлечении указанных лиц в качестве обвиняемых, если уголовное дело было возбуждено в отношении иных субъектов или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается прокурором субъекта Федерации на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей верховного суда данного субъекта РФ. В отличие от первой группы иммунитетов, в этом случае не требуется согласие соответствующего органа, членом которого является лицо.

 

Привлечение лица к уголовной ответственности в судопроизводстве следует отождествлять с осуществлением в отношении конкретного субъекта реального воздействия, т. е. уголовного преследования, связанного с ограничением его прав.

Ко второй группе следует также отнести иммунитеты, которыми обладают следователи, адвокаты и прокуроры в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ. Возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого следователя или адвоката осуществляется прокурором на основании заключения районного суда, а в отношении прокурора — вышестоящим прокурором по заключению судьи районного суда (гарнизонного военного суда) по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Однако, если согласие на возбуждение уголовного дела в отношении судей или депутатов дает Верховный Суд РФ или суд субъекта Федерации, применительно к адвокатам (следователям) вопрос решается судом по месту совершения деяния (районным или городским судом).

Данное положение не может не вызывать трудностей при осуществлении уголовного преследования. Так, судья, работая в течение длительного времени со следователями или прокурорами определенного города (района), из элементарных этических соображений не может разрешать вопрос о возбуждении в отношении них уголовного дела или привлечении в качестве обвиняемых. Кроме нарушения сроков и отказа в выдаче заключения, такое судебное рассмотрение вряд ли к чему-либо приведет. Довольно абсурдной представляется также ситуация, когда судья районного суда дает заключение о признаках преступления в отношении прокурора субъекта Федерации.

Поэтому логичным видится включение в закон требования получать заключение о наличии признаков преступления не у судьи по месту совершения деяния, а в суде субъекта Федерации или же в Верховном Суде РФ. Такой порядок позволил бы ускорить процесс дачи заключений судьей и сделать его беспристрастным.

В теории уголовного процесса высказываются сомнения в объективности норм, обязывающих решать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении следователей и прокуроров4. «Такие своеобразные гарантии могут уводить от ответственности прокурорских работников, так как, видимо, не всегда вышестоящие прокуроры захотят привлекать к ответственности подчиненных прокурорских работников»5.

Третья группа иммунитетов объединяет лиц (Председатель Счетной палаты РФ, его заместители и аудиторы Счетной палаты РФ; Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации; Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, а также кандидат в Президенты РФ; депутат, член выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления; член избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса), в отношении которых возбуждение уголовных дел осуществляет Генеральный прокурор РФ или прокурор субъекта Федерации, в зависимости от статуса указанного лица. Особенность данного вида неприкосновенности по сравнению со второй группой налицо — отсутствие необходимости получать заключение коллегии, состоящей из трех судей верховного суда, о наличии в действиях лица признаков преступления.

К четвертой группе иммунитетов от уголовного преследования следует отнести гарантии, предоставленные сотрудникам органов Федеральной службы безопасности РФ. Согласно ст. 17 Федерального закона от 03.04.95 № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности» при исполнении сотрудником органов ФСБ России служебных обязанностей не допускаются его привод, задержание, личный досмотр и досмотр его вещей, а также досмотр личного и используемого им транспорта без официального представителя органов Федеральной службы безопасности или решения суда. Следовательно, возникает вопрос о возможности дальнейшего использования в уголовном процессе материалов, полученных с нарушением предписаний указанной выше нормы, т. е. в отсутствие официального представителя, хотя и с соблюдением остальных требований Кодекса.

Однако, по мнению автора, указанный иммунитет подлежит применению только в ходе осуществления административного задержания, привода. На уголовное преследование он распространяться не должен.

Так, в ст. 20 Федерального закона от 27.05.96 № 57-ФЗ «О государственной охране» сотрудники федеральных органов государственной охраны при исполнении служебных обязанностей не могут быть подвергнуты административному приводу и задержанию, а также личному досмотру без представителя своего ведомства или решения суда. Тем самым спорный вопрос об иммунитете этих сотрудников от уголовного преследования решен. Думается, что законодателем для сотрудников органов ФСБ России Федеральным законом «О Федеральной службе безопасности» были установлены аналогичные иммунитеты.

Иммунитетами пятой группы пользуются лица, обладающие правом дипломатической неприкосновенности. Возбуждение в отношении них уголовного дела или привлечение их в качестве обвиняемых возможно лишь в случаях, когда они сами настаивают на снятии с них неприкосновенности, либо после получения их согласия, испрашиваемого через Министерство иностранных дел РФ (ч. 2 ст. 3 УПК РФ).

Однако для более глубокого анализа иммунитетов от уголовного преследования, предусмотренных УПК РФ, необходимо соотнести их с иммунитетами, предусмотренными Конституцией РФ и федеральными законами.

Если посмотреть на институт иммунитета через призму понятия «уголовное преследование», а именно с учетом форм реализации уголовного преследования в отношении лиц, пользующихся иммунитетами, а также соотношения понятий «уголовное преследование» и «привлечение к уголовной ответственности», то ответ на некоторые вопросы станет очевидным.

Иммунитеты от уголовной ответственности рассматриваются в качестве института уголовно-процессуального права, который предусматривает самостоятельный порядок возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого, задержания, избрания меры пресечения и производства следственных действий в отношении лиц, указанных в ст. 447 Кодекса.

В то же время в рамках действующего законодательства РФ об иммунитетах говорится, что лицо «не подлежит уголовной ответственности», а понятия «уголовная ответственность» и «преступность деяния» закреплены в уголовном (материальном) праве6. Поэтому если говорить об уголовной ответственности в уголовном процессе, то она развивается и реализуется в уголовном судопроизводстве в рамках процессуальных форм (уголовно-процессуальное принуждение). Это означает, что процессуальная форма является способом реализации уголовной ответственности, так как уголовный процесс полностью посвящен выявлению материального правоотношения ответственности.

Вместе с тем следует отметить, что установление уголовной ответственности (привлечение лица к уголовной ответственности в процессуальном смысле) начинается в рамках уголовно-процессуальной деятельности с момента осуществления уголовного преследования конкретного лица. Таким образом, привлечение лица к уголовной ответственности в судопроизводстве следует отождествлять с осуществлением в отношении конкретного субъекта реального воздействия (принуждения в «узком» понимании), т. е. уголовного преследования, связанного с действительным ограничением его прав либо вследствие вынесения процессуального акта государственных органов. Именно в этот момент происходит установление уголовной ответственности (материального права) процессуальными приемами, а затем ее трансформация (реализация) в плоскости уголовно-процессуальной деятельности (процессуального права). Только после этого уголовная ответственность реализуется в материальном праве путем установления соответствующего наказания виновному лицу.

Следовательно, одними из этапов уголовного преследования становятся установление и реализация уголовной ответственности. По мнению автора, понятия «привлечение к уголовной ответственности» и «уголовное преследование», изображенные на кругах Эйлера, будут пересекающимися, т. е. имеющими схожие элементы.

Отсутствие единого толкования терминов «уголовное преследование» и «привлечение к уголовной ответственности», безусловно, приводит к возникновению ряда противоречий между нормами УПК РФ, посвященными производству по уголовным делам в отношении специальных субъектов, и положениями других федеральных законов, также регламентирующих иммунитеты указанных лиц.

Поэтому представляется возможным разделить иммунитеты в зависимости от форм или этапов реализации уголовного преследования в отношении отдельных категорий субъектов на две группы: связанные с реальным ограничением прав специального субъекта и не сопряженные с таким ограничением.

Следует пояснить, что особое производство согласно УПК РФ включает в себя только порядок возбуждения уголовного дела в отношении специального субъекта либо привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, а также особенности применения мер принуждения. Несмотря на то что в соответствии с Кодексом все другие следственные действия в отношении специальных субъектов проводятся в общем порядке, некоторые федеральные законы устанавливают иммунитет на более раннем этапе. Например, согласно ст. 42 Федерального закона от 17.01.92 № 2202-1 (в редакции от 15.07.2005) «О прокуратуре Российской Федерации» любая проверка сообщения о факте правонарушения, совершенного прокурором или следователем органов прокуратуры, относится к исключительной компетенции органов прокуратуры.

Таким образом, начальным этапом уголовного преследования лиц, обладающих иммунитетами первой группы (не связанными с ограничением прав специальных субъектов), следует считать рассмотрение сообщения о преступлении. Особенность иммунитета на данной стадии заключается в следующем. Независимо от того, в какой орган подано сообщение о преступлении, совершенном специальным субъектом, после установления его статуса материалы обязательно передаются в органы прокуратуры.

Основные трудности, возникающие на данном этапе на практике, связаны с определением принадлежности лица к специальным субъектам и нарушением сроков рассмотрения сообщений о преступлении. Невозможность своевременно установить статус лица, стремление оперативно возбудить уголовное дело приводят к последующему прекращению уголовных дел. Также нередки случаи, когда не соблюдаются сроки рассмотрения сообщений, предусмотренные ст. 144 УПК РФ, что обусловлено отказами лиц, пользующихся иммунитетами, от явки для дачи объяснений.

В то же время собирание и получение доказательств по делам анализируемой категории производится в обычном порядке, с учетом положений главы 52 УПК РФ. Сложности, как правило, вызваны невозможностью проведения неотложных следственных действий (обыск, осмотр жилища, освидетельствование) до получения решения суда. В числе трудностей также необходимо выделить активное противодействие расследованию со стороны виновных или иных заинтересованных лиц, имеющих, как правило, возможности для сокрытия или уничтожения доказательств и оказания давления на потерпевших и свидетелей.

Ко второму этапу реализации уголовного преследования условно можно отнести вынесение представлений прокурорами, рассмотрение их судами и дачу заключения о наличии в действиях лиц признаков преступления, а также в некоторых случаях — получение согласия органа, членом которого является лицо. Как отмечалось выше, основные затруднения связаны с отсутствием законодательной регламентации процессуального порядка рассмотрения в суде представлений прокуроров (порядка вынесения данных представлений), а также с выходом за пределы сроков рассмотрения данных представлений из-за неявки специальных субъектов.

В практической деятельности нарушениями также следует считать формальное толкование процедуры рассмотрения представления прокурора, осуществляемого только с участием прокурора и лица, в отношении которого внесено представление. Тем самым исключается присутствие заявителя (потерпевшего). Как указал Конституционный Суд РФ в вышеупомянутом Определении № 345-О, «ч. 2 ст. 448 УПК РФ в ее конституционно-правовом истолковании, вытекающем из сохраняющих свою силу решений Конституционного Суда Российской Федерации, не может рассматриваться как исключающая участие лица, заявившего о преступлении, в судебном заседании при рассмотрении соответствующего представления прокурора и препятствующая обжалованию этим лицом заключения суда в предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством порядке».

Более того, судебные заключения нередко обжалуются в кассационном порядке, для чего законодателем предусмотрен 10-дневный срок. Однако практика пошла по пути, когда уголовные дела возбуждаются до рассмотрения кассационной жалобы, что мотивируется отсутствием прямого запрета на подобные действия в УПК РФ и необходимостью быстрого расследования по уголовному делу. Очевидно, что неурегулированность данного вопроса также вызывает сложности в осуществлении уголовного преследования лиц, пользующихся иммунитетом.

Основные формы уголовного преследования в отношении специальных субъектов — это возбуждение уголовного дела, привлечение в качестве обвиняемого13, связанное с применением мер принуждения.

Несмотря на то что порядок возбуждения уголовного дела в отношении лица, пользующегося неприкосновенностью, довольно подробно регламентирован в ст. 448 УПК РФ, практика возбуждения уголовных дел частного обвинения в отношении указанной категории лиц неоднозначна. Так, в одних регионах уголовные дела частного обвинения в отношении лиц, имеющих особый правовой статус, возбуждаются в порядке ст. 448 УПК РФ прокурорами, в других — в рамках ст. 318 УПК РФ путем подачи потерпевшим заявления мировому судье.

Более того, на протяжении длительного времени вызывает споры вопрос о том, какое должностное лицо вправе вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, если согласно закону решение о возбуждении уголовного дела в отношении специальных субъектов принимается только Генеральным прокурором РФ. Анализ законодательства позволяет сделать вывод об ошибочности утверждения, согласно которому постановление об отказе в возбуждении уголовного дела должен принимать только Генеральный прокурор РФ.

Так, Законом РФ от 26.06.92 № 3132-1 (в редакции от 05.04.2005) «О статусе судей в Российской Федерации» и рядом других законов четко регламентирован лишь вопрос о том, какое должностное лицо вправе возбудить уголовное дело в отношении судьи, и ни один закон не содержит нормы, определяющей порядок вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Действующее уголовно-процессуальное законодательство в данном случае не устанавливает никаких изъятий из общего порядка. Таким образом, закон не препятствует должностным лицам любого уровня, проводящим соответствующую проверку в отношении специальных субъектов, принять постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Вынесение при наличии достаточных оснований данного процессуального документа следует признать законным.

При такой классификации иммунитетов спорным выглядит отнесение этапа возбуждения уголовного дела к формам реализации уголовного преследования, в рамках которых ограничиваются права лица. Сам факт возбуждения уголовного дела, в отличие от таких действий, как задержание, обыск гражданина и других мер принуждения, не влечет фактического ущемления чьих-либо прав, а, напротив, служит основанием возникновения дополнительных гарантий для лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование.

Мнение о том, что возбуждение уголовного дела создает негативную психологическую атмосферу, обстановку неуверенности для преследуемого лица, а также порочит его доброе имя, как представляется, несостоятельно. Ведь нагнетанию напряженности могут способствовать разнообразные факторы и, прежде всего, состояние неопределенности, в то время как возбуждение уголовного дела позволяет разобраться в спорной в правовом отношении ситуации в фиксированных законом формах.

Более того, возбуждение уголовного дела без лишения депутатской неприкосновенности невозможно. Однако чем различаются по степени ограничения прав факты возбуждения уголовного дела, принесения прокурором представления о лишении, например, депутатского иммунитета, рассмотренного судом, и получение согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ на лишение неприкосновенности? На взгляд автора, разница иллюзорна.

Определяя форму уголовного преследования, при осуществлении которого специальный субъект должен наделяться иммунитетом, законодатель должен руководствоваться реальным ограничением прав.

В большинстве случаев без производства следственных действий вообще невозможно собрать убедительные доказательства причастности какого-либо лица к совершению преступления, а следовательно, получить согласие на возбуждение в отношении него уголовного дела. Таким образом, если возбуждение уголовного дела не связано с ограничением прав и применением мер уголовно-процессуального принуждения, то представляется возможным инициировать уголовное преследование в отношении специальных субъектов по общим правилам. Если же речь идет об ограничении прав, применении мер принуждения или привлечении в качестве обвиняемого, то должен соблюдаться особый порядок, предусмотренный ст. 448 УПК РФ.

При рассмотрении вопроса о применении мер принуждения в отношении специальных субъектов следует проанализировать разъяснения Конституционного Суда РФ, данные в Постановлениях от 20.02.9614 и 29.06.200415. Как в них отмечается, согласно ч. 2 ст. 447 УПК РФ порядок производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, в том числе членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, определяется Кодексом с изъятиями, предусмотренными главой 52.

Одно из таких исключений установлено ст. 450 УПК РФ, определяющей особенности избрания меры пресечения и производства отдельных следственных действий, которая непосредственно предусматривает гарантии для специальных субъектов только в связи с избранием в качестве меры пресечения заключения под стражу. Отсутствие в данной статье прямого указания на согласие соответствующей палаты Федерального Собрания как на обязательное условие применения в отношении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы домашнего ареста не может, однако, расцениваться как обстоятельство, свидетельствующее об отсутствии необходимости получения такого согласия в случае назначения этим лицам данной меры пресечения. Таким образом, следуя логике Конституционного Суда РФ, любое процессуальное принуждение в отношении лиц, пользующихся иммунитетом, следует рассматривать через призму главы 52 УПК РФ.

Проведенный автором анализ законодательного закрепления института иммунитетов от уголовного преследования, степени его теоретической проработки, а также проблем практического применения свидетельствует о необходимости единого толкования норм данного института, а также о целесообразности унификации различных форм неприкосновенности.

Очевидно, что неприкосновенность не является личной привилегией, а имеет публично-правовой характер. Она призвана служить общественным интересам, обеспечивая при этом повышенную охрану законом личности специального субъекта в силу осуществляемых им государственных функций, ограждая его от необоснованного преследования, способствуя беспрепятственной деятельности. Поэтому наличие разнообразных форм иммунитетов от уголовного преследования для отдельных субъектов нарушает логику и не соответствует назначению всего уголовного судопроизводства, препятствует объективному исследованию обстоятельств по уголовным делам.

 

74. Особенности возбуждения уголовного дела и уголовного преследования в отношении лиц, имеющих особый статус и участие адвоката в производстве.

 

Особенности привлечения отдельных категорий лиц к уголовной ответственности — так называемый «иммунитет от уголовного преследования» — являются дополнительной гарантией неприкосновенности судей, прокуроров, депутатов и ряда других лиц. Данные законодательные установления направлены на построение эффективной системы уголовного судопроизводства. В то же время наличие неприкосновенности в случае совершения указанными лицами преступления порой приводит к фактической невозможности привлечения виновных к уголовной ответственности. Таким образом, несовершенство норм уголовно-процессуального законодательства в этой сфере влечет нарушение прав граждан, потерпевших от незаконных действий данных субъектов.

Анализ действующего законодательства позволяет выделить пять групп иммунитетов от уголовного преследования в зависимости от порядка привлечения к уголовной ответственности определенной категории лиц.

Первой группой иммунитетов пользуются члены Совета Федерации ФС РФ, депутаты Государственной Думы РФ и судьи. Процедура лишения данных субъектов неприкосновенности наиболее сложна. Для возбуждения в отношении них уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемых необходимо получить:

1) заключение коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ, о наличии в действиях субъекта признаков преступления. Данное заключение дается на основании представления Генерального прокурора РФ;

2) согласие соответствующего органа, членом которого является лицо, на его привлечение к уголовной ответственности (палаты Федерального Собрания РФ, Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, коллегии судей определенного уровня и т. д.);

3) постановление о возбуждении уголовного дела или о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенное непосредственно Генеральным прокурором РФ.

По мнению автора, для данного вида иммунитетов требование об обязательном получении заключения коллегии судей о наличии в действиях лица признаков преступления следует считать излишним. Очевидно, что, давая подобное заключение, судебная коллегия фактически предрешает вопрос об обоснованности и доказанности предъявленного обвинения или поводов и оснований для возбуждения уголовного дела, тем самым ставя под сомнение необходимость дальнейшего предварительного расследования и судебного разбирательства, равно как и объективность вынесенного приговора. Давая заключение, суд в действительности осуществляет функцию уголовного преследования, что противоречит принципам уголовного судопроизводства.

Возможно, создание отдельного независимого органа, способного решать вопрос о наличии в действиях специальных субъектов признаков преступления, позволило бы устранить указанные противоречия и избавило суд от несвойственной ему функции.

Более того, законодателем не закреплен четкий процессуальный порядок проведения заседаний коллегий по рассмотрению представлений прокуроров и вынесению заключения. Согласно ч. 2 ст. 448 УПК РФ рассмотрение представления прокурора проводится в закрытом судебном заседании не позднее 10 суток со дня его поступления в суд с участием прокурора, а также лица, в отношении которого внесено представление, и защитника данного субъекта3.

Такая регламентация на практике вызывает ряд затруднений. Несомненно, указанные сроки нарушаются, например из-за невозможности обеспечить присутствие лица, обладающего иммунитетом. Следовательно, если законодатель требует обязательного участия лица, в отношении которого рассматривается дело, и его защитника, задача возбудить уголовное дело в отведенное для этого время становится практически невыполнимой.

Субъект может «взять больничный» на длительный срок, постоянно менять адвокатов или уехать за границу и т. д. Появляются дополнительные способы оказать давление на свидетелей, уничтожить следы преступления; граждане, заявившие о преступлении, видя бессилие правосудия, нередко отказываются от своих показаний. Указанные обстоятельства осложняют привлечение к уголовной ответственности лиц, обладающих неприкосновенностью.

Второй группой иммунитетов наделены депутаты законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Федерации. Решение о возбуждении уголовного дела либо о привлечении указанных лиц в качестве обвиняемых, если уголовное дело было возбуждено в отношении иных субъектов или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается прокурором субъекта Федерации на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей верховного суда данного субъекта РФ. В отличие от первой группы иммунитетов, в этом случае не требуется согласие соответствующего органа, членом которого является лицо.

 

Привлечение лица к уголовной ответственности в судопроизводстве следует отождествлять с осуществлением в отношении конкретного субъекта реального воздействия, т. е. уголовного преследования, связанного с ограничением его прав.

Ко второй группе следует также отнести иммунитеты, которыми обладают следователи, адвокаты и прокуроры в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ. Возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого следователя или адвоката осуществляется прокурором на основании заключения районного суда, а в отношении прокурора — вышестоящим прокурором по заключению судьи районного суда (гарнизонного военного суда) по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Однако, если согласие на возбуждение уголовного дела в отношении судей или депутатов дает Верховный Суд РФ или суд субъекта Федерации, применительно к адвокатам (следователям) вопрос решается судом по месту совершения деяния (районным или городским судом).

Данное положение не может не вызывать трудностей при осуществлении уголовного преследования. Так, судья, работая в течение длительного времени со следователями или прокурорами определенного города (района), из элементарных этических соображений не может разрешать вопрос о возбуждении в отношении них уголовного дела или привлечении в качестве обвиняемых. Кроме нарушения сроков и отказа в выдаче заключения, такое судебное рассмотрение вряд ли к чему-либо приведет. Довольно абсурдной представляется также ситуация, когда судья районного суда дает заключение о признаках преступления в отношении прокурора субъекта Федерации.

Поэтому логичным видится включение в закон требования получать заключение о наличии признаков преступления не у судьи по месту совершения деяния, а в суде субъекта Федерации или же в Верховном Суде РФ. Такой порядок позволил бы ускорить процесс дачи заключений судьей и сделать его беспристрастным.

В теории уголовного процесса высказываются сомнения в объективности норм, обязывающих решать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении следователей и прокуроров4. «Такие своеобразные гарантии могут уводить от ответственности прокурорских работников, так как, видимо, не всегда вышестоящие прокуроры захотят привлекать к ответственности подчиненных прокурорских работников»5.

Третья группа иммунитетов объединяет лиц (Председатель Счетной палаты РФ, его заместители и аудиторы Счетной палаты РФ; Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации; Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, а также кандидат в Президенты РФ; депутат, член выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления; член избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса), в отношении которых возбуждение уголовных дел осуществляет Генеральный прокурор РФ или прокурор субъекта Федерации, в зависимости от статуса указанного лица. Особенность данного вида неприкосновенности по сравнению со второй группой налицо — отсутствие необходимости получать заключение коллегии, состоящей из трех судей верховного суда, о наличии в действиях лица признаков преступления.

К четвертой группе иммунитетов от уголовного преследования следует отнести гарантии, предоставленные сотрудникам органов Федеральной службы безопасности РФ. Согласно ст. 17 Федерального закона от 03.04.95 № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности» при исполнении сотрудником органов ФСБ России служебных обязанностей не допускаются его привод, задержание, личный досмотр и досмотр его вещей, а также досмотр личного и используемого им транспорта без официального представителя органов Федеральной службы безопасности или решения суда. Следовательно, возникает вопрос о возможности дальнейшего использования в уголовном процессе материалов, полученных с нарушением предписаний указанной выше нормы, т. е. в отсутствие официального представителя, хотя и с соблюдением остальных требований Кодекса.

Однако, по мнению автора, указанный иммунитет подлежит применению только в ходе осуществления административного задержания, привода. На уголовное преследование он распространяться не должен.

Так, в ст. 20 Федерального закона от 27.05.96 № 57-ФЗ «О государственной охране» сотрудники федеральных органов государственной охраны при исполнении служебных обязанностей не могут быть подвергнуты административному приводу и задержанию, а также личному досмотру без представителя своего ведомства или решения суда. Тем самым спорный вопрос об иммунитете этих сотрудников от уголовного преследования решен. Думается, что законодателем для сотрудников органов ФСБ России Федеральным законом «О Федеральной службе безопасности» были установлены аналогичные иммунитеты.

Иммунитетами пятой группы пользуются лица, обладающие правом дипломатической неприкосновенности. Возбуждение в отношении них уголовного дела или привлечение их в качестве обвиняемых возможно лишь в случаях, когда они сами настаивают на снятии с них неприкосновенности, либо после получения их согласия, испрашиваемого через Министерство иностранных дел РФ (ч. 2 ст. 3 УПК РФ).

Однако для более глубокого анализа иммунитетов от уголовного преследования, предусмотренных УПК РФ, необходимо соотнести их с иммунитетами, предусмотренными Конституцией РФ и федеральными законами.