Кодирование информации в зрительной КП

Одна группа данных, говорящих о существовании зрительного кодирования в КП, получена с помощью метода, разработанного Познером (Posner, 1969; Posner а. о., 1969; Posner a. Mitchell, 1967). Исследования Познера дают веские основания полагать, что: 1) после воздействия зрительного стимула зрительная информация может сохраняться в условиях, несовместимых с иконическим хранением; 2) зрительная информация может также поступать на короткое время из ДП. Основной метод Познера состоит в следующем. Испытуемый участвует в длинном ряде проб. В каждой пробе испытуемому предъявляют две буквы. Он должен сообщить, имеют ли эти буквы одинаковые названия (например, А и А или Б и б) или разные (например, А и Б); испытуемый делает это, нажимая на одну из находящихся перед ним кнопок.

Время реакции (ВР) испытуемого — время между появлением букв и ответом испытуемого показывает, сколько требуется времени для того, чтобы зрительно воспринять буквы, сопоставить их друг с другом, решить, одинаковые они или разные, и нажать нужную кнопку.

При этом возможны три ситуации. В двух из них испытуемый ответит "одинаковые": 1. "Полное совпадение". Испытуемый отвечает "одинаковые", когда две предъявленные буквы идентичны (например, А и А); 2. "Совпадение названий". Испытуемый отвечает "одинаковые" когда буквы не идентичны, но имеют одно и то же название (как А и а). 3. Испытуемый отвечает "разные", когда нет никакого совпадения букв. Как правило, для этих трех ситуаций величины ВР различны. В случае полного совпадения испытуемый обычно отвечает на 0,1 с быстрее, чем в случае совпадения названий или отрицательного ответа. Это позволяет предполагать, что во внутренних процессах, связанных с выполнением таких задач, есть какие-то различия.

По мнению Познера, сопоставление в случаях полного совпадения основано на зрительной информации, а в случаях совпадения названий — на словесных кодах. Различия в ВР обусловлены тем, что в случае двух идентичных букв нет нужды называть их. Он полагает, что идентичность их замечается сразу же при зрительном восприятии их физической формы. Только тогда, когда буквы не идентичны, возникает необходимость дать им названия и сопоставить эти названия. В случаях полного совпадения (А, А) задача сводится к восприятию и зрительному кодированию, сравнению физических образов и даче ответа; в случае же совпадения названий (А, а) или отрицательного ответа (А, Б) она включает восприятие и зрительное кодирование, вербальное кодирование (называние), сравнение названий и дачу ответа. При совпадении названий ответная реакция — ввиду большего числа входящих в нее компонентов — должна занимать больше времени, что и приводит к наблюдаемым различиям ВР.

Считая, что в случае полного совпадения сопоставляется зрительная информация, мы тем самым подразумеваем наличие этой информации. Последнее не вызывает сомнений, если две буквы предъявляются одновременно и остаются на виду до тех пор, пока испытуемый не даст ответа, — именно такой случай мы и рассматриваем. Нам, однако, нужны доказательства того, что зрительная информация остается в памяти и после исчезновения стимула. Более того, мы хотим показать, что эта информация содержится не в иконическом образе, а за его пределами, т. е. в КП.

Для того чтобы показать наличие в памяти такой зрительной информации, задачу Познера можно видоизменить, предъявляя две буквы не одновременно, а последовательно. Типичная проба будет состоять в следующем: сначала появляется первая буква, примерно на полсекунды, затем следует межстимульный интервал, на протяжении которого испытуемый видит пустое поле, после чего появляется вторая буква.

Испытуемый, как и в прежнем варианте, должен указать, "одинаковы" или "различны" две предъявленные ему буквы. Время реакции определяют в этом случае как промежуток между появлением второй буквы и ответом испытуемого.

В этой задаче первая буква должна еще оставаться в памяти испытуемого, когда он сообщает свой ответ, так как она исчезла с экрана перед межстимульным интервалом. Для сопоставления двух букв должна использоваться информация, находящаяся в памяти. Есть ли доказательства того, что при этом используется именно зрительная информация? Иначе говоря, наблюдается ли в этом варианте опыта сокращение ВР при полном совпадении по уравнению со случаем совпадения названии? На это следует ответить утвердительно, по крайней мере для некоторых условий. Если межстимульный интервал меньше 1 с, то сопоставления при полном совпадении занимают меньше времени, но если он приближается к 2 с, различия в ВР исчезают (рис. 3). Рассуждая таким же образом, как и прежде, можно заключить, что если ВР при полном совпадении меньше, чем при совпадении названий, то для установления полной идентичности букв используется зрительная информация. Поскольку, однако, первая буква в момент сопоставления физически отсутствует, соответствующая зрительная информация должна, очевидно, находиться в мозгу. Таким образом, мы имеем доказательство того, что зрительная информация относительно первой буквы сохраняется в течение примерно 2 с после исчезновения этой буквы. Постепенное исчезновение различия во времени реакции по мере удлинения межстимульного интервала можно объяснить постепенным угасанием в памяти зрительного следа первой буквы.

Рис. 3. Влияние межстимульного интервала на время реакции при сравнении последовательно предъявляемых букв (Posner, 1969)

 

Итак, мы теперь располагаем данными о том, что зрительная информация может некоторое время сохраняться в памяти после исчезновения стимула. Остается, правда, важный вопрос: откуда нам известно, что зрительная информация находится в КП, а не в иконической памяти? Ведь описанные здесь эксперименты не позволяют утверждать, что в сопоставлении двух идентичных букв не используется иконическая информация. Есть, однако, данные, указывающие на то, что используемые при этом следы находятся не в сенсорном регистре и что их скорее следовало бы отнести к "кратковременной" памяти (в соответствии с критериями, которые мы установили в начале главы).

Один из доводов в пользу несенсорной природы этих зрительных следов состоит в том, что они, по-видимому, сохраняются даже после исчезновения иконического образа (Posner а. о., 1969). Предположим, например, что в интервале между двумя буквами предъявляют какое-то маскирующее поле - скажем, произвольный черно-белый узор. Следовало бы ожидать, что этот узор сотрет иконический образ первой буквы. В таком опыте полное совпадение все еще выявляется испытуемым быстрее, чем совпадение названий (хотя в обоих случаях затрачивается больше времени, чем при "пустом" межстимульном интервале). Таким образом, зрительная информация о первой букве, по-видимому, сохраняется даже после предъявления маскирующего поля, а это означает, что она хранится не в сенсорном регистре, а в каком-то ином месте.

Другим указанием на то, что обсуждаемая нами зрительная память не является сенсорной, служат данные о возможности "заимствовать" соответствующий образ из ДП. Опишем результаты одного из таких экспериментов (Posner а. о., 1969). Вместо зрительного предъявления первой буквы испытуемому говорят: "Это заглавное А". Затем следует "пустой" интервал, после чего предъявляется либо заглавное А, либо какая-нибудь другая буква. При таких условиях время реакции для положительных ответов (когда вторая буква соответствует объявленной) сравнимо с ВР для случаев полного совпадения (в обычных условиях, т. е. при зрительном предъявлении обеих букв) при межстимульном интервале порядка 1 с и более. При интервале менее 1 с полное совпадение выявляется испытуемым несколько быстрее. Эти результаты позволяют предполагать, что испытуемый использует вербальное предъявление для того, чтобы создать внутренний зрительный образ объявленной буквы (с помощью правил, описывающих соответствие между звучанием и видом букв). После появления второй буквы он сравнивает с ней этот созданный им внутренний образ. Если испытуемый располагает, по меньшей мере, одной секундой для построения этого внутреннего образа, то этот образ сравним с тем, что имелось бы при зрительном предъявлении первой буквы. Если же времени слишком мало (меньше 1 с), получается образ "худшего качества", чем след буквы, предъявленной зрительно. Как мы видим, испытуемый, вероятно, может создавать зрительное представление в соответствии с содержащимися в ДП правилами или может удерживать в памяти подобный же образ после фактического предъявления стимула. Это служит веским доводом в пользу того, что зрительный образ, сохраняющийся после исчезновения стимула, не является иконическим следом, поскольку такого рода образ может быть извлечен из ДП, а не только получен непосредственно через органы чувств.

Сканирование КП

Свой основной эксперимент Стернберг (Sternberg, 1966) поставил с целью изучить, каким образом происходит извлечение информации из КП? Может ли вся информация обследоваться одновременно — с помощью какого-то процесса параллельного сканирования? Или же сканирование производится последовательно, так что каждый элемент или структурная единица прочитывается одна за другой? Для выяснения этого и других вопросов Стернберг разработал следующую задачу. Каждый испытуемый участвовал в ряде проб, и в каждой пробе ему сначала предъявляли "стандартный набор", например, от одной до пяти цифр (примером набора из четырех цифр может служить 2, 4, 7, 3). Число элементов в наборе было меньше объема КП, и испытуемого просили запомнить их. Затем ему предъявляли "контрольный стимул" - одну цифру. Испытуемый должен был определить: была эта цифра в предъявленном ранее наборе или нет и нажать на одну из двух кнопок. В данном опыте измерялось время реакции (ВР) испытуемого – промежуток времени между предъявлением контрольного стимула и нажатием на кнопку.

Выяснив, как изменяется ВР с изменением количества элементов в предъявляемом наборе цифр, можно судить о том, как испытуемый перерабатывает предъявленную информацию.

Стернберг предположил, что испытуемые могут использовать три стратегии сканирования содержания КП. Стратегия параллельного сканирования, при которой испытуемый может обследовать сразу все, что содержится в КП, и добавление одной цифры к стандартному набору не окажет никакого влияния на ВР. В этом случае зависимость ВР от числа элементов в стандартном наборе стимулов должен иметь вид графика, представленном на лис. 5А.

Стратегия последовательного сканирования, при которой испытуемый сравнивает контрольный стимул одновременно лишь с одним из элементов стандартного набора. В этом случае каждый элемент, добавляемый к стандартному набору, будет удлинять время ВР. При этом должен получиться график, подобный представленному на рис. 5Б.

Рис. 5. Эксперимент Стернберга со сканированием памяти (Sternberg, 1966):

А - зависимостьвремени реакции от величины стандартного набора, ожидаемая в соответствии с гипотезой параллельного сканирования;

Б - то же в соответствии с гипотезой последовательного сканирования;

В - подлинные результаты, полученные в задаче сосканированием

Рассмотрим эту гипотезу последовательного сканирования более подробно. Мы предположили, что процесс выполнения испытуемым задания состоит из трех этапов, каждый из которых занимает какую-то часть всего затрачиваемого времени. Допустим, что испытуемый затрачивает е миллисекунд на то, чтобы закодировать контрольный стимул, с миллисекунд на сравнение одного элемента стандартного набора с этим стимулом и г миллисекунд на третий этап (дачу ответа). Если стандартный набор состоит только из одного элемента, испытуемый сможет выполнить задание за е+с+г миллисекунд - это и будет его ВР. Допустим теперь, что в стандартном наборе 5 элементов и ни один из них не соответствует контрольному стимулу. Испытуемый даст в этом случае отрицательный ответ, и его ВР составит е+с+с+с+с+с+г миллисекунд. В общем случае время, затрачиваемое испытуемым на то, чтобы дать в аналогичной ситуации отрицательный ответ, будет равно e+s -c+r, где s - число элементов в стандартном наборе. Если построить график зависимости ВР от д, получится прямая линия. Ее можно описать уравнением ВР=(е+г)+(д -с). Таким образом, наклон этой линии будет равен с. Иными словами, если бы какой-нибудь испытуемый выполнял это задание и мы построили бы график зависимости его ВР при отрицательных ответах от величины стандартного набора. то получилась бы прямая линия. Наклон этой прямой теоретически будет соответствовать тому времени (с), которое испытуемый затрачивает на одно сравнение. ВР при s = 0 - это время, необходимое для того, чтобы закодировать стимул (е) и дать ответ (г).

Отрицательный ответ об отсутствии стимула может быть дан лишь после того, как испытуемый сопоставит с контрольным стимулом все элементы стандартного набора; иначе как бы он мог выяснить, что контрольного стимула в этом наборе не было. В случае же положительных ответов испытуемый может прекратить сравнение, обнаружив соответствие одного из элементов стандартного набора контрольному элементу, но возможно он будет производить сравнение до полного исчерпания всего набора стимулов. Таким образом, возможны две стратегии последовательного сканирования – стратегия последовательного самопрекращающегося сканирования и стратегия полного сканирования. При первой стратегии испытуемый прекращает сканирование, как только он найдет элемент, соответствующий контрольному стимулу, а при второй – испытуемый независимо от того, обнаружил он соответствующий элемент или нет, просматривает на стадии сравнения весь стандартный набор.

Решающим критерием при выборе между гипотезами "самопрекращения" и "полного просмотра" служит угол наклона функции ВР для положительных ответов. Когда испытуемый обнаруживает соответствие между контрольным стимулом и одним из элементов стандартного набора, в среднем это происходит после просмотра половины набора. В соответствии с гипотезой самопрекращения это означало бы, что в тех случаях, когда ответ положительный, испытуемый прекратит сканирование, дойдя (в среднем) до середины набора, а в случае отрицательного ответа будет доводить этот процесс до конца. Если испытуемый сам прекращает сканирование, то при положительном ответе он производит в среднем (s+1)/2 сравнений. Его ВР при положительных ответах составит e+r+[(s+1)/2]-c. Если преобразовать эту формулу так, чтобы представить ВР как функцию s (при этом получим W^:=(e+r+c/2)+[(c/2)s}), то окажется, что наклон графика для положительных ответов вдвое меньше, чем для отрицательных (с/2 для положительных и с - для отрицательных). В отличие от этого гипотеза полного просмотра утверждает, что этап сравнения при положительных и отрицательных ответах одинаков - в обоих случаях производятся все возможные сравнения — и поэтому такого различия в наклоне графика не должно быть (в обоих случаях наклоны будут равны с).

Таким образом у Стернберга имелись три гипотезы. Одна из них — это гипотеза параллельного сканирования, которая предсказывает, что зависимость ВР от s будет выражаться горизонтальной прямой как для положительных, так и для отрицательных ответов (рис. 5, А). Две другие гипотезы — это варианты гипотезы последовательного сканирования, согласно которой сравнения производятся по одному элементу, а ВР возрастает с увеличением числа элементов в стандартном наборе (рис. 5, Б). В одном из вариантов предполагается, что сканирование — процесс самопрекращающийся. В этом случае наклон графика для положительных ответов будет вдвое меньше, чем для отрицательных. Согласно другому варианту, сканирование носит исчерпывающий характер и никакого различия между графиками для положительных и отрицательных ответов быть не должно.

Результаты, полученные Стернбергом, подтверждают третью гипотезу полного сканирования. Хотя она и противоречит нашим интуитивным ожиданиям ей можно найти объяснение. Процесс сканирования КП можно разделить на два компонента. Один из них — это акт сравнения как таковой, другой — принятие решения относительно результатов сравнения.

В случае самопрекращающегося процесса сканирование КП можно было бы представить следующим образом: сравни, решай, сравни, решай и т.д. до тех пор, пока не будет обнаружено соответствие (принято решение "да") или пока не будет исчерпан стандартный набор. Исчерпывающий же процесс будет иметь вид: сравни, сравни, сравни и так до конца стандартного набора, наконец, решай. Если принятие решения занимает намного больше времени, чем сравнение, то нетрудно понять, что исчерпывающее сканирование может оказаться более выгодным: оно требует только однократного принятия решения. Таким образом, исчерпывающее сканирование будет более эффективным в том случае, если испытуемый может производить сравнения очень быстро - так быстро, что ему было бы трудно останавливаться для того, чтобы принимать решения.

Если такое объяснение исчерпывающего сканирования верно, то сравнение должно занимать очень маловремени. Это можно проверить, вычислив наклон графика зависимости ВР от величины стандартного набора, так как теоретически этот наклон соответствует времени, которое нужно затратить на сравнение контрольного стимула с одним элементом стандартного набора. Подсчеты подтверждают предположение об очень быстром сравнении. Из графика на рис. 5В можно заключить испытуемый затрачивает 0,035 с на сравнение контрольного стимула с одним элементом стандартного набора. Из этого нетрудно вычислить, что испытуемый может произвести около 30 таких сравнений за одну секунду.

Такая высокая скорость сопоставления позволяет думать, что сравнения производятся не на основе словесных меток, представленных в КП акустически в результате внутреннего "проговаривания". Относительно малая скорость внутренней речи позволяет испытуемому акустически повторять всего лишь около шести элементов в секунду, то есть испытуемый смог бы выполнить не более шести сопоставлений в секунду. При этом наклон графика ВР соответствовал бы примерно 170 мс, тогда как фактически наблюдаемый наклон соответствует 35 мс. Поэтому сопоставления вряд ли могут быть акустическими. Стернберг (Sternberg, 1967) предположил, что сравниваются не акустические, а зрительные коды.

Для проверки этого предположения Стернберг (Sternberg, 1967) провел опыт, в котором предъявлял контрольный стимул то в частично замаскированной, то в "нормальной" форме. Для маскировки на контрольный стимул накладывали узор в виде шахматной доски. Точка пересечения графика зависимости ВР от величины стандартного набора с осью ординат для замаскированного стимула оказалась выше, чем для нормального. При этом возрастал также наклон графика, который соответствует времени, затрачиваемому на сравнение. Факт изменения наклона говорит о том, что сравнивались не названия, а зрительные образы. Однако у хорошо натренированных испытуемых наклон графика изменялся очень мало. Это указывает на то, что для сравнения использовались не первичные сенсорные образы. Маскировка контрольного стимула приводила к резкому искажению сенсорного образа, и его использование для сравнения сильно увеличивало бы время сравнения. А между тем наклон графика, отражающий это время, изменялся незначительно; значит, со стандартным набором сравнивался, видимо, не сенсорный образ. Можно считать, что код стимула, используемого испытуемыми в задаче Стернберга, является зрительным, но не сенсорным — это зрительный код кратковременной памяти.

 

 

Долговременная память

Браун и Мак-Нейл (Brown a. McNeill, 1966) продемонстрировали и попытались описать некоторые закономерности хранения информации в ДП, проведя эксперимент, в котором было использовано так называемое "состояние готовности" — хорошо знакомое каждому состояние, когда какое-то слово или имя "вертится на кончике языка", но человек никак не может окончательно вспомнить его. В этом эксперименте испытуемым предъявляли определения слов и просили их называть эти слова. Например, испытуемому говорили: "небольшая лодка, используемая в гаванях и реках Японии и Китая, на которой гребут одним веслом с кормы и на которую часто ставят парус". Браун и Мак-Нейл хотели создать состояние готовности, но во многих пробах этого не происходило — испытуемый либо тотчас же вспоминал слово, либо сознавал, что вообще не знает его. Хотя состояние готовности было довольно трудно уловимым, авторам удавалось создавать его достаточно часто (вероятно, благодаря удачному подбору определений). Когда это состояние возникало, оно обладало рядом характерных черт. Испытуемый не только чувствовал, что он знает слою, — иногда он даже мог сказать, сколько в нем слогов, с какой буквы оно начинается или на какой слог падает ударение. (Он говорил, например: "В нем два слога, ударение на первом, а начинается оно с буквы "s".) Нередко он мог сказать, какие слова не подходят (это не sandal и не schooner), и мог назвать слова, близкие по смыслу. Такого рода припоминание, при котором испытуемый может определить общие особенности слова, называется припоминанием родовой принадлежности.

Излагая свои соображения относительно припоминания родовой принадлежности, Браун и Мак-Нейл описали некоторые аспекты структуры ДП. По их мнению, то или иное слово хранится в ДП в определенном месте, оно представлено здесь как слуховой, так и семантической информацией. Поэтому извлечение данного слова из ДП может быть основано на его звучании (например, я произношу слово СОБАКА, а вы объясняете мне, что оно означает) или на его смысле (я говорю ЛУЧШИЙ ДРУГ ЧЕЛОВЕКА, а вы отвечаете "собака"). В состоянии готовности полное извлечение по смыслу оказывается невозможным, но испытуемый все же частично извлекает требуемое слово. Он имеет некоторое представление о его звучании, но, очевидно, не имеет его полного акустического образа. Браун и Мак-Нейл полагают также, что вместе с каждым словом хранятся его ассоциации, или связи, с другими словами в ДП, так что испытуемый может назвать другие слова, означающие почти то же самое. Таким образом, эти авторы описывают ДП как обширный набор взаимосвязанных участков, в каждом из которых содержится сложная совокупность информации, относящейся к одному слову или факту.

Результаты экспериментов с состоянием готовности наводят на мысль, что ДП можно изобразить как сеть, образованную пучками информационных связей. Такая концепция находится в прямом родстве с теорией "стимул — реакция". Некоторые более поздние модели структуры ДП также основаны на ассоциациях; однако возможны и другие представления о структуре ДП, например, концепции, согласно которым ДП состоит из неких наборов информации или групп значимых характеристик. Каждый из этих подходов имеет свои преимущества, и мы рассмотрим их поочередно. С каждой моделью строения ДП связаны определенные объяснения происходящих в ДП процессов — способов, при помощи которых структурированная информация может быть использована.

1. Современные модели ДП весьма сложны. Это определяется сложностями самой ДП: во-первых, использование хранящейся в ДП информации связано с решением задач, логической дедукцией, дачей ответов на вопросы, припоминанием фактов и многим другим; во-вторых, ДП содержит поразительно много разнообразной информации; в-третьих, ее организация упорядоченна, а не случайна. Но ни одна из современных моделей не может вполне адекватно объяснить многочисленные способы использования хранящейся в ДП информации, ее количество и ее организацию.

2. Имеет смысл говорить не об одной ДП, а о двух. Мысль о существовании двух ДП выдвинул Тульвинг (Tulving, 1972), который предложил провести различие между семантической и эпизодической памятью. Обе памяти служат долговременными хранилищами информации, но различаются по характеру этой информации.

В семантической памяти хранится все, что нам нужно для того, чтобы пользоваться речью. Она содержит не только слова и обозначающие их символы, их смысл и их референты (т. е. вещи, названиями которых они служат), но также правила обращения с ними. В ней правила грамматики, химические формулы, правила сложения и умножения, знание того, что осень наступает после лета, — все те факты, которые не связаны с каким-то определенным временем или местом, а представляют собой просто факты. Эпизодическая память, напротив, содержит сведения и события, закодированные применительно к определенному времени, информацию о том, как выглядели те или иные вещи и когда мы их видели. Эта память хранит разного рода автобиографические данные, как, например: "Я сломал ногу зимой 1970 года". Она содержит сведения, зависящие от контекста: "Я не каждый день готовлю на обед рыбу, но вчера у нас была рыба".

Материал, хранящийся в семантической и в эпизодической памяти, различается не только по своему характеру, но и по своей подверженности забыванию. В эпизодической памяти информация довольно легко может стать недоступной, потому что сюда непрерывно поступает новая информация. Когда вы извлекаете какие-либо сведения из одной или другой памяти — например, когда вы умножаете 3 на 4 (при этом используется семантическая память) или вспоминаете, что вы делали прошлым летом (из эпизодической памяти), - этот акт извлечения информации сам представляет собой некое событие. Как таковое это событие должно поступить в эпизодическую память, в которой появятся сведения о том, что вы умножили 3 на 4 или что вы предавались воспоминаниям о прошедшем лете. Таким образом, эпизодическая память находится в состоянии непрерывного изменения, и содержащаяся в ней информация часто преобразуется или становится недоступной для извлечения. В отличие от этого семантическая память, вероятно, изменяется гораздо реже. На нее не оказывает влияния акт извлечения, и хранящаяся в ней информация, как правило, остается на месте.

В связи с разделением ДП на две такие части особенно важно установить их соотношение традиционными методами исследования человеческой памяти, в частности с помощью экспериментов, в которых используются списки слов. Такие списки слов, несомненно, фиксируются в эпизодической памяти. Если, например, испытуемому предъявляют список из 20 слов, в число которых входит слово "лягушка", это не значит, что он усваивает слово "лягушка" заново. Это слово содержалось в семантической памяти испытуемого до того, как он заучил список, находится в ней сейчас и останется там в будущем. Однако испытуемый узнал, что слово "лягушка" содержится в том списке, который ему в данное время предъявляют, — факт, который привязан к данному времени и к данной ситуации. Этот факт сохранится в его эпизодической памяти. А это означает, что в традиционных психологических экспериментах изучается эпизодическая, а не семантическая память. Изучению семантической памяти со времен Эббингауза уделялось очень мало внимания.

Только за последние десять лет или около того семантическая память стала предметом многочисленных исследований. Эти исследования касаются прежде всего структурной организации наших семантических знаний об окружающем мире и использования этих знаний при выполнении различных задач. Модели семантической памяти можно грубо классифицировать как сетевые, теоретико-множественные и модели, основанные на семантических признаках. Эти типы моделей нельзя полностью разграничить; все они взаимосвязаны. Однако модели каждого типа обладают некоторыми отличительными особенностями.

Кластернаямодель

Согласно этой модели, понятия, представленные в памяти в виде слов,хранятся систематизированно — в виде кластеров, или скоплений сход-ных элементов. Например, воспоминание о конкретной птице скорее всего будет храниться вместе с воспоминаниями о других птицах, имя президента — вместе с именами других президентов, название университета — вместе с названиями других университетов и т.д.

Выявление основных принципов организации началось в ряде важных экспериментов Бусфилда и. В одном из них (1944) испытуемым показывали список из 60 существительных (по 16 в каждой из четырех категорий), а затем они должны были непрерывно давать ассоциации на слова, служившие названиями категорий,— например, птиц. При воспроизведении названий птиц испытуемые воспроизводили названия сходных птиц кластерами Ответ испытуемого мог звучать так "ястреб", "орел", "стервятник", а вслед за короткой паузой "курица", "индюк", "утка" — совсем как если бы испытуемый отыскивал названия в какой-нибудь одной подкатегории класса "птицы" и, исчерпав ее, переходил к другой подкатегории, исчерпывал ее содержание и переходил к следующей и т. д.

В первых экспериментах по организации памяти просто констатировался факт, что понятия собраны в кластеры, и мало интересовались тем, как одни элементы в памяти связаны с другими.

Групповаямодель

Групповые модели имеют общую черту с кластерной моделью: они тожепредполагают, что понятия (слова) представлены в памяти в виде групп(кластеров). Отличие заключается в особенностях группы. Понятия объединяются в памяти не только по категориям (например: вьюрок, орел, малиновка и канарейка находятся в кластере "птицы"), но и по признакам (например: "имеет крылья", "летает", "имеет перья" — это признаки "птиц").

Модель сравнительных семантических признаков

Модель сравнительных семантических признаков близка групповой модели, но в ней предполагается существование двух типов признаков, хранимых в семантической памяти: 1) определяющие признаки — те, что образуют существенные аспекты значения слова, без которых слово не может быть отнесено к данной категории; 2) характерные признаки — те, что свойственны элементу, но несущественны для отнесения его к данной категории.

Согласно данной модели "малиновка" описывается на основе определяющих признаков — имеет перья, крылья и красную грудку, и характерных признаков — гнездится на деревьях, не прирученная, безвредна и т.п.

Сетевые модели

Сетевая модель предполагает, что "слова или их концептуальные эквиваленты существуют в семантической памяти как независимые единицы, соединенные в единую сеть посредством меченых связей" (Smith, Shoben and Rips, 1974, р 214) В простейшем случае связь — это отношение типа "А есть В". Например, семантические отношения между малиновкой и птицей, описываемые высказыванием "малиновка суть птица" характеризуются связью суть ("является") Для проверки этой связи нужно воспроизвести и сверить информацию о малиновках и птицах.