Конструктивные и деструктивные жажды. Использование жажд

 

Жажды – это ваша составная часть, и бороться с ними – то же самое, что бороться с собой. Борьба с чем бы то ни было – это занятие, отнимающее массу времени, энергии и сил, и борьба с самим собой – одно из самых неблагодарных занятий на свете. Поэтому вместо того, чтобы бороться со своими жаждами, вы должны использовать их и организовать свои действия таким образом, чтобы жажды, исчерпав свою интенсивность, сошли на нет, вернувшись к нормальному уровню естественных потребностей.

Воины жизни учатся управлять жаждами так же, как они управляют эмоциями, вызывая их или заставляя их исчезать по собственному желанию. Научившись вызывать жажды, они затем развивают умение правильно их использовать.

Каждая жажда имеет две составляющие – конструктивную и деструктивную. Положительная функция жажды заключается в том, что она вынуждает человека сильнее концентрироваться на достижении поставленной цели, а отрицательный эффект проявляется в истощении нервной системы, потере внутренней гармонии и адекватного самоосознания. Используя жажды для достижения тех или иных целей, Спокойные выполняют специальные медитации, увеличивая таким образом положительный эффект жажд и смягчая отрицательный.

Так, добавляя к жажде жизни внутреннюю улыбку и чувство любви к собственному телу, можно стимулировать или расслаблять организм, повышая его сопротивляемость и жизненную силу.

Конструктивная составляющая жажды слуги находит великолепное применение в сексуальных отношениях, когда мужчина, с наслаждением выполняя желания женщины, доставляет удовольствие им обоим, или когда человек выказывает уважение родителям или людям, являющимся для него авторитетами, осознанно удовлетворяя таким образом некоторые свои психофизические потребности.

Наставник, правильно управляя учеником, использует конструктивную составляющую жажды господина, с одной стороны пользуясь безоговорочной властью и осознанно удовлетворяя при этом свои потребности в передаче другим людям накопленных за долгие годы знаний и опыта, но с другой стороны, не впадая в упоение властью и не получая садистского удовольствия от доминирования над слабым.

Осознанно использовав по назначению каждую жажду, человек как бы «перерастает» ее, и жажда затухает сама по себе, но память о ней закладывается в подсознание, и в случае необходимости ее можно искусственным образом на время вернуть к жизни и вновь использовать в своих целях.

Притча "Волшебное копье" рассказывает об использовании жажды ученика в целях его обучения.

 

Один из Следующих По Пути Истины, проходя через город, решил дать представление на базарной площади, чтобы заработать себе на пропитание на ближайшие несколько лет.

Прикрепив к дорожному посоху нож вместо наконечника, странник сделал самодельное копье и стал показывать всевозможные трюки. Вскоре вокруг него собралась большая толпа, а кто-то из местных удальцов даже попробовал посостязаться со странником в воинских умениях, но как бы они на него ни нападали, с оружием или без, он легко побеждал их, удерживая древко копья лишь тремя пальцами и награждая атакующих обидными тумаками, а то и щекоча или ударяя их острием.

Когда же день стал близиться к вечеру, и странник решил закончить свое представление, из толпы зрителей вышел юноша и обратился к нему с такими словами:

– Воистину тебе нет равных в умении обращаться с копьем, а я давно ищу Учителя, который бы согласился преподать мне это искусство.

Юноша был из богатой семьи, и об этом лучше всяких слов говорили его красивая одежда и гордый облик. Ожидая решения собеседника, он проявлял явные признаки нетерпения и не смог скрыть искру высокомерия, мелькнувшую невзначай в его прищуренных глазах.

Видя, что странник медлит с ответом, юноша поспешил продолжить свою речь, пообещав тому хорошую плату за обучение, и предложил ночлег в своем доме вместе со слугами.

Странник не желал наживать себе могущественных врагов, но очень хотел продолжить путешествие. Поэтому он сказал юноше:

– Я ничтожный человек, а не великий мастер, а все, что ты видел – лишь проявление могущества волшебной силы этого копья, – он указал на посох с прикрепленным к нему ножом и продолжил:

– Все, чему я обучен – это умение прислуживать ему. Загоревшиеся в глазах у юноши алчные огоньки выдали его желание завладеть волшебным копьем.

Пренебрежительным тоном, в котором не осталось и тени почтения к страннику, юноша сказал:

– Мой отец купит у тебя копье, и ты получишь за него все, что пожелаешь. Если же ты воспротивишься этому, то копье отберут у тебя силой.

Улыбнувшись, странник ответил:

– Не я владелец копья, а оно – мой властелин. Его нельзя ни купить, ни украсть, ни отобрать силой. К нему только можно пойти в услужение и научиться исполнять его прихоти.

– Так вот почему у этого копья такой невзрачный вид, – воскликнул юноша. – Волшебная сила не хочет привлекать к себе внимание непосвященных. Научи же меня оказывать ему почести и выполнять его приказания.

– Если желаешь научиться служить ему и пользоваться его покровительством, – ответил странник, – придется тебе сначала заплатить за место чиновника при копье, обучение и содержание за год вперед, а затем отправиться в путешествие к святым горам вслед за копьем, ибо туда оно как раз и направляется.

К вечеру того же дня все было улажено, и странник с юношей и копьем двинулись в путь…

Шли дни, менялись времена года, и юноша из своевольного, изнеженного и капризного подростка превратился в могучего воина.

Однажды, когда спутники взошли на высокий перевал, странник бросил копье в глубокое ущелье и с трудом удержал юношу, который чуть не прыгнул за ним вниз.

– Ты постиг высокое мастерство, но не познал корней жизни, – обратился мудрый странник к своему молодому другу. – Ни одна вещь на свете не стоит того, чтобы рисковать из-за нее жизнью. Что же касается волшебной силы копья, то пока ты учился управлять им, предугадывая его желания, она вся перешла в тебя.

После этих слов на юношу снизошло прозрение.

– О, Великий, – обратился он к мудрецу, – возьми меня в ученики и назначь плату за обучение.

– За истинное знание не берут мзды, ибо ты и так отдаешь ему жизнь, – сказал странник.

– Почему же ты тогда при нашей встрече потребовал плату? – спросил юноша.

– Люди не ценят того, что им достается даром, и мерой всех достоинств сделали золото. Но истинные ценности всегда с тобой и вокруг тебя. Это ты сам, воздух, которым ты дышишь, земля, на которой ты стоишь, пища, что утоляет твой голод, вода, утоляющая твою жажду, и одежда, что согревает тебя. Никакие другие богатства с ними не сравнятся.

Однако ты никогда не пошел бы со мной в день нашей встречи, если бы я рассказал тебе об этом. Люди мира больше всего ценят власть, и ты тоже был таким. Но я увидел в тебе жажду истины, и стал учить тебя любить жизнь. В день нашей встречи я взял тебя в ученики, но ты узнал об этом только сейчас.

Странник улыбнулся, взглянув на ученика, и пошел своей дорогой…

 

В этой притче странник разглядел в юноше жажду истины, которую тот не осознавал, влекомый более сильными жаждами – жаждой обладания, жаждой могущества и жаждой самолюбования.

Играя на этих жаждах, странник заставил юношу последовать за ним, и жажда обладания волшебным копьем помогла капризному подростку преодолеть все тяготы скитаний и обучения и превратиться в опытного воина.

Тогда странник выбросил копье и дал юноше новое объяснение своих действий. Это помогло ученику осознать свою жажду обладания, и эта жажда, выполнив свое предназначение, изжила сама себя и исчезла, расчистив место иной жажде, уже более мягко выраженной – жажде следования за Учителем.

Со временем и эта жажда выгорит и исчезнет, на смену ей у юноши возникнет новая жажда, уже почти превратившаяся в нормальную потребность, и юноша перейдет на новый виток Пути, расширяющий его модель мира.

Когда человеком владеет одна или несколько жажд, эти жажды заглушают естественное проявление потребностей человека. Более того, человек часто даже не подозревает о том, что у него есть какие-то неудовлетворенные потребности, но общая неудовлетворенность постепенно накапливается, даже в том случае, если основные жажды удовлетворяются, и это нарушает гармонию его существования.

Так человек, обуреваемый жаждой власти и добившийся богатства и высокого общественного положения редко бывает счастлив в личной жизни, поскольку естественная потребность в любви и человеческой близости не выходит у него на сознательный уровень, он не уделяет должного внимания удовлетворению этой потребности, и, в связи с этим, не может чувствовать себя полностью счастливым.

В пылу борьбы за власть он не замечает своей внутренней неудовлетворенности, но как только борьба заканчивается, и он выходит на вершину успеха, происходит ужасная вещь. Его жажда полностью удовлетворена, она перестает быть основной ведущей силой его действий, и тут на поверхность выходит годами накапливавшаяся неудовлетворенность остальных потребностей, и наступает душевный кризис. Ему повезет, если он сможет пробудить в себе иную жажду и заняться процессом ее удовлетворения, в противном случае его ждет эмоциональный хаос и потеря смысла жизни.

По той же самой причине любовь, которая казалась безмерной, страстной и вечной, обращается в отчуждение или даже отвращение после медового месяца. Человек, готовый идти на любые крайности ради удовлетворения своей жажды любви и сексуальной близости и всеми путями добивавшийся взаимности, после получения вожделенной награды – предмета своего обожания – удовлетворяет, наконец, свою жажду, и тут на поверхность выходят иные неудовлетворенные потребности, такие, как потребность в разнообразии, потребность в одиночестве, потребность в понимании и сочувствии, потребность в надежности и безопасности и т. д.

Если же, как обычно бывает, партнеры, удовлетворив свою жажду сексуальной близости выясняют, что они не способны удовлетворить остальные жажды и потребности друг друга, любовь исчезает, и на ее месте возникает сложный букет из разочарований, негативных чувств и горьких воспоминаний о былой страсти.

Подобную ситуацию Лермонтов великолепно описал в знакомом нам со школы рассказе «Бэла». Там Печорин со всем пылом страсти добивается любви похищенной для него девушки, и, в конце концов, влюбив ее в себя, начинает испытывать нестерпимую скуку.

Вообще Печорин может служить ярким примером неприятных последствий, к которым приводит отсутствие удовлетворения естественных человеческих потребностей. В его случае первое, что бросается в глаза – это неспособность Печорина к установлению эмоциональных контактов с другими людьми. В его жизни нет места глубокой дружеской привязанности или любви. Мы не знаем, каким образом в его модели мира возник подобный запрет на любовь и привязанность – возможно в этом была виновата холодность его матери или разочарование в первой любви. Часто в основе подобного внутреннего отрицания любви и привязанности лежит глубинный страх испытать боль, если человек, которого ты любишь, отвергнет тебя, бросит или предаст.

Мы замечаем, что когда Печорин не поглощен удовлетворением какой-либо своей жажды, он испытывает состояние скуки и внутренней пустоты. Жизнь кажется ему ненужной и бессмысленной, поскольку именно чувство любви и эмоциональной привязанности не важно к чему – к месту, где ты живешь, к миру, который тебя окружает, к делу, которым ты занимаешься, к животным, друзьям или близким и является основным источником положительных эмоций, делающих человека счастливым и заставляющим его ощущать свою жизнь наполненной и осмысленной.

Неспособность к эмоциональной привязанности компенсируется у Печорина набором жажд, близких к жажде самоутверждения и жажде ощущений. Ощущение опасности, игра со смертью, азартные игры, соревнование в борьбе за любовь женщин – это те самые стимулы, которые возбуждают его, на время заполняя пустоту и помогая заглушить ощущение общей неудовлетворенности и разочарования.

Воины жизни лишены жажд. Они учатся осознавать, развивать и удовлетворять все свои потребности, и это делает их независимыми, счастливыми и гармоничными.

Будда когда-то сказал: "Желания приносят страдания. Человек, который избавится от желаний, избавится от страданий".

Спокойные придерживаются другой точки зрения. Избавить человека от желаний может только смерть. Когда хочется есть, можно усилием воли подавить голод, но если полностью избавиться от желания есть, человек умрет. Поэтому последователи Шоу-Дао переформулировали эту мысль Будды следующим образом: "Жажды приносят страдания. Человек, который избавится от жажд, избавится от страданий".

Эта формулировка также требует некоторых дополнений и уточнений, потому что одного лишь избавления от жажд недостаточно для того, чтобы ощущать себя полностью счастливым. Оно должно сопровождаться осознанием своих подлинных потребностей и знанием о том, как их правильно удовлетворить, одновременно неограниченно развивая свою способность наслаждаться жизнью.

Хотя это может показаться парадоксальным, но в истории Будды и в истории Печорина есть нечто общее. Поиск избавления от страданий через отсутствие желаний, через отсутствие эмоционального отношения к происходящему, на долгое время ставший основной навязчивой идеей принца Гаутамы, возник у него в связи с глубокой эмоциональной травмой, – подобно тому, как сформировалось глубинное отрицание эмоциональных привязанностей у Печорина.

Мы помним, что в молодости Будда был счастливым и беспечным принцем, жившим в прекрасном дворце, окруженном великолепным садом.

Его малейшие желания немедленно выполнялись угодливыми слугами. Отец Гаутамы, желающий, чтобы ничто не омрачало жизнь его любимого сына, повелел, чтобы принца полностью оградили от любых проявлений горя и страданий. Принц вырос, не подозревая, что в мире существуют беды и нищета, болезни и смерть.

Беззаботная юность принца закончилась, когда он увидел мертвого человека. В этот момент, столкнувшись с реальностью, прекрасная, светлая и радостная модель мира Гаутамы разрушилась, как карточный домик. Никогда не сталкиваясь с горем, болью, страданием и смертью, он не знал, что это такое, а поэтому не умел сопротивляться им.

Психическая травма была настолько сильна, что принц решил перечеркнуть всю свою прошлую жизнь. Воспоминания о радости полностью улетучились из его души, сменившись одним ужасающим, раздирающим душу воспоминанием о том, что мир наполнен горем, страданием и смертью. Новый взгляд на мир будущего основателя великой религии был столь же ограниченным и неполным, что и его прежний взгляд на мир, но теперь все помыслы Гаутамы обратились в одну-единственную жажду, основанную на жажде жизни, жажде безопасности – он решил найти универсальный рецепт, как раз и навсегда избавить человечество от страданий.

Так, после долгих лет скитаний, умерщвления плоти и медитаций, Гаутама достиг просветления, став Великим Буддой, а человечество получило новую религию.

Пример Будды показывает нам, что, используя жажды, можно многого добиться, но, в случае, если вы не собираетесь облагодетельствовать человечество новой религией или какими-то гениальными свершениями, разумнее будет не слепо отдаваться своим жаждам, автоматически следуя за ними, а отслеживать их, сознательно используя их конструктивную составляющую и постепенно ослабляя и сводя на нет составляющую деструктивную.

Так, жажды заставляющие вас просаживать деньги за карточным столом, покупать массу вещей, которые вам совершенно не нужны, скандалить в тщетной попытке изменить мир или окружающих людей, гнать на бешеной скорости в автомобиле, наслаждаясь ощущением опасности и риска, рыдать, погружаясь в пучины жалости к себе вместо того, чтобы попытаться как-то исправить ситуацию, – деструктивны, и, осознав их, нужно предпринять определенные шаги в направлении удовлетворения естественных потребностей, из-за неудовлетворенности которых развились эти жажды.

Конструктивные жажды заставляют вас целеустремленно добиваться поставленных целей, которые могут быть действительно важными и полезными для вас. Чтобы стать чемпионом в каком-то виде спорта, необходимо иметь сильную жажду победы, жажду постоянного совершенствования.

То же самое относится к изучению чего-то, к работе или творчеству. Отметив у себя конструктивные жажды, научитесь управлять ими таким образом, чтобы посвящать себя этим жаждам лишь в отведенное для них время. Например, не стоит дома навязчиво думать о работе или предаваться бесплодным фантазиям о достижении цели. Отдавая себе отчет о своих жаждах, постарайтесь в то же время полноценнее удовлетворять потребности, из-за неудовлетворения которых развились эти жажды. С некоторой практикой вы достигнете определенной гармонии во взаимодействии жажд и потребностей, когда, с одной стороны, какая-то жажда будет помогать вам добиваться нужных результатов, а с другой стороны, у вас не будет накапливаться общая неудовлетворенность, и, почувствовав, что следование жажде чересчур истощило вас, вы сможете на время переключиться на удовлетворение нужных потребностей, приводя свою психику к состоянию гармонии.

Итак:

 

Не пытайтесь бороться с собственными жаждами. Вместо этого учитесь осознавать их и управлять ими. Управлять жаждами можно через потребности, недостаточность удовлетворения которых вызвала развитие жажд.