Развитие мышления: за и против

 

Одна из основных естественных функций мышления всегда состояла в том, чтобы способствовать безопасности человека, гарантировать ему, например, крышу над головой и еду. Однако эта функция перестала себя оправдывать, когда основным источником опасности стало действие самой мысли.

Дэвид Бом

 

Чему мы учим наших детей? Я спрашиваю не о том, какие предметы или даже какие ценности должны преподаваться в школе. Под каким углом зрения мы преподносим детям реальную действительность? В своей образовательной системе мы осознанно делаем упор на развитие мышления, умение теоретизировать и абстрагироваться как на наиболее ценные элементы обучения. Многие десятилетия привлекательность информации и интеллекта была для нас столь велика, что мы только сейчас начинаем вспоминать о том, что существуют и другие достойные изучения стороны жизни, которые не имеют никакого отношения к информации. Навыки мышления - это далеко не единственная область, с которой стоит познакомить детей, но именно эта область столь сильно развита в нашей школьной системе. Еще бы, ведь способность к линейному мышлению легко измерить, протестировать и оценить количественно, напрямую связав с затратами на образование.

Но почему мы столь очарованы именно этой способностью человеческого существа, что построили вокруг нее всю нашу цивилизацию? Ведь мышление - это лишь один из способов познания мира, и он лишь относительно недавно вошел в моду, будучи признан лучшим. Тем не менее понятийный разум характеризует структуру нашего общества куда в большей степени, чем любая другая человеческая способность.

В XVII веке Декарт пытался понять, является ли человеческая мысль точным отображением мира. Он чувствовал, что мышление можно обмануть, что оно способно порождать иллюзии. Но если так, то на что же опереться? После жуткой борьбы ученый капитулировал. Он признал, что мышление - лучший инструмент для определения нас самих и всего, что нас окружает. Ведь если не мышление, то что же еще? Это был величайший философский вопрос до появления экзистенциализма. Если не мысль, то ведь ничего иного и не придумаешь, во что же тогда превращается человеческое существование?

Декарт много об этом размышлял и решил, что лучше уж существовать, чем не существовать. Он сказал: «Я мыслю, следовательно, существую».

И мы ему поверили.

Мы стали жить согласно принципу: «Я верую в мысль, следовательно, я существую». Мы построили поразительное общество, основанное на мышлении и отделении мыслящих индивидуумов, поглощенных своими мыслями.

Теперь мы не можем найти выход из этого лабиринта, как не можем и до конца поверить в существование самого лабиринта. Лабиринт мысли изобилует взаимосвязями, но он связывает нас разобщенных - как в пригородных поселках, где мы живем, не зная своих соседей.

Биологи-эволюционисты считают, что мышление развилось в ответ на потребность идентифицировать пищевые ресурсы и разрабатывать стратегии их накопления. Память - как средство запоминания места, где оставлены пищевые припасы. Сегодня мысль продолжает моделировать нашу жизнь для того, чтобы способствовать нашему выживанию. Наше счастье ее не интересует. Это не ее функция. Мысль много знает о теории счастья, но не о реальном счастье. Если мы хотим, чтобы наши дети были счастливы, то для своего выживания они, конечно, должны развивать мыслительную способность; но чтобы жить счастливой жизнью, они должны развить в себе нечто гораздо большее.

В мыслях мы близки друг к другу, но соприкоснуться не можем: нас удерживает привязанность к собственной идеологии и инстинкт самосохранения. Однако кроме идей нас соединяет кое-что еще - умение чувствовать, способность воспринимать свою общность. И эта способность связана не с образованием или деятельностью, а с тем, как мы относимся друг к другу - к тем же учителям и однокашникам, родным и друзьям.

Мысль - великий инструмент. Она позволила нам создать целый мир технологических чудес. Благодаря ей мы моделируем природу и манипулируем ею. Мы способны изучать мир, пользуясь своими чувствами восприятия и воображением, способны представить его в умозрительной форме и использовать эту модель для исследования видов на будущее. С помощью мысли мы можем попытаться изменить это будущее, чтобы свести к минимуму любые опасности для нас самих. Наконец, мы можем выразить все это средствами языка.

Способности мышления поистине удивительны: мыслить, моделировать, прогнозировать, манипулировать и в результате - выживать. Вот только выживаем не «мы», выживает «я». В этой замечательной технологии имеется один программный изъян, подобный самовоспроизводящемуся компьютерному вирусу. Проблемой становится «я». Программа работает великолепно, но когда весь этот туман моделирования, прогнозирования и манипулирования развеивается, выясняется, что выживает вовсе не обязательно то, что идет на пользу обществу.

Дело в том, что наше восприятие собственного «я», происходящее из фрагментированного мышления, также фрагментировано. И, не затронутое всеми прочими аспектами жизни, оно не обладает способностью мыслить целостно - оно мыслит только индивидуалистически.

Наша цивилизация построена на таких фрагментах и соответствующим образом воспитывает каждое новое поколение. Чрезмерное внимание, уделяемое развитию мышления, лишь усугубляет эту трагическую эволюционную аномалию. Если современное ощущение «я» не будет смягчено ощущением пространства, сообщества и взаимоотношений, то нашу прямолинейную личность ждет участь прямолинейных динозавров. Чувство личности жизненно важно, незаменимо, и его необходимо всячески пестовать. Но личность как феномен жизни находится во взаимосвязи со всем, что в ней есть. Благодаря пониманию этого отдельное «я» и становится мудрым, сострадающим и устойчивым. Ведь единственным препятствием для реализации личностью своей безграничной свободы может быть лишь глубокое чувство ответственности и взаимосвязи - естественное самовыражение человеческого существа.

В своей обольщенности мышлением - а ведь это лишь один из аспектов человеческого опыта - мы создали культуру эгоизма, которая гордится своей разобщенностью. Мы воспитываем наших детей для конкуренции, вознаграждая тех, кто преуспел в выживании и карабкании наверх. Мы вознаграждаем индивидуализм, не задумываясь о его роли в нашей жизни.

Забывая об ограниченности мыслительной функции, мы отождествляем с ней всю человеческую психологию. Мысль - это всего лишь технологический инструмент, и человек гораздо больше ее. Индивидуум, который остается только индивидуумом, использует не все возможности человеческого существа. Человеческий потенциал позволяет нам быть абсолютно, даже, можно сказать, фантастически индивидуальными, но при этом в полной мере взаимодействовать со всей жизнью. Но нас не учат этому в школе. Мы не сдаем экзаменов, которые выявляли бы это умение. Целостное человеческое существо не возвышается над другими - оно стоит вровень со всеми.

Что, если бы Декарт, столкнувшись с проблемой «я», понял его как интегрированную, а не изолированную сущность? Что, если бы он заявил: «Я люблю, следовательно, существую»? Что, если бы мы поверили в это и построили наше общество на связи людей между собой - общество, где ценились бы щедрость, помощь и врачевание, а роль мышления состояла бы в том, чтобы способствовать сопереживанию? Какой была бы школа в таком обществе и чему бы она учила?

Хватит ли нам мужества теперь, вооружившись знаниями, усомниться в том, кто мы есть? Сумеем ли мы вернуть мышлению его истинные функции, одновременно признав и его ограниченность? Научимся ли рассматривать каждого мыслителя и его мысли с точки зрения нашей всеобщей взаимосвязанности? Осознаем ли мысль как инструмент, действующий в контексте целостной жизни?

Чем станет образование, если оно расширится настолько, что сумеет воспитать целостного ребенка?

 

Ничто - вот то, что вы ищете!

Если наблюдать, порой можно многое увидеть.

Йоги Берра

 

Когда мы говорим детям, что информация - это самый важный элемент образования, мы украдкой подсовываем им порочную систему ценностей, свойственную нашей цивилизации. Истинная цена информации не высока. Со временем большая часть того, что мы заучиваем, устаревает или перестает быть нужной. В нашем мире слишком много информации и слишком мало смысла. Поэтому нашим детям нужен не поток сведений, а умение думать, позволяющее этот поток организовывать и использовать.

Информационная перегрузка в наших школах - это издержки цивилизации, которая одержима информацией, торговлей и информацией как торговлей. На наших телеэкранах - котировки акций фондовой биржи. Между этими сводками - реклама продукции, без которой, как нам внушают, мы не сможем жить. Перед тем как отправиться на работу, мы просматриваем газеты, а по пути слушаем радио.

Чего мы ищем? Мы со всевозрастающей скоростью накапливаем информацию, но зачем? В безумном порыве добыть и записать как можно больше информации мы утратили смысл, утратили то, что побуждает нас действовать.

 

И это - «прекрасный новый мир» информационного насыщения, где данные продаются и покупаются, где личность сведена к статистической покупательской единице. Получение каждого сообщения - тоже потребление, а средством его передачи становится все: от названий стадионов до карманов рубашек, которые мы носим. Нет ничего, что не могло бы стать товаром, если его упаковать и продавать. Рынок существует даже для «ничто» - нужно только знать, как им торговать.

Недавно в Новой Зеландии один молодой художник-оформитель задумался о рекламе и ее причудах, о ее способности принуждать потребителя покупать самые странные вещи, которые ему вовсе не нужны. В результате он провел блестящий социальный эксперимент.

Художник решил, что наилучшим из несуществующих товаров для рынка будет НИЧТО™. По всему Окленду были расклеены плакаты: «НИЧТО™ - вот то, что вы ищете!» На плакате, конечно же, была изображена красивая женщина, устремившая свой взгляд куда-то вдаль. Вскоре стали раздаваться телефонные звонки: люди готовы были купить то, чего у них и так, надо думать, было предостаточно.

Кампания НИЧТО™ продемонстрировала способность денег продавать, способность зрительного образа внушить покупателям мысль о существовании у них потребности, о которой они даже не подозревали. Но самое главное, эта кампания продемонстрировала, что в мире информации даже «ничто» может стать «чем-то».

Если «ничто» может стать «чем-то», то как мы можем быть уверены, что наше «всё» не есть «ничто»? А что, если «всё» - это просто красиво упакованное «ничто», хитроумно внедренное в наши мозги как что-то не просто важное, а насущно необходимое? Что, если «всё» - это «ничто», снабженное привлекательными картинками и продаваемое нам, как... «то, что мы ищем»?

Такова власть информации. Нам внушают: то, что мы ищем, - это более полная информация, это информация лучшего качества, это исчерпывающая информация. В этом суть современного образования. Если впихнуть в себя достаточно информации, то у нас будет всё.

А что, если «всё» - это совсем не то, что нам нужно? Что, если маркетинг информации просто убедил нас накапливать побольше всего, побольше «ничто», побольше чего угодно? И что, если на самом деле нам ничего этого не нужно? И тем не менее мы воспитываем детей так, словно этот бесконечный поток информации и есть то, в чем они нуждаются.

Культура бесконечного маркетинга работает без устали.

Куда бы мы ни посмотрели, мы видим логотипы корпораций. БОЛЬШЕ™. Стадион БОЛЬШЕ™. Предоставлено вам фирмой БОЛЬШЕ™ (вот вы и будете покупать больше). Сделала для вас фирма БОЛЬШЕ™. Спонсировала фирма БОЛЬШЕ™. И это еще не всё.

Вездесущие плакаты, на которых вы видите прекрасную девушку или мускулистого молодого человека со слоганом «БОЛЬШЕ™... Вот то, что вы искали». Или просто: «Покупайте БОЛЬШЕ™».

И что мы чувствуем, глядя на эти сообщения? Кажется ли нам, что, не приобретя больше, мы что-то потеряем? Или у нас возникает этакое беспокойное чувство, что и это сообщение, и этот продукт, и эта информация, хитроумно заложенная в средство* ее передачи, никак не связаны с тем, что мы ищем на самом деле?

Не кажется ли вам, что если малое прекрасно, то не большее, а меньшее принесет нам радость? Почему же мы, словно фантастические мастера айкидо, принуждены сражаться со стремящимися к нам со всех сторон потоками информации, помогая им стекаться в несуществующий мир НИЧТО™?

Не лучше ли развернуть противомаркетинговую кампанию под девизом «ОСОЗНАНИЕ™... Вот то, что вы ищете»?

Осознание не требует как можно больше информации, для него хватит достаточного ее количества. О таком умении думать, о способности преобразовывать информацию в мудрость, редко упоминают в школе. Но если осознание не входит в число того, что мы даем нашим детям, то не превращаем ли мы их в автоматы для потребления бесконечного потока бессмысленных сведений и продукции?

Маленький ребенок хранит в себе огромное количество потенциальных образов мышления. Его потребность в информации огромна, но она направляется и сдерживается другими особенностями организма - восприятием, ощущением, телесными стремлениями к движению и игре. Мы можем нацелить всю жизненную энергию ребенка на поглощение информации, но без умения мыслить целостно получится взрослый, владеющий огромным набором разрозненных сведений и не способный свести их воедино.