Самоупраление в великом новгороде

 

В той или иной степени самоуправление в России существова­ло на всем протяжении ее истории. В качестве наиболее древнего из известных в нашей стране примеров местного самоуправления можно рассмотреть модель управления, существовавшую в Вели­ком Новгороде. Основным представительным органом власти в городе было вече — народное собрание. По старым русским поня­тиям, вечем являлось любое собрание народа, рассуждающего о своих делах. В Киевской летописи под 1169-м годом записано, что новгородцы начали веча деяти по дворам тайно на князя своего. В Новгородской летописи вечем назван заговор недовольного круж­ка черни против архимандрита Есипа. Когда случались разного­лосицы в Новгороде и разом возникали противные друг другу со­брания народа, каждое из которых называлось вече. При такой неопределенности значения слова вече, после того как единодер­жавный порядок стал брать верх, понятие о вече переходило в по­нятие о мятеже, и слово вечники в Москве стало значить то же, что буяны.

Однако при неопределенности общего значения слова вече в Новгороде существовало Большое вече, как представительный ор­ган управления, т.е. полное законное собрание, являющееся вер­ховной властью Великого Новгорода. К сожалению, подробно­стей, относящихся к его существованию, так мало, что многие важнейшие вопросы остаются пока невыясненными.

Право собрания большого веча принадлежало не только ли­цам, облеченным властью или правительственной обязанностью. Созвать вече — значило представить дело на обсуждение народа, и потому всякий, кто считал себя вправе говорить пред народом, мог и созвать вече. Удар в вечевой колокол был знаком, что есть тре­бование народного голоса. Случалось, созывал вече князь, по­скольку князь, как правитель, имел поводы и необходимость го­ворить с народом. Вероятно, вече могли собирать и посадники, которые, будучи предводителями, по ряду важных вопросов должны были советоваться с народом.

Неизвестно, существовали ли какие-либо правила, чтобы не допускать неправильных созывов веча. Случалось, однако, что смельчаки созывали вече и, поддерживаемые своими сторонника­ми — партией, проводили свои планы по низвержению власти и установлению новой.

Вече устанавливало приговоры по управлению, договоры с князьями и с иностранными землями, объявляло войны, заключа­ло мир, призывало князей, делало распоряжения о сборе войска и охранении страны, уступало в собственность или в кормленье зем­ли, определяло торговые права и качество монеты, устанавливало правила и законы. Таким образом, вече совмещало законодатель­ные и судебные функции, особенно в делах, касающихся наруше­ния общественных прав.

Все граждане, как богатые, так и бедные, как бояре, так и черные люди, имели право быть на вече деятельными членами. Каких-то имущественных цензов не существовало. В вече участво­вали посадники, бояре, купцы, житые и черные люди.

Бояре-землевладельцы являлись представителями всех земель Великого Новгорода, боярин мог жить в своем отдаленном име­нии, но назывался новгородцем и мог приехать в Новгород, чтобы подать голос на вече. Точно так же и купцы могли проживать не в Новгороде, а в пригороде, и также подавать голос. Житые люди участвовали на вече как жители городских концов, потому что при отправке посольств обыкновенно выбирались житые люди от кон­цов. Что касается до черных людей, то их участие несомненно, но как оно совершалось — неизвестно: участвовали только те кто жил в городе, Или и из волостей присылали выборных.

Неясно, в какой степени, когда и как участвовали в новгород­ском вече пригороды и волости. Есть указания, что часто вместе с новгородцами в решении дел участвовали и пригородные жители, но данные летописей не позволяют сделать заключения, что при­городы постоянно участвовали на вече корпоративно. Неизвестно, существовал ли способ поверки лиц, приходивших на вече, для недопущения прихода тех, которые не имели на это права. Неиз­вестно также, существовал ли какой-то способ сбора голосов.

Известно, что на площади, где проводилось вече, было возвы­шение, служившее трибуной. Оно находилось у вечевой башни, в которой помещалась вечевая изба, т.е. канцелярия веча. Решение веча называлось приговором и записывалось в грамоту: для этого существовала должность вечного дьяка (секретаря). К грамоте прикладывалась печать. В Пскове Большое вече имело те же пра­ва, что и новгородское.

Кроме князя, главными административными распорядителями в Новгороде были посадник и тысячский. Они представляли собой исполнительную власть Великого Новгорода. Слово посадник из­вестно было во всей Русской Земле, и не составляло исключитель­ного достояния Великого Новгорода. В других землях посадник является лицом, имеющим значение княжеского наместника: князь, принимая город и край под свою власть, сажал там своего посадника. Однако в Новгороде и Пскове посадник был прави­тель, выбранный народом, в то время как в других землях посадник означал княжеского наместника, а если в городе находился князь, посадника при нем не было.

Новгород политически являлся единым целым с пригородами. В пригородах управляли посадники. Из летописей видно, что по­садников могли переводить с одного места службы на другое. На­значениями посадников из Новгорода пригороды не всегда были довольны, местное население могло не принять посадника. В псковских пригородах управляли посадники Пскова. Пригороды являлись административными центрами управления приписной к ним территории, называвшейся волостью пригорода. Пригороды имели свое торговое место и свою церковь. В пригородах должны были быть непременно и свои веча.

Учреждение веч было общее не только по пригородам, но и по селам. Чтоб сойтись в Новгороде, надлежало прежде собираться в пригородах. Пригороды имели свою казну. Из казны, собранной с волости, относившейся к пригороду, определенная доля направлялась в Новгородскую казну. В 1347 г. Новгород устанавли­вает право Пскова управляться самобытно своим жалованьем: это право состояло в том, что Новгород не назначал туда своих по­садников и не звал к суду в Новгороде.

Великий Новгород часто отдавал свои пригороды в кормленье призванным князьям. Князь на пригороде был в отношении к пригороду на таком же праве, как князь в Новгороде к Новгороду: не получал пригорода во владение, не был в нем государем, но получал известные доходы и обязывался защищать свой пригород в случае войны. Обычно пригороды, как укрепленные места, строились в таких пунктах, где можно было ожидать неприятеля. Помещение приглашенного князя в пригороде значило, что Новгород считает необходимым усилить защиту пригорода и окружающей его волости. При появлении князя пригород не при­обретал особой самостоятельности и князь не получал над ним личного права. Отдачи городов Новгородом в кормленья князьям были довольно часты. Волости могли передаваться князьям и на­следственно, но при этом они не уходили из-под власти Новгоро­да. Власть князя в пригородах, отданных на кормленье, не могла расшириться до того, чтоб сделаться для него правом, независя­щим от воли Новгорода. Если жители пригорода были очень недовольны деятельностью какого-то князя, то нередки случаи, ко­гда они являлись в Новгород, и Большое вече могло перевести князя в другой город, или совсем изгнать его, если он признавал­ся негодным к охранению вверенной ему территории. Таким обра­зом, Великий Новгород принимал князей к себе на службу и по­ручал им свои волости в управление и защиту по существовавшим в то время правам и обычаям. Доходы, которые шли в пользу князя, являлись вознаграждением за работу по управлению и охранению вверенного ему края.

Слово волость означало подвластную кому бы то ни было тер­риторию. Поэтому в обширном смысле вся Новгородская Земля была волостью Великого Новгорода, пригородом, распадавшимся, в свою очередь, на несколько волостей. В общем смысле волостью называлось соединение поселений, принадлежащих к одному вла­дению. В зависимости от того, кому перечислялись доходы, раз­личались волости новгородские, т.е. принадлежащие Великому Новгороду, волости боярские, волости монастырские и волости княжеские.

Несмотря на то, что в результате централизации власти в Мо­скве местное самоуправление в Новгороде было постепенно лик­видировано, традиции, заложенные еще в те времена, несомненно, оказали существенное влияние на формирование местного само­управления в последующие периоды развития нашего государства.