Глава V. Безыменные контракты (contractus innominati)

§ 1. Общие замечания. § 2. Договор мены (permiilatio). § 3. Оценочный договор (contractus aestima torius).

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

1. Система исчерпывающего перечня контрактов, имевших каждый определенное хозяйственное значение и правовые очертания и защищавшихся каждый своим иском (со специальным названием), не могла удовлетво­рить всех потребностей рабовладельческого общества на­чала империи. Хозяйственная жизнь к началу нашей эры стала уже достаточно развитой и сложной. В торговле, да и в других областях хозяйственной жизни складывались

изо дня в день самые разнообразные отношения, из ко­торых многие не укладывались в тесные рамки замкну­той системы договоров. Если два яйца договаривались о каких-то имущественных предоставлениях друг другу

причем их договор не подходил ни под один из реальных или консенсуальных контрактов, то вся юридическая си­ла такого договора первоначально состояла лишь в сле­дующем: если одна сторона такое соглашение исполняла а другая сторона уклонялась от его исполнения, то пео-' вой стороне давали кондикционный иск для истребова­ния обратно того, что было предоставлено другой сторо­не. Но на этом развитие не остановилось. Под напором требований хозяйственной жизни сторона, исполнявшая обязательство, установленное договором, выходившим за рамки замкнутого перечня контрактов, получила иск для понуждения другой стороны к исполнению ее обязатель­ства. Для обеспечения иска из подобного рода Догойоров римские юристы употребляли выражение «agere praescrio-tis verbis», т.е. предъявить иск с прескрипцией в формуле (см. выше, разд. 11, § 3, п. 6).

Отсюда в науке римского права было выработано на­звание actio praescriptis verbis.

2. У римских юристов встречается противопоставле­ние новых договоров, выходивших за рамки замкнутого перечня, таким договорам, которые «имеют свое назва­ние». На этом основании средневековые юристы назвали новую категорию «contractus innominati», т.е. безыменные непоименованные контракты. Это название (в самом шм'-ском праве не встречающееся) не вполне точно; некото­рые из этих «безыменных контрактов» все-таки получили название (например, мена — pennutatio, оценочный до­говор — contractus aestimatorius). Термин «безыменные контракты» нужно понимать в том смысле, что сама ка­тегория новых контрактов не имела такого обозначения как основные цивильные контракты — вербальные, лит-теральные, реальные, консенсуальные.

3. Разнообразные случаи безыменных контрактов в Дигестах Юстиниана (D. 19. 5. 5 рг.) сведены к четырем

основным типам: 1) do ut des: я передаю тебе право соб­ственности на вещь с тем, чтобы ты передал мне право собственности на другую вещь; 2) do ut facias: я передаю тебе право собственности на вещь с тем, чтобы ты со­вершил известное действие (оказал какие-то услуги и т.п.); 3) facio ut des: я совершаю для тебя известное действие с тем, чтобы ты передал мне право собственно­сти на известную вещь; 4) facio ut facias: я совершаю для тебя известное действие с тем, чтобы и ты совершил для

меня какое-то действие.

4. Даже тогда, когда безыменные контракты оконча­тельно сложились в виде одного из звеньев римской сис­темы контрактов, они сохранили одну особенность, от­личавшую их от других контрактов. Именно за стороной, выполнившей свое обязательство и не получившей удов­летворения от другой стороны, было сохранено право взамен предъявления иска о понуждении контрагента к встречному предоставлению предъявить кондикционный иск о возврате исполненного первой стороной как неос­новательного обогащения, т.е. право отступиться от до­говора.

ДОГОВОР МЕНЫ (PERMUTATIO)

1. Договор мены по своему хозяйственному назначе­нию близок к договору купли-продажи. При купле-продаже обязательству одной стороны предоставить «в прочное обладание» другой стороне продаваемую вещь соответствует обязательство другой стороны уплатить це­ну; вещь как бы обменивается на деньги. При договоре мены происходит обмен вещи на вещь (одна из сторон передает в собственность другой стороне определенную вещь, вследствие чего другая сторона становится обязан­ной передать в собственность первой стороне другую»?

вещь, D. 19. 4.1.2). | В качестве формы непосредственного товарообмена *| мена являлась древнейшим договором, предшествовав- • шим купле-продаже. С появлением договора купли-

продажи мена не могла сохранить прежнего хозяйствен­ного значения и отошла на второй план. Юридическую регламентацию договор мены получил сравнительно поздно. Во всяком случае, в классическую эпоху в связи с развитием денежного оборота договор мены по своему удельному весу далеко уступал купле-продаже и может быть отнесен к числу второстепенных договоров.

2. Если первая сторона передала вещь, ей не при­надлежащую, и в дальнейшем вещь была кем-либо отсу-ждена у второй стороны, договор не считался заключен­ным. В случае эвикции у первой стороны вещи, полу­ченной во исполнение договора от второй стороны, на­ступают те же юридические последствия, как и при эвикции от покупателя проданной ему вещи.

На тех же основаниях, как и при купле-продаже, решались вопросы об ответственности сторон по догово­ру мены за недоброкачественность переданной вещи (см. выше, гл. IV, § 1).

ОЦЕНОЧНЫЙ ДОГОВОР (CONTRACTUS AESTIMATORIUS)

1. Под оценочным договором понимался такой договор, по которому определенная вещь передавалась одной из сто­рон другой для продажи по известной оценке с тем, чтобы другая сторона или предоставила первой сумму, в которую оценена переданная вещь, или возвратила самую вещь (D. 19. 3.1).

2. При продаже вещи во исполнение оценочного до­говора по внешнему виду отношений имело место отсту­пление от правила о том, что передача вещи от лица, не имеющего на нее права собственности, не может привес­ти к приобретению права собственности лицом, которо­му вещь передана. Именно лицо, получившее вещь для продажи по определенной оценке, не являлось собствен­ником этой вещи; тем не менее, если оно продавало или передавало вещь, приобретатель становился ее собствен­ником. Такое отступление от общего правила объясняет-

ся, конечно, тем, что в данном случае вещь продавалась по воле ее собственника, выразившейся в заключении

оценочного договора.

По смыслу оценочного договора не было препятст­вий к тому, чтобы лицо, принявшее вещь для продажи, оставило ее за собой, уплатив контрагенту сумму оценки. Если лицу, принявшему вещь для продажи, удавалось продать ее дороже оценки, излишек шел в его пользу.

Глава VI. ПАКТЫ (РАСТА)

§ 1. Понятие и виды пактов. § 2. Присоединенные контракты (pacta adiecta). § 3. Преторские пакты. § 4. Пакты, получившие исковую защиту в императорском законодательстве (pacta legitima)

ПОНЯТИЕ И ВИДЫ ПАКТОВ

1. Пакт (как и contractus) есть соглашение, притом соглашение неформальное. Однако в отличие от кон­тракта пакт, как правило, есть соглашение, не пользую­щееся исковой защитой. В преторском эдикте, правда, было сказано: «pacta conventa servabo», т.е. я буду при­знавать, сохранять заключенные пакты (откуда ведет происхождение афоризм: pacta sunt servanda — соглаше­ния надо соблюдать, не нарушать, D. 2.14.7.7). Однако признание пактов со стороны претора выражалось, как правило, не в предоставлении иска, а только в обеспече­нии возможности сослаться на pactum в порядке возра­жения (так называемая exceptio pacti).

2. С течением времени все же некоторые категории пактов в виде исключения получили и исковую защиту. Признание пактов было вызвано тем, что по мере разви-тиг торговли и промышленности в рабовладельческом обществе в повседневную практику вошло множество неформальных соглашений, не подходящих ни под один из установленных типов контрактов. Оставить новые ви­ды неформальных соглашений без исковой защиты в не-

которых случаях было нельзя, так как это не соответст­вовало бы требованиям развивавшегося оборота и под­рывало бы устойчивость деловых связей.

3. Так возникли две категории пактов: 1) pacta nuda, «голые» пакты, т.е. не снабженные («не одетые») иском, и 2) pacta vestita, пакты «одетые», снабженные иском. Последние в свою очередь делятся на: а) pacta adiecta — пакты, присоединенные к договору, защищаемому ис­ком; б) pacta praetoria — пакты, получившие защиту от претора, и в) pacta legitima — пакты, получившие иско­вую защиту от императоров, в императорском законода­тельстве.

ПРИСОЕДИНЕННЫЕ КОНТРАКТЫ (РАСТА ADIECTA)

1. Pacta adiecta — это дополнительные к какому-нибудь защищаемому иском договору (контракту) согла­шения, имеющие целью внести какие-либо видоизмене­ния в юридические последствия главного договора, в ча­стности возложить на ту или другую сторону в договоре какие-либо дополнительные обязанности.

2. Как правило, такие добавочные пакты присоеди­нялись к главному договору непосредственно при его заключении; например, лицо, продававшее земельный участок, тут же условливалось с покупателем, что про­данный участок не передается немедленно, а остается на известный срок в арендном пользовании продавца. В случае нарушения подобного рода пакта, присое­диненного к купле-продаже, давался иск из основного договора (т.е. продавцу — actio venditi, покупателю — ас-tio empti).

Не исключалась возможность присоединения к дого­вору дополнительного пакта и по прошествии некоторого промежутка времени после заключения договора (ex inter-vallo). Однако пакт, присоединенный к договору по исте­чении некоторого времени, защищался иском только в том случае, если по своему содержанию он был направ-

17-6506

лен на то, чтобы сделать положение должника более льготным, а не более тяжелым; например, пакт об от­срочке исполнения или об уменьшении размера процен­тов и т.п. защищался иском, хотя бы он был присоеди­нен к основному договору только через некоторое время после заключения договора; напротив, пакты о прибли­жении срока исполнения, об увеличении размера про­центов и т.п., заключенных ex intervallo, исковой защи­той снабжены не были.

ПРЕТОРСКИЕ ПАКТЫ

1. К числу пактов, «одетых» претором и потому на­зываемых pacta praetoria, принадлежат, например, consti-tutum debiti, receptum.

2. Constitutum debiti называлось неформальное со­глашение, по которому одно лицо обязывалось уплатить другому лицу уже существующий долг (и тем самым под­тверждало долг, откуда идет название самого пакта: соп-stitutum debiti — подтверждение долга).

С помощью этого пакта можно было обязаться упла­тить или свой (существующий) долг, или же долг другого лица.

Заключая constitutum debiti, можно было и изменить содержание договора.

Подтверждение собственного долга имело тот смысл, что таким путем уточнялся срок платежа, причем, как правило, должник получал одновременно отсрочку ис­полнения. Подтверждение чужого долга понималось как принятие обязательства уплатить чужой долг (т.е. как од­на из форм поручительства; см. разд. VII, гл. 1, § 2).

3. Под названием receptum в преторском эдикте бы­ли объединены три категории пактов, по существу не имевшие между собой ничего общего:

а) receptum arbitrii — соглашение с третейским судьей;

б) receptum nautarum, cauponum stabuiariorum — со­глашение с хозяином корабля, гостиницы, постоялого двора о сохранности вещей проезжих;

в) receptum argentariorum — соглашение с банкиром об уплате третьему лицу известной суммы за контрагента банкира, заключившего пакт.

Receptum arbitrii. Два лица, пришедшие между собой к соглашению о передаче своего спора на разрешение третейского судьи (arbiter), заключали с намеченным ар­битром пакт, по которому арбитр обязывался рассмот­реть порученное дело; такое соглашение с арбитром и называлось receptum arbitrii.

Третейский судья, взявшийся рассмотреть спор и ук­лонившийся затем от исполнения пакта без уважительных причин, подвергался штрафу. В качестве уважительных причин неисполнения принятого арбитром обязательства рассмотреть дело признавались следующие: болезнь арбит­ра; возложение на него публичных обязанностей, не позво­ляющих исполнить обязанности арбитра; враждебные от­ношения, сложившиеся после заключения receptum между арбитром и спорящими лицами, и др.

Receptum nautarum, cauponum, stabuiariorum. На прак­тике нередко наблюдались случаи, когда хозяева кораб­лей (nautae), содержатели трактиров и гостиниц (cau-pones), постоялых дворов (stabularii) и т.п. имели связь с ворами и разбойниками, которыми изобиловали и вод­ные, и сухопутные пути сообщения. Между тем лица, которым приходилось проезжать по морю или по доро­гам на суше и пользоваться услугами хозяев кораблей, трактиров, постоялых дворов и т.п., были вынуждены доверять им и оставлять у них на хранение свои вещи (например, лошадь в стойле). Настоятельно необходимо было хотя бы несколько сократить случаи обворовывания проезжавших на кораблях или останавливавшихся в трактирах, постоялых дворах и т.п. и способствовать большей безопасности путешествий (тем более что нахо­диться в названных предприятиях были вынуждены и лица, принадлежавшие к верхушке господствующего класса). Для этой цели преторский эдикт установил по­вышенную ответственность хозяев названных предпри­ятий за целость вещей их клиентов. Хотя передача путе-

шественником багажа, лошади и пр. на хранение содер­жателю подобного рода предприятия, в котором оказался путешественник, происходила автоматически, причем отказаться от принятия вещей путешественника на хра­нение содержатель такого предприятия не имел права, однако здесь усматривали неформальное соглашение, пакт (в виде receptum, т.е. принятия), по которому на хозяина предприятия возлагалась повышенная ответст­венность: она имела место даже в том случае, если вещь пропала или причинен иной вред и без вины принявше­го вещь. Хозяева названных предприятий освобождались от ответственности только в том случае, если ущерб на­ступал вследствие стихийного бедствия.

Для защиты путешественника, потерпевшего от кра­жи, порчи вещей, с которыми он пришел на корабль или в трактир, претором давалась actio in factum о возмеще­нии ущерба, понесенного собственником вещи.

Receptum argentarii. Так называлось неформальное со­глашение, по которому банкир', или меняла, принимал на себя обязательство перед своим клиентом уплатить его долг известному третьему лицу. В силу этого соглашения банкир не становился должником третьего лица: третье лицо оставалось кредитором только клиента банкира, к клиенту третье лицо и должно было направлять свою претензию; но если у должника не оказывалось средств для оплаты, он предлагал своему кредитору получить с банкира, заключившего receptum с должником (клиен­том); если банкир отказывался платить, клиент получал против него actio recepticia.

ПАКТЫ, ПОЛУЧИВШИЕ ИСКОВУЮ ЗАЩИТУ В ИМПЕРАТОРСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ (РАСТА LEGITIMA)

1. Пакты, получившие юридическое признание (ис­ковую защиту) в законодательстве позднейшей империи, называются pacta legitima. Права кредиторов, возникав-

' См. сносьу нас. 195 260

шие из этих соглашений, защищались посредством condictio ex lege, кондикционного иска (вытекавшего из соответствующего закона).

В качестве примеров императорских пактов можно, назвать compromissum, pactum donationis.

2. Под compromissum разумеется соглашение лиц, между которыми имеется спор относительно права, о пе­редаче этого спора на разрешение третейского судьи (со^ глашение с самим третейским судьей называлось гесер-turn arbitrii, см. предыдущий параграф).

В классическую эпоху выполнение соглашения сто­рон о разрешении спора третейским судом обеспечива­лось или тем, что спорная вещь либо денежная сумма передавалась третейскому судье с тем, чтобы он передал ее тому, в чью пользу будет разрешен спор, или же по­средством стипуляции. За неисполнение решения арбит­ра на виновную сторону налагался штраф.

Императорское законодательство дало непосредст­венную исковую защиту pactum compromissi.

3. Pactum donationis — неформальное соглашение о да­рении. Дарением называется договор, по которому одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряе­мому, вещь (или иной составной элемент своего имущества, например право требования) с целью проявить щедрость в отношении одаряемого (animus donandi). Дарение может состоять в передаче права собственности на вещь, в пла­теже денежной суммы, в установлении сервитута и т.д. Частным случаем дарения было дарственное обещание, т.е. обещание что-то предоставить, совершить известные действия и т.д.

В классическом праве дарственное обещание имело обязательную силу только в том случае, если оно было облечено в форму стипуляции; неформальное дарствен­ное обещание не порождало обязательства. Помимо это­го формального требования еще в республиканский пе­риод для сохранения имущества в руках богатых се­мейств было установлено ограничение размера дарения (закон Ценция, 204 г. до н.э.), за исключением дарений,

совершаемых в пользу ближайших родственников. Мак­симальный размер дарения, допущенный Цинциевым законом, неизвестен (не дошел до нас). Цинциев закон принадлежит к числу так называемых leges imperfectae, т.е. таких законов, в которых не предусматриваются юридические последствия их нарушения. Для проведения закона в жизнь претор стал давать exceptio leges Cinciae (возражение против иска об исполнении дарственного обещания, противоречащего Цинциеву закону).

В императорский период (в начале IV в. н.э.). Цин­циев закон утратил значение. Императорским законода­тельством было введено требование совершать так назы­ваемую судебную инсинуацию дарственных актов, т.е. требовалось заявить их перед судом с занесением в ре­естр. Первоначально требование публичности дарения относилось к дарению на любую сумму, но Юстиниан ограничил применение insinuatio лишь дарениями на сумму свыше 500 золотых и установил, что дарения на меньшие суммы получают силу независимо от каких-либо формальностей. Тем самым pactum donatiohis полу­чил исковую силу.

Ввиду того, что даритель не только не получает от дарения никакой utilitas (хозяйственной выгоды), но да­же теряет нечто, ибо дарение предполагает обогащение одаряемого за счет имущества дарителя и, следовательно, имущество дарителя в этом случае уменьшается, ответст­венность дарителя за возможную эвикцию подаренной вещи, за обнаруженные в ней недостатки и пр. ограни­чивалась только случаями допущения дарителем dolus и culpa lata.

Дарение своеобразно еще в том отношении, что при известных обстоятельствах допускалась односторонняя отмена дарения. Так, патрон мог отменить дарение, со­вершенное в пользу вольноотпущенника, в случае небла­годарности одаренного. Эта норма является частным от­ражением зависимости, в которой находились вольноот­пущенники по отношению к патронам и которая нередко переходила в эксплуатацию вольноотпущенника. Юсти-

ниан установил уже в качестве общего правила для всех случаев дарения, что неблагодарность одаренного служит основанием отмены дарения. В качестве примеров небла­годарности в законе Юстиниана названы: нанесение тя­желой обиды, создание опасности для жизни дарителя, причинение ему значительного имущественного вреда. Патрон, не имевший детей в момент совершения даре­ния в пользу вольноотпущенника, имел право потребо­вать дар обратно в случае последующего рождения у него детей.