Качественная и количественная характеристика способностей

Способности были охарактеризованы как индивидуально-психологические особенности, т. е. такие качества, которыми отличается один человек от другого.

"Когда говорят, что опыт и разум свидетельствуют, что люди не равны, то под равенством разумеют равенство способностей или одинаковость физических сил и душевных способностей людей.

Само собой разумеется, что в этом смысле люди неравны, и поэтому говоря о способностях, необходимо охарактеризовать эти различия. Они могут быть и качественными и количественными. Для педагога в равной мере важно знать, и к чему обнаруживает способности ученик, а, следовательно, какие индивидуально-психологические особенности его личности вовлекаются в процесс деятельности как обязательное условие ее успешности (качественная характеристика способностей), и в какой мере способен ученик выполнять требования, предъявляемые деятельностью, насколько быстрее, легче и основательнее он овладевает навыками, умениями и знаниями по сравнению с другими (количественная характеристика способностей).

Качественная характеристика способностей Рассматриваемые со стороны их качественных особенностей, способности выступают как сложный комплекс психологических свойств человека, обеспечивающий успех деятельности, как набор "переменных величин", позволяющий идти к цели разными путями.

В основе одинаковых или в чем-то сходных достижений при выполнении какой-либо деятельности могут лежать сочетания весьма различных способностей. Это открывает перед нами важную сторону способностей личности: широкие возможности компенсации одних свойств другими, которые человек развивает у себя, грудясь упорно и настойчиво.

Компенсаторные возможности способностей человека выявляются, например, специальным воспитанием людей, лишенных зрения и слуха. Советский педагог и психолог А. Соколянский обучал слепоглухую Ольгу Ивановну Скороходову. потерявшую в раннем возрасте зрение и слух. В результате у Скороходовой

обнаружились и развились не только способности научного работника, но и литературные способности, наличие которых признавал еще А. М. Горький, переписывавшийся с О.Скороходовой и принимавший участие в ее судьбе. Правильная система обучения и огромный труд позволили О.И.Скороходовой развить чувствительность анализаторов, обеспечивающих высокий уровень осязания, обонятельных, вибрационных ощущений, и тем самым до известной степени компенсировать недостающие способности.

О том же свидетельствует ряд других примеров. Советский психолог М. Теплов показал, что отсутствие такой важнейшей музыкальной способности, как абсолютный слух, не может выступить препятствием на пути развития профессиональных музыкальных способностей. У испытуемых, не обладавших абсолютным слухом, удавалось выработать комплекс качеств, который включал в себя тембровый слух, память на музыкальные интервалы и т. д. и брал на себя функции звуковысотного различения, т. е. те, какие выполняет у других людей абсолютный слух.

Свойство компенсации одних способностей при помощи развития других открывает неисчерпаемые возможности перед каждым человеком, раздвигая границы выбора профессии и совершенствования в ней.

В целом качественная характеристика способностей позволяет ответить на вопрос, в какой сфере трудовой деятельности (конструкторской, педагогической, экономической, спортивной и др.) человеку легче найти себя, обнаружить большие успехи и достижения. Тем самым качественная характеристика способностей неразрывно связана с характеристикой количественной. Выяснив, какие конкретно-психологические качества отвечают требованиям данной деятельности, можно, далее, ответить на вопрос, в какой мере они развиты у человека: в большей или в меньшей степени по сравнению с его товарищами по работе и учебе. Проблема количественных измерений способностей имеет большую историю в психологии.. Еще в конце XIX — начале XX в ряд буржуазных психологов (Кеттл, Термен, Спирмен и др.) под влиянием требований, вызванных необходимостью осуществлять профессиональный отбор для массовых спе­циальностей, выступили с предложением выявлять уровень способностей обучающихся. Тем самым предполагалось, что будет установлено ранговое место

личности и ее пригодность к той или иной трудовой деятельности, к обучению в

высших учебных заведениях, к получению командных постов в производстве,

армии и общественной жизни.

Однако проблема количественной характеристики способностей с момента своего возникновения в условиях буржуазного общества приобрела двойственный

характер.

В качестве способа измерения способностей используют тесты умственной
одаренности. С их помощью в ряде стран (США, Великобритания и др.)
осуществляется определение способностей и производится сортировка людей.

Лите ратура.

1 Общая психология / Под ред. Петровского А В. М, 1991

2 Грановская P.M. Элементы практической психолог.ии. Л, 1991.

3 Айзенк Проверьте свои способности. М, 1992.

ТЕМА 9. ПЕРЦЕПТИВНАЯ СТОРОНА ОБЩЕНИЯ.

Рассматривая процесс познания человеком человека в общении, один из основоположников советской психологии, С.Л.Рубинштейн, писал: "В повседневной жизни, общаясь с людьми, мы ориентируемся в их поведении, поскольку мы как бы "чи­таем" его, то есть, расшифровываем значение его внешних данных и раскрываем смысл получающеюся таким образом текста в контексте, имеющем свой внутренний психологический план. Это "чтение" проистекает бегло, поскольку и процессе общения с окружающими нас вырабатывается определенный, более или менее автоматически функционирующий подтекст к их поведению".

Вопросы о том, как именно происходит это "беглое чтение" другого человека, что позволяет нам понимать его поведение, встают и перед исследованиями общения, и перед каждым из нас. Очень часто важно не только само по себе понимание того или иного поведения но и его основ, истоков, движущих сил, механизмов. Поэтому имеет смысл, прежде чем знакомиться с результатами научных исследований, посвященных этим проблемам, попробовать ясно сформулировать свои вопросы, ответы на которые и предстоит нам найти. Для этого необходимо описать в общих чертах то, что стоит для нас за словами "восприятие и понимание другою в общении".

Типовые схемы формирования первою впечатления. Одним из важных результатов психологических исследований формирования первого впечатления было обнаружение некоторых типовых схем, по которым строится образ другого и которые в той или иной степени используются всеми людьми. Построение образа партнера по этим схемам иногда приводит так называемым эффектам первого впечатления или систематическим ошибкам социального восприятия. Знание этих схем очень многое может дать для понимания того, как формируется первое впечатление о человеке.

Наиболее часто применяется схема восприятия, которая запускается в случае неравенства партнеров в той или иной сфере - социальной (различный социальный статус), интеллектуальной, неравенство позиции в группе (групповой статус) и т.п.

Ошибки неравенства проявляются в том, что люди склонны систематически переоценивать различные психологические качества тех людей, которые превосходят их по какому-то параметру, существенному для них. Эта схема начинает работать не при всяком, а только при действительно важном, значимом для нас неравенстве. Если я, болезненный и слабый, хочу быть здоровым и сильным и встречаю пышущего здоровьем и силой человека, то я переоценю его по всем параметрам - он в моих глазах одновременно будет и красив, и умен, и добр. Если, же для меня главное – эрудиция, образованность, то при встрече с сильным человеком ничего не произойдет, зато при встрече с интеллектуально превосходящим ошибка будет иметь место.

Психологические эксперименты ясно свидетельствуют о том, что эта схема применяется часто. Обратимся к конкретным исследованиям. В опытах А. А. Бодалева предлагали группе взрослых испытуемых описать человека по фотографии. Перед показом одного и того же фотопортрета одной группе дали понять, что это портрет героя, а другой что преступника.

В зависимости от предлагаемого статуса человека изменялись описания, данные испытуемыми по фотографии.

На пример: Преступник. "Этот зверюга что-то хочет понять, умно смотрит и без отрыва. Стандартный бандитский подбородок, мешки под глазами, фигура массивная, стареющая, брошенная вперед". Или: "Человек опустившийся, очень озлобленный, неопрятно одетый, непричесанный. Можно думать, что до того как стать преступником, он был служащим или интеллигентом. Очень злой взгляд".

Герой. "Молодой человек лет 25 - 30. Лицо волевое, мужественное, с правильными

чертами. Взгляд очень выразительный. Волосы всклокочены, небрит, ворот рубашки

расстегнут. Видимо, это герой какой-то схватки, хотя у него и не военная форма" Или:

"Очень волевое лицо Ничего не боящиеся глаза смотрят исподлобья. Губы сжаты,

чувствуется душевная сила и стойкость. Выражение лица гордое".

В другом исследовании П. Уилсон показывал студентам разных классов колледжа одного и того же мужчину, которого он назвал "мистер Инглэнд". В одном классе Уилсон представлял "мистера Инглэндд" как студента, во втором как лаборанта, в третьем – как преподавателя, в четвертом - как доцента, в последнем - как профессора.

 

6 5

После того, как гость уходил, просили максимально точно определить его рост и рост самого экспериментатора. Оказалось, что рост "мистера Инглэнда" неуклонно увеличивался по мере увеличения его социального статуса, в то время как рост Уилсона не менялся. Интересно, что разрыв в росте "мистера Инглэнда" от первого до последнею класса составлял 14-15 см.

Итак, можно полагать, что в данном случае схема восприятия такова. При встрече с человеком, превосходящим нас по какому-то важному для нас параметру, мы оцениваем его несколько более положительно, чем было бы, если бы он был нам равен. Если же мы имеем дело с человеком, которого мы в чем-то превосходим, то мы недооцениваем его. Очень важно, что превосходство фиксируется по какому-то одному параметру, а переоценка (или недооценка) происходит по многим параметрам. Договоримся в дальнейшем называть такого рода ошибки в общении действием фактора "превосходства".

Фактор "превосходства". Для того, чтобы подействовал фактор превосходства и
мы применили соответствующую схему восприятия, переоценили какие-то

характеристики человека, превосходящего нас, например, по социальному статусу, нам надо сначала это превосходство оценить. Каким образом человек это делает? По каким признакам мы можем судить о превосходстве человека в социальном положении или, например, в интеллектуальной сфере?

Исследования показывают, что для определения этого параметра в машем распоряжении два основных источника информации: 1) одежда человека, все внешнее оформление, включая такие атрибуты, как знаки различия, очки, оформление волос, награды, драгоценности; в определенных случаях рассматривается даже такая "одежда", как машина, кресло, оформление кабинета и т. д.: 2) манера поведения человека (как сидит, ходит, разговаривает, куда смотрит ит.д.).

Понятно, что, кроме этих двух признаков, у нас ничего и нет (если, конечно, не рассматривать случай, когда нам предварительно достоверно известно о превосходстве). Действительно, вряд ли можно судить о превосходстве по цвету глаз, например, или по длине носа (хотя такой признак, как цвет кожи, иногда и дает такое

основание). Вместе с тем вряд ли отмеченные источники информации были бы реально значимы, если бы через них в соответствии с исторически сложившимися стереотипами осознанно или неосознанно не передавалась бы информация о превосходстве.

В самом деле, информация о превосходстве обычно, так или иначе "за кладывается" в одежду и манеру поведения, в них всегда есть элементы, свидетельствующие о принадлежности человека к той или иной социальной группе или о его ориентации на какую-то группу.

Эти элементы служат знаками групповой принадлежности и для самого "носителя"
одежды и "автора" поведения, и для окружающих его людей. Понимание своею места в
той или иной иерархии, группе, во всей системе общественных отношений, а также
положения других людей во многом определяют общение и взаимодействие. Поэтому
выделение превосходства какими-то внешними, видимыми средствами всегда очень
существенно. В прежние времена это было настолько, важно, что определенная одежда не только могла носиться людьми определенного статуса или общественного положения, но и должна была носиться ими. Существовали определенные не только неписаные нормы, а и вполне писаные правила, что и кому можно или нельзя надевать. Например, в средние века церковь диктовала в одежде практически все, до деталей: ширину и длину платьев, длину носка обуви, количество и характер украшений для каж­дою сословия. Это закреплялось специальными эдиктами, которые высекались на камне, устанавливавшемся посреди города. Понятно, что любой житель Европы средних веков, только взглянув на человека, сразу понимал, кто (в социальном плане) перед ним. Существовали периоды, в которые система предписаний была разработана до мельчайших подробностей, все детали имели вполне определенное значение. В Китае, например, вплоть до XX в., самой распространенной одеждой был халат, причем мужские и женские халаты отличались лишь деталями. Социальное положение владельца халата кодировалось фасоном (всего два фасона) и цветом. Так, халат хань желтого цвета "мог носить только император, коричневою и белого цвета - престарелые сановники, красного и синего - герои. Студенты носили халаты т-дзу голубого цвета, крестьяне - белого, бедняки - черного. Даже застежка говорила о социальном положении: чем оно была выше, тем сложнее делались петли. Таким образом, задача

распознавания статуса в то время была довольно простой. Однако не только одежда, платье регламентировались. Предписания касались всего - карет, количества лошадей в упряжке, даже количества окон дома, которые могут выходить на улицу.

Если внимательно присмотреться, то можно заметить, что всегда вместе с увеличением степени "иерархичности", "формализованности" общества (или ею частей и отдельных институтов) растет роль одежды как опознавательного знака. Например, в армиях всего мира статус всегда фиксируется в одежде однозначно, и трудно представить себе армию без формы.

В любом обществе во времена усиления тоталитарной власти обязательно рассматриваются вопросы формы. Так, царь Николай І, много "поработавший" для упрочения самодержавной власти в России, рассматривал вопрос о специальной форме даже для кухарок; "полгорода в мундирах" - писал о николаевской эпохе А. И. Герцен. Вот очень характерный для той эпохи анекдот: "На одном из представленных на Высочайшее утверждение проектов архитектор нарисовал для масштаба фигуру человека в цилиндре, цветном фраке, жилете и панталонах. Государь зачеркнул фигуру с надписью: "Это что за республиканец?" И по поводу этой заметки по корпусу инженеров путей сообщения был издан приказ, чтобы масштабные фигуры на проектах изображались только в виде солдата в шинели и фуражке".

Вместе с демократизацией общества официальная роль одежды меняется. Сейчас, например, здесь нет запрещений или правил, каждый может надеть все, что захочет. Тем не менее, связь одежды с тем или иным видом превосходства остается достаточно сильной. Исследования показывают, что почти все взрослые могут по одежде определить социальной статус человека, примерно указать род занятий. Даже дети успешно используют этот признак. В одном из исследований испытуемым десятилетним девочкам предъявлялись фотографии наборов женской одежды. Результаты исследования продемонстрировали большую согласованность оценок испытуемых не только в вопросе социального слоя, к которому может относиться девушка, носящая "такую" одежду, но и в оценках ее личностных характеристик.

Можно утверждать достаточно определенно, что и в наше время, когда нет жестких предписаний и ограничений, роль одежды в кодировании превосходства остается

значимой. Можно, вероятно, говорить о существовании неофициальной знаковой системы одежды и внешних атрибутов человека, элементы или сочетания элементов которой являются теми крючками, которые направляют формирование первого впечатления по схеме превосходства. Полное описание этой системы очень сложная задача. Не претендуя на полноту, попробуем рассмотреть только некоторые, наиболее заметные элементы.

Что же в одежде свидетельствует о превосходстве? В первую очередь цена, чем она выше, тем выше статус. Цену мы "вычисляем", видя качество одежды, прямо связанное с ценой. Зная частоту встречаемости данной модели (дефицитность) и ее соотношение с модой (модность), мы тоже можем судить о цене одежды.

Ссоциальным статусом, кроме цены, тесно связан выбор силуэта одежды. Многие люди называют одежду людей высокого социального положения "строгой", "официальной" и т. п. Причем чаще всего эти слова относятся к силуэту. Наши иссле­дования, проведенные на разнообразной выборке испытуемых, показывают, что "высокостатусным" считается силуэт, приближающийся к вытянутому прямоугольнику с подчеркнутыми углами, а "низкостатусным" - приближающийся к шару. Действительно, с высоким статусом обычно несовместим, например, пиджак типа реглан, свитер (особенно пушистый), мягкие брюки или джинсы (нет стрелок) и т. д. И все эти особенности неосознанно фиксируются нами и влияют на оценку статуса.

Третьим фактором в одежде, который всегда отмечается как признак статуса, является ее цвет. В разных странах конкретные цвета моіут иметь разное значение. В нашей стране как признак высокого статуса отмечается одежда ахроматическая, черно-белой гаммы, а чем ярче, насыщенней и чище цвет одежды (не черный и белый), тем ниже предполагаемый статус.

Надо заметить, что эти признаки важны не только сами по себе, по отдельности, но и во взаимодействии. Так, если яркая разноцветная одежда сочетается с очень высокой

ценой, то испытуемые склонны делать вывод о финансовом превосходстве, а если
высокая цена сочетается с неподходящим силуэтом, то "носителя" скорее признают
высокостатусным "деятелем искусства", чем человеком низкого статуса. Точно так же по

одежде может быть воспринято и превосходство, например, интеллектуальное.

 

Известно, в частности, что если человек в очках, то его умственный и образовательный уровень переоценивается.

Теперь обратимся к манере поведения как признаку превосходства. В манере поведения, как и в одежде, всегда присутствуют элементы, позволяющие судить о статусе человека. "Что приличествует Юпитеру, то не приличествует быку", гласит древняя поговорка. И мы все по манере поведения можем определить наше равенство или неравенство с другим человеком.

В чем проявляется "превосходство" в манере поведения? Скорее всего, это можно

определить как независимость в различных обстоятельствах и ситуациях. Сюда относится, прежде всего, независимость от партнера: человек показывает, что ему неинтересен тот, с кем он общается, его реакции, настроения, состояние или то, о чем он говорит. Такая независимость "снаружи" может выглядеть тоже как высокомерие, наглость, уверенность в себе и т.п. Независимость от ситуации общения обнаруживается в следующем: человек как бы "не замечает некоторых ее аспект": наличия свидетелей, неудачно выбранного момента, различных помех и т. д. Такое поведение может восприниматься по-разному, но почти всегда свидетельствует об определенном превосходстве. Об этом же свидетельствует независимость от различных мелких, неписанных норм общения. Слишком расслабленная поза (например, развалившись в кресле) при важном разговоре может означать превосходство в ситуации, власть. Или: человек смотрит в сторону, в окно, осматривает свои ногти – это явная демонстрация превосходства, власти (кстати, люди зависимые обычно внимательно смотрят на собеседника, "заглядывают в глаза"). Если человек говорит непонятно дня собеседника, употребляет мною специальных терминов, иностранных слов, т. е. не стремится к тому, чтобы его поняли, то такое поведение фиксируется иногда, как интеллектуальное превосходство, хотя, в сущности, это тоже нарушение нормы общения говорить доступно.

Манера поведения может содержать в себе признаки превосходства по разным причинам вследствие действительного превосходства, объективного или только субъективного; а также вследствие превосходства ситуативного. Каждый может оказаться в ситуации, которую он не понимает, в которой он очень плохо ориентируется, и

поэтому попадает в определенную зависимость от окружающих, их советов, ответов на вопросы и т.д. В этом случае человек легко ориентирующийся - "хозяин" ситуации – по любому основанию (знает, как себя вести, кто есть кто), обязательно будет вести себя более уверенно, независимо и, следовательно, демонстрировать в манере поведения элементы превосходства. Те же элементы может показывать и человек с субъективным превосходством, "знающий себе цену", "высоко себя ценящий". Если же такое поведение не подкреплено нашими собственными представлениями или сведениями об истинном или ситуационном превосходстве, то тогда мы можем оценить в первую очередь не статус, а, например, некоторые личные качества данного человека, уровень ею притязаний (например, "он много о себе мнит").

Таким образом, можно заключить, что восприятие превосходства по манере поведения зависит от оценки независимости в поведении и от нашей готовности признать эту независимость обоснованной, т. е от нашей собственной позиции в этот момент, которая определяется значимостью для нас ситуации.

Если в какой-го значимой для себя ситуации человек чувствует себя почему-то неуверенно, неустойчиво, зависимо от каких-то, может быть, еще не состоявшихся событий (т.е. у него самого в данный момент "отрицательное" превосходство), то в этой ситуации фактор превосходства может начать действовать даже от незначительною толчка, от восприятия микроскопических (и в другое время не подействовавших бы) отклонений в манере поведения, во внешнем виде другого человека. Тогда по любому намеку, иногда воображаемому, "запускается" действие превосходства, и ошибки не замедлят сказаться. Много примеров тому: люди в острых, экстремальных ситуациях доверяются тем, кому никогда не поверили бы в обычной обстановке, слушают советы тех (и следуют этим советам), кого в незначимой, спокойной ситуации слушать бы не стали.

Прекрасным примером служит ситуация, описанная Н.В. Гоголем в "Ревизоре". Помните, как случилось, что Хлестаков был принят за ревизора? Молодой человек, "одетый по моде", сам боящийся пришедших чиновников и от этого развязный, вос­принимается ими как важная фигура (высокий статус): "Э! сказали мы с Петром Ивановичем". И все, не соответствующее на самом деле этому выводу, только

подтверждает его в их глазах: "Он! и денег не платит и не едет. Кому ж быбыть, как не ему? И подорожная прописана в Саратов... С какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит в Саратовскую губернию? Да-с. А вот он-то и есть этот чиновник". Что привело их к такой явной, казалось бы, ошибке? Значимая ситуация, введенная Гоголем, звучит так: "Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: К нам едет ревизор".

Конечно, вспомнив школьные уроки, мы сразу подумаем, что гоголевские бобчинские и добчинские, и даже городничие вообще боялись любого начальника, так как были лакеями в душе и на их восприятие могла повлиять не столько сама эта ситуа­ция, сколько значимость для них лично чинов и званий, т. е их личные (внеситуационные) установки, ожидания, их системы ценностей, безусловно, на восприятие превосходства действительно влияет весь багаж человека и его внутренняя позиция.

Итак, действие фактора превосходства начинается тогда, когда человек фиксирует превосходство другого над собой по знакам в одежде и манере поведения. Вследствие этого человек, с одной стороны, строит свое поведение в данный момент, с другой при оценке личности партнера может допускать ошибки, описанные ранее: преувеличивать (или преуменьшать) те или другие качества человека.

Не менее важными и узнаваемыми являются ошибки, связанные с "общей эстетической выразительностью человека", т.е. с тем, нравится нам внешне наш партнер по общению или нет. Ошибки заключаются в том, что если человек нам нравится (внешне), то одновременно мы склонны считать его более хорошим, умным, интересным и т.д., т.е. опять-таки переоценивать многие его психологические характеристики.

Например, в одном из экспериментов учителям были предложены для оценки личные дела учеников. Перед ними ставилась задача определить уровень интеллекта школьника, отношение его родителей к школе, его планы в смысле дальнейшею образования и отношение к нему сверстников. Секрет эксперимента был в том, что всем давалось одно и то же личное дело, но к нему прилагались разные фотографии одна – заведомо привлекательная, а другая – заведомо непривлекательная. Оказалось, что

73
"привлекательным" детям, при прочих равных условиях, учителя приписывали более высокий интеллект, намерение поступить в колледж, лучший статус в группе сверст­ников, родителей, больше занимающихся их воспитанием.

"Удивительное дело, какая полная бывает иллюзия того, что красота есть добро, красивая женщина говорит глупости, ты слушаешь и не слышишь глупости, а слышишь умное. Она говорит, делает гадости, а ты видишь что-то милое. Когда же она не говорит ни глупостей, ни гадостей, а красива, то сейчас уверяешься, что она чудо как умна и нравственна" (Л.Н. Толстой. "Крейцерова соната").

Другой пример. Американский психолог А. Миллер, применив метод экспертных оценок, отобрал фотографии людей красивых, "обыкновенных" и некрасивых. Затем он показал эти фотографии мужчинам и женщинам в возрасте от 18 до 24 лет и просил их высказаться о внутреннем мире каждого из тех, кто был изображен на фотографиях. Испытуемые оценили и мужчин и женщин, которых эксперты отнесли к наиболее красивым, как более уверенных в себе, счастливых и искренних, уравновешенных, энергичных, любезных, утонченных и более богатых духовно, чем тех, кто был оценен экспертами как некрасивые, и даже чем тех, кто попал в категорию "обыкновенных". Кроме того, испытуемые мужчины оценили красивых женщин как более заботливых и внимательных.

"Красота производит совершенные чудеса. Все душевные недостатки в красавице вместо того, чтобы произвести отвращение, становятся как-то необыкновенно привлекательны" (Гоголь. "Невский проспект").

Таким образом, получается, что этот тип ошибки очень напоминает предыдущий: здесь тоже под влиянием одною фактора переоцениваются или недооцениваются свойства человека. Только здесь мы имеем дело с действием фактора "привлека­тельности": чем больше внешне привлекателен для нас человек, тем лучше он во всех отношениях; если же он непривлекателен, то и остальные его качества недооцениваются.

Фактор привлекательности. Если с определением знаков превосходства особых затруднений не возникает, то относительно знаков привлекательности этого не скажешь. Тут как раз возникают большие сложности. Спросите себя или своих друзей, каковы

внешние знаки, позволяющие считать одного человека привлекательным, а другого нет? Скорее всего, удовлетворительного ответа вы не получите. Хотя практическое определение привлекательности, как правило, проблем не вызывает.

Сложность этого вопроса вызвана тем, что все привыкли считать привлекательность только индивидуальным впечатлением, и мы внутренне сопротивляемся всяким попыткам ее как-то обобщить. Между тем мало для кого будет открытием тот факт, что в разное время разное считалось привлекательным, что у разных народов имеются свои, отличающиеся друг от друга каноны красоты. Из этого почти неизбежен такой конструктивный вывод: восприятие привлекательности – это процесс той же природы, что и восприятие превосходства, т е. социальной природы, а, следовательно, и механизмы их должны быть схожи. Отсюда, знаки привлекательности надо искать не в том или ином разрезе глаз или цвете волос, а в социальном значении того или иного признака, который служит знаком привлекательности. Ведь есть одобряемые и неодобряемые обществом или конкретной социальной группой типы внешности. И привлекательность – не что иное, как степень приближения к тому типу внешности, который максимально одобряется той группой или группами, к которой мы принадлежим.

В качестве знаков привлекательности могут рассматриваться те усилия, которые затрачиваются человеком для соответствия социально одобряемому типу внешности. Такие знаки фиксируются и запускают схему: человек относится либо к привле­кательным, и тогда переоцениваются все его невидимые качества, или к непривлекательным, и тогда происходит недооценка остального.

Очень хорошо это видно на примере такого слагаемого внешности, как телосложение. Принято выделять три основных типа телосложения: эндоморфное (пикническое) - склонные к полноте люди, мезоморфное (атлетическое) – стройные, сильные, мускулистые и эктоморфное (астеническое) – высокие, худые, хрупкие. Довольно давно многочисленными исследователями показано, что тип телосложения связан с некоторыми психологическими чертами. Так, пикники обычно более общительны, склонны к комфорту, переменчивы в настроениях. Атлеты характе­ризуются высоким жизненным тонусом, любовью к приключениям, а астеники обычно

более сдержаны, молчаливы, спокойны. В нашем обыденном сознании эти связи зафиксированы довольно прочно. Нам не представить чеховского "человека в футляре" толстяком, шекспировского весельчака сэра Джона Фальстафа – худым, нам не поменять астеническое телосложение Дон Кихота на пикническое Санчо Пансы. От одной этой, казалось бы, простой замены потеряет правдоподобие все повествование.

Однако в первом впечатлении все эти "конструктивные" элементы не имеют особого значения. Главное другое – какой тип телосложения социально одобряется, а какой нет. Так, в исследовании, проведенном Бродели, испытуемым предъявляли пять мужских силуэтов разных типов телосложения. Нужно было дать описание возможных психологических свойств людей с предложенными силуэтами. Реакции испытуемых расположились следующим образом. Мускулистый, спортивный (мезоморфный тип) получил в описаниях устойчивые положительные оценки. Эндоморфный тип (низкорослый толстяк) в большинстве случаев характеризовался отрицательно. Силуэты экгоморфного типа - высокие и худые - занимали в оценке испытуемых промежуточное положение: они не вызывали такой благожелательной реакции, как мезоморфный тип, но и не подвергались уничтожающей критике, как эндоморфный.

В другом исследовании Лоусон предлагал учащимся четвертого и шестого классов выбрать подходящие характеристики для трех изображений сверстников одного и того же пола и возраста - худого, полного и нормального сложения. Включенные в список 56 прилагательных давали возможность выбирать характеристики положительные или отрицательные. На основании того же списка детей просили оценить их сверстников в классе. Как и в других исследованиях, толстяк на фото не пользовался успехом, а предпочтение, оказываемое нормальному телосложению, с возрастом росло. Однако, что для нас очень важно, стереотипные оценки человеческой фигуры никак не связывались с оценками реальных сверстников. С другой стороны, достоверно зарегистрирован факт меньшей привлекательности детей эктоморфного (астенического) телосложения их реже выбирают в качестве товарищей, чаще избегают, причем замечено, что с возрастом эта тенденция усиливается, что и понятно, так как именно с возрастом человек начинает лучше ориентироваться в том, что одобряется группой, а что нет.

Таким образом, привлекателен тот тип телосложения, который социально одобряется. Но еще более привлекательны усилия, затраченные на его получение. Это заключение может показаться просто неверным, так как тип телосложения как будто задан и не изменяется. Однако если вспомнить, что мы по-разному оцениваем, например, толстяка, который этого не скрывает, и толстяка, который стремится выглядеть подтянуто, то может быть вы согласитесь с тем, что знаком привлекатель­ности являются усилия, затраченные на это приближение к идеалу.

То же касается любых других слагаемых внешнего вида, которые поддаются изменению. Одежда важна не абсолютно, сама по себе, в своем соответствии моде или принятому в группе стандарту, а относительно усилий, стремлений, затрат. "Щеголь вовсе не пустой человек: он показывает всему свету, что на него поработало немало людей, что над его прической трудились лакей и парикмахер, а над брыжами, шнурками, позументами... и т. д. и т.д. И это не просто блажь, красивая упряжь, нет, это знак того, что у него мною рук. А чем больше у человека рук, тем он сильнее. Щеголь – сильный человек".

Итак, можно сказать, что знаками привлекательности являются усилия человека выглядеть социально одобряемым в некоторой группе образом. Механизмом формирования восприятия по этой схеме является все тот же стереотип, но теперь уже не прямо по знакам принадлежности к группе, а, если можно так выразиться, по их первой производной по знакам желания быть отнесенным к данной группе.

Следующая схема, которую мы рассмотрим, без сомнения хорошо известна. Наверное, все согласятся, что те люди, которые нас любят (хорошо к нам относятся), кажутся нам значительно лучше тех, кто нас ненавидит (плохо к нам относится). Это проявление действия фактора "отношения к нам", который приводит к изменению оценки качеств людей в зависимости от знака этого отношения.

Показателен в этом плане результат исследования Р.Нисбета и Т.Вильсона. Студенты в течение получаса общались с новым преподавателем, который с одними испытуемыми вел себя доброжелательно, с другими отстраненно, подчеркивая со­циальную дистанцию. После этого студентов просили оценить ряд характеристик

преподавателя. Результаты оказались достаточно однозначными. Оценки преподавателя доброжелательного оказались значительно выше, чем оценки "холодного".

Отсюда мы можем заключить, что положительное отношение к нам действительно порождает сильную тенденцию к приписыванию положительных свойств и отбрасыванию (или невниманию) отрицательных, и, наоборот, явное отрицательное отношение вызывает устойчивую тенденцию не замечать положительных сторон партнера и выпячивать отрицательные. Таково действие фактора "отношения к нам".

Фактор отношения к нам. Знаком отношения к нам, запускающим соответствующую схему формирования впечатления, является все, что свидетельствует о согласии или несогласии партнера с нами.